Хозяева жизни

                Хозяева жизни.


 Сегодня вечером на вилле Брайтенбах, в окрестностях Берлина состоится совещание  промышленных и финансовых тузов Германии. Это настоящие хозяева нашей страны. Кто бы ни сидел в кресле канцлера! Мы с Хеллен оказываем им кое-какие услуги, поэтому нас и хотят видеть там. Нам предстоит отчитаться о проделанной работе и получить новые задания. А пока отцы будут решать судьбы министров и генералов, их жены, дети, внуки и прочие родственники будут развлекаться. Сегодня в их число попадешь и ты! Этот вечер определит всю твою дальнейшую жизнь. И я обеспечу, чтобы этот вечер прошел для тебя как надо! Сейчас займемся тобой!
           Пять часов подруги вертели Хельгу из стороны в стороны, подбирали ей платье, перчатки, сумочку, туфли, прическу, украшения. Учили танцевать, улыбаться, красиво передвигаться, элегантно брать с подноса бокал с вином и отпивать из него, как вести себя за столом, как смотреть и улыбаться, как реагировать и что отвечать в разных ситуациях и много-много чему еще. Когда все готовы были к выходу, Хельга не узнала себя в зеркале. На неё смотрела роскошная красавица с загадочной полуулыбкой в синем вечернем, бархатном платье в пол, струившемся при каждом шаге и переливающееся разными оттенками, с голыми плечами без рукавов, зато в синих перчатках до локтей, синим ридикюлем на руке и меховой накидкой на плечах. С роскошным макияжем и прической «бабетта». Серьги, перстень, кулон, диадема — все было из золота с сапфирами и бриллиантами. Хельга глядела на себя в зеркало и не могла поверить своим глазам. Хеллен и Натали тоже выглядели что надо. Вечернее платье Натали было из зеленого шелка с одним открытым плечом, золотой гарнитур был с изумрудами, а Хеллен была в красном платье без бретелей с открытыми плечами и рубиновыми украшениями. У них тоже были красивые макияж и прически, но они явно уступали Хельге в стиле и элегантности. Хельга сказала
         Я как золушка перед балом!
         А это так и есть сестренка, и на этом балу ты обязательно встретишь своего принца! Мужики будут падать штабелями у твоих ног. На все вопросы, ты должна загадочно улыбаться и наводить тень на плетень. Обо всём остальном позабочусь я.
           Машина за машиной подъезжали к большой трёхэтажной вилле в стиле позднего барокко, соединённой галереей с домом поменьше. Стоило любой машине остановиться, как в неё тут же садился лакей и отгонял её на стоянку. Три молодые роскошные женщины поднялись вверх по мраморной лестнице.
         Сестры поднялись по лестнице на площадку второго этажа. Там они обернулись и  стали смотреть, как один за другим в парадные двери входят гости. Натали стала объяснять Хельге кто чем знаменит и кто чего стоит в современной Германии. Беседа получилась очень интересной. Когда появился человек лет сорока с большой лысиной и живым, умным лицом, Натали сказала.
            Гюнтер Квандт — миллионер. Уже потерял счет миллионам. Всего добился сам, своим умом. Отец оставил ему в наследство всего лишь текстильную фабричонку в Прицвальке. Его тогдашнее положение точно соответствовало размеру его капитала и как знать, не остался бы он всего лишь поставщиком простыней и пододеяльников в тихом, заштатном городке, не будь у него среди близких родственников миллионера Дретера. Именно он во время первой мировой войны устроил Квандта в управление распределяющего дефицитное сырье. В управление ринулись предприниматели, взяток они не жалели, ведь выполнив военный заказ они получали многократную прибыль. А сырьем для выполнения этих заказов ведало это управление. Квандт оказался на золотой жиле. За отсутствием тогда драг и экскаваторов, он стал грести деньги просто лопатой.
            В 1915 году Гюнтер перебрался на другой, более богатый «прииск» - «Райхсволл АГ». Оно не только снабжало фабрикантов дефицитной шерстью, но и ведала заказами на пошив военной формы для кайзеровской армии. Разумеется Квандт не проносил ложку мимо рта, не забывая  и доброго Дретера. Остальные заказы шли по степени выгодности, тому, кто оказывался щедрее на взятки. При этом Квандт не забывал делится с начальством, это обеспечило не только твердое положение в управлении, но и карьеру. Он и сам скупал огромные партии солдатского сукна и втридорога продавал швейным фабрикам. И так изо дня в день, год за годом. Потом он перебрался в министерство экономики. К 1922 году он накопил более шести миллионов марок. В проигравшей войну Германии главным распорядителем стал черный рынок. Сама понимаешь, нужда в простынях и пододеяльниках далеко не первостепенная и в те годы его фабрика перебивалась переработкой тряпья. Однако во время службы в управлении Квандт познакомился с владельцем химической фирмы «Винтерсхалл АГ» миллионером Августом Ростергом и вот теперь их пути сошлись вновь. Ростерг для Германии примерно тоже самое, что и первый Морган для США. В начале двадцатого века было много шума из-за многих поджогов заводов, краж производственных секретов, подкупов специалистов, даже убийств. Все это так или иначе было выгодно Ростергу. За глаза его называют «Мекки Нож». Расширяющаяся фирма выходила из под контроля, упускались многие выгодные заказы, и Ростергу позарез понадобился ловкий, умный и без предрассудков помощник. Так он вспомнил о Квандте.
           В чем-то они были одинаковы, в чем-то друг друга взаимно дополняли. Уверяю тебя - «Винтерсхалл АГ прошла и пройдет через любые войны и кризисы и всегда останется на плаву. Основная её работа — добыча и переработка калийной соли, но в 1930 годы в одной из её шахт случайно нашли нефть. Сейчас они производят взрывчатку и горючее. Теперь им ничего не страшно. Первый человек в этой компании - Ростерг, второй - Кванд.
           В те же самые инфляционные годы, Кванд, уже тяготившийся ролью «второго» пусть и при самом Ростерге, подыскивал себе дело, где он мог править один, ни с кем не деля заработанных миллионов. Трудно сказать почему он выбрал «Аккомуляторен фабрик АГ». Её владелец Адольф Мюллер выпускал аккумуляторы, изготовленные по бельгийским патентам, не то где-то купленные по дешевке не то вообще приобретенные бесплатно. К 1905 году он сделался европейским монополистом таких аккумуляторов использовавшихся в основном на электростанциях. Но после 1918 года владельцы электростанций стали переоборудовать свои владения более совершенными аккумуляторами, а автомобильная промышленность в Европе все никак не налаживала массового выпуска, а значит и не могла обеспечить массового сбыта аккумуляторов. Мюллер немного подождал и объявил о распродаже акций своей фирмы. Почему он продал их именно Квандту и как тот это устроил, я не знаю.
           Нельзя сказать, что новый бизнес сразу пошел в гору. До 1929 года фирма влачила жалкое существование, не обеспечивая даже средних прибылей. И вдруг, летом того же года на бирже поползли слухи, что дышавшее на ладан предприятие вливается в процветающую монополию «АЭГ — Альгемайне Электрейшен Гезельшафт». Курс акций квандтовской фирмы резко пошел вверх. В биржевой лихорадке промелькнула неделя. Слухи продолжали шириться, а стоимость акций подниматься. Среди охотников за акциями ни простаков, ни дураков нет. Никто не станет платить не понятно за что. Через прикормленных биржевых маклеров и подкупленных служащих «АЭГ» они искали или подтверждения, или опровержения слухов. Хозяева «АЭГ» хранили молчания и лишь иногда, в косвенных разговорах уважительно отзывались о Гюнтере Квандте и его деловом даровании. Человеческая психика — тайна за семью печатями! Никто до сих пор не может сказать когда, и от чего именно, в какой момент, рухнула плотина недоверия. Что стало той песчинкой вызвавшей камнепад и соломинкой переломившей хребет верблюду? Одни и те же действия в одном случае приводят к успеху, а в другом нет, и невозможно понять почему. Чаще всего случайно получается, а если делать тоже самое специально — нет. Сначала поверил и купил акции один, после   другой, третий, остальные решили, что эти трое узнали что-то такое, что неизвестно им и началось ...
           Скоро акции «Аккумуляторен фабрик АГ» уже не покупались, а доставались за взятки и перепродавались за полуторные цены. Клочки бумаги с водяными знаками обещали золотые горы. Как только ажиотаж пошел на убыль, Квандт выступил перед нахватавшими его акциями людьми и заявил, что никаких планов присоединения к «АЭГ» не существует, дивиденды такие же скромные и вообще дела фирмы идут из рук вон плохо. Что оставалось делать тем, кто за полновесные марки приобрел раскрашенные бумажки? Скорее продавать их, пока они еще стоят хоть что-то! Любому, кто сколько даст! Тех кто давал, находилось немного, а сколько они давали — об этом лучше было лишний раз не вспоминать. Скупив акции за бесценок, подставные люди Квандта вручили их шефу. За несколько дней он не только заработал сотни тысяч марок, но и вновь собрал в своих руках все ценные бумаги. Цена их действительно поднялась. Как только последняя акция снова оказалась в сейфе Квандта, он объявил что все акционеры, то есть понимай, он один, получат десятипроцентную надбавку. Именно тогда его фирма стала выпускать новейший, революционный  тип аккумуляторов,  принесший огромные прибыли. Тут большая заслуга нашей Хелен, отсюда началась её карьера у  Квандта. Из «аккумуляторен фабрик АГ» вырос концерн «Варта АГ» с резиденцией во Франфуркте на Майне. Его связи тянутся к фирме трансформаторов и  конденсаторов в Брилоне, к сильному электротехническому акционерному обществу ЦЕАГ в Дормунте, к химическим заводам в Румынии.
           «Винтерсхалл АГ» и «Варта АГ» - два «кита» на которых держится финансовое благополучие Гюнтер Квандта. Третий - «Дойче ваффен унд муницонсфабрик» - «Заводы оружия и боеприпасов». Сама понимаешь — во время войны это самый ходовой товар. Сколько он на этом уже заработал и еще заработает знает только господь бог. С началом войны рассовал своих людей по  разным министерствам, комитетам и управлениям и все эти люди неустанно обеспечивают ему все новые и непрерывные доходы. В том числе и мы с Хелен. Сейчас Квандт : член совета директоров «Дойче банк» и «Вестфален банк», председатель двух и заместитель председателя еще двух страховых компаний, а также: владелец, член совета директоров, председатель или член наблюдательного совета, совладелец или управляющий ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕХ огромных компаний и каждая приносит ему миллионы. Он уже даже не миллионер — он МИЛИАРДЕР! И от такого человека его жена ушла к Геббельсу!
            Да-да, ты не ослышалась! До 1929 года Магда Геббельс была Магдой Квандт! Как она могла променять ТАКОГО человека на этого хромоногого недомерка, умеющего только п....роизносить пламенные речи на партийных митингах, да еще и изменяющего ей направо и налево?! Не пойму! Ведь о том, что тот станет государственным министром, тогда не мог знать никто! Да я бы на её месте ….. Э-э-э-х! А она ушла и забрала с собой их сына Гаральда, родившегося в 1921 году. Кстати Геббельс принял пасынка и вполне хорошо к нему относится. А Квандт и тут своего не упустил. Ну почему, почему я не оказалась на месте Магды?!
            Пока Натали говорила, через двери проходили и скрывались в глубине дома, важные господа и шикарные дамы. Увидев еще одного, внешне ничем не примечательного мужчину старшая сестра продолжила свой рассказ.
            А это Вильгельм Опель, тоже особенный человек — номинальный владелец знаменитого концерна. Почему номинальный? Слушай!
            Сотни лет его предки занимались крестьянским трудом, но как ты сама понимаешь, это не  принесло им богатства. Пока в 1835 году предку этого господина, тоже Вильгельму Опелю не пришла в голову идея покинуть деревню и взяться за слесарное дело в небольшом городке Рюсельхайме. От этого богачами не становятся и Вильгельм смирился с не менее тяжкой участь городского ремесленника, находя радость и утешение в трех сыновьях: Адаме, Георге и Филлипе. Поскольку им редко удавалось насытиться за семейным столом, мальчишки перешли на самообслуживание, сами изготовив рыболовные крючки и наконечники для стрел, которые изредка настигали в реке и в лесу терявшую бдительность добычу. Польза оказалось двойной — в дом пришла сытость, а сыновья мало-помалу приобщились к отцовскому ремеслу. В 1855 году до провинциального городка дошли слухи о промышленной выставке в Париже, где восторг зрителей вызывали пронзительно свистящие локомотивы, пыхтящие паровые машины и множество других технических диковин.
             На семейном совете решили, что старшему сыну Адаму надо добраться до Парижа и стать учеником в какой-нибудь механической мастерской, поскольку в Рюсельхайме дальше изготовления навесных замков, самодельных тележек и металлических печных труб дело не шло. Парижская жизнь не стала для парня райской. Пять лет, порой за гроши, он горбатился в местных мастерских и кузницах. Но надрываясь и недоедая Адам Опель все-таки стал приличным механиком. Наконец он плюнул на эту «столицу мира» и вернулся домой.
           Труд своими руками и даже гениальная идея еще ни одного человека не сделал богачом. К умелым рукам нужны мозги, причем мозги работающие в нужном направлении. Мозги Адама работали как надо и он решил обеспечить всех портных в округе, а если получится то и дальше, собственными швейными машинками. Постаревший и ставший брюзгливым консерватором папаша Вильгельм отмел это предложение с порога, не разрешив сыну поставить станок в его мастерской. Спас Адама дальний родственник Диль, сдав во временное пользование коровник. Здесь и родилась в 1862 году первая швейная машинка Опелей с педальным и ручным приводом. Однако без первого толчка, без первоначального капитала, богатство лишь дразнило, но в руки не давалось. А отец наотрез отказывался вкладывать семейные сбережения в рискованное дело. Но Адам нашел выход.
           В трудах и заботах, он выкроил время, прикинул приданое всех невест в округе и взял  штурмом сердце Софи Мари Шеллер, чей отец выиграл сто тысяч таллеров в лотерею. Приданное жены в десять тысяч оказалось очень кстати, Адам вложил деньги в оборот, перестроил мастерскую и нанял десяток рабочих из окрестных деревень. Его машинки стрекотали уже у многих портных земли Гессен, умножая брачные таллеры. Очень кстати началась франко-прусская война, Опель приспособил фабрику под шитье солдатского обмундирования, нахватал много государственных заказов и довел число рабочих до сотни. В 1884 году их стало уже 250. Волна заказов все время поднималась вверх. Адам теперь редко появлялся на фабрике, если раньше был Опель - механик, то теперь стал Опель — удачливый торговец!  Каким-то странным образом все в семье Опелей точно улавливали и безошибочно угадывали то новое, никогда не существовавшее раньше, но обязательно приносившее удачу и богатство в будущем.
           У Софи и Адама родилось пять сыновей: Карл, Вильгельм, Генрих, Фриц и Людвиг. Именно они загорелись и стали фанатами нового дела — велосипедами. Адам, как и его отец когда-то, долго сопротивлялся, считая что в делах самое лучшее, это хорошо опробованное старое. И только  после того, как механик Закс сконструировал заднюю втулку, дожившую до наших дней, а ветеринар Динлоп изобрел надувные шины, Адам Опель понял, что и на велосипедах можно угнаться за прибылями. В 1890 году его фирма произвела 2000 велосипедов, а в 1900-ом уже 15000. Во время первой мировой войны его сыновья сорвут изрядный куш на поставках велосипедов армии кайзера.
           Сохранилась фотография где все пять, уже взрослых, братьев сидят на одном длиннющем велосипеде-танденеме. Еще в юные годы они оказались в числе ведущих велогонщиков Германии, а когда появились первые автомобили, братья, конечно загорелись новой страстью — автогонками. Они быстро понял, что 20-й век будет принадлежать автомобилям и что уже это одно гарантирует им надежный сбыт.
            Первый блин вышел комом — автомобиль модели луцмана постоянно барахлил. Он пошел на слом и вместо него, в 1902-м году, появился «Опель — Патент». Кто не успел, тот опоздал. Пока конкуренты кусали локти, братья оседлали новый автомобиль, организовали на собственные деньги несколько гонок и естественно одержали в них победы. Бесподобная реклама. Когда же Опели выиграли в 1907-м году «Большой приз Кайзера» к их миллионам потекли льготные кредиты. Не они просили банкиров, а те считали за честь финансировать фирму, пользующуюся покровительством самого кайзера. Предприятие быстро росло, принося огромные прибыли. Война еще больше  улучшило состояние фирмы, правда на ней погиб младший брат — Людвиг. После инфляции  1923 года было решено выпускать автомобиль «среднего класса» - высокое качество и низкая цена.  И тут разразился скандал с французским «Ситроеном». Немецкий и французский автомобили оказались настолько похожи, что французы обвинили Опелей в плагиате. Суд немцы проиграли, но это им оказалось только на руку. Вильгельм Опель, уже тот которого ты видела, вместе с группой инженеров, поехал в США перенимать передовой опыт.  К счастью для них уже накопленное богатство позволило им без потерь остановить завод на реконструкцию. Все станки с верхними приводными шкивами были заменены современными с электрическими приводами но самое главное — на заводе установили конвейер. Это позволило удешевить продажи машин. Из ворот завода, один за другим, стали выкатываться яркие «Опель-Лаубфрош(Лягушонок). Как я — четырнадцатилетняя девчонка, завидовала тогда, тем, кто мог позволить себе ездить в таком «опеле»! Каждая в детстве мечтает о принце! Так вот в моих мечтах, мой принц приезжал ко мне не на белом коне, а на таком сверкающем лаком, зеленом «лягушонке»! Мечты, мечты, девичьи грезы! Где они теперь? Где та наивная девчонка четырнадцати лет?
            В 1924 году Опели делали 15 автомобилей в день, а в 1927 году уже 200 машин ежедневно. Конвейер и накопленные до этого миллионы позволили снизить цены а после того, как многие конкуренты обанкротились, снова их поднять. Из почти сотни автомобильных фирмы более 70 обанкротились, не выдержав опелевского демпинга и нашествия более дешевых, американских машин. Перед мировым экономическим кризисом половину всех немецких автомобилей украшала эмблема Опель! В 1927 году на них работали 7500 человек. В 1928 году Опели превратили свою фирму в акционерное общество. Владельцы акций, получают через определенные промежутки времени какой-никакой доход, ничего при этом не делая. Но это если фирма процветает! Если нет, то её акции — пустые бумажки. Акции «Опель» стоили ой как не дешево! Так Опели получили дополнительные миллионы. Долбанул Экономический Кризис — ДЕПРЕССИЯ! И тут оказалось, что «Опелем» активно интересуется американская «Дженерал Моторс». Через полгода после того, как «Опель» стал акционерным обществом 80 % его акций оказалось в сейфах американской компании, за 125 миллионов марок! Золотом! Не бумажками! А поняв, что кризис — это всерьез и надолго Опели продали и оставшиеся акции. С тех пор за Вильгельмом Опелем сохраняется только место председателя в Наблюдательном совете! Так что «Опель», это не немецкая, а американская фирма!Сейчас она производит знаменитые грузовики «Блитц», легковые: «олимпия»,«капитан», «адмирал», «кадет», артиллерийские тягачи, детали для танков и много чего еще! Повторяю —  не немецкая фирма, а американская! Все это, так или иначе несет смерть и американским солдатам! Деньги заработанные так в Германии, через международные банки, имеющие филиалы и в Германии, и в Швейцарии, и в США преспокойно уплывают в Бостон, Нью-Йорк, Филадельфию! Все, кто надо об этом знают и все делают вид, что ничего такого нет.
           Да сестренка, не делай таких удивленных глаз! Правильно ты думаешь — это помощь врагу, государственная измена! Для русских и для наивных патриотов здесь! А для промышленников, по обе стороны океана, это обычное дело! Бизнес есть бизнес, деньги есть деньги! И этот случай не единственный: еще в начале 20-го века в Германии появились филиалы «Дженерал Электрик», «Зингер», «ИБМ», «Вулворт». В 25 году под Берлином и позднее в Кельне открыл свои заводы Форд. В 35 году, уже при Гитлере, недалеко от Гамбурга построил мощный нефтеперерабатывающий завод «Стандарт Ойл» и этот завод ни на минуту не прекратил свою работу до сих пор. Нефть для него поставляется из США через подставную фирму на Канарских островах. И это еще не все! Уверяю тебя — за всю войну, даже случайно, на все эти заводы не упадет ни одна бомба. Но эти связи, как ты понимаешь, работают в обе стороны. И немецкие промышленники имеют немалые доходы от долевого участия в некоторых иностранных кампаниях, даже расположенных во вражеских странах (кроме России конечно). Деньги через Швейцарию идут в Германию, или на них, там покупаются товары с выгодой сбывающиеся тут или в захваченных нами странах. Только поэтому Швейцария не оккупирована нами до сих пор! Вот так-то, девочка моя!
           Тут они увидели как внизу, среди прочих прибывающих гостей, появился человек средних лет, в скромном костюме, с милой, доброй улыбкой. Натали продолжила.
            Герман Йозеф Абс! Банкир! Занимает более 40 постов в разных банках и фирмах, но самое главное — руководит заграничным отделением «Дойче банка». Именно через него текут денежные потоки, о которых я тебе говорила. Он ОЧЕНЬ СЕРЬЕЗНЫЙ банкир.
            Вот как работает любой банк, если вкратце. Один человек объявляет, что любой, кто положит в его банк 50 марок, через год получит 70. Везде и всегда найдутся люди, желающие заработать хоть сколько-нибудь ничего для этого не сделав. Тут есть свои нюансы, но это слишком сложно, в общем представь, что банкиру поверили многие. В банке скопилась большая сумма денег. К нему обращается предприниматель и просит 100000 марок обещая через год вернуть 200000. Конечно банкир просто так денег никому не даст — откуда ты такой взялся? Кто может поручиться, что не сбежишь с моими деньгами? Кто в случае невыполнения тобой твоих обязательств заплатит мне за тебя? Поручители должны быть ОЧЕНЬ уважаемыми людьми, ОЧЕНЬ дорожащие своей репутацией и в случае невыполнения поручительства получившие ОЧЕНЬ большие неприятности. Если у тебя таких поручителей нет, то, что есть у тебя взамен моих денег? Что ты мне оставишь в залог, чем я стану владеть если ты не выполнишь обещанное? Дом, квартира, машина, земельный участок — что-то имеющее ценность!
            Допустим или нашлись поручители или есть залог и банкир им удовлетворился. После оформления нужных бумаг, предприниматель получил кредит, открыл предприятие, закупил сырье, оборудование, нанял рабочих, заплатил налоги и дело пошло. Допустим у него все получилось и через год он заработал 500000. 200000 он, как и договаривались, возвращает в банк, ему возвращают залог. Из банка ушло 100000, а вернулось 200000. И вот из этих 200000 банкир платит по 70 марок мелким вкладчикам, положившим сначала в банк по 50. Довольны все. Это называется «денежным колесом». Узнав об этом в банк идут новые вкладчики, обращаются новые предприниматели и с каждым оборотом этого колеса, растет число денег в банке. Даже если кто-то не может вернуть вовремя кредит, все равно: выплаты поручителей, продажа залогового имущества, другие сделки приносят доход превышающий убыток.
            Банкротство банка наступает если все мелкие вкладчики вдруг бросаются забирать свои деньги, когда банк выдал кредиты, а время их возвращать еще не пришло. Конечно в банке есть денежный резерв на всякий случай, но он всегда меньше выданных кредитов. Чем больше денег вложено в оборот,тем больше прибыль. И наступает момент, когда денег в банке уже не осталось, а сам он остался должен. Тогда банкир требует деньги назад у предпринимателей. Те отвечают — не можем, деньги вложены в дело, прибыль еще не получили. Поручители платить отказываются, залог продавать не имеешь права. Конечно, смотря как составлен договор, банкир может потребовать досрочного погашения кредита, но полученная назад сумма будет меньше выданной. Приходится повторять это снова и снова и наступает момент, когда брать деньги уже неоткуда, а сам все еще должен. Вот так и наступает банкротство. Те, кто забрали свои вклады первыми, свои деньги назад получили, а те кто медлил, не получат ничего. Узнав, что лопнул один банк, вкладчики другого на всякий случай начинают забирать свои деньги и все повторяется. Растет число обанкротившихся банков, растет число предприятий, владельцы которых из-за досрочного взыскивания кредитов, вынуждены закрывать заводы и увольнять рабочих, растет число людей вышвырнутых на улицу. Все это обрушилось во всех странах на людей в мировой экономический кризис. Во всех кроме России! У нас это привело к росту безработицы, взлету популярности НСДАП, решению настоящих хозяев Германии поставить на Гитлера. В результате, мы сегодня имеем то, что имеем.
         А Абс виртуоз и гроссмейстер всех банковских игр. Из семьи адвоката. В 23 году уехал в Голландию, на инфляции нажил миллионы. Когда она кончилась, где только не побывал. Везде с выгодой спекулировал валютой. У него уже тогда был какой-то нюх где, когда и какую валюту можно купить дешевле, а продать дороже. Завязал связи с крупными банкирами многих стран. В Германию вернулся в 1928 году, и, из-за своих связей, оказался ОЧЕНЬ полезен многим, по настоящему, БОЛЬШИМ людям. Как здесь, так и там! Отсюда и все его служебные посты. ДЕПРЕССИЯ, ариезация собственности, присвоение активов банков в захваченных странах, много чего еще — везде он приложил руку. Благодаря ему многие получили не то что миллионы - миллиарды. Именно он придумал расплачиваться в оккупированных странах оккупационными марками. Деньги лишь тогда деньги, когда их охотно меняют на золото. Если нет — это просто резанная бумага. Никто, нигде в мире, не даст за оккупационные марки ни крупинки золота. Так что расплачиваться такими марками, все равно, что расплачиваться конфетными обертками. К это тоже приложил руку Абс. Такие люди живут лет сто.
          «Дойче банк» -  такая империя, с такой властью, что куда там самым могущественным королевствам прошлого! Он уже владеет многими и будет владеть еще большим числом предприятий по всему миру. И Абс в нем очень важная фигура! Он слишком важен и слишком нужен для многих важных фигур. Как здесь, так и там. Если с ним ничего не случиться, то именно он станет председателем «Дойче банка». Уверяю тебя — лет через двадцать, ни один завод или концерн в Германии, каким бы процветающим он не был, не сможет существовать если этого не захочет Абс. Он будет решать судьбу генеральных директоров и многомиллионных кредитов. У него будет такая власть, которая никогда и не снилась никакому королю!
          Тут в холл вошел высокий человек с очень пронзительным взглядом. Странно, взор Хельги скользил мимо многих не задерживаясь, а этот чем-то сразу привлек её внимание. Она даже не могла понять чем именно. Натали заметила это и продолжила.
          Фридрих Флик — миллионер, причем сделал им себя сам, без чьей либо помощи. А ведь начинал с торговли металлоломом. В 1907 году стал коммерческим директором небольшого металлургического завода в Гайсвайде. В 1915 году он уже в правлении крупного металлургического комбината «Шарлотси» быстро став его генеральным директором и владельцем контрольного пакета акций. Сама понимаешь, любая война — рай для владельцев военных заводов. Он быстро богател, заводил полезные знакомства и нужные связи, но самое главное — именно тогда он начал спекулировать акциями и пришел к выводу, что именно это и есть его призвание. Представь себе карточную игру, где вместо королей и валетов обозначения разных предприятий. Эта игра настолько интересная, что куда там покерам и преферансам. А Флик высочайший виртуоз этой игры.
             Во время инфляции, играя на понижении курса марки к доллару, он захапал стальной комбинат «Бисмарк», Катовицкое и Верхнесилезкое АГ горнодобывающей и металлургической индустрии. «Играя» акциями разных предприятий сколотил «Миттельдойче Штальверк» из сталелитейных и горнодобывающих объединений Гельзенкирхена, Бохума и Люксембурга. Когда  Тиссен и Кирхдорф в 1926 году сколачивали «Стальной Трест», 43-х летний Флик вошел в него полноправным членом.
          После того , как этот старый идиот Тиссен сбежал во Францию, Флик стал то ли 3-им, то ли 4-ым в этом тресте. Сегодня он входит в «Кружок друзей Гиммлера»! Члены этого клуба регулярно отчисляют рейхсфюреру немалые деньги, а взамен он дает им сырье, предприятия и бесплатных рабочих из завоеванных стран. Так, что члены этого «кружка» уже почти забыли о такой статье расходов, как зарплата рабочему персоналу. Благодаря этому членству Флик наложил лапу и имеет гешефт во всех металлургических предприятиях в захваченных нами странах. Используя труд сотен тысяч самых настоящих рабов, он ежемесячно зарабатывает сотни миллионов. Он уже миллионер, а будет миллиардером! А ведь начинал сборщиком металлолома!
             Пока Натали говорила, Флик уже давно скрылся в глубине виллы. Слушая сестру Хельга удивлялась — такие слова как: обман, грабеж, спекуляция, обобрать, обмануть и прочие похожие, в устах Натали потеряли свое обычное значение и приобрели другое. Обо всем этом старшая сестра говорила с восхищением и завистью. Тут Хельга увидела среди гостей еще одного человека. Ей сразу бросились в глаза грубо отесанная голова, будто
буравящие насквозь глаза, глубокие складки у рта. Он словно выглядывал, кого и как ему убить. Увидев как Хельга впилась взглядом в этого человека, старшая сестра, проследив её взгляд, продолжила.
             А ты умеешь выделять особенных людей, сестренка! Гуго Стиннес — Младший! Выдающийся феномен! Точная копия своего отца и не только внешне. Его отец был гением. Если Квандт заработал состояние используя служебное положение и связи, Абс поразительную интуицию, Флик умением жонглировать и спекулировать акциями, то Гуго Стиннес (отец) — рейдерскими захватами! Нет, конечно без деловых качеств у него ничего бы не получилось, но он выделялся из всех. Его повадки оказались столь вероломными, что я до сих пор диву даюсь.
          Его дед начал с речной транспортировки угля, а закончил владельцем нескольких угольных шахт. Свою деятельность Гуго начал с семейной свары, между ним и двоюродным братом Герхардом Кюхеном, обвинив его в некомпетентности и алкоголизме. Кто был прав, кто виноват тогда? История покрытая мраком! А Гуго в 23 года, на деньги выделенные матерью — Аделины Стиннес, начал собственное дело. Состояло оно тогда из одной угольной шахты, небольшого углеобогатительного завода в Страссбурге и судоходной компании из четырех пароходов. В 1903 году его компания была преобразована в «Гуго Стиннес ГмбХ». Запомни с чего эта компания началась. Как он убедил семью вложить в свою «ГмбХ» семейные капиталы, теперь не знает никто. Но благодаря этому компания повела активную угольную торговлю с южногерманскими землями и Швейцарией, открыла представительства в некоторых странах Европы, США и царской России. Гуго вывозил из Германии уголь, а ввозил металлоизделия из западной Европы и США, железную руду из Швеции и древесину из России.
           Казалось бы, работай как все предприниматели , богатей, но это было не по его натуре. Первой его жертвой стали владельцы горно-металлургического общества «Данненбаум». Используя их нужду в срочных кредитах Стиннес сначала заблокировал им подходы к влиятельным банкам, а когда они докатились до грани банкротства, купил его за бесценок. Затем он преобразовал «Данненбаум» в акционерное Германо-Люксембургское общество, поставив под свой контроль капиталы фирм за рубежом. А после щедрой рекламы распродал часть акций по высокому курсу. Затем, через подкупленных газетчиков и биржевых маклеров, распустил слухи о кризисном положении и неизбежном банкротстве этого общества. Что оставалось делать тем, кто за полновесные марки приобрел разноцветные бумажки? Скорее их продать, пока они еще хоть что-то стоят! Купили подставные люди Гуго. Таким образом он одно и тоже продал дорого а купил дешево. Так он за пару недель получил больше миллиона марок и добрую сотню врагов в придачу.
           Из всех своих походов он всегда возвращался с новыми шахтами, металлургическими и машиностроительными заводами, электростанциями, рудниками и много чем еще. Провернул две скандальные спекуляции в Эссене и Берлине, обобрав на изрядные суммы местных банкиров. Он никогда не знал страха и упрека, и никогда не упускал возможности залезть в чужой карман. Его компания уже в 1905 году принесла ему 20 миллионов золотых марок прибыли и, что еще важнее, открывшими еще задолго до первой мировой войны к госзаказам для армии кайзера. Операциями типа «Данненбаум» он влез в компании: «RWE» (электроэнергия), «MBV” (горная добыча), «ГАПАГ» (трансатлантическое судоходство), «Саар унд Мозель Бергверк Гезельшафт» (добыча угля). Наладил финансирование своих проектов через «Дрезднер банк» и «Дармштад банк».
           Его доходы во время войны лишь немногим уступали Круппу. Стиннес-старший презирал карточные игры на деньги, рулетку или ипподромы. Он включал в свои игры банки, заводы и даже целые страны. Все-таки он был гениальным человеком! Острота кризисных ситуаций, требовавшая мгновенно предугадать тот самый единственный ход, который выберет его противник, риск на грани «все или ничего», блеф в обрамлении спокойствия аристократа, коварство и беспощадность,  до садизма, попрание всех правил и норм морали. Он был гениальным игроком и ни разу не ошибся.
           После поражения в войне, победители наложили на Германию огромные репарации. Союзники согласились принимать их самыми разными способами, в том числе и углем. Стиннес потребовал от канцлера Штреземана предоставить специальному комитету горнопромышленников неограниченные полномочия по ведению переговоров с французами.
           Комитетом конечно же руководил сам Гуго. Штрезерман согласился и Стиннес тут же, ссылаясь что налоговые сборы взимают французы, добился для себя отмены налогов в Германии, а так же получил от собственного правительства «компенсации» за поставки угля во Францию. Чем больше отправлялось угля, тем внушительнее становилась эта «компенсация», а так же и экономия, потому, что французские сборы были во много раз меньше немецких налогов. Эти поставки угля измерялись сотнями тысяч тонн. Гуго быстро договорился с французами о создании общества через которое должны были идти все поставки и платежи по репарациям. Французы согласились, ведь такое общество избавляло их от возни с множеством мелких фирм и организаций. За эту услугу Стиннес получал 6% комиссионных.
           На кой черт это «общество» было нужно?! Репарации были строго обязательны и ни одна немецкая фирма, под страхом огромных штрафов, не могла уклониться от их исполнения. Гуго не занимаясь, в данном случае, абсолютно ничем, кроме подписания накладных, клал себе в карман по 60 000 золотых марок с каждого репарационного миллиона.
           В Германии началась ИНФЛЯЦИЯ 1923 года! Тебе тогда было 4 года, а мне 12. Свою первую в жизни зарплату я привезла домой на строительной тачке, иначе было не увезти всё сразу. Это был БИЛЛИОН марок, только вдумайся в эту цифру! На эти деньги я смогла купить только большую конфету-леденец на палочке. Я помню как мать разжигала плиту банкнотами в сто марок, а сосед ими прикуривал. Каждый день цены взлетали вверх, как скоростной истребитель. Суммы еще недавно бывшие вполне приличными быстро превращались в ничто. Какого жилось людям на пенсию, на ветеранские пособия, на зарплату?! Сколько честных и уважаемых людей были доведены до нищеты! Сколько тогда было слез, жизненных драм, голодных смертей, самоубийств! А ведь ко всему этому приложил руку и этот гений! Сразу после войны он и ему подобные стали брать в рейхсбанке крупные ссуды, для закупки валюты, а потом успешно спекулировать на бирже, на понижение курса марки.  Вот им  инфляция была выгодна. Когда из-за этого курс марки стал все более, падать, Гуго стал выплачивать взятые ссуды, бумажными марками, которые сам же и обесценил.  Но этим тогда занимались многие промышленники. Он же, кроме этого выигрывал, от того, что сделки заключал так, что ему должны были платить сразу, а он мог с отсрочкой. Нет все, что было указано в договорах он выплачивал до последнего пфенинга. Вот только когда подходили сроки платежей, суммы, еще недавно бывшими очень большими, теперь были почти ничем.
            В самый разгар инфляции рейхсбанк «разморозил» и пустил в обращение часть запасов твердой валюты. Это был жест отчаяния! Возможность приобретать внутри страны, валюту по определенному курсу в обмен на марки, удержала бы марку от дальнейшего падения и улучшило бы положение населения. Но Стиннес выплачивал свои обязательства бумажными марками. Он без колебания скупил всю размороженную валюту и этим обрушил марку в пропасть. Буханка хлеба, стоившая до войны 29 пфенингов к концу инфляции стоила 430 миллиардов марок! Килограмм  масла был 2 марки 70 пфенингов, а стал 6 триллионов! Пара ботинок стала стоить 30 триллионов! Я помню как сапожник в доме напротив, вывесил объявление, что работает только за продукты!
            В Германию хлынул поток туристов. Иностранцы, ранее и мечтать об этом не смевшие, теперь селились в самых шикарных отелях, ездили только первым классом, жрали в три горла в самых дорогих ресторанах, покупали ценные сувениры, втридорога продавали их у себя на родине и опять приезжали к нам за новыми. Для многих это были настоящие секс-туры, они в Германии вели себя словно в каком-нибудь Конго! Я помню, как в Бремене, один пьяный хмырь тряс передо мной своими погаными гульденами, уверенный, что перед ними никто не устоит! Двенадцатилетнюю девочку ему захотелось! Я ему тогда сделала яйца всмятку! А его бумажник и часы нам очень пригодились! Вот тогда я и стала ненавидеть говорящих не по немецки!
          А Гуго Стиннес сделал все, что бы все это продолжалось и усугублялось. Для него и всех у кого была валюта это было райское время. Благодаря инфляции он захапал только за границей: 20 каменноугольных шахт, 29 металлургических фирм, 80 металлургических и электротехнических заводов, 10 железных дорог, 9 судоходных компаний, 15 книжных и газетных издательств. Раньше они принадлежали другим хозяевам, теперь Стиннесу-старшему. Он приобрел даже нефтяные концессии в Южной Америке и нефтеперерабатывающий завод «АГ фюр Петролиум Индустри».
          Многие в предпринимательской среде думали — Да когда же он уже наконец нажрется! Но остановиться он уже не мог. К концу жизни он владел концерном из 4554 предприятия! На него работало более 600 тысяч человек! Только вдумайся в эти цифры! Он бы так и продолжал все хапать и хапать но в апреле 1924 его долбанула кондрашка и он наконец отдал богу душу! А ведь своих  захватами он приобрел не только колоссальное богатство, но и многочисленных врагов.
           Все это, как говорят в России, была присказка, а сказка будет впереди. Дальше речь пойдет о том Гуго Стиннесе, которого ты видела.
           В браке с Клер Вагенкнехт у Гуго родилось 7 детей: Эдмунд, Гуго-младший, Клара-Элеонора, Отто, Хильда, Эрнст и Эльза. Из всего своего выводка отец больше всего выделял Гуго-младшего. Он с молодых лет был отцовским секретарём и тот, видя его явную волчью, деловую хватку, возил его с собой в деловые поездки, вводя в мир своих друзей и своих врагов.
             После смерти отца владельцем концерна стал Эдмунд и Гуго, скрипя зубами, пришлось согласиться на дуумвират. Пока он вел тайную войну против брата, не дремали недруги Стиннесов, принявшиеся раскалывать концерн теми же жульническими способами, какими их создавал Гуго-отец. Братья Стиннесы потеряли часть своих зарубежных владений, даже не успев там побывать. А в 1925 году разразился семейный скандал. Эдмунд оказался явно неспособным управлять таким огромным концерном и отказался от поста генерального директора «Гуго Стиннес ГмбХ». Чтобы старший брат не передумал, Гуго выделил ему акций на несколько миллионов и юридически оформил обязательство выплатить через год 6 миллионов наличными. Знающие его отца были поражены благородством Гуго и говорили, что его отец, так бы никогда не поступил. Наивные люди! Сынок оказался точной копией папаши не только внешне! Через восемь дней после выдачи брату откупных он, переведя активы в другие предприятия, объявил о неплатежеспособности общества «Гуго Стиннес ГмбХ». Поскольку еще неделю назад общество возглавлял Эдмунд на него и пали все устроенные братом долговые обязательства, а подаренные акции и откупное обязательство тут же превратились в клочки бумаги. Что бы расплатится с долгами, Эдмунду пришлось обратиться с самыми унизительными просьбами к банкам. А их владельцы, мстя за отнятые еще отцом миллионы отказали наотрез. Старшему брату пришлось продать за бесценок все свое личное наследство. Такого мать и все остальные дети, Гуго не простили. Клер Стиннес сама разбирается в бизнесе и из  того, что муж завещал лично ей и остальным детям, а так же сумев выдрать кое-что из главного концерна, организовала собственную компанию «Гуго Стиннес оХГ». Теперь эта фирма и фирма Гуго - сына совершенно разные предприятия. Дальше речь пойдет о делах сынка.
         Обобранные Гуго-старшим конкуренты, давно затаившие на него злобу, принялись сводить счеты. Банковский удар оказался заразительной удачей. На Гуго набросились не только давние недруги но и те, кто просто хотел урвать кусок у слабого. В ход пошли подлоги и спекуляции, подкупы и организованные акции, объявления неплатежеспособными стиннесовских контор и фирм с  последующей продажей с аукциона. Основные предприятия Стиннеса были тесно связаны между собой и удар в одном месте тут же осложнял положение в другом. Процесс развивался как горная лавина. Еще недавно колоссальное богатство, таяло как снежный ком. Безвыходных положений не бывает, ибо даже самая плотная сеть состоит из дыр. Гуго могли спасти новые кредиты и распродажа предприятий ставшими убыточными. В обоих случаях решающее слово принадлежало банкам.
          И банки его произнесли. Помня Гуго-отца, они не только отказали в новых кредитах, но и потребовали немедленно расплатиться за старые, сделанные еще отцом, с процентами. А их оказалось более 180 миллионов марок ЗОЛОТОМ! Даже если бы он распродал все, что у него было, он бы так и не расплатился. Лихорадочно ища возможность спасения он его все-таки нашел! Буквально осажденный со всех сторон он затеял такую финансовую аферу, которой наверняка позавидовал бы даже Гуго-старший.
          К тому времени на руках у населения скопилось множество облигаций государственных,  всех бывших ранее правительств ,займов. Что такое облигация? Это обязательство правительства вернуть долг через определенное время. Когда у правительства страны не хватает денег, чаще всего во время войны, оно берет их в долг у своих жителей. Через определенное время, когда трудности уже позади,  проводит розыгрыш выигрышей. В торжественной обстановке крутится барабан с бумажками, с  написанными номерами купленных облигаций, потом ведущий не глядя вытаскивает одну из них и объявляет номер. У кого облигация с этим номером, тот и получает действительно крупную сумму денег  или машину, дом в общем что-нибудь действительно существенное. Иногда разыгрывают только один выигрыш, иногда несколько и НИКТО, не может знать заранее, кому повезет. Все остальные не получают ничего. Покупают облигации многие, выигрывают единицы. Но покупая, каждый надеется, что удача улыбнется именно ему.
           Положение в Германии стало понемногу улучшаться, но все помнили как в 1923 году в октябре коммунисты Тельмана пытались захватить Гамбург, а в ноябре нацисты Гитлера Мюнхен. Никто уже не надеялся не только на выигрыши, но даже на возвращение денег, заплаченных когда-то. Чтобы снизить накал социальной напряженности рейхстаг принял закон, что правительство выкупает облигации за сумму на 2.5 % больше, чем они были проданы. Под влиянием банков, успевших скупить огромное количество облигаций по еще более низкой цене, к закону скоро была принята поправка — тот, кто приобрел облигации до 1 июля 1920 года и мог это доказать, получит в пять раз больше, не 2.5, а 12.5%.  Вскоре после опубликования закона, Гуго под большим секретом узнал, что Германия подписала с Францией и Румынией секретное соглашение о том, что от их держателей облигаций германских займов не будут требоваться сложные доказательства. Достаточно будет только предъявить сами облигации и справку местных банков, о том, что они куплены до 1 июля 1920 года.
            26 октября 1926 года Гуго провел со своими сообщниками секретное совещание, на котором был разработан до мельчайших деталей весь план операции. В Германии подставные люди Стиннеса скупают как можно больше облигаций на 3% больше, чем они стоили. Затем их переправят во Францию и Румынию нескольким местным бизнесменам — соучастникам, а те, оформив нужные документы, предъявят их немецкому правительству, заявив, что те приобретены до 1.06. 1920 года.
            Эта операция, даже с вычетом необходимых расходов на немалые взятки, должна была принести даже не миллионы — миллиарды. Прогорело все это с оглушительным треском и громом.
Именно Хелен узнала об этом и сообщила Квандту. Квандт рассказал Ростергу, а тот, припомнив свои счеты еще со Стиннесом-старшим, донес в бюро конверсий. Почти год Гуго пришлось провести в следственной тюрьме, его концерн все это время, буквально рвали на части. Суд оправдал Гуго, на это у него еще хватило миллионов, но звезда его закатилась окончательно. В Германии ему никто на помощь не пришел, тогда он обратился за океан и превратил остатки своего концерна в транс-национальную корпорацию.
           После недолгих переговоров с американскими банками была создана компания «Гуго Стиннес индастриз», в которую вошли все еще уцелевшие предприятия Гуго-младшего. Над ней встала другая - «Стиннес корпорейшен». Она владела всеми акциями первой вместе с другими источниками доходов. Половиной общего капитала владел Гуго, второй половиной американские банкиры. Теперь за его спиной стояла мощная группа поддержки.  Недруги опасались в открытую совершать набеги на владения Гуго, понимая, что вредя ему, они вредят американцам, а те такого не прощают. Зато он давил, где только мог конкурентов, включая в свои владения в основном металлургические заводы. До начала войны Стиннес провел несколько рискованных валютных операций, снова поднявшись до уровня элиты.
           Сегодня, он, как и все германские промышленники, производит оружие, боеприпасы и снаряжение. Хапает в захваченных странах, использует бесплатный рабский труд, ну в общем — нормальный немецкий капиталист! И в самый разгар войны, половина доходов с предприятий Стиннеса, через международные, швейцарские банки, преспокойно утекают в США. И этот поток не прервется ни на минуту! Правда он действует в обе стороны и из-за океана Гуго тоже кое-что перепадает! Установилось взаимовыгодное равновесие и обе стороны, благоразумно забыв о патриотизме, наживаются на войне! И эти заводы все надежно застрахованы от бомбежек.
             Это жизнь сестренка! Настоящая жизнь, а не такая, как тебя учили в школе и вливают в уши теперь! Эти люди всегда будут хозяевами жизни. Они производят товар, который всегда нужен, всегда найдет применение — оружие! Только оружием решаются проблемы и осуществляются планы. И не обязательно это будет грохот орудий или стук пулеметов. Чем меньше оружие, тем оно опаснее ибо так его легче спрятать, сделать тайным. В идеале оружие невидимое. Тот кто первый им овладеет, неосязаемым, как штык, неслышимым, как артиллерия, не обоняемым, как газы — тот и хозяин положения. Вековечная мечта о шапке-невидимке и есть мечта о военном преимуществе. Пока на арену истории не выходит его величество ОРУЖИЕ, нет никакой жизни! Есть болтовня! Просто удивительно, сколько на свете идиотов верящих в силу мысли, слова, идеи! Ведь даже христианство пробило себе дорогу не столько словом, сколько мечом. Почитай «книгу Иисуса Навина», там это ясно написано! В чем сила коммунистов в России? В том, что они, надо отдать им должное сразу поняли непререкаемую силу оружия! И разве с пальмовой ветвью пришли в мир великие просветители? Запомни — никто и никогда не просвещается по доброй воле! Просвещение всегда приходится внедрять силой! А то, что великие умы пели песенки для наивных дураков, о великой силе ИДЕИ, так это не более чем дымовая завеса, под прикрытием которой точились мечи и отливались пули! А заодно и ковались оковы!
           Сейчас я тебя оставлю. Как ты понимаешь, все эти господа приехали сюда не затем, чтобы пить и плясать. Именно они, и такие как они, подлинные властители Германии. И ничего не случится  если этого не захотят они! К их словам, даже сказанных шепотом, прислушиваются министры и генералы, боясь пропустить хоть слово. Они поставили во главе Германии Гитлера, они же его и уберут, когда захотят. Выполняя задания Шелленберга я оказываю услуги и им. Я тоже вхожа в их компанию. Это всё равно что ездить на лимузине, когда остальные давятся в метро и автобусах. Вот только на каком сиденье?! (Тут Натали невесело усмехнулась). Это как закрытый карточный клуб, где вместо тузов и валетов предприятия и концерны. Такие как мы с Хелен, следим чтобы туда не зашли те кому в клубе не место, разжигаем камины, подаём шампанское, накрываем столы зелёным сукном, распечатываем карточные колоды, иногда нам позволяют сдавать карты. А играют этими картами другие. Теперь нам с Хеллен пора на совещание, а ты иди в большой зал. Хельга, этот бал, реальный шанс обеспечить себе жизнь. Сюда кто попало с улицы не попадет. Здесь все друзья, родственники или знакомые тех, о ком я тебе говорила. Не стой там столбом, не подпирай стену! Если тебя пригласят танцевать, не отказывайся! Я буду за тобой и приглядывать и помогу если надо. Ну а сейчас я пошла.
            
           Вечером, удобно устроившись в квартире Хеллен и Натали, три молодые женщины продолжили разговор. Старшая сестра сказала.
           Ты молодец сестренка! Знаешь с кем ты танцевала? Военный — Рудольф Эткер, а штатский — Йоганес фон Турн унд Таксис! Эти имена стоят очень много! Ну с Эткером все просто. Его дед Август Эткер придумал пищевую добавку — разрыхлитель теста. Порошок не то, чтобы чудодейственный, но в кулинарии далеко не бесполезный. Когда хозяйки подсыпают его в тесто, то и пироги пышнее и пирожные так и тают во рту. Он владел сетью продуктовых лавок, но так и умер в 1918 году не имея никакого отношения к современному концерну «Эткер». Еще раньше, в 1916 году на войне погиб единственный сын Августа. Оставшись одна с маленьким ребенком на руках, вдова сына Ида, вышла замуж за торговца Рихарда Козеловски. Вот благодаря ему, Эткеры сегодня и имеют то, что имеют.
           Торговцем он был мелким, а вот проходимцем уже крупным. В голодной стране большие деньги обещала спекуляция продовольствием. Рихард, не терзаемый такими химерами как совесть и мораль и не скупясь на взятки, скупил у армейских интендантов и заграничных спекулянтов, еду с давно  кончившимся сроком годности. По всем санитарным нормам, ему была одна дорога — на свалку. Но Козеловски стал продавать это как первосортные продукты. Для надежного сбыта была нужна реклама. Так пути-дороги Козеловски пересеклись с Хенкелем, производящего тогда не бомбардировщики, а стиральные порошки. Сотрудничество оказалось взаимовыгодным. В каждую коробку стирального порошка вкладывалось объявление, что протухшая тушенка Козеловски — вкуснейший деликатес. А в каждом пакетике эткеровского разрыхлителя, немецкие хозяйки находили призыв, что все кому дорога немецкая чистоплотность, просто обязаны использовать хенкелевский порошок. Поскольку и еда и моющие средства каждый день требуются тысячам людей прибыли обоих пошли в гору. Как видишь Рихард Козеловски никогда не был дураком, но это никогда не подняло бы его выше крупного жулика, но тут начался третий рейх.
            Он неустанно выискивал кто из владельцев предприятий нечист с расовой точки зрения. К тому же он обладал поразительной интуицией кому и сколько дать на лапу, чтобы заполучить понравившиеся заводы. При этом он щедро вносил деньги в кассу НСДАП и не забывал тайно давать взятки партийным чиновникам. Вот так, путем «ариезации собственности» он и сколотил мощный концерн! Нет, конечно нельзя назвать его банальным вором! Он обладает  деловой сметкой. В «золотые двадцатые» он сделал упор с эткеровскими порошками на частных домохозяек. Пока конкуренты пытались всучить свою продукцию большим пекарням и хлебозаводам, он доказывал, что печь хлеб и булки дома гораздо экономнее, чем покупать готовый хлеб в магазинах. И ведь он был прав, тогда, экономия действительно была. Собственная фамилия показалось ему не слишком арийской и он дал названию своего детища фамилию жены.
              Что-то из «ариезированного» им он оставил в своей фирме, чем-то поменялся с другими «ариезаторами». И когда промышленники создавали «круг друзей рейхсфюрера», он вошел в него уже владея множеством предприятий. Как я тебе уже говорила, членство в этом клубе дает огромные преимущества. Новые заводы в захваченных странах, выгодные госзаказы, бесплатную рабочую силу и много чего еще. С каждым днем Рихард Козеловски становится все богаче и останавливаться не собирается. Даже в случае нашего поражения, его дети и внуки уже обеспеченны до самой смерти. У него есть две дочери: Эльза и Ингеборга, а Рудольф Август Эткер, который явно на тебя запал — его пасынок. Перспективный паренек!
             Штатский юноша, к которому я тебя подвела - Йоганес фон Турн унд Таксис. Это самый богатый род Германии! Одни считают, что у них миллиард марок, другие, что и два! Сейчас они владеют боле 140 тысячами гектаров земли. Даже в Канаде и Бразилии. Леса, пашни, каучуковые плантации, огромные стада коров — все приносит Таксисам прибыль. Их собственный банк с отделениями в Мюнхене, Нюрнберге, Регенсбурге давно обслуживает многих солидных клиентов, включая крупные зарубежные фирмы и банки. Их пивоваренные заводы в Ширлинге и Регенсбурге ежегодно производят более 400 тысяч гектолитров пива. Им принадлежит половина акций фирмы «Людвигсбург АГ» и «Ерголдсбах АГ». В Ерлангене они владеют трикотажными фабриками, где на них работают 5 тысяч человек. Их
«Кеммерер ГмбХ» поставляет благородные металлы, а «Унидор ГмбХ» снабжают богатую публику золотыми часами и ювелирными украшениями, каждое из которых настоящее произведение искусства! Владельцы предприятий, построенных на земле Турн унд Таксисов платят им немалую арендную плату. Таксисы промышляют всем приносящим прибыль от добычи щебня до биржевых спекуляций. Из пфенингов получаются марки, из марок — сотни марок, из сотен -тысячи, из тысяч — миллионы, из миллионов — миллиарды.  Колоссально их  богатство. Их личному замку в Регенсбурге позавидовал бы любой король прошлого. Они уже могут растапливать деньгами камины и ничуть при этом не обеднеют. А как они всего этого достигли?
            В хрониках XV века затерялось объяснение того, каким образом семейство Такко из северной Италии пробралось на не только почетную, но, что еще важнее, денежную должность курьеров Ватикана. А уж потом дело пошло значительно проще, так как трудно было найти тогда более весомую и надежную протекцию чем от Папы Римского. Так в руках Такко оказалось почтовое сообщение многих государств. Этот путь и привел Франца Такко, переделавшего фамилию в Таксис, к одному из влиятельных германских князей, поручившему ему организацию почтовой службы.
             В средневековье почтовое дело приносило доходы едва ли меньше, чем литье золотых монет.  Кроме писем, почтовые кареты перевозили пассажиров, государственные и частные драгоценности. Те, в чьем распоряжении была почтовая служба, по своему усмотрению назначали дорожные сборы, тарифы и пошлины, складывая огромную часть из этого в собственный карман. Даже разбойники приносили владельцам почтовых карет не столько убытки, сколько прибыли. Не сосчитать сколько врученных им чужих ценностей Турн унд Таксисы списали на ограбления. Попробуй проверь!
            Тогда многие современные страны были раздроблены на множество мелких государств. Владельцы самого мобильного средства передвижения часто оказывались доверенными людьми высших сановников и политиков, готовых щедро платить за сведения из писем своих противников. Таксисы вовсю торговали почтовыми тайнами, ухитряясь быть полезными всем, щедро платившим. Дукаты, талеры и гульдены стекались в их сундуки а затем превращались в  виноградники,поместья., замки и дворцы. Таксисам все было не в убыток: кровопролитная вражда аристократов, махинации церковников, торговля, ибо в руках владеющих самым быстрым и мобильным, на тот момент, транспортом, сосредоточились главные средства сообщения и информации, даже тайны монархов.
             Обслуживая высшие политические сферы, Таксисы стали пробираться на правительственные посты, ухитряясь извлекать значительно больше доходов, чем полагалось по закону. В середине XVIII века предков принца Иоганнеса назначили постоянными княжескими представителями в Регенсбурге с жалованием в 25 тысяч гульденов! На этой должности княжеских наместников Таксисы превзошли самих себя, собрав с подданных более 250 тысяч гульденов, передав в княжескую казну только десятую часть от этого.
             Но дело было даже не в деньгах. От хорошо оплачиваемой, но все же лакейской службы князьям и графам, Таксисы, накапливая миллионы, стремились сами стать дворянами. Тогда это был самый стабильный и надежный путь к еще большей наживе. Дворянские титулы и гербы были бы для Таксисов пустым звуком или настенным украшением, не помогай они в погоне за златом, начатой ими в почтовых каретах. Первый дворянский титул они получили в 1695 году, а в 1754 они уже заседали в «совете князей». С тех пор на них так и сыпались дворянские регалии, а вместе с ними и новые возможности к обогащению.
              Когда Бисмарк объединил Германию, почтовая империя Таксисов закончилась. Теперь этим занималась государственная потовая служба. Таксисы получили 3 миллиона талеров компенсации. К тому времени они владели уже многим из своего сегодняшнего состояния. К тому же у них остались многие привилегии. До самого конца первой мировой войны дядя твоего кавалера собирал пошлину на многие товары, хотя время почтовых карет давно миновало.
             Пять веков почтовики - аристократы спекуляциями, жульничеством и элегантным грабежом сколачивали и приумножали свое богатство, сегодня превратившееся в бескрайних поместьях, великолепных дворцах, банках и промышленных фирмах. Они спокойно выдержали и выдержат в будущем все удары судьбы. Турн-унд-Таксисы всегда будут в первой пятерке самых богатых семей Германии и так будет всегда пока не наступит конец света!
            Когда кофейник опустел, Хельга спросила
          -  Смотрю на вас, вы все время вместе, а как вы познакомились?
            Ответила Натали. За все время её рассказа, Хеллен молчала, только кивком головы или пожиманием плечами реагируя на сказанное подругой.
          -   Познакомились мы в 1935 году, в Берлине, на танцах.
          -   Где?!
          -   На танцах! Если тебе интересно то слушай как это было
            К тому времени один из драматических театров вылетел в трубу и его новый владелец переделал его в ресторан-дансинг. Из зрительного зала вынесли все кресла, на сцене выступали приглашенные артисты, оркестр находился в оркестровой яме, почти на всем пространстве была танцплощадка и только у стен были ресторанные столики. А балконные лоджии превратили в отдельные кабинеты. Те кто со своими спутниками, хотел остаться незамеченным, обедали там. Еще с прежних, театральных времен, в лоджиях вместо дверей остались тяжелые занавески-портьеры. Я часто ходила туда ужинать. Удобная мебель, вкусная еда и напитки, приятная музыка и мне было почему-то приятно глядеть сверху на множество танцующих внизу. Всех видеть и знать, что они делают, а самой оставаться для них невидимой. Официанты там были вышколены и поэтому без надобности посторонние в мою ложу не заходили.
            В тот вечер все было как всегда и вдруг портьера откинулась и в ложу кто-то вошел. А надо сказать, что в ложах не было освещения. Обычно достаточно было света из общего зала. Но в тот момент там на сцене шло выступление восточных танцовщиц и в зале был полумрак. А в моей ложе почти полная темнота. Я спросила.
         -   Кто здесь?
         -   Простите, я не заметила, что здесь кто-то есть и потому вошла без разрешения.
         -   Кто вы?
         -   Ах извините, я со службы, нигде не могла найти место и ….
         -   Ну что ж, я тоже со службы и если у вас нет места, оставайтесь здесь.
         -   Но ваш спутник фрейлен ….
         -   Его нет, я пришла одна.
         -   Молодая, красивая девушка и пришла в увеселительное заведение одна?
         -   Что поделать, все работа и работа, такова жизнь. Я простая, некультурная и некрасивая
              девушка. Нравящиеся мне молодые мужчины говорят со мной только по обязанности.
         -   Не следует делать из этого драмы. А где вы работаете?
             Тут в зале закончился номер, вспыхнул свет и в нашей ложе стало отлично видно. Вот тогда мы с Хелен и увидели впервые друг-друга. Я оценила её скромный но дорогой женский деловой костюм, а она , я это заметила, очень удивилась увидев женщину в черной форме. Хелен рассмеялась
         -   О прекрасная незнакомка, благодарю за прекрасную шутку. Никогда и никому не позволяйте
             считать вас простой, скучной и уж тем более некрасивой.
             Она говорила мне комплименты словно мужчина. Мне самой стало смешно. Тут я вспомнила, что время поджимает и мне пора.
         -   К сожалению мне пора. Ложа оплачена до 22.00. желаю вам приятно провести время.
         -   Без вас, милая незнакомка, пребывание здесь для меня не имеет смысла.
             Все так же подражая галантному кавалеру, она помогла мне встать, в гардеробе подала шинель, на улице подозвала такси и помогла мне в неё сесть. Было так смешно, когда женщина ухаживает за женщиной, словно мужчина, что мы обе расхохотались.
             Снова мы встретились случайно, через несколько дней. В моем любимом кафе на Унтер ден Линден, во время обеденного перерыва. Я только приготовилась к еде, как в друг в кафе вошла она. Все столики были заняты и получив еду, она стала беспомощно озираться по сторонам, пока не увидела меня. За едой мы разговорились и я узнала её историю.
             Она родилась в 1908 году в нашей колонии в Китае в Циндао. Её отец был боцманом на береговом складе, а мать гувернанткой в доме одного из офицеров. Отец погиб в 1914 году при обороне города от японцев. Мать с маленькой Хелен потом жили в Шанхае в особом европейском районе. В 1923 году мать умерла и пришлось пятнадцатилетней Хелен отправиться в Германию, к никогда не знавшим её дальним родственникам. Не очень они её обрадовались. У Хелен были небольшие сбережения в твердой валюте, а тогда, как ты помнишь вовсю бушевала ИНФЛЯЦИЯ. Девушка наотрез отказалась просто поменять свои фунты на марки и тогда дорогие родственники её выгнали. К счастью еще в Шанхае она узнала кое-что об игре на бирже и стала играть на понижение курса марки. Вот тогда она и столкнулась с жизненной несправедливостью. Мужчине, чтобы преуспеть в этой жизни, надо знать свое дело на пятерку, женщине — на десятку! Ей пришлось научиться выдавать себя за совершеннолетнюю и уметь давать отпор всяким козлам! Пока наша мать торговала селедкой, а я мыла посуду в портовом кабаке, она зарабатывала миллиарды. Когда инфляция кончилась её миллиарды превратились в 17384 марки 51 пфенинг. С таким приданным она вполне могла найти себе нормального мужа и жить не зная забот. Но жизнь в «3К» (Кюхе, Кирха, Киндер), была не для неё. И она стала работать на Гюнтера Квантда!
            Тот только, что приобрел свою «Аккомуляторен фабрик АГ» и не знал что ему с ней делать. Как повысить прибыли? Он очень удивился увидев пришедшую наниматься к нему на работу не секретаршей молодую, красивую женщину. Но потом махнул рукой, попытка не пытка, что он теряет, и назначил её своим представителем в северной Италии. Там она должна была по возможности сбывать его аккумуляторы. Ведь Германии тогда, по условиям Версальского мира, запрещалось иметь подводные лодки. Помимо его поручений, Хелен и  до этого выполняла  много других заказов от разных людей в самых разных сферах, но все это были разовые поручения с небольшой выгодой для неё. Ей удалось устроить крупный заказ для Квандта от итальянского ВМФ.
             В это время в городе Триесте, итальянскому инженеру Паоло Дзамбини удалось в два раза увеличить мощность аккумуляторов при этом существенно снизив их вес и габариты. На военных самолетах, танках, тягачах, грузовиках и особенно на подводных лодках не терпят тяжелого и громоздкого оборудования. Каждые лишние грамм веса и каждый сантиметр объема снижают количество, брони, оружия или горючего на борту. Узнав об изобретении Хелен  предложила создать акционерное общество и сразу, почти даром, приобрела большой пакет акций. После она поспешила в Берлин, к Квандту.
             Стало ясно, что итальянские аккумуляторы быстрее найдут дорогу к покупателям вытеснив с рынка продукцию Квандта. Надо было срочно перекупить патент. Вторая беда была в том, что итальянское изобретение нельзя было пустить в производство без серьезной переделки предприятия. Вот тогда-то Хелен и распустила на берлинской бирже слух о присоединении к «АЭГ». Никто не мог заранее ничего гарантировать. Но чем все это кончилось, я тебе уже говорила.
             А в Италии у нового акционерного общества вдруг стали возникать проблемы и конца им было не видать. У держателей акций подошли сроки платежей, а заказы от итальянских ВМФ все задерживались. В газетах и среди местных бизнесменов поползли слухи, что изобретение «сырое», требует серьезной доработки и быстрых доходов ждать нечего. Когда изобретатель обратился к банкирам, в кредитах ему было отказано. Владельцы акций стали терять терпение и избавляться от них. Через подставных людей Хелен их приобретала. Работая над своим изобретением и учреждая свое акционерное общество сеньор изобретатель наделал долгов и вот подошло время платить по  счетам. Когда он остался совсем на мели, Хелен, с самым сочувственным видом, предложила передать (не даром конечно и за определенный процент с продаж), патент мощной немецкой фирме «Аккумуляторен фабрик АГ». Ведь если этого не сделать талантливый сеньор Паоло станет нищим.
             Как только последняя акция триестовского акционерного общества оказалась скупленной  Хелен, оно скоропостижно скончалось. Вот так удачное изобретение, принесшее Гюнтеру Квандту огромные заказы и деньги, оказалось в сейфе его фирмы. Завод в Тристе потом был построен, но уже как филиал «Аккумуляторен фабрик АГ». Нищим изобретатель не остался, но это были жалкие копейки, по сравнению с квандтовскими прибылями. Именно на этих аккумуляторах поднялась и укрепилась фирма Квандта. Потом были другие модели, но первым толчком, рывком, трамплином, стало именно итальянское приобретение. Получив от Хелен два таких роскошных подарка Гюнтер Квандт сразу выделил её из всех сотрудников. На совещании он сказал сотрудникам — Вот как надо работать! Учитесь не только сбывать собственную продукцию, но и устранять конкурентов и получать нужное для фирмы. Так Хелен получила расположение Квандта и ненависть остальных сотрудников. Для них понимать, что их, мужчин обошла ЖЕНЩИНА было личным оскорблением. Сколько интриг ей пришлось пережить, каких капканов избежать, хватит на детективный роман.
             Но хорошее отношение владельца фирмы того стоило! Да и итальянские акции (в том числе и свои собственные) Хелен продала недешево. И с тех пор Хелен, остается полезной Квандту. До сих пор она получает от него немалые деньги. Служа в разведке у неё для этого много возможностей. Она сама работает на него и меня в это втянула! И я благодарна ей за это. Так я вошла в мир миллионеров! А как все у нас начиналось!
             Ты помнишь 1933-34 года? Пока  Гитлер рвался к власти ему были нужны сильные и смелые парни и в штурмовые отряды — СА, брали кого угодно. Так среди штурмовиков оказалось немало обычных уголовников. Когда нацисты захватили власть, этот сброд совсем распоясался. Они убивали не только коммунистов и социал-демократов! Некоторые важные штурмовики, докатились до того, что стали облагать крупных бизнесменов самой настоящей данью, как средневековые феодалы. Всех нежелавших им платить, они арестовывали, били и пытали, даже тех бизнесменов, что раньше поддерживали НСДАП. Все во время ДЕПРЕССИИ ждали прихода сильной руки, а до власти дорвались самые настоящие бандиты! Средь бела дня, на глазах у множества прохожих, эти скоты затаскивали в свои машины понравившихся девушек, увозили к себе и делали с ними что хотели! Пытались затащить и меня, но я вырвалась расцарапав одному из них морду. Они уехали, но крикнули, что мне не жить, они меня еще встретят. И я поняла — действительно встретят! Один сотрудник гестапо говорил, что теперь в нашем районе властвуют те, кого он в 20-ые годы сам посадил в тюрьму. И так было по всей Германии! Понятно, долго такое терпеть было невозможно и 30 июня 1934 году произошла «Ночь длинных ножей».
             Я тогда скрывалась в отряде СС и у меня возник роман с его начальником. Когда получили приказ ликвидировать штурмовиков именно я заговорила зубы их часовым. Эсесовцы их перебили и ворвались внутрь. Долго оттуда слышалась стрельба, дело уже шло к концу и вдруг начальство штурмовиков, оставив лишь нескольких своих людей для прикрытия, кинулись на прорыв. Именно через то место, где была я, командир отряда СС и всего несколько эсесовцев. Рядовые бойцы были убиты, командир ранен и я видя несущихся на меня группу, поняла, что сейчас буду убита, бросила в них гранату, схватила два парабеллума и открыла огонь. Подоспела помощь и всех «коричневых» прикончили. Командир эсесовцев был ранен, но в сознании и все видел. Такое не забывается. Он взял меня в свою команду. Тогда еще в уставе СС не было написано, что женщин туда не брать.  Вот так я, простая гитлермедхен, стала эсэсовкой.  Скоро карьера этого командира СС пошла вверх, он потащил вверх за собой всю свою команду. В ней была и я.
          Мой начальник попал на службу в «Цвайгештелле 5». Эта контора подчинялась Герингу. Сюда стекались вся разведывательная, контрразведывательная, экономическая и всякая другая важная информация, как из Германии, так и из-за границы. Именно из этой конторы потом родилась «Главное Управление Имперской Безопасности»! В этой конторе стала служить и я. Позади кабинета моего шефа, ставшего штурмбанфюрером, находился охраняемый большой зал, где эксперты и офицеры в штатском, обрабатывали полученные от агентов сведения. Из этого зала массивная, стальная дверь вела в другой зал с полками и шкафами. В них и хранились все добытые документы. Посередине зала стоял стол с телефоном и настольной лампой. За этим столом и было мое место службы. Я должна была в начале рабочего дня выдавать офицерам под расписку, папки с документами, а в конце, тоже под расписку, принимать их обратно. Вот там я работала когда встретилась с Хелен.
          Она часто уезжала по делам Квандта и мы не виделись неделями. Но вернувшись, каждый раз, она тащила меня в тот самый дансинг, в ту самую ложу, где мы познакомились. Дарила мне подарки, рассказывала интересные истории и каждая наша встреча была веселой и интересной. Я и не заметила, как стала скучать без неё. По роду службы я обязана была докладывать о новых, частых  встречах. Из рассказов Хелен о жизни за границей, мое начальство узнавало много интересного и мне приказали продолжить и укрепить дружбу с Хелен.
          17 мая 1935 года она пришла очень расстроенная, оказалось, проиграла на бирже. Вот тогда Хелен и сказала, что если бы могла знать заранее, какая фирма получит государственный заказ, то скупала её акции по дешевой цене, а после того как их цена поднимется, продала их по высокой. Это уже закон экономики, цена на акции любой фирмы выполняющей важный государственный заказ, неизбежно повышается. Я сказала — чего проще, и назвала несколько фирм получивших крупные авиационные заказы. Хелен переспросила — ты точно это знаешь, и сразу убежала. На следующий день, она выложила передо мной полторы тысячи марок! Я обалдела — это мне?! Всего за несколько слов? Признаюсь, я крепко призадумалась, но потом решилась. Это же не секретные сведения, кто какой заказ получит! Через несколько дней об этом узнают все, Хелен просто раньше! Подруги мы или не подруги? По сравнению с другими ящиками бывшими в моем распоряжении, это детские игрушки. Так мы и стали жить. Я сообщала, какая фирма когда и какой заказ получит, а Хелен играла на бирже с этими акциями на повышение. Выручку мы делили пополам.
          Это было райское время. Я уже не знала, что делать с такой кучей денег. О нашем договоре я никому не сказала. Как-никак это использование служебного положения в личных целях. Узнает начальство, вмиг вылечу с этого места, и тогда прощай хорошая жизнь. Поэтому я не выставляла благополучие на показ. Но все равно наступил момент, когда те, кому надо, заинтересовались, а на какие шиши, вы, милая фрейлен стали так красиво жить? Обедать в «Адлоне», одеваться у дорогих модельеров, ездить на «Опель-лягушонке»! Со своей зарплаты? От таких вопросов моя служба в СС могла и закончится. Вместе с жизнью! Но оказалось, что Хелен точно так же содействовала и с моим тогдашним любовником, мир его праху. Она дала такие показания, что служебным положением пользовался он, а не я. Я же скопила денег, на подарки от любовника и от Хелен. Она спасла меня. Обедали мы в «Адлоне» всегда вместе, наряды, духи, украшения она мне дарила по женской дружбе. Она же и подкинула денег на машину. Вот так я выкрутилась, но с «хлебной» должности меня сняли.
            А Хелен всерьез заинтересовалась гестапо. Куда бы она не пошла, за ней следили. Мне приказали еще больше с ней подружиться, стать её тенью. Даже позволили выезжать с ней за границу, поручая несложные шпионские задания. Я все её рассказала, она все поняла и мои отчеты мы составляли вместе. Она ввела меня в круг промышленников и банкиров, а я таскала её на партийные митинги и «факельцуги». Мы обе поняли, что жить как раньше уже не получится ни у меня, ни у неё. Мое начальство должно было увериться, что она стала стопроцентной «коричневой».
Настал момент когда руководство решило привлечь её в разведку. Ей пришлось пройти через «крещение». Мою подругу арестовали, привезли в гестапо и стали допрашивать, требуя признаться в шпионаже. Били, не давали ни есть ни спать! Это была проверка, тверда ли она характером или тряпка! Как поведет себя если попадется? Я была бессильна, все, что я могла сделать — это устроить так, чтобы «крещение» прошло по самому легкому варианту.
              Вот так и Хелен попала в «СД-заграница». Особых чинов у нас нет, мы, как и ты, числимся простыми СС-хильферин, но значимость нашей службы огромна! Сначала мы попали в отдел по борьбе с теми, кто успел уехать из Германии, но и из-за границы продолжал вредить Гитлеру! Но скоро задачи настолько переплелись, что мы оказались в политической разведке. После выполнения несколько важных разведопераций, нас взял на заметку сам Гейдрих! Я помню, как он напутствовал нас, в большой группе разведчиков.
              Именно поэтому на нас возложена великим фюрером германской нации работа в Испании! Сфера деятельности безгранична! От наблюдения за всеми без исключения политическими деятелями, до охраны наших военных тайн! В этом вопросе, ТОЛЬКО в этом, контактируйте с абвером! Генерал Франко обратился к нам с просьбой помочь ему в священной борьбе против красной чумы! Я рад сообщить вам, что уже через час над всей Испанией будет безоблачное небо! Уже через час!
            «Над всей Испанией безоблачное небо!» - эти слова были сигналом к фашисткому мятежу! Да-да именно мятежу, давай между собой называть вещи своими именами, это упрощает дело! И в том, что в Испании победили франкисты, а не республиканцы есть и наша с Хелен заслуга. Мы имели швейцарские паспорта и создали экспортно-импортную фирму с филиалами во всех крупных испанских городах. Это были наши резидентуры. Во франкисткой зоне это были обычные разведшколы. А в республиканской Испании дел было больше. Из Берлина часто присылали людей бывшими хорошими разведчиками, но неважными бизнесменами. Хелен и мне пришлось стать учительницами и обеспечивать легальную часть их работы. Наша фирма экспортировала из Испании апельсины и лимоны, а импортировала в неё: невзрывающиеся снаряды, винтовки с ломающимися ударниками, ручные гранаты взрывающиеся в руках, пулеметы с разрывающимися от собственной стрельбы стволами и много других подарков с сюрпризами. Апельсины и лимоны мы вывозили во Францию, Бельгию, Голландию, Англию и другие европейские страны. Там тоже пришлось создать филиалы нашей фирмы и мы с Хелен мотались по разным странам налаживая торговую деятельность этих филиалов. Такими учителями были не только мы, но мы были в числе важных фигур. Кроме обучения наших  людей коммерции, мы проводили вербовки, выясняли сильные и слабые стороны заинтересовавших Берлин людей. Давали рекомендации кого можно завербовать за материальные блага, а кого подловить на каком-нибудь пороке. Подстраивали ловушки. В общем дел было много. За Испанию мы получили серебренные «испанские» кресты без мечей. А за Францию и прочие страны кресты «Военных заслуг 1-ой степени без мечей». Даже после падения Парижа мы, вместе с особой разведгруппой, смешались с драпающими французишками и оказались в Бордо, куда сбежало их правительство. Вплоть до его капитуляции мы слали нашим радиограммы. После Франции нас послали в Россию. Мы наезжали туда время от времени, как служащие торговых фирм. Завербовать нам никого не удалось. Нас все время плотно пасли. Постоянно вертелись вокруг всякие летчики-испытатели, инженеры военных заводов и просто смазливые красавчики. Думали мы клюнем на такой примитив. Когда стало ясно, что от слежки нам не избавится, нас решили использовать, как говорят русские, на  живца. Мы постоянно прогуливались у «засвеченных» явок и мест тайников. Русским подбросили утечку будто мы должны вывезти в Германию что-то супер важное. Ты бы видела какой хоровод завертелся вокруг нас! Смех да и только! Решили взять нас на границе с международным скандалом. Даже нейтральных корреспондентов пригласили. Видела бы ты их рожи когда в наших чемоданах они нашли только бабское барахло да их же матрешки с балалайками! Представляю, что им их начальство высказало! А настоящие курьеры с действительно важными сведениями тихо и спокойно вывезли все в Германию. Наград мы за это не получили, но увеличение симпатии Шеленберга стоит многих орденов. После меня назначили инструктором в твоё училище.
         И все это время мы не забывали оказывать услуги Квандту. В разведке, как ты понимаешь, у нас для этого было много возможностей. И он до сих пор не остается в долгу. Так мы оказались введены в ВЫСШИЙ КРУГ ИЗБРАННЫХ! Это уникальный шанс обеспечить себе ЖИЗНЬ! Понимаешь — ЖИЗНЬ, а не СУЩЕСТВОВАНИЕ! Мы с Хелен найдем себе нужных мужей. И для тебя нужный жених найдется. Сестренка, я тебя прошу, я тебя умоляю — хватит подвигов! Ты у меня одна осталась! Все, что я делаю, все это ради тебя! Я устроила тебе службу во Франции. Не служба, а курорт! Ты будешь «смотрящей» крупного района. Все местные бизнесмены будут тебе ( и нам с Хелен конечно) платить. Не геройствуй, не ищи приключений! Я устрою так, что интерес к тебе у твоих сегодняшних кавалеров будет расти и расти. Письма им будем составлять вместе. Я буду не я, если после войны ты не станешь фрау Эткер или Турн унд Таксис!
           Хельга внимательно все выслушала и поклялась делать все, как ей укажет старшая сестра.
У неё еще оставалась неделя отпуска и она пожелала увидеться с отцом. Натали удивилась.
          -   Зачем? Тебе что, его жалко? А он нас пожалел? Где он был, когда был нам так нужен?
              Ты забыла как мать нас одна тянула? А теперь нарисовался — здрассте дети, я ваш папочка!
          -   Но может он действительно тогда потерял память?
          -   Ты сама-то в это веришь?
          -   Вот я хочу решить этот вопрос раз и навсегда. Он писал такие письма, я столько узнала о
              маме. Мне нужно поговорить с ним напрямую. Мне это необходимо!
          -   Ну поезжай если хочешь, хотя я этого не понимаю.
          -   Ты ему сказать ничего не хочешь?
          -   Я ему уже все раньше сказала!
          Скоро Хельга отъезжала от берлинского вокзала. В её чемодане лежали продукты и штатская  одежда. Всем этим её одарила Натали. Поезд все ехал и ехал, среди названий станций стали мелькать упоминаемые отцом в письмах. Внутри Хельги нарастало ощущение чего-то необъяснимого, но очень приятного. Заходящее за горизонт солнце словно окрасило все в золотой цвет и хотя за окном был все тот же ландшафт, но он уже обступал со всех сторон, сладостный, ошеломляющий. Это было еще не возвращение, а только предчувствие возвращения и поэтому это ощущение было особенно сильным и сладостным. По путеводителю, данному Натали, Хельга уже знала сколько осталось ехать, скоро, очень скоро она увидит наконец наяву своего отца. Скоро она сможет все ему рассказать, снять с души эту страшную тяжесть и наконец-то понять как ей жить дальше.