Божественная Корова

  Сегодня Минос был молчалив и задумчив, из чего Дедал заключил, что дело щекотливое. Ванакт тяжело вздыхал, косился на невозмутимого мастера, крутил в руках кубок и молчал. Изобретатель, уже немного привыкший к обществу Великого Критского Быка, терпеливо ждал и, пользуясь случаем, неторопливо пил вино. Вино у царя было во истину царское - густое и крепкое, оно радовало душу, но не туманило голову. Поэтому Дедал ждал, слушал шумные бычьи вздохи Миноса, и рассматривал яркую фреску, изображавшую ритуальное жертвоприношение.
  Приносили в жертву, конечно же, быка. Он уже привык к тому что быки на Крите были везде, на носах и парусах кораблей, на кубках и пифосах, и, конечно же, на фресках. Многочисленные фрески дворца изображали сцены танцев с быками, жертвоприношений быков, пасущихся быков, разъяренных быков и просто бычьих голов. Впрочем, хватало сюжетов морских, сцен из обычной жизни, природы, и даже бесхитростных геометрических фигур и спиралей. Единственное, чего не встречал на стенах Кносского дворца Дедал - сцен битв. Поначалу его озадачивало то, что такой известный воитель как Минос, не пожелал украсить свой дом напоминаниями о былых подвигах.
  Однажды, набравшись смелости, мастер спросил об этом правителя. Ванакт тогда глянул на него с недоумением.
 - Битву на стене? Зачем, что я битв не видел?
 - Чтобы твои домочадцы и слуги видели как ты добывал славу Крита в боях, и... - начал было Дедал, но был прерван неожиданным вопросом.
 - Ты козлятину ешь, мастер?
 - Ем, ванакт, - в недоумении ответил он.
 - А коз прямо в доме режешь? - Минос пару мгновений многозначительно смотрел на Дедала, а потом ушел, оставив изобретателя в раздумьях созерцать фреску с голубыми обезьянками.
  От воспоминаний мастера отвлек очередной шумный вздох ванакта и стук кубка, поставленного на кипарисовую столешницу. Минос, подумав еще немного, наконец начал вещать.
 - Засмеешься - прямо тут придушу, - для начала веско заверил Бык, глядя в глаза оторопевшего изобретателя, - Ясно, зодчий?
 - Ясно, ванакт, - Дедал понял, что дело предстоит не просто серьезное, но и очень интимное.
 - Ты знаешь, что на Крите процветает культ Быка, - Минос указал на стену с фреской, - И в ритуалах именно я выступаю  в роли Божественного животного.
 - Знаю, великий, - послушно кивал мастер.
 - Эти церемонии... - ванакт выглядел очень непривычно в своей неуверенности, - Все связано с размножением, плодородием. Ты видел уже наши тавромахии, таврокатапсии...
 - Танцы с быками ужасают меня, но и поражают красотой, - подтвердил Дедал, - я стараюсь не пропускать ни одного.
 - Танцы... - вздохнул критский царь, - Жречество, Дедал, имеет немалое влияние на мою жену, Пасифаю... А я люблю свою жену, мастер, - Минос встал и принялся ходить по комнате от стены к стене. Теперь он, и правда, очень напоминал быка, которого заперли в загоне.
 - Последняя идея наших жрецов  - священный брак Божественного Быка и Божественной Коровы, - Прогудел ванакт, и сделал неопределенное движение руками, - Плодородие, понимаешь? Я, Критский Бык покрываю Божественную Корову, тем самым благословляя царство на богатство и процветание, - Минос явно цитировал чьи-то слова.
 На лице Дедала не дрогнул ни один мускул.
 - Пасифае идея ужасно нравится, - доверительно сообщил гигант, - Да и я как-то... Мы не молоды, Дедал, а такие игры добавляют специй в пресные будни...
 Дедал с удивлением заметил, что Минос, кажется, краснел. Хотя, под бронзовым загаром гиганта сказать однозначно было трудно.
 - Нет, не на главной площади Кносса, конечно, - рокотал Критский Бык, - В закрытой церемониальной зале, перед старшими жрецами, с приличествующими молитвами и обрядами... Но в этом что-то есть...
 - Но чем же я могу помочь в этом, Великий?
 - Меня в быка превратить не трудно, - хмыкнул Минос, - Сам видишь, мне только шкуру накинуть да шлем с рогами на голову. А вот Пасифая...
 Ванакт сделал руками почтительное движение, обрисовывая что-то изящное и воздушное.
 - Маленькая она у меня Дедал, тонкая, хоть и выносила мне и дочерей и сыновей.
 Глаза мастера сузились, кубок опустился на столешницу.
 - Нужно ложе... В виде стоящей коровы. Мне нужна будет одежда царицы чтобы снять мерки...
 - Я пришлю раба, - кивнул Минос, усаживаясь за напротив.
 - Царица желает чтоб ее было видно?
 - Царь не желает! - отрезал Бык и, для убедительности, грохнул кулаком по столу, заставив чаши подпрыгнуть, а покрытый замысловатыми рисунками пифос опасно покачнуться, - Показать жрецам Приапа я не против, пусть завидуют, но на Пасифаю зарится не дам! Она моя!
 - Так даже лучше, - Дедал вскочил и начал мерить шагами комнату. Пришла очередь ванакта наблюдать за изобретателем, который с головой ушел в размышления.
 - Деревянное ложе, выложенное мягкими шкурами... ножки ложа - ноги коровы... После того как Царица ляжет, сверху накрыть крышкой... спина, круп, шея и голова коровы... На ногах статуи колеса... нужны стопоры... Нужны отверстия для воздуха... и отверстие для...
 Дедал круто развернулся и внимательно уставился на Миноса.
 - С тебя, Великий, тоже нужно будет снимать мерку. Высота эээ...
 - Все мерки которые нужны получишь, - Минос выглядел слегка оторопевшим под напором изобретателя.
 - Нужно будет дерево... кипарис, надежный и прочный... инструменты...
 - Сколько времени понадобится, мастер?
 - Работать я буду один, значит... - Дедал в задумчивости смотрел на ожидавшего правителя, - не меньше десяти дней. Дюжину... да, думаю дюжину.
 - Получишь все мерки и материалы которые попросишь, - кивнул Минос, - Сам понимаешь, работа не для посторонних глаз, так что...
 - Отдельные покои во дворце, - кивнул Дедал, в задумчивости поворачиваясь к ванакту спиной. Излишнюю робость он оставил, поняв, что с глазу на глаз Минос не особенно требователен к формальным проявлениям раболепия.
 - Я понимаю, Великий. Царица будет довольна.
 - И ни слова... - сурово прогудел ванакт, - Пока все готово не будет, пока жрецы и Пасифая не одобрят - ни слуха пойти не должно.
 - Не от меня, Великий, - мастер сердито обернулся, - Я не из болтливых.
  Работа заняла полных одиннадцать дней, чутье не подвело. В течение этого времени Дедал ел и спал урывками, стопками исчеркивал глиняные дощечки, и никого вокруг не замечал. Это был привычный для него ритм, когда голова работала не переставая, и руки едва поспевали за ней. Хотя, на двух людей, время от времени появлявшихся в выделенной ему мастерской, он все же обращал внимание.
  Одним из них был, конечно же, Минос. Критский Бык входил в мастерскую тихо - когда он того хотел, то двигался стремительно и бесшумно. Дедал не раз задумывался о том, каким страшным противником мог быть громоздкий и неуклюжий с виду гигант. Но в мастерской ванакт вел себя тихо, недолго наблюдал за работой мастера, и, не сказав ни слова, уходил.
  Вторым человеком, на которого он, почему-то, не мог не обращать внимания, была черноволосая юная рабыня. Она иногда приносила еду и вино, одежду и воду для умывания, глиняные таблички для чертежей и расчетов. Когда солнце в световых колодцах угасало, она приходила с аскосом* наполнить и зажечь масляные лампы - Дедал нередко работал и по ночам, если очередная идея или работа требовала немедленного претворения в жизнь. Тонкая фигурка рабыни мелькала вряд ли чаще, чем фигуры других рабов, но неизбежно приковывала взгляд и отвлекала. На шестой день, когда Минос в очередной раз зашел понаблюдать за работой, Дедал попросил не присылать ее больше. Критский Бык проницательно посмотрел на него глубоко посаженными черными глазами, понимающе хмыкнул, и, даже не уточнив о ком идет речь, вышел. Больше этой рабыни Дедал не видел, и от работы его отвлекал теперь только сам ванакт, но посоветовать и ему не приходить мастер не решался.
  На двенадцатый день законченную статую укатили жрецы. Дедал приглашения на церемонию не получил, чему в тайне был даже рад. Своей покровительницей он все же продолжал считать Афину, несмотря на тяжким грузом легший на душу грех, и участвовать в церемониях посвященных Быку не стремился.
  Минос проводил взглядом тяжелую, но в то же время неуловимо изящную фигуру Божественной Коровы, и хитро посмотрела на мастера.
 - Ты и правда талантлив, великий Дедал, - прогудел он, явно намекая на памятный разговор о именах, - Я не сомневался в этом и раньше, но наблюдать за работой всегда надежнее. И тем более видеть результат. Я рад, что ты решил почтить мой остров своим присутствием.
 - Мы ведь еще не знаем как примет статую Царица, и как пройдет церемония...
 - Это как раз не важно, - махнул рукой ванакт, - Со жрецами я разберусь, а Пасифая, мне кажется, останется довольна, - он лукаво глянул на Дедала, - До сих пор-то она не жаловалась, где бы мы не... хм. А вот посмотреть на тебя за работой мне было важно.
 - Надеюсь, я оправдал твои ожидания, Великий, - поклонился изобретатель, догадываясь, что только что прошел какое-то испытание, придуманное ему Миносом.
 - Оправдал? - хмыкнул Бык, - Я уже говорил тебе, Эвпаламид, что ты не первый мастер в моем царстве. Не первый, за чьей работой я наблюдал. Поэтому повторю тебе: я рад, что ты решил жить на Крите.
  Минос направился к дверному проему, в который жрецы недавно укатили статую Божественной Коровы. Дедал смотрел ему вслед, кусая губу, и думал - задать вопрос, мучивший его уже несколько дней, или его выбросить из головы. Но Критский Бык, остановившись в дверном проеме, в очередной раз доказал, что он мудрее, чем кажется на первый, досужий взгляд.
 - Навкрата, - пророкотал он не оборачиваясь, - Ее зовут Навкрата, Дедал.
 Мастер смотрел вслед уходящему правителю критского царства и улыбался, сам не ведая чему.

*Аскос (аск) - плоский сосуд округлой формы с ручкой на носике. Аскосы применялись для хранения масел и заправки масляных ламп.