Царская невеста vs Князь Серебряный зримые образы

 "Царская невеста" vs "Князь Серебряный" - зримые образы эпохи Иоанна Грозного
Даже не думала, что меня так зацепит Григорий Грязной Владислава Сулимского в "Царской невесте" в минувшее воскресенье. Финальная сцена, ее музыка и энергетика просто впечатались в мое жизненное пространство и заполнили его так, что вытеснили все остальное. Мыслями я оказалась в Москве и в Александровой слободе, в XVI веке. Опричники, запертые в теремах жены и дочери от греха подальше, всесильный царь, властелин душ и жизней, рыжий душегуб Малюта Скуратов - все эти тени ушедший эпихи, как в юности, тревожили воображение, в голове звучали фрагменты мелодий из арий Марфа и Грязного, а ум настойчиво требовал продолжения и подсказывал уже не первый раз: "Алексей Константинович Толстой "Князь Серебряный". С детства любимый роман, завороживший сюжетом, похожим на историю героев "Царской невесты". Давно хотела окунуться в его перипетии снова, да все руки не доходили. А тут, словно, сам Бог велел. Книга, будто ждала меня в магазине (мало издают сейчас первого графа Толстого, Алексея Константиновича, автора незабываемой трилогии пьес об Иоанне Грозном, его сыне, царе Федора Иоанновиче и Бориса Годунове. Жаль не идут она сейчас в театре. А еще он с братьями Жемчужниковыми, большими шутниками, подарил нам уморительного самовлюбленного резонера Козьму Пруткова, афоризмы которого часто цитировали вплоть до начала XXI века, а потом отправили на свалку истории со всеми прочими культурными ценностями. Зачем он нам, если в СССР не запрещали?). И я нырнула в эту авантюрно-приключенческая историю, написанную чУдным старым слогом и напоминающую по увлекательности немного романы Александра Дюма, только в русском варианте. Погони, чудесные спасения, похищения, чистая любовь, способная на поступки, благородные спасители, преданные своему долгу и чести люди разного звания, не терпящий неправедных расправ сын Малюты Скуратова Максим. Благородный, свободолюбивый и бесстрашный князь Серебряный. Иезуитски хитрый, но не запятнавший себя бесчестием Борис Годунов. Честная прямодушная и любящая (но не мужа) боярыня Елена Дмитриевна. Родовитый опальный боярин Морозов. А с другой стороны, не знающий пощады неистовый в казнях и замаливании грехов царь Иоанн Грозный, потерявшие берега в кроводажности и грабежах опричники, запуганные, всему покорные земские обыватели, перепуганные, живущие, как на пороховой бочке гонорливые бояре, импозантные приспособленцы в лице Басманова, лихвой влюбленный молодчик-опричник Вяземский, решившие под шумок выкрасть приглянувшуюся ему боярскую жену. Благородные разбойников, хоть и душегубы, но с понятием. Засечная вольница, шалящая по лесам, где-то на горизонте маячащий легендарный крестьянский вожак Ермак Тимофеевич. Словом, полная картина русской жизни в царствование Иоанна Васильевича, призванного Грозным.
Теперь неумолимо тянет вновь погрузиться в реалии русской жизни на Волге, описанные у Мельникова-Печерского "В лесах" и "На горах". Вероятно, приближающаяся очередная "Чародейка" в Мариинке рождает такие желания. Придется с удовольствием подчиниться.