Глава двадцатая. Возвращение

   Приятного чтения)

   

   Вся группа путников благополучно добралась до Горбри по более короткому пути по умиротворяющим, степным землям нейтралитета. Два письма от королевы Солацины были отправлены три дня назад прямиком в руки Мистамину и Бадцэру. Текст был отточен и продуман, звучал громогласно и уж точно возымеет эффект, так как если император устроит в ближайшее время очередной набег на Лериль, то его не поддержат и не переизберут в будущем. Также при нарушении просьбы о воздержании набегов, следовал лёгкий намёк на то, что от стороны нейтралитета последует прекращение торговли с Горбри, и появится помощь с поддержкой обороны Лериля. И если случится так, что нейтралитет закончит напрямую торговать с Горбри, то это будет ещё один крупнейший удар по финансам короны. В скором времени и до варвара Бадцэра дойдёт более обнадёживающее письмо, в котором сказано, что он смело может не ожидать нападений на свои земли в течение полугода, и потратить это время с умом; обучить воинов для защиты поселений, чтобы хоть как-то уравнять шансы на победоносность своих людей при защите деревушек. Теперь им, Безымянным, было предоставлено скупать у нейтралитета броню разного типа, но с условием, что она будет видоизменена, и что договор будет держаться под строгим секретом.

   Ронэмил соскучился по разношёрстной компании. С момента их ухода прошло около недели. Всё это время он отдыхал с Катроной, залечивался, и набирался мудрости у Гапдумола. Путники прибыли в логово под вечер голодными и уставшими, благо Ронэмил с помощью старика знал, когда их поджидать. Он прикупил плотный ужин из жареных уток, свежего, недавно выпеченного чёрного хлеба, и специально сготовил суп из картофеля, грибов и разных овощей по старому рецепту кудесника.

   За столом шли оживлённые, добрые беседы – о будущих делах не говорили, только Сури красочно нахваливала невиданные пейзажи высоченных гор и тихую пустоту степей – Экстэр вторил ей, но не так живописно.

   Отужинав, Вельмол обтёр бороду тряпкой и проговорил:
   – Не знаю как вы, а я измучился за все эти дни.

   Оросамил зашёл к трапезникам не с пустыми руками, а с целой пачкой однотипных листовок, где был запечатлён портрет Вельмола и его краткое описание с обещанной наградой. Он как будто бы специально выронил их на пол, и Сури, увидев это, от шока выронила ложку, подумав:
   «На его месте могла оказаться я».

   Напряжённый Ивралий ещё сильнее сжал зубы, так как слежка за Вельмолом, скорее всего, означала для него затруднение в поисках своей дочери. Экстэр поперхнулся и закашлял, попытался что-то сказать, но вновь закашлялся. Ронэмил гневно расширил взгляд и перестал ужинать.

   Оросамил спокойно произнёс:
   – Совсем новенькие.

   – Ты ничего нам, случайно, сказать не желаешь? Пока ещё не поздно. – громко, но выдержанно проговорил Вельмол, встав вплотную к Оросамилом.

   – Всё что ты просил – выполнено. Если ты об этом... – замялся он. – Не делай поспешных выводов на мой счёт, слухи на то и слухи, стоит произнести одному, их тут же, моментально подхватывают другие. – Оросамил отступил на шаг назад, чернобородый тут же приблизился к нему.

   – Это всё? А то птичка кое-что интересное напела за время моего отсутствия...

   – Какая птичка? Ты о чём? 

   – Ты всё прекрасно понимаешь. Ну да ладно, придётся брать на живца. Время идёт против тебя.
А всем нам, друзья, придётся теперь действовать только по ночам: я думаю – вы прекрасно знали о риске, и готовы пойти на такую малую жертву, чтобы и ваши портреты не оказались на стенах города.

   – Кстати, куда Кусака запропастился? – поинтересовался Ронэмил.

   – Он… на пополам расколот. Ничего, из остатка перекую. – Вельмол ушёл спать без настроения, его друг случайно напомнил ему о большой утрате, и перекованный меч вряд ли её заполнит.

   Лидер совсем не выспался; тягучие, тяжёлые думы мучительно долго длились всю ночь, и он никак не мог прекратить поток мыслей, хоть и пытался отвлечься с помощью книг, переосмысления планов и прослушивания однотонной мелодии из музыкальной шкатулки.

    Отворив со скрипом дверь, он прошёлся по главной комнате катакомб под собором, увидал Сури, и в голову пришла мысль, что пора бы и ей послужить общему делу, воспользоваться женским обаянием и приблизиться к одной из персон в главной библиотеке парламента.

   Вельмол желал во что бы то ни стало заполучить Хроники Первооснователей, с помощью которых он сможет углубиться в прошлое Горбри, вникнуть в то, как раньше занимались правлением Горбри, и узреть начало положенного неверного пути для простого люда. Более всего он желал узнать, из-за кого начались все проблемы, и почему ведётся война.

   Чернобородый сразу же выплеснул мучившие его мысли Сури:
   – Я чувствую нарастающую злость, и вместе с ней могущество. Чувствую то, как могу в одной руке удержать Горбри гораздо сильнее и увереннее, чем этот слабовольный Мистамин. – Вельмол сжал кулак до хруста косточек. – Я... Во мне всё горит, я знаю, что лучше для народа: так скажи же мне, почему он на месте главы такого перспективного государства, а не тот, кто мог бы указать людям более верный пусть? Я не хочу совершать ошибок по отношению к беднякам, я хочу благо народу, равенства, я хочу воссоздать средний подкласс! Мне же открылся тот неправильный, незаслуженный путь, который предлагает простым людям парламент. Почему мир неправилен, а люди слепы? – спросил он у самого себя.

   – Ты, наверное, что-нибудь придумаешь... – Сури совсем не понравилось изменившееся настроение Вельмола, что она даже отступила подальше от него.

   – Я уж точно не стану бездействовать!

   Одумавшись, он добавил:
   – Извини. Со мной такое всё чаще бывает. Ох, и голова в последнее время всё чаще болит. Сури, я тут набросал для тебя плёвое задание, не то чтобы лёгкое, но я думаю для тебя оно обойдётся без последствий. На выполнение даю два дня. Ещё раз извини. С помощью ошибок прошлого я найду правильный путь для будущего. Я на тебя надеюсь, твоя помощь мне необходима.

   – Чего же ещё ты добиваешься? Ну, кроме прекращения войны?

   – Да, это далеко не всё... – Вельмол устремив взгляд на зажжённую свечу. – Желаю усложнить жизни всех толстосумов этого мира, в особенности тех, кто замалчивает истину. Хочу добраться до тех, кто действительно манипулирует остальными. Они постоянно находятся в тени, их замыслы мне до конца не понятны, но из всего осознанного мне ясно одно и точно: они не несут добра для простого народа. Мистамин всего лишь актёр, читающий продуманный текст. Кто-то могущественный стоит выше.


   Сперев у зажиточной дамы дорогую шляпку и зонтик, Сури вела себя в библиотеке парламента совсем не так, как свойственно её характеру. Она держалась непринуждённо и уверенно, но не знала, что именно ищет. Вельмол хоть и дал подробную инструкцию о цели, но что именно тут искать, ей было непонятно. Да, цель эта – какие-то Хроники Первооснователей, но что это и как они выглядят? Вычитывая быстро информацию с лица одного человека на другого, она перемещалась всё глубже в этом месте, набитом высокими резными полками, старыми мужами и такими же книгами.

   Как раз один из них завидев её растерянность среди огромной трёхэтажной библиотеки, решившись помочь. Встав, этот пухленький, торопливый господин платком обтёр макушку от пота, наскоро причесал то малое, что было на голове и поторопился за ней.

   Он думал:
   «Не хватало ещё того, чтобы кому иному досталась такая прелестница. Одна только походка стоит целого моего дома загородом».

   Чем быстрее он торопился своими маленькими, но толстыми ножками нагнать её, тем сильнее возбуждался от её вида.
   «Да, да как минимум простенькая на вид, но почему-то выделяющаяся среди всех прочих». – Подмастерье над словом нагнал её, но не знал, что и сказать, так как её лицо было настолько хорошеньким, что ему пришлось отвернуться и хорошенько призадуматься.

   Набравших храбрости, он деловито произнёс:
   – Ох, простите меня, что раньше не подошёл! Вы, должно быть, слегка заплутали в таком огромном помещении?

   – Ничего. Да, слегка заблудилась. Я ищу Хроники Первооснователей.

   – О-о-о, да, тут нужно основательно покопаться чтобы найти именно их! – уверенно кивнул он. – Это, должен заметить, очень редкие и ценные пергаменты.

   Он врал ей и точно знал, где находится столь старинный документ. Ему желалось подольше побыть с ней, изучить более верный подход и попытаться сблизиться.

   Он чесал свою вспотевшую руку и думал:
   «Ах, неужели во мне заиграл вновь тот самый пошляк». – хихикал он про себя, но сделал вид исключительной заинтересованности.

   «Глупенький, ещё не повзрослевший мальчик в теле борова. – грустно подумала Сури с лёгкой улыбкой. – До конца ещё не возмужал, и всё равно так и тянется на вкусный фрукт – смешно. И никогда-то тебе не суждено возмужать, уж я-то умею определять истинную личность, которая хотя бы в состоянии в будущем стать ответственным мужчиной. Я тобой воспользуюсь вовсю, обману как следует, дам надежду, которая улетучиться в нужный мне момент. Как же вы мерзки, старикашки, и одновременно прекрасны своей несообразительностью – когда надо мне. Всех-то вас тянет ко мне из-за такой фигуры и игривой походки, но я никому из вас в руки не попадусь. Вас интересует только тело, а не я сама... – печально продолжила она мыслить. – А мой голос, ох, как сильно подбадривает вас дальше жить и пытаться добиться меня. Мне в чём-то вас даже жаль, столько усердия и всё впустую».

   – Да, нам непременно нужно обойти несколько мест. В списках хроник есть ваш родственник, так? – поинтересовался он.

   – А как вы угадали?

   – Честно говоря, во мне сработала логика. Люди сюда непросто так приходят, зачастую для поисков данного человека и сведений о нём. А по вашему прекрасному лицу и ухоженности, которое слегка опечалено, мне тут же стало понятно, что вы недавно кого-то утратили. – сказал он наигранно серьёзно, надеясь на её понимание.

   – Ах, вот оно как. Я поняла вас. Так вы мне поможете? – слегка скорбно произнесла она в то время, когда он подумал, что понял её суть.

   Заиграл звонок сверху над Сури. Подмастерье над словом извинился, засеменил открывать клетку с голубем. Он наскоро прочитал записку, снятую с ножки птицы, за пару мгновений написал ответ.

   – Один момент, только пропуск возьму. – ничего он у коллеги на самом деле не взял, только наклонился к мужчине через стойку и пошептался о пустяке. – Нам необходимо пройти в отделение "Р". Там, знаете ли, только высшие особы, и к ним-то изредка приходит. Запретная территория, но я вас проведу и...

   – Мне кажется, или я вместе с другим господином добьюсь большего и быстрее? – перебила она. – Сколько можно медлить и пытаться обмануть меня? Отведите меня прямо сейчас хроникам, или сегодня у «Нас» с вами ничего не состоится. Я надеюсь, вы хорошо меня поняли.

   Такие слова, и этот намёк чувственным голосом глубоко тронули его и были для него наилучшим стимулом, о большем он и мечтать не мог. Его походка сменилась на торопливую и постепенно ускоряющуюся. И за какие-то несколько минут они успели дойти до нужного места, спустившись на цокольный этаж, войдя в архивы.

   Наскоро покопавшись, он отыскал Хроники Первооснователей, и передал всё Сури с улыбкой, переполненной надежд.

   – Я присяду на скамейку, разберусь с бумагами, а вы ждите меня под вечер. Ночь наша уж точно будет насыщенная. – Сури улыбнулась так, как умела; нежно и по-доброму – любому, даже такому.

   Он ожидал слишком многого в этот день, но более он её не увидит. Гапдумола смутили мысли Сури, глядя на это событие за день до его происшествия, в видении будущего он не ожидал такой игривости от девушки, хоть и повидал многих в молодые годы.

   – Очень даже понял! – проговорил с трепетом Подмастерье над словом. – Ну, я оставлю вас одну, ибо вижу, что это скорбный момент и я тут лишний. – он быстро удалился.

   Она наскоро выискивала в текстах нужную, старинную информацию, и то, что было более менее схоже с тем, о чём говорил чернобородый – аккуратно вырывала, складывала вчетверо и прятала к себе в сумочку. Были чертежи здания, потайные лазы, письма, те самые нужные пергаменты – и конечно же они отправились к ней, а не обратно в папку с документами. В маленькой сумочке были поддельные документы, для того, чтобы преждевременно не заметили пропажу главного. Счета ей были вовсе не нужны, доносы также были не особо интересны, а вот компроматы и личная жизнь так вовсе была скучна, но она и их прихватила. Всё что могла – забрала, и пошла к тому самому мужчине. С его-то помощь она и собиралась выбраться из этого улья.

   – Можно мне выйти через главный вход? Кстати, надеюсь вы не забыли о том, что сегодня я вас ещё навещу. – она отдала ему свою шляпку, до этого сворованную у какой-то леди, как гарант возвращения.

   – Конечно же! Слушай, ты, писака, выпиши на девушку пропуск.

   «Наконец-то потешусь как следует». – думал он, обалдевая от своих мыслей.

   – Увидимся! – улыбалась она, внутренне чувствуя победоносность. Она была радостна и довольна собой, пока проходила все эти длинные коридоры к выходу, на улицу Жемчужного квартала, откуда неспешно добралась до собора и катакомб.


   Вельмол получил самое нужное из запретных хроник. Был дождливый вечер, лидер щедро, не скупясь зажёг побольше свечей; главная комната катакомб наполнилась приятным, мягким светом. Разбираться с новой информацией в темени было несуразно. Он читал вдумчиво, подчёркивал необходимые слова и предложения, советовался с Гапдумолом, записывал нахлынувшие думы в дневник с мыслью:
   «Кто знает, вдруг пригодится».

   – В записях из архива, что ты выкрала, есть лишь одна крепкая зацепка. Только одно имя за которое можно ухватиться. Было бы конечно неплохо найти этого человека среди огромного Горбри и его предместий и уж тем более разболтать его. Но, я знаю кто он и то, что он мёртв уж давно.  – устало произнёс Вельмол, позёвывая.

   – Ты, похоже, недоволен, а я, знаешь ли старалась.

   – Нет-нет, я относительно доволен и благодарен тебе, просто ещё много нового предстоит совершить, а время как обычно поджимает. Не за горами следующий набег, и хоть я с помощью значимых писем поставил условие парламенту о ненападении на Лериль, я не могу быть полностью уверен в том, что они это не обойдут как-нибудь хитро, подло.

   – Даже если человек мёртв, это не означает то, что он не сможет ничего нужного тебе сказать. – Гапдумол, сидя на ковре, ожил и глянул на лидера из-под густо-седых бровей серьёзно.

   – Я что-то не понял тебя. Как мертвец сможет что-то сказать? – крикнул Экстэр, с чем Вельмол согласился, закивав. – Нет, ну ты сам подумай, говорящий череп? Как кости без души могут существовать? Это же бред! 

   – А давайте просто попробуем? Вы откопаете его, вытащите, приготовите уважительную и нужную речь, а об остальном позабочусь я. Ну как, согласны?

   – Я всяким занимался, но только не этим. – неуверенно проговорил Вельмол. – Как-то не хочется мне тревожить мёртвых, это уж точно неправильно, так меня учили в приюте. А он, знаешь ли, был особой значимой в то время, захоронен надёжно, со всеми реликвиями и по старым правилам.

   – Мы ничего не возьмём, ему даже понравится вновь побывать в этом мире. Доверьтесь мне.

   Вельмол глубоко вздохнул и резко выдохнул с мыслью:
   «А вдруг сработает – и мертвец действительно сможет что-то вразумительное сказать? Мне нужны ответы, ждать я не могу, время идёт против меня. Глупо будет упустить такой шанс – да и вдруг действительно кудеснику удастся невозможное? Надо попробовать».

   – Не я же, а ты, именно ты собрался изменить ход событий. Без этого мертвеца ничего не выйдет, мы с тобой оба это понимаем. Я знаю, я видел.

   Лидер просто кивнул ему, вспоминая намёки кудесника про этот день. Гапдумол, как и обычно, приготавливался к ближайшему будущему, зная каждую частицу происходящего, но не смев произнести кому-либо это.

   Вельмол пошептался со стариком и раздал распоряжение собрать и купить необходимые ингредиенты для ритуала. Ивралию пришлось выйти загород, к гористой местности, и поискать шеезалу – оранжевый мох. Экстэр отправился вместе с ним, но пути их разошлись: он пошёл в лесную чащу с намерением убить волка с помощью арбалета и собрать его кровь в склянку. Оросамил под присмотром Сури отправился к рынку, ему было поручено купить горсть утзина – ярко красных ягод. Тёмно-голубые почки мальзина у Гапдумола имелись; он, ожидая остальных, заучивал песню из Книги Заката на сложном, позабытом языке предков этих земель.

   На следующий день, ближе к вечеру, когда все собрались и были подготовлены нужные ингредиенты, Вельмол пожертвовал несколько капель своей крови. Старик смешал её с кровью волка, растолок и сжёг до пепла душистые растения.

   Поднявшись на поверхность, дойдя до идолов, им пришлось некоторое время побродить по захоронениям в поисках нужной могильной плиты. Отыскав и откопав трухлявого, пополам разломленного мертвеца с искривлённой челюстью, Гапдумол попросил впредь не прерывать его зачитывание песни.

   Всё проводилось в нетерпеливом молчании, лишь Экстэр еле сдерживал смех над странными словами старика. Затаив дыхание и вслушиваясь в слова Гапдумола, команда ждала невероятное, и, вот он закончил произношение песни, положил руку на череп, как всё тело мертвеца усиленно задрожало. Гапдумол отступил на шаг назад и кивнул Вельмолу, который малость побаивался иметь дело с неизвестным.

   – Ты… понимаешь меня?.. – спросил он у еле шевелящегося скелета, из внутренностей которого исходил слабый багровый свет. Мертвец со скрежетом поднял голову ввысь на Вельмола и слабо кивнул.

   Вельмол с трудом верил в происходящее, казалось бы: как мертвец может его понимать? И всё же, набравшись храбрости, он сделал усилие и спросил уверенным голосом:

   – Ты, Каторий, участвующий в первом собрании парламента, создавший Кодекс Правления?

   – Вы меня разбудили для того, чтобы я увидел мерзкую картину весенней слякоти, и низкопородных людишек вроде вас, с непростительно-глупыми вопросами? – спросил оживший мертвец на удивление звучным, живым голосом, но прерываясь после каждого сказанного слова.

   Сури нервно сглотнула слюну, оправила волосы тонкими шустрыми пальчиками. Ей было совсем не по себе, так и желалось удалиться, но переборов себя, она делала вид, что всё увиденное и услышанное – пустяк.

   – Себя-то видел, кусок трухлятины? – не выдержав, огрызнулся Ронэмил.

   – Ничего я вам, грязным свиньям, не скажу.

   – А что если... вот так? – Экстэр с хрустом вырвал из туловища целую руку и отбросил через себя.

   – И ты думаешь что я что-то чувствую? – зловеще расхохотался тот.

   – Страдание ему способен причинить только я. – Гапдумол приблизился и обеими ладонями схватил мертвеца за голову.

   Спустя некоторое время внутренности мертвеца буквально горели изнутри всеми возможными цветами радуги. Череп скелета искривился, изо рта выплёскивалась мольба сразу же нескольких человек и слышались оглушающие страдальческие вскрикивания.

   – Хватит! – прошипел сквозь гнилые зубы мертвец. – Да я Каторий и был первейшим из просвещённых! Что вам ещё нужно?

   – Уже лучше. – улыбнулся Вельмол Гапдумолу, который убрал руку с черепа. – Я ознакомился с вашим кодексом, вроде бы как недоступной информацией для люда простого, и мне очень хотелось бы расспросить тебя на счёт некоторых пунктов – надеюсь, ты не против...

   – Ближе к делу, мне неуютно. Начинаю чувствовать мёртвое, покалеченное тело.

   – Существуют только три державы, или?.. – спросил Вельмол.

   – Для всех только и существуют три державы, но никто и не думал о том, что что-то может быть дальше. Вообрази себе мир, где нет края, всё равно что идти пока не устанешь, а потом вновь и вновь продолжать идти, но так и не найти конца. Держав в таком мире более чем три, но никому, специально, не даётся такая информация. Даже нам, просвещённым, неведомо было то, почему невозможно обойти границу скал простому человеку, который и не желает этого сам по себе. Как будто бы это специально сбалансированный урок именно тем нам, кто знает правду. Все мы что-то меньшее, в руках у чего-то большего. Эти скалы, обогнувшие три державы, словно бы укрывают от нас тайну, прячущуюся за их пределами.

   – Ты ответил так, что оставил после сказанного не один вопрос. – вздохнул чернобородый.

   В течение нескольких минут Вельмол словесно накидал нынешнюю картину войны, её последствий для простого народа, то, какое беззаконье и неравноправие творится на улицах Гобри, и то, что он собирается совершить. Скелет не двигался, внимательно вслушивался в новый мировой порядок и правильно-поставленную, обдуманную речь лидера.

   Дослушав всё до конца, Каторий ответил:
   – Да, твоё видение мира и происходящего и в самом деле верно. Изменения произошли, но они мало чем отличаются от прошлого. Думаю, парламент и до сих пор придерживается не претерпевшему изменениям кодексу. Избранное меньшинство обладает могущественными знаниями перед большинством. Да, и всё же – рано или поздно должна появиться гнильца... вроде вас... и наступят проблемы. Впрочем, решаемые.

   – Ты и не представляешь, какая я заноза для таких, как ты и тебе подобным. Напоследок назови имена переписчиков кодекса, и мы отпустим тебя с миром и более не потревожим.

   – Ну уж нет, я не предам своих.

   – Хочешь чтобы я вновь принёс твоей душе сладчайшие удовольствия? Лично я уже соскучился по твоим взвизгам. – отозвался кудесник.

   – Будь ты проклят...

   – Я назову всех нынешних членов собрания, а ты укажешь…

   – Вам нужны неизменные наследники Приллшалия – только они имеют право переписывать кодекс. 

   Вельмол листал Биографию достопочтимых личностей, наскоро, зорко бегал глазами от имени к имени в поисках нужного, через какое-то время произнеся:
   – Значит аж две цели – братья Комблир и Тинаиз. Я обязательно доберусь до них.

   – Он более нам не нужен?

   – Не нужен.

   Гапдумол что-то прошептал ввысь, прикоснулся концом посоха к черепу, и внутреннее сияние скелета медленно погасло, а тело обмякло, завалившись обратно в мраморный гроб. Экстэр под впечатлением похлопал в ладоши старику, и вместе с Ивралием и Оросамилом принялся обратно погребать мертвеца, а лидер же, спустившись в катакомбы, принялся оживлённо раздумывать над услышанным.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)