Глава 22

Начало: http://www.proza.ru/2019/03/29/1738

Старенький "ЧеЗет" летел по пустынному шоссе. Коршун уже давно выехала из города. Но ей хотелось нестись по прямой в никуда. До самого края вселенной. Где нет ничего. Ничего вообще. Может быть, там исчезнет и боль.

Мокрый снег впивался иглами в лицо, но Ларик специально не опускала забрало. Так было легче. И так не ощущались струящиеся по щекам слезы. Потом снег прекратился, остался только ветер. Секущий, колющий глаза.

Лариса, сколько себя помнила, всегда в детстве играла с мальчишками. Они легко принимали ее в свою компанию, и ей никогда не приходило в голову, что в этом есть что-то необычное. Тогда и закрепилось за ней ее имя - Ларик. Когда в тринадцать-четырнадцать лет другим девчонкам стали нравиться мальчики, Ларик продолжала видеть в них только товарищей и не понимала, чего хорошего во всех этих охах и вздохах. Она объясняла это тем, что ей вообще неинтересна вся эта любовь и вообще... рано еще. Пока в пятнадцать она не влюбилась в учительницу музыки... Именно влюбилась. Ларик отлично поняла, что это - не обожание кумира, не восхищение или желание подражать. Нет, эта вчерашняя студентка консерватории была такой... такой женственной, такой мягкой и грациозной, какой никогда не была сама Коршун. И ей нравилось, что Елена Игоревна так не похожа на нее. Детство закончилось не постепенно, а резко и болезненно. Лариса поняла, чего именно она хочет, и поняла также, что никогда ей этого не получить. Вот если бы она была парнем... Но в то же время Коршун отдавала себе отчет, что мальчиком она, возможно, и не против быть, а вот мужиком - ни за что! Грубым, бородатым, квадратным... нет. Коршун с детства с удовольствием занималась спортом, и фигура у нее была отличная - подтянутая, стройная, сильная и гибкая. Как в рекламе шейпинга. Может, плечи чуточку пошире, потому что Ларик частенько ходила с друзьями в "качалку". Ей нравился сам процесс и нравилось ощущать себя сильной, а значит - независимой ни от кого. Она могла дать отпор любому хулигану. Но при виде девушек с фигурой, по общим понятиям далекой от идеала, похожих на смешные рисунки в стиле "пин-ап", Лариса просто таяла.

Конечно, Лариса слышала о людях, меняющих пол, но для себя ничего подобного не могла представить. Зачем ей это нужно? Неужели не найдется девушки, способной ответить ей взаимностью, полюбить ее такой, какая она есть? Такая девушка нашлась. И не одна. Как только Ларик поняла, что и для нее возможно простое человеческое счастье, боль отступила. С тех пор ее больше не напрягала двойственность своей природы. Иногда она чувствовала себя принадлежащей скорее к мужскому племени, иногда - к племени амазонок. Девушек на ее вкус и ориентацию в Питере хватало.

Все коренным образом изменилось, когда она встретила Анечку. С тех пор поселился в ее душе смутный страх: ведь Аня прежде не проявляла никакой нетрадиционности. Да, она боялась мужчин, но и к женщинам склонности никогда раньше не испытывала. При этом Анюта Юсупова стала первым человеком, которого Лариса боялась потерять. Нет, Аня не была самой красивой или самой умной. И характер у нее был посложнее, чем у многих... но все остальные могли легко заменяться на других. И только Аня была незаменима. Она такая была одна. И она была нужна Ларику. Нужна навсегда.

И Лариса постаралась стать незаменимой для нее. Она была для Ани всем - и подругой, и сексуальным партнером, и защитником, и мамой, и папой, и братом, и сестрой. Если бы Аня не захотела работать, Лариса продолжала бы ее содержать, и считала бы это нормой. Ларик не могла дать ей только одного - ребенка. То есть, если бы Аня захотела, чтобы в их семье были дети, Лариса, разумеется, решила бы этот вопрос. Она даже подумала, что рожать будет, скорее всего, сама. Поскольку все самое трудное привыкла брать на себя. Ну, найдет она хорошего производителя. Ну, переспит с ним... единственный раз в жизни-то можно ради такой цели! От нее не убудет. Но как быть, если у Ани возникнет желание иметь собственного, родного ребенка? Естественным путем? От любимого человека? И чтобы у этого ребенка были нормальные мама и папа? Этого Лариса ей дать не может. И если однажды эти силы природы в Ане станут очень сильны, Аня от нее уйдет. Неужели, этот момент наступил?

Ларик не заметила, что вокруг уже давно лес. Но зато тучи разошлись и над головой опрокинулась черная чаша, усыпанная звездами. Холодно и равнодушно смотрели на землю солнца далеких миров. Есть ли там кто? Умеют ли там любить? И если умеют, также они страдают от измен? Или на неведомых планетах живут какие-то принципиально иные существа, которым неведомы человеческие чувства, и все у них вообще по-другому?

Впрочем, странному существу по имени Лариса Коршун стало холодновато. Пора ехать домой. Что бы ни происходило в жизни, а это в любом случае не повод подыхать в зимнем лесу в нескольких десятках километров от города. Так... еще и бензин заканчивается. Супер! Интересно, далеко ли до заправки? Ларик по дороге видела одну, но не могла припомнить, как давно это было.

В этот момент в кармане зазвенело. Ларик достала телефон, но звенеть уже перестало... Ужас! Шесть пропущенных вызовов от Ани!!! Какая же она идиотка... Рев мотора заглушал звонки, но как она не почувствовала вибрацию? Как вообще не подумала, что Анечка может звонить? Телефон снова ожил, Ларик тут же нажала прием.

- Аня, Анечка? Ты где?

- Это Бэлла Аркадьевна. Значит, Ани дома нет?

- Не знаю, я не дома. Что случилось?

- Аня пропала.

- Как?! Когда?

- Подожди, Лариса, не паникуй. Может быть, она дома. Просто Стасик оставил ее на улице около театра, а когда мы пришли, она уже пропала. А потом мы нашли в урне ее телефон. Мы подумали... она не могла его сама выбросить?

- Подождите, Бэлла Аркадьевна... как оставил на улице? Почему? Зачем?

- Он пошел звать на помощь. Аня упала и, кажется, сломала ногу, а он...

Лариса нажала отбой и рванула в город. Чуть не проскочила мимо заправки, но сейчас она не могла себе позволить так рисковать. Пара минут не решит дела, заглохнуть на полпути - гораздо хуже. Выбросить телефон? В определенном состоянии Аня, конечно, могла... Телефон - подарок Ларисы на очередную годовщину совместной жизни. Но вещь дорогая. Аня - не из тех, кто напоказ расшвыривается дорогими вещами. Демонстративные жесты - это вообще не в ее стиле. Или все-таки могла?

Лариса очень хотела думать, что Аня со злости выбросила ее подарок, или что решила с ней порвать, забыть прошлое, исчезнуть и начать новую жизнь, или просто у нее случилось помутнение рассудка... Только бы не допустить, что с Нюсенькой действительно случилось что-то страшное. Только бы она была жива!

Пустая квартира встретила тишиной и темнотой. Нет, Аня сегодня здесь не появлялась. Ну, почему Ларик оставила ее одну? Как позволила случиться беде? Если бы она была рядом, ничего бы не случилось. Если бы на Аню напали в ее присутствии, Лариса бы их зубами порвала, хоть их десять человек было бы! Но что толку сокрушаться о том, чего уже не вернешь? Надо действовать.

Вот тут Ларик уперлась в стену. Как действовать-то? Что в таких случаях делают? Она перезвонила начальнице.

- Бэлла Аркадьевна, Ани дома нет. Надо заявить в полицию.

- Уже были там. Нас послали.

- Как, почему? Они не имеют права!

- Увы, по закону имеют. Пока не прошло три дня.

- Но через три дня может быть уже поздно! - взорвалась Коршун. Она представила, как Аню какие-то отморозки тащут куда-то со сломанной ногой... зачем она им? Изнасиловать? Ограбить? Но что у нее взять? Единственная ценная вещь - телефон, и тот выбросили. Только бы не убили! Только бы жива... а уж там что бы ни случилось, Лариса ее вылечит, выходит...

- Лариса, мы все понимаем, но у полиции свои представления. К тому же у нас нет доказательств, что ее похитили.

- Я еду в театр.

Бэлла нажала отбой и положила трубку на стол. В зале уже стоял гомон и поскрипывали стулья - зрители занимали свои места перед вечерним спектаклем. За нагромождением аппаратуры угадывался силуэт Валеры. Стас переминался с ноги на ногу. Ему нестерпимо хотелось есть и вообще домой. И совсем не хотелось встретиться с разъяренной Коршун.

- Я пойду, а? Я ж больше не нужен.

- Иди, Стасик, - вздохнула Бэлла. И Мартынов не заставил ее повторять дважды.

Бэлла в задумчивости вышла в вестибюль. Там в приоткрытую дверь дымил Емельянов.

- Вот как такое могло быть, - произнесла Бэлла в пространство. - Полный театр народу, постоянно кто-то на улице торчит - и никто ничего не видел! Вот Вы, например, где были?

- Так это... того... мой пост возле кассы. Там и был.

- Знаю я, где Ваш пост! Но Вы же вечно на улицу бегаете курить. Неужели ничего подозрительного не заметили?

- В тот раз, значит, не выходил.

Бэлла досадливо махнула рукой и подумала: "Толку от такой охраны! Под носом человека похищают, а ему - хоть бы хны".

- А ты, Асмира, никого посторонних не видела?

Асмира блеснула черными глазками в окошечко кассы.

- Нет, я же после репетиции всегда сцену убираю, оттуда улицы вообще не видно.

- Ну, может, ведро выносила, не знаю...

- Зачем же ведро выносить? Я ведь ее не с водой мою, там только пылесосом... Вы говорили, на сцене достаточно пылесосом, разве там кто ходит в уличном? Там никто в уличном не ходит, там все переобуваются!

- Ладно, - решила Бэлла. - Когда спектакль закончится, скажи, я велела никому не расходиться, - снова обратилась она к охраннику. - Пока всех не опрошу. Может, кто-нибудь что-то видел. В общем, придется нам Аню искать самим.


Продолжение: http://www.proza.ru/2019/04/04/476