Глава 22. Несколько общих и частных мыслей о ДАС М

Глава 22. Несколько общих и частных мыслей о ДАС МГУ, общежитиях и связанных вещах
 
ДАС в жизни Руля случался по графику тренировок в «качалке», то есть два раза в неделю поздно вечером. Он очень быстро нашел там двух студенток, у которых можно было переночевать. Если не было одной, он стучал в комнату к другой. Заходил, целовались, через час она спала, а он выносил книги и тетради в коридор, садился на пол и занимался.
Времени заезжать домой теперь совсем не было: учеба на химфаке МГУ, три раза в неделю арабский язык в Институте Востока, ДАС и «качалка» – ее атмосферу он просто любил, хотя больших успехов на поприще культуризма не достиг.
ДАС был общагой в нормальном понимании этого слова. Не ФДС, где один и тот же факультет ночью просто отсыпался, позанимавшись в том же составе днем.
Суровые, очень непростые для жизни были общежития ФДС, где в неуюте коридорных хрущоб ковался сумрачный гений химиков и физиков. ДАС в бытовом плане на порядок комфортнее ФДС.
И он не был общежитием в крыльях Главного здания МГУ, которое, по сути, было набором микроквартир для студентов. Студенческое общение в ГЗ было ближе к уровню разговоров на лестничной клетке обычного дома. К тому же в общежитиях ГЗ жили старшие курсы, аспиранты и докторанты вперемешку.
И – самое ужасное – в ГЗ ведь обитали бесквартирные иногородние преподаватели. Приходилось придерживаться внешних правил приличия.
В ДАС МГУ факультеты жили с первого курса, была яркая тусовка, свои события, занятия, своя интрига. Публика здесь подкупала незамутненностью и легкостью. Дети – нормальные, обычные, не химические и не физические, жили без опеки взрослых.
Многие здешние биофаковцы напоминали Рулю детей природы, обитателей Таити: и уровнем дружелюбия, и уровнем интеллекта, и нравом, и порой живописнейшей манерой одеваться – как в стенах ДАСа, так и вне их.
Летняя практика на счастливых «выездных» факультетах придает студенческой жизни ее настоящий смысл. При этом студенты геологического и географического факультетов обучались по желанию, например, верховой езде, а управлению моторной лодкой – в обязательном порядке.
Места практик в советское время были подобраны со вкусом. У биофака это базы на Белом море, заповедники в Звенигороде, в Пущине, в Приокском террасном заповеднике.
В этом дивном наукограде по наводке друзей с биофака Руль провел несколько недель каникул между вторым и третьим курсами, заехав и в соседний, еще более чудесный, научный город Протвино, и в еще один наукоград, Тарусу.
Геологи пеклись летом в Крыму и еще в нескольких местах.
Руль, забежим вперед, не поехал на практику после четвертого курса. Выбор был не особо богат. Воскресенск, производство минеральных удобрений в Московской области. И Новомосковск – «Новомосковскбытхим» и НПО «Азот». Ныне первый – это «Уралкалий», а второй – «Проктер энд Гэмбл». Тогда было попроще.
Химические производства Руль не любил, он выбрал лакокрасочный заводик «Спектр» на Пресне. Да, в те годы было такое – химический завод в центре города, который абсолютно реально производил краску. Теперь там бизнес-центр «Спектр». Бизнес-центры окрестностей перенимали заводские названия. «Дукат-плаза» расположен на месте бывшей табачной фабрики «Дукат». Память о славном заводском прошлом района иногда принимает искаженный характер. На месте единственного в стране крошечного завода театрального оборудования на Зоологической улице затеяли клуб «Цех».
С завода сначала все вынесли, он стоял в руинах, и устроители, увидев пару площадей, решили: «Цех». Вернее было бы – «Завод».
Так или иначе, в «Цеху» Руль с удовольствием проводил время годами позже. А сейчас и «Цеха» нет, вроде там какой-то музей кофе. Или уже клиника талассотерапии?
Занятия и образ жизни, значительно большее по сравнению с химфаком МГУ количество личного времени и пространства для его проведения сказываются на облике, это общеизвестно. Но, конечно, оставляла отпечаток и моральная близость к природе.
Свой Гоген, будь он в ДАСе 1996 года, где вперемешку с беженцами «от войны» из бывшего Чеченского госуниверситета и их друзьями концентрировались выездные факультеты и гуманитарии, оставил бы потомству богатое наследие.
А может, он и был, такой Гоген? Если не было, то жаль, просто до слез жаль. Именно с этим стилем ассоциируется ДАС того года.
Почему так, думает Руль? В ДАСе творились бесчинства, выпускники тех лет вспоминают с ужасом чеченскую мафию, ее наиболее запоминающиеся подвиги.
Однажды, по нынешним легендарным воспоминаниям тогдашних студентов и обитателей ДАС МГУ, по коридору шла группка чеченцев, беженцев от войны, увидела негра и решила его убить. Якобы просто так. Но негр на коленях вымолил прощение и его получил.
Но у лифта, фантазировал в курилке у спуска мусора один «свидетель», им встретился, на свое несчастье, другой чернокожий студент, его они уже выкинули из окна восьмого этажа. Все свидетели запомнили, что он кричал не «помогите», а «поможайте», когда летел вниз. Перевелся с братской Украины, додумали они легенду.
Но дыма без огня не бывает.
На Таити Гогена было бесчинств не меньше, это безусловно, но с его полотен смотрят счастливые лица, не сильно обезображенные интеллектом.