Сёстры и братья часть 1 глава 11

Иван Христофорович
Весной 1944 года в Кремль съехались высшие офицеры Советской Армии.  В Ставке Верховного Главнокомандующего рассматривался план летней кампании. Армия готовилась к проведению мощной Белорусской наступательной операции, получившей кодовое наименование «Багратион».
- Необходимо продумать все аспекты! - напомнил присутствующим военачальникам Иосиф Виссарионович Сталин.
Одним из них был генерал Армии Иван Христофорович Баграмян. В феврале и марте войска 1-го Прибалтийского фронта, которыми он командовал, совместно с войсками Западного фронта провели Витебскую операцию, но выполнить задачу по взятию Витебска вновь не смогли.
- Как бы мне это не аукнулось… - волновался седой армянин.
Он прилетел в Москву раньше остальных военачальников, объяснить причины неудачи. Генерала принял Верховный главнокомандующий, выслушал его оправдания и неожиданно сказал:
- Военный лётчик майор, армянин по национальности, неумышленно оскорбил девушку. Он приехал в Москву на побывку. За неё вступился инженер, служивший в тылу. Майор схватился за табельное оружие, назвал его тыловой крысой и убил. Военный трибунал вынес приговор расстрел. Мне стало известно об этом случае, он учился с моим сыном Василием. Я лётчика вернул на фронт. За Родину он бьётся геройски. Солдат всегда нуждается в понимании. Советская армия не идеальна, но врага она бьёт хорошо. Пока идёт война, всё остальное не имеет значения!
Баграмян понял, что наказание за неудачную операцию не будет.
- Теперь мы все советские люди, я всегда считал национализм опаснейшим динамитом! - закончил встречу Иосиф Виссарионович. - Это явление надо искоренять, выжигать из сознания людей… 
Иван Христофорович понял, что его тревожили проснувшиеся национальные амбиции народов СССР:
- В начале войны на фронтах комиссары открыто говорили об украинском, грузинском, молдавском, армянском, азербайджанском Отечествах. 
Лаврентий Берия быстро подыскал примеры для урока стране. Во время оккупации Кавказа немцы посулили независимость чеченцам, ингушам, калмыкам, балкарцам.
- Были случаи, когда кто-то пошёл за гитлеровцами… - сказал он. - То же было с татарами в Крыму... Нужно всех выселить!
В снежном феврале в горных районах Кавказа появились тысячи солдат в форме НКВД. Местных жителей созвали на митинги, была годовщина Красной армии. Погнали под конвоем вниз, где их ждали вагоны для скота, несмотря на морозы и снег. Набитые вагоны отправились в Сибирь.
- Опустели селения, где мы жили тысячелетиями! - голосили женщины. 
Всего было погружено в железнодорожные эшелоны более девяносто тысяч ингушей и почти четыреста тысяч чеченцев. Оставшихся постреляли и засыпали землёй. Постреляли кое-как и они, как червяки, начали выползать. Всю ночь их достреливали.
- Попытки к бегству были единичными, - сообщил Иосифу Виссарионовичу верный Лаврентий незадолго до совещания в Ставке.
Операция по переселению лиц калмыцкой национальности в восточные районы тоже прошла успешно. Всего более девяносто тысяч человек.
- Во время проведения операции эксцессов не было! - доложил Берия. - Погружено в эшелоны и отправлено к местам нового поселения в Казахскую и Киргизскую ССР тридцать семь тысяч балкарца. 
Потрудился Берия и в Крыму. Выселено двести двадцать пять тысяч крымских татар, болгар, греков и армян.
- Теперь все остальные народы поймут, что есть только Советский Союз! - одобрил его действия Сталин.
Когда началось совещание по утверждению плана летнего наступления советских войск, Баграмян нервничал:
- Оставят ли меня командовать войсками 1-го Прибалтийского фронта? 
Детали предстоящей операции докладывал начальник Генерального штаба Василевский. После доклада Иосиф Виссарионович спросил:
- Товарищи, все согласны с предложенным планом операции?
Он выдержал паузу и продолжил:
- Или у кого-то есть возражения...
- Нет, план великолепный! - дружно ответили все.
Вдруг встал статный, двухметрового роста Рокоссовский:
- Разрешите товарищ Сталин?
- Говорите Константин Константинович.
После Сталинградской битвы он стал обращаться к нему по имени-отчеству. Кроме него подобного обращения удостаивался только начальник Генерального штаба маршал Шапошников.
- Остальных Сталин называет по фамилии, - знал Иван Христофорович.
Он внимательно следил за поведением Иосифа Виссарионовича и отметил, что за последнее время тот освоил стратегию действий целых групп фронтов, согласованных по времени, цели и подчинённых его единой воле. 
- В отличие от своих соратников по гражданской войне Ворошилова и Буденного он сумел стать современным военачальником! - понимал один из его лучших полководцев. - За это учение он заплатил миллионами жизней…
Полоса предстоящего наступления достигала семисот километров. Это была гигантская операция тысяч танков и самолётов.
- Сотни тысяч солдат пойдут в бой, и тысячи останутся на поле боя навсегда… - размышления Баграмяна прервал Рокоссовский.
- Я не поддерживаю предложенный план лобового удара! - заявил он. - Немцы ждут нас именно в этом месте, и выполнение его приведёт к неоправданным потерям. Мой штаб 1-го Белорусского фронта разработал другой план наступления. Разрешите доложить?
Выдержав зловещую паузу, Сталин дал разрешение. Рокоссовский чётко и ясно изложил суть предложения. Он предложил через непроходимые болота белорусского Полесья зайти в тыл группировке немцев двумя сходящимися ударами и окружить её.
- Мы утопим войска в болотах! - в комнате раздались возражения советских военачальников. - Это невозможно...
Сталин, пыхтя трубкой, обратился к говорившему:
- Товарищ Рокоссовский, Вы хорошо обдумали своё предложение?
- Да, товарищ Сталин.
Все присутствующие знали, что Константин Константинович поляк, а польский вопрос стоял очень остро. После падения Польши более двадцати тысяч захваченных польских офицеров были помещены в советские лагеря. Когда начала формироваться польская армия Андерса, Сталин освободил из лагерей две тысячи пленных. Но поляки начали интересоваться:
- Куда исчезли тысячи офицеров?
- Разбежались из лагерей при начале войны, - ответили им.
Однако польское прозападное правительство в изгнании из Лондона упрямо спрашивало об исчезнувших. Они знали:
- Немцы, захватившие Смоленск, нашли в Катынском лесу под городом бесконечные ряды трупов с пулевыми отверстиями в затылках. Это были останки польских офицеров.
Иосиф Виссарионович обвинил Гитлера в чудовищном преступлении:   
- Немцы захватили их, расстреляли и свалили вину на СССР.
Создали комиссию, куда вошли писатели, учёные, представители церкви. Комиссия это подтвердила. Рузвельт и Черчилль поверили:
- Не мог же Сталин расстрелять безоружных офицеров?!
Всего расстреляли более двадцати тысяч человек. Из них в Катынском лесу более четырёх тысяч, в Осташковском лагере Калининской области более шести тысяч, в Старобельском лагере близ Харькова около четырёх тысяч человек.
- Но об этом никто не скажет… - подумал Иван Христофорович.
Сталин приказал Рокоссовскому:
- Тогда выйдете в приёмную и подумайте ещё!.. Хорошо подумайте...
Каждый из присутствующих на совещании внутренне сжался. Все знали крутой нрав хозяина страны, кроме того ближе к концу войны между военачальниками победителей началась тайная борьба.
- Каждому хочется быть на виду, - понимал Иосиф Виссарионович, - участвовать в неизбежно победных операциях.
Чтобы очернить соперников применяли любые средства. Баграмян знал, что недавно на приём к Сталину пришёл генерал-полковник Мехлис. После протокольных приветствий он сказал:
- Товарищ Сталин, что будем делать с Рокоссовским?
- А что с ним делать?
- Он неправильно понимает доверие партии, - произнёс Лев Захарович. - Позорит, можно сказать, высокое звание коммуниста...
- Ведь товарищ Рокоссовский воюет, - удивился Иосиф Виссарионович. - Хорошо воюет!
- Коммунист Рокоссовский ведёт себя аморально! - гнев заместителя Председателя Совета Народных Комиссаров был искренен. - В штабе он, почти открыто, содержит пять любовниц. Секретаря, медсестру, связистку. Завёл, понимаешь гарем... С этим нужно что-то делать товарищ Сталин.
Мехлис надеялся на реакцию принципиального руководителя партии. Иосиф Виссарионович молча, курил неизменную трубку.
- Так что всё-таки будем делать с товарищем Рокоссовским? - предвидя карательные меры, спросил с тайной надеждой провокатор.
- Что будем делать? - с акцентом произнёс Сталин. - Завидовать будем!
Большинство присутствующих на заседании слышали о том случае и ждали его негативной реакции. Константин Константинович решительно вышел. За столом бурное обсуждение. Через пять минут он вернулся.
- Подумали, товарищ Рокоссовский? - вкрадчиво, как хищный зверь спросил Главнокомандующий.
- Я настаиваю на этом плане! - твёрдо ответил потенциальный смертник.
- Настойчивость командующего фронтом, - сказал Сталин, - доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это гарантия успеха.
Одновременно с операцией началась высадка союзников в Нормандии.
- Теперь мы давим Гитлера с двух сторон! - радовался Иван Христофорович, когда снова встретился с Рокоссовским.
В операции «Багратион» они действовали совместно. В Шяуляйской операции войска под командованием Баграмяна первыми вышли к Балтике. Чтобы торжественно преподнести это событие, армянский генерал лично налил в бутылку воды из Балтийского моря и велел своему адъютанту лететь с этой бутылкой в Москву к Сталину.
- Балтика наша! - передал командующий на словах.
Пока он летел, немцы контратаковали и отбросили войска Баграмяна от балтийского побережья. К моменту прилета адъютанта в Москве об этом были осведомлены, но он не знал, в самолёте радио не было. Гордый адъютант вошёл в кабинет и пафосно произнёс:
- Товарищ Сталин, генерал Баграмян посылает Вам воду Балтики!
Иосиф Виссарионович взял бутылку, несколько секунд повертел её в руках, после чего отдал обратно адъютанту и приказал:
- Отдай обратно Баграмяну, скажи, пусть выльет там, где взял!
К концу августа операция «Багратион» была завершена. Фронт продвинулся на запад на шестьсот километров. Были освобождены Белоруссия, часть Литвы и Латвии. Советская армия перешла границу СССР и начала захватывать Польшу, Венгрию, Румынию, Чехословакию. Болгария и Финляндия вышли из войны.
- Балканы оказываются в нашей власти, - обрадовался Иван Христофорович. - В Греции коммунисты захватили материковую часть страны. В Югославии побеждает армия во главе с коммунистом Тито.
В конце года немцы предприняли контрудар против союзников в Арденнах. Сталин пришёл на помощь терпящим бедствие союзникам, заявив: 
- Эту помощь им придётся зачесть во время будущего дележа Европы! 

Юрий
Мужчинам надо больше читать, чтобы лучше говорить, а женщинам, чтобы больше молчать. Офицер русской императорской армии Юрий Генсицкий книги не читал никогда.
- Незачем они мужчинам, - говорил он своему малолетнему сыну Володе. - Да и некогда военным этой ерундой заниматься. Это дамы могут читать свои романы, а наше дело воевать!
Зато Юрий был отличным командиром, и солдаты вверенной ему стрелковой роты его уважали. Как-то раз стрелки притащили в подарок командиру щенка, настоящего тигрового бульдога.
- Вот будет для вашего сынка живая забава! - сказал самый боевой.
- Солдаты, вероятно, потому, что в его серой шерсти были лёгкие светлые полосы, прозвали его «Пират»! - пояснил военный наследнику.
При первой встрече, когда мальчик присел перед ним на корточки, кобелёк  бесстрашно облаял младшего хозяина. Потом ткнулся мокрым носом в сильные руки командира.
- Они стали друзьями на всю жизнь! - подумал Генсицкий.
На крепкой груди собаки шерсть закручивалась жёстким завитками. Он ходил вразвалку на кривых ногах. Его выпученные светло-карие глаза, были полны горячего света, умны и сметливы.
- Курносый нос, вернее две дырки, сочится от вечного насморка… - сразу привязался к нему офицер.
Между двух нижних клыков трепетал кончик горячего языка. Он всегда сопел, с хропотком. А если мягко похлопать его по заду, то он вертелся на одном месте, пытаясь поймать свой куцый хвост.
- Это германский тигровый бульдог, - определил сослуживец Юрия, - ширококостный, жилистый, приветливый, и выносливый до чёрта.
Ум у «Пирата» был ясный, он всё понимал с полуслова. Обычно он спал у ног хозяина или у входа в дом. Иногда пёс будто смеялся от всей души, свесив язык на просушку, кожа на его курносой роже расходилась лучами.
- Умница! - полюбил его Генсицкий.
Сам он был похож на птицу. В его лице, всегда гладко выбритом, в приподнятых бровях, в глазах, горячих и печальных, было сходство с коршуном. Птичье было во всех изящных и бесшумных движениях.
- Его походка напоминает беззвучный полёт… - замечали сослуживцы.
Он узнавал смех «Пирата» во сне по короткому грудному хропотку.
- Странно кобель спит! - удивлялся Юрий. - Так же смеются и плачут, тягостно кричат, вздрагивают, скрипят во сне зубами и люди, после боя! 
Володя стал заботиться о собаке. Воспитание его не было трудным, а делала он всё опрятно и чётко.
- Метит территорию по сучьи, - смеялся мальчик, - не поднимая лапу.
Пёс любил чистоту и свежую воду, подбирал после себя крошки. Он ни за что не оставался в доме, когда по нужде ему надо было пойти на улицу.
- Если об этом забывали, он, не щадя себя, - рассказал подросток отцу, - кидается всем сильным телом на двери, в окна, только бы его выпустили.
Подросший Володя приходил в часть, где служил отец, чтобы поиграть с постаревшим «Пиратом». Тот жил при столовой и был любимцем солдат.
- Свирепость смешивается в нём с нежностью, - знал он, - суровый вояка был для тех, кто знает его ближе, самым добродушным существом на свете.
Вся стихия «Пирата», его чувства и сознание, двигались любовью к человеку. Причём это переносилось и на его сородичей. Однажды к части прибилась уличная беспородная сучка. Она была худая, грязная и блохастая. Кобель принял её и поделился своей едой и конурой.
- Живут как муж с женой, - наблюдал Генсицкий. - Зови её «Пальмой».
Семейное собачье счастье длилось недолго. Вскоре у сучки началась течка и тут же появилась стая диких поклонников, которых во множестве бегало по улицам разорённой страны. Большинство из них «Пират» отогнал, но с одним огромным чёрным кавказцем справиться не смог.
- «Пальма» ушла с ним, - рассказали Володе солдаты.
Это существо несло в себе необыкновенно сильную, цельную душу. Он не знал, что такое грех, не разбирал добра и зла. Но зла в нём совершенно не было. Когда через месяц продажная сучка вернулась, он простил её.
- Даже когда она ощенилась пятью чёрными щенками, - удивлялся офицер. - «Пират» заботился о них, как о своих детях.
Под жёсткой грубостью старого вояки таилась для друзей нежность. Он спал вместе с ними, как ребёнок, раскидывая лапы. На концах его сильных, жёстких лап, под когтями, были мягкие, какие-то детские, серые подушечки.
- Серая шерсть с железным блеском, благородное тело, подобранное и чёткое, как у древнего дискобола! - любовался им юноша.
Когда «Пальма» снова удрала к кавказцу, щенков он не тронул и никому не позволил их обижать. Троих забрали охранниками в частные дома, а двое остались в части и выросли в огромных лохматых псов.
- Неужели «Пирату» присущи отцовские чувства?! - удивлялся офицер. 
Он теперь служил начальником штаба полка. Командиром части был полковник Чудов, неплохой мужик, боевой офицер русско-турецкой войны.
- Вступать в бой следует с желанием погибнуть, и вы победите! - говорил он. - Говоря простыми словами, принимайте смерть как неизбежность, которой никому в этом мире не удалось и не удастся избежать.
Всё сплелось в полковнике дремуче и крепко, как корни старого дуба: крутые лопатки, плечи, жёсткие, как сивое железо, брови, жилистые руки с узловатыми, помороженными ещё на Балканах пальцами. 
- Но не повезло человеку с женой… - солдаты уже знали: - После семейного скандала ему на глаза лучше не попадаться, убьёт насмерть за малейшую провинность или просто так.
Ругались они почти каждый день. Поэтому командир при первой возможности старался удрать из надоевшего дома.
- Завтра едем на рыбалку! - приказал он подчинённым.
После службы, они с криками, матами и песнями поплыли на лодке на другой берег реки. Следующий день был свободным от службы, поэтому водки взяли много. Когда порядком стемнело, вылезли они на берег, развели костёр, сварили ухи и развесили над костром свои портянки.
- Пусть высохнут от пота, - одобрил Юрий.
Все офицеры были в форме, домой не заходили. Утром, когда он проснулся, рыбаки расхаживали вокруг с угрюмыми лицами.
- Оказывается, ночью у нас портянки пропали… - злился Чудов.
Ничего они не нашли, плюнули и сели завтракать. Генсицкий съев тарелку ухи, полез за добавкой и достал ложкой из котелка тряпку.
- Оказалось, что ветка, на которой висели портянки, за ночь прогорела и упала в котел! - догадался Чудов. - Вместе с тем, что на ней висело.
Рыбаки почти синхронно рванули в кусты. Поехали домой расстроенными. Командиру досталось от жены, и на службу он вышел в плохом настроении. Чтобы отвлечься, полковник, пустив дым сквозь прокуренные усы, принялся рассказывать офицерам про Скобелева:
- Мы тоже раскурили табачок, и тут скачет с ординарцем генерал Скобелев и этак, с картавцем, как пустит крепкое словцо...
Он увидел, как из-за еды с постаревшим «Пиратом» сцепились пасынки.
- Ах вы, паразиты! - Чудов знал историю старого служаки.
Подчинённые не узнали, что сказал Скобелев, а полковник пустил такие шесть этажей, что ему позавидовал бы любой ругатель армии.
- На отца пасти разинули! - выхватив револьвер, командир полка застрелил собачьих предателей, которые сильно потрепали противника.
Он распорядился посадить раненого «Пирата» на цепь за кухней, там пёс и довольствие получал. Конец цепи двигался по проволоке, натянутой между двух столбов. Кобель мог бегать взад и вперёд, гремя цепью, словно каторжник кандалами.
- Вот и награда за любовь и преданность! - Юрий лично проведывал и подкладывал что-нибудь вкусненькое в его миску.
Однажды «Пират», вконец одурев от безделья и жары, стал бросаться на воробьёв, садившихся на невысокий заборчик рядом с его будкой. Кобель запрыгнул на неё и бросился на свободных птиц. От злости он не рассчитал, перелетел через заборчик и повис на натянутой, словно струна, цепи.
- До земли не достал, цепь задушила его насмерть… - догадался офицер.
В злополучный день он дежурил по части. Обнаружив удушенного, Генсицкий помимо понятного сожаления испытал ужас при мысли, что ему придётся докладывать командиру о смерти всеобщего любимца.
- Начнёт орать сразу! - мучился он.
Зная крутой нрав командира и его более чем мрачное настроение, ожидал для себя за дурную весть выволочки. Но пошёл докладывать:
- Господин полковник, за время дежурства происшествий почти не было.
- Ну? - командир поднял тяжёлый взгляд от стола.
- «Пират» повесился! - Юрий собрался с духом и выпалил.
Чудов рассеянно посмотрел на него, с трудом переваривая сказанное. Пожевал тонкими губами. Вздохнул, вспоминая ссору с женой и произнёс:
- Не от хорошей жизни, наверное!.. Я его понимаю.
И уткнувшись печальными глазами в стол, вернулся к мрачным мыслям.
 
продолжение http://www.proza.ru/2019/04/12/870