Неправильное бегство

Олег Куваев – фигура культовая. Когда слышишь эту фамилию, то сразу возникает в памяти «Территория» и «Правила бегства». Романтика, честность, суровый быт. Самоотверженность и взлёт над суетностью, вещизмом, карьеризмом…

Я, как и многие, читал зего книги запоем. Я, как и многие, ощущал волнение в груди и желание вот прямо сейчас сорваться и куда-то уехать. Но.
Перечитывая как-то его биографию, я вдруг запнулся на одной дате и захотел протереть глаза. А потом подумал про опечатку. Но нет. Даты оказались верны.
Итак, в 1952 году восемнадцатилетний Олег Куваев поступает на геофизический факультет. За годы учёбы побывал в экспедициях на Тянь-Шане, в Киргизии, на Амуре. В 1957 году, будучи студентом-дипломником, Куваев попал на Чукотку. И этот суровый край произвел на него такое впечатление, что в 1958 году он приезжает сюда работать.
Произошло это, по всей вероятности, летом (в биографии указано – «после защиты диплома»). То есть, Куваев проработал на Чукотке половину 1958 года, затем 1959 год, а потом… вдруг переехал в Магадан.
С 1960 года он работает в Северо-Восточном геологическом управлении, на должности старшего инженера. Ещё через пять месяцев Куваев становится старшим специалистом по гравиметрии. А в октябре 1961 года «…затосковал и неожиданно для себя уехал в Москву», в отпуск с последующим увольнением.
Вот так вот. Вот именно здесь я и стал протирать глаза. Человек-глыба, человек, воспевавший суровое мужское братство вдруг уезжает сначала в Магадан (центр области), а потом и вовсе в комфортную Москву. Было ему тогда всего 27 лет, самый расцвет сил...

Да, потом были попытки вернуться и работать. Например, он руководил группой, проводившей исследования на о. Врангеля и дрейфующих льдах Чукотского и Восточно-Сибирского моря).
Но уже с 1966 года Куваев постоянно живет под Москвой и занимается писательством, публицистикой, сценариями. Итого, плотной, настоящей работы на «Территории» у него – всего несколько лет. А если быть точным – те самые полтора года, что он провел на Чукотке. Далее же – работа в управлении и в институте. А потом и вовсе – бегство на «материк».

Видимо, чувствуя жесточайшую неудовлетворенность собой и угрызения совести, Куваев то и дело летает на Чукотку. Но уже как турист. Да, я специально не ставлю это слово в кавычки. Можно как угодно громко называть свои, без преувеличения, сложные одиночные путешествия – но это всего лишь маршруты для себя. Неважно – будь то поиски гигантского медведя «кайнын-кхутхо» (так и не найден). Или путешествие к мифической «серебряной горе» (не обнаружена). Или организация с помощью других людей лодочного маршрута вдоль северного побережья – лодку Куваеву подготовили, а на маршрут он так и не вышел.

И я вот думаю – а каково ему было смотреть в глаза тех людей, что остались на Чукотке? Которые продолжили работать, в то время как он уехал и начал писал воодушевляющие тексты про этот суровый край?
Анатолий Лебедев, помогавший Куваеву в те времена, пишет: «Он был постарше меня, но был бодрячок. Хотя пил серьезно. Мы с Балаевым просто уходили порой, потому что он вел себя не очень адекватно…»
Алкоголь – это тоже средство бегства от действительности и от себя. По предположению Лебедева, именно чрезмерное употребление алкоголя стало одной из причин ранней смерти Куваева. ;

Традиционно рецензии на его произведение «Правила бегства» звучат так: «…бегство от обыденной жизни, от серости будней, от уютных кабинетов и обставленных квартир. Бегут парни, мужчины, которым некуда в этой цивилизованной и тихой жизни приложить свою энергию. Размаха не хватает, широты, смелости».

А я же воспринимаю роман «Правила бегства» как признание в отказе от себя. От своей миссии, своего предназначения, от своей роли на этой земле. Я считаю, что Куваев недопустимо рано уехал с Чукотки, а затем и с Дальнего Востока вообще. Я считаю, что он всегда осознавал свое бегство и мучился от осознания факта своей измены «Территории».
Известны такие строчки Куваева о своем романе: «Писал я его для последнего абзаца и к этому вел». Давайте же прочтем этот абзац:
«День сегодняшний есть следствие дня вчерашнего, и причина грядущего дня создается сегодня. Так почему же вас не было на тех тракторных санях и не ваше лицо обжигал морозный февральский ветер, читатель? Где были, чем занимались вы все эти годы? Довольны ли вы собой?..»

Но был ли доволен собой Куваев, писавший эти строки в 1973 году – то есть, уже много лет проживающий в комфорте и достатке под Москвой?

Завершить же хочу вот чем. Книги и рассказы Куваева – это настоящая литература. У Куваева есть свой язык, свое видение, своя идеология – и безусловное умение об этом рассказать. Значимость Куваева для меня состоит, прежде всего в том, что он решился рассказать о человеке, который отступился от самого себя. Не каждому писателю хватает смелости на такой шаг.
Я думаю о том, что если ты не выполнил свою роль в этой жизни – ты жизни не нужен. Она превращается в существование – сытое, комфортное, предсказуемое и от этого отчаянно пустое и бессмысленное. И как тут не вспомнить первое правило бегства, сформулированное Олегом Куваевым: «Убегая, оглянись на то, что оставил. Оглянись и подумай»