Бесплатный сыр

Великолепием небольшого старинного замка на высоком холме можно было любоваться бесконечно. Дворец выглядел сказочно на фоне огромного синего неба и издали казался висящим в облаках. Никому никогда не приходило в голову подобраться к замку поближе, чтобы насладиться его красотой вблизи: потрясающее величие и готическая аура отпугивали прохожих даже при свете дня, когда солнечные лучи, струясь в изобилии, озаряли все его совершенство.

С наступлением сумерек прекрасный каменный замок, медленно погружаясь во тьму, постепенно терял свои четкие очертания и превращался в громоздкую черную тень на фоне гаснущей вечерней зари. Массивная кольчатая ограда выглядела слишком неприветливо и угрожающе неприступной. Высокие мрачные башенки с темными впадинами-окнами уходили в небо и заставляли сердце трепетать от необъяснимой тревоги, несмотря на то, что вокруг царила тишина.
Тишина и спокойствие...
Лишь шелест листвы, пение птиц и стрекотание кузнечиков изредка нарушали это гнетущее безмолвие. Воздух, наполненный сладковато-горьким ароматом цветущих трав, пропитывал насквозь дыхание, волосы и одежду, оседая на губах.
Он освежал, дурманил, оживлял и снова пьянил.
Полный покой... как будто ночь уже наступила.

Где-то вдалеке горестно заухала сова. Шаркающие шаги сторожа, закрывающего ворота, и позвякивания ключей в этой вязкой тишине отозвались оглушительным эхом и покатились вниз по горе.
Но вскоре сторож ушел, и все стихло.

                ---

Одинокий путник медленно брел по заросшей травой дороге, от усталости едва переставляя ноги. За его плечами висела нищая котомка, за поясом — пустая фляга. Его одежда была серой от дорожной пыли, натруженные ноги — в мозолях.
Губы, запекшиеся на солнце, потрескались и кровоточили. Окружающая красота природы не трогала его душу и не будила возвышенные чувства.
Он не ощущал чудесных ароматов летнего вечера и не слушал пение птиц.
Уставший бродяга был голоден, и его давно мучила жажда.
Ему хотелось только одного — поскорее добраться до жилища добрых и отзывчивых людей, которые согласились бы приютить его на ночь.

Чуть поодаль от дороги стояла широкая развесистая сосна в три обхвата.
Путник решил немного отдохнуть под сенью ее зеленых ароматных ветвей. Он присел возле сосны, вытянул вперед ноги и расслабленно облокотился на липкий ствол.

Напротив сосны, на высокой горе, в отблесках уходящего дня сверкал каменный дворец.
Его гордое величие притягивало взгляд, и путник, как зачарованный, невольно залюбовался красотой строения.

«А почему бы мне не переночевать там, в этом замке?» — подумал он, заметив метание свечи в одном из оконных проемов. «Неужели не пустят на одну ночь?»

Было дерзостью такое предположить.
Но путник, глядя с вожделением на недосягаемое пристанище, решил попытать счастье, тем более, что внезапный холодный ветер нарушил приятную атмосферу вечера и не позволил более отдыхать.
Бродяга вскочил на ноги и зябко поежился. Домотканая рубаха слабо защищала его от ветра, но другой одежды у него не было. Он снял с плеча котомку, достал из нее широкое полотняное полотенце и, накинув его на плечи, поторопился к высокой горе, на вершине которой он надеялся найти приют.

«Выглядит негостеприимно, но кто знает... возможно, именно там я и найду кров», — подумал путник, поднимаясь в гору по выдолбленным в земле ступенькам к прекрасному дворцу. «… кров, еду и питье».

Уверенность придала ему силы, и он начал торопливо взбираться по пологому склону.

Дорога к замку оказалась не такой близкой и не такой лёгкой, как это показалось с первого взгляда. Она тянулась по горе вверх все дальше и дальше, и не было ей конца.
Пройдя два десятка шагов, путник почувствовал, что сильно ослабел... но, посмотрев на темнеющее небо, решил не сдаваться.
Он собрал все свои последние силы и снова продолжил путь в гору.

                ---

Изнемогая от усталости и голода, странник подобрался к замку, когда почти стемнело.
Он подошел к калитке, собираясь постучать, как вдруг заметил выцарапанные гвоздем неровные буквы на железной перекладине. «Чтоб владельцем мира стать, надо...» — с трудом разобрал он написанное.

Фраза оказалась неоконченной.
Вторая ее половина полностью отсутствовала.
«Хм-м... жаль, что не дописано. Непонятно, что этим хотели сказать. Пусть не владельцем мира, но владельцем такого дворца каждый хотел бы почувствовать себя, хотя бы на день», — подумал путник, оглядывая замок со всех сторон. «Но не сегодня... сегодня мне много не надо. Сегодня мне бы только переночевать».

Он осторожно постучал в ворота и прислушался.
Ни звука.
Путник снова постучал...

Сочная, набрякшая влагой туча полностью заслонила след уходящего солнца и нависла над замком, окружив его темнотой. На плечи бедняге упали крупные ледяные капли дождя.
Дрожа от холода, путник подобрал на земле камень и ударил им по железным неприступным прутьям со всей силы: «Эй, кто-нибудь... отворите ворота! Пустите на ночлег!»

Тут же раздались шаркающие шаги и последующий за ними скрежет открываемой металлической двери.

«Зачем же так громко стучать, я и так хорошо всё слышу», — калитка распахнулась, и сторож пропустил путника вовнутрь.

                ---

Внутреннее убранство замка было ошеломляюще шикарным.
Войдя в роскошные покои, путник, забыв о голоде и усталости, принялся рассматривать гобелены и картины великих мастеров искусства, которыми были заполнены все стены замка.

«О-о-о, какое невиданное богатство», — думал путник, глядя на картины, «... это ведь целое состояние!»

По углам комнат стояли темные резные сундуки с вычурными ручками, отделанные серебром и златом. Возле них, почему-то, лежали кучи мусора и камней. Столы и стулья были спрятаны под грязными матерчатыми чехлами. Камин был покрыт слоем пыли. По всему было видно, что его давно не разжигали.

Путник не придал значения вопиющему беспорядку. Он рассматривал творения художников и любовался убранством замковых палат до тех пор, пока сторож не пригласил его к ужину.

«Интересно, почему он себя ведет так, будто является владельцем всего этого богатства?» — думал путник, направляясь следом за сторожем в столовую. «Ходит по замку, как хозяин? Ведь его место, если он и в самом деле сторож, в сторожке?
Хм-м... не факт, что за сторожа он себя выдает. Интересно, кто он на самом деле, и кто тут еще обитает... не один же он здесь живет?»


«Присаживайтесь... сейчас Вам принесут еду», — указал пальцем сторож на высокое резное кресло.

Голос у него был низким и неприятным, маленькие черные глазки пытливо рассматривали нищего странника. Кепка была натянута на глаза. Весь его вид говорил, что он не рад гостю и, на фоне этой угрюмости, его гостеприимство выглядело довольно странно.
Путник оглядел стол, уставленный дорогой серебряной и хрустальной посудой, в очередной раз подивившись невиданной роскоши.

«Простите, а как Вас звать-величать?» — обратился он к сторожу, усаживаясь в кресло.

«Ян», — буркнул тот... и сразу ушел.

«Мда-а... не очень приветливо», — пробормотал бродяга, рассматривая филигранные серебряные ложечки. «Но неважно... душа у него добрая и отзывчивая, раз меня без слова пустил на ночлег!»

Он налил себе из сверкающего хрустального графина бокал кристально чистой воды и, с наслаждением, принялся жадно пить маленькими глотками.

Через некоторое время в столовую вошла крупная женщина в цветастом деревенском сарафане. В руках у нее был широкий поднос с яствами. Лицо женщины было скрыто большим серым платком. Путник смог рассмотреть лишь неподвижные маленькие черные глазки. Просверлив гостя взглядом, она безмолвно поставила поднос с едой и собралась уходить.

«Постойте!» — остановил ее странник. «Скажите, пожалуйста, кто Вы... как Вас зовут?’

«Янина», — неохотно процедила женщина.

Она поправила платок и поторопилась покинуть гостя.
Было понятно, что ни сам путник, ни его имя ее не интересовали.

«Ян и Янина... не иначе, они со сторожем брат и сестра? Хм-м... странные какие-то оба. Могли хотя бы из вежливости спросить, как зовут меня».

Но думать над этим ночной гость не стал. Он пододвинул к себе поближе все имеющиеся блюда и, не стесняясь, набросился на еду.

«Это ведь замок», — думал путник мимоходом, проглатывая пищу. «... а все замки обычно имеют свои тайны, разгаданные и неразгаданные. И в замках всегда обитают приведения», — он потянулся к тарелке с тонко нарезанным сливочным сыром.
«... а вдруг они и здесь по ночам бродят?»

Такие ужасные предположения смутили странника, но никак не повлияли на его аппетит и хорошее настроение.
Насытившись, бродяга почувствовал, что не может встать с кресла: его тело отяжелело, и глаза начали закрываться против воли. Не в силах бороться с самим собой, странник позволил себе уснуть.

Он не пробудился, когда пришел сторож и аккуратно вытащил его из кресла. Он не почувствовал, как сторож затем перенес его в спальные покои и уложил на мягкую царскую постель.

                ---

Утром скитальца разбудил художественный свист, доносящийся из столовой.

Путник открыл глаза, сладко потянулся в постели и посмотрел в окно на струящиеся солнечные лучи.
«Ого... уже, наверное полдень! Настала пора мне покинуть этот гостеприимный дом и снова отправиться в путь», — подумал он с сожалением.

Странник хорошо отдохнул, отлично выспался и чувствовал себя прекрасно.
Но покидать приветливый замок ему не хотелось.

«Я бы погостил здесь недельку-другую», — думал он, торопливо спускаясь в столовую, чтобы попрощаться с хозяевами. «Набрался бы новых сил перед дальней дорогой, но разве такое возможно?»


В столовой находился один сторож.
Он уже позавтракал и теперь, надвинув на глаза кепку, сидел за столом и о чем-то сосредоточенно думал.

«Это не Вы так искусно сейчас высвистывали мелодию, Ян?» — поинтересовался странник, чтобы как-то завязать разговор. «Если Вы, то у Вас это очень хорошо получается. Несомненно, Вы имеете талант... я просто заслушался!»

Сторож хмуро глянул на гостя и, ничего не ответив, показал пальцем на резное высокое кресло.
Бродяга уселся и оглядел стол с яствами.

«Спасибо за гостеприимство, Ян», — поблагодарил он сторожа. «... мне здесь, у Вас, очень нравится, даже жаль уходить».

Тот подвинул к нему блюдо с холодной телятиной.

«Ну, раз нравится, так погости недельку», — неожиданно предложил сторож. «...куда тебе торопиться? Еды в погребе вдосталь, спать тоже есть где... живи!» — сторож надвинул кепку пониже. «Главное, на глаза мне не попадайся часто», — скрипнув зубами, он поднялся и вышел.

Путник обрадовался.
Он не мог поверить своим ушам. Он даже не обиделся на сторожа за последнюю хлесткую фразу.

«А что мне его "попадайся на глаза", или "не попадайся"? Просто он такой, какой есть, и его надо таким воспринимать, пока я здесь гощу», — он подцепил вилкой несколько пластиков чудесного сливочного сыра и положил себе в рот. «Мм-м... как вкусно! Такую возможность, как погостить в прекрасном замке, никак упустить нельзя, ведь такое никто и никогда мне больше не предложит!»

                ---

Прошли два длинных дня.
Именно такими они показались страннику.
Все это время он отдыхал: ел, спал, любовался внутренним убранством комнат и гулял в небольшом фруктовом саду. Один раз, случайно, он даже заглянул в замковый погреб и был сильно удивлен, увидев довольно скудный запас еды.

«На три дня этого может и хватит, но не более», — хмыкнул странник. «И чего это хозяин расхвастался, что еды в погребе вдоволь?»


Ему быстро наскучило безделье, но покидать замок он не торопился.

«Уйти всегда успеется», — думал он. «А вот пожить вот так, по-царски, может никогда и не придется более».

Янина три раза в день кормила его нехитрой, но сытной стряпней. Она приносила в столовую еду на широком подносе и быстро уходила. Через какое-то время приходил сторож, и они вместе с путником завтракали, обедали, или ужинали.
Ели молча.
Сторож, по-прежнему, был неразговорчив. Путник тоже в душу хозяину не лез, боясь показаться назойливым. Он не расспрашивал сторожа о его жизни и не задавал вопросов, хотя его очень многое интересовало.

Но однажды, за ужином, хозяин замка, пребывая в хорошем расположении духа, вдруг разговорился. Неожиданно, он начал давать различные советы и даже порекомендовал путнику почаще слушать свое сердце. Мол, лишь оно не позволит ошибиться и всегда укажет верный путь.
А затем сторож ответил на заданный ранее вопрос о художественном свисте. Он признался гостю в том, что мастерство художественного свиста, на самом деле, принадлежит не ему, а Янине.

Странник сильно удивился: «Никогда не думал, что женщина может так мастерски свистеть?»

Сторож в ответ лишь хохотнул, довольно потирая ладони.

«Я слыхал, Ян, что в замках, обычно, живут приведения», — наконец осмелел бродяга, задав беспокоивший его вопрос. «А в Вашем замке они обитают?»

«Приведения обитают в любом замке... и даже вне его», — сторож насупился и уткнулся в свою тарелку, давая понять, что разговор закончен.

Путник огорчился, что не успел воспользоваться хорошим настроением хозяина и спросить, кем является сторожу Янина?

                ---

А назавтра, за завтраком, случилось нечто совершенно невероятное.

Путник положил в свою тарелку двойную порцию овсяной каши и уже было собрался поднести полную ложку ко рту, как услышал голос извне.
Тихий спокойный голос, который обращался к нему...

Странник запаниковал.
Бросив ложку обратно в тарелку, он в ужасе уставился на сторожа, сидящего рядом.
Тот молился.
Закрыв глаза, Ян сидел, не шевелясь, и мысленно произносил молитву перед принятием пищи, посланной Богом.

«Молится», — засуетился бродяга в полной растерянности, пытаясь справиться с охватившем его страхом. «... и этому никак нельзя мешать».

Он быстро осмотрелся по сторонам, заглянул под стол, на всякий случай и, закрыв трясущиеся веки, тоже решил обратиться к Богу.

Но тихий голос, с акцентами на отдельных словах, продолжал навязчиво повелевать и не давал ему сосредоточиться.
«Сегодня ночью ты должен погрузить столовое серебро на тележку, что стоит у входа в подземелье, и вывезти его из замка. У подножия горы стоит высокая сосна в три обхвата, а возле нее — куча хвороста. Под этим хворостом вырыта широкая яма. Ты должен откинуть хворост и опустить столовое серебро в эту яму. Сегодня ночью ты должен погрузить...» — повторял голос сообщение раз за разом.

Путник открыл глаза и снова посмотрел на сторожа.
Тот, закончив благодарственную молитву, уже спокойно ел овсянку, запивая клубничным киселем.

«Ян, В-вы сейчас слышали г-голос?» — обратился к нему путник, дрожа и заикаясь.

Сторож вскинул на гостя хмурый взгляд и гаркнул недовольно: «Что-о-о? Какой еще такой голос?»

«Простите, Ян... наверное, мне показалось», — смутился бродяга.

Агрессивная реакция сторожа на вопрос сразу остудила его. Далее выяснять что- либо уже не хотелось.

Расстроенный путник сунулся в свою тарелку. «А вдруг мне и в самом деле все это послышалось», — подумал он. «Пожалуй, так оно и было».

«Тс-с!» — сторож Ян строго посмотрел на гостя, погрозил пальцем и снова принялся за кашу.

                ---

Когда сторож, позавтракав, взял лопату и ушел в сад окапывать плодовые деревья, путник все еще сидел за столом.
Аппетит, неожиданно, пропал, несмотря на то, что в столовой снова установилась тишина.
«Неужели, в этом замке и вправду есть привидения, которые шепчут мне на ухо всякое зло?» — подумал путник. «А может, это просто сердце мое мне что-то хочет подсказать? Ведь советовал же мне сторож почаще слушать свое сердце? Неспроста это».

Вошла Янина за грязной посудой и начала громыхать тарелками, укладывая их на поднос.

«Нет... мое сердце не может мне советовать такое. Как я могу взять чужое серебро и вывезти его из замка? Это же воровство? И это — страшная неблагодарность по отношению к тем добрым людям, которые меня приютили и предложили погостить неделю».

«Сегодня ночью ты должен вывезти столовое серебро из замка...» — вновь зазвучал тихий голос в ушах бродяги. «Кара будет страшной, если ты этого не сделаешь...»

Тошнота подступила к горлу.
Путник заткнул уши и, в отчаянии, посмотрел на Янину, стараясь определить по ее лицу, слышит ли она то, что слышит он?
Но та, даже не взглянув на гостя, продолжала аккуратно складывать тарелки. А затем, как ни в чем ни бывало, подняла поднос с посудой и унесла его на кухню.

«Она тоже ничего не слышала!» — догадался путник с ужасом. «Этот голос, оказывается, вкладывает свой злой умысел только в мои уши!»

Он выскочил из-за стола и бросился в замковый сад: «Расскажу сейчас сторожу все, как есть. И будь что будет!»

Но сторожа ему найти не удалось.
Тот, как сквозь землю провалился! Путник покрутился какое-то время возле неухоженных плодовых деревьев и вернулся в замок ни с чем.

«Наверное, я просто не выспался... оттого мне и мерещится всякая чушь». — решил странник, поднимаясь в спальню.

Он улегся в постель посреди бела дня и закрыл глаза. Грустная красивая мелодия, цепляющая за душу, взвилась птицей и унесла его в сладкие объятия сна.

«Какой же это необычный, редкий и удивительный талант», — успел подумать путник о художественном свисте, засыпая.

                ---

В обед история повторилась.

Путник так же сильно испугался, услышав знакомые навязчивые слова, но потом взял себя в руки и сделал каменное лицо, чтобы хозяин замка не догадался о его состоянии.
Сторож Ян сидел рядом и, как всегда, читал про себя благодарственную молитву перед очередным принятием пищи. Было видно по его спокойному лицу, что никакой голос его не тревожит.

Кухарки Янины не было. Она ушла сразу, как накрыла стол. Янина никогда не ела за одним столом с мужчинами. Путнику всегда это было непонятно, но он не решался тревожить сторожа такими пустячными вопросами.

«Наверное, здесь так принято: мужчины и женщины едят порознь».



После обеда сонный сторож отправился отдыхать, а путник остался сидеть в своем резном кресле.

«Надо полностью убедиться в том, что это все мне не почудилось, что голос звучал на самом деле», — подумал он. «Если это еще хоть раз повторится, то мне придется принять серьезное и окончательное решение с этим столовым серебром».

Но голос так и не зазвучал.
Странник долго ждал его появления, сидя за столом с неубранной посудой, пока не понял, что напрасно теряет время.

Янина куда-то исчезла, и бродяга решил сам убрать обеденный стол.
Он уложил грязные тарелки на поднос, а серебряные вилки, ложки и ножи отложил отдельно.
Серебряные подсвечники освободил от остатков свечи и тоже положил к вилкам и ложкам.

«Ваза эта тоже, кажется, серебряная...» — он начал внимательно осматривать столовую, отыскивая серебряные вещи. «Это на тот случай, если я буду вынужден выполнить настойчивый приказ этого странного голоса», — успокаивал сам себя путник, забыв от страха о слове «воровство». «А вдруг этот голос — голос моего сердца, о котором говорил сторож? Не привидение же мне советует вывезти серебро из замка?»

Так думал скиталец, пряча собранное столовое серебро в запыленный сундук.
Втайне он очень надеялся на то, что ему не понадобится воровать в угоду странному голосу.
Он был честным малым... просто приведений боялся.

                ---

Наступил долгожданный вечер.

В столовую бродяга, издерганный страхом, пришел задолго до ужина.
Он уселся в резное кресло и принялся нетерпеливо ожидать повеления свыше.
Время шло.
В замковой столовой стояла напряженная вязкая тишина.
Казалось, что никакая сила не сможет ее разрушить, и странник, постепенно, успокоился.
Он вздохнул полной грудью, почувствовав, что тревога отпустила его.

Путник расслабился и безмятежно улыбнулся: «Ну, вот... все хорошо, полное безмолвие, наконец-таки. Напрасно я так волновался!»

Он долго сидел и радовался, что вся эта ерунда с навязчивыми требованиями извне закончилась.

«Зов сердца это, или не зов... какая разница? Главное, что мне не придется поступить плохо с теми, кто меня приютил в непогоду».

Скиталец бросил взгляд на сундук, в котором было спрятано столовое серебро, и решил вернуть все это добро на кухню, но не сейчас... потом, после ужина: «Это надо сделать незаметно, чтобы никто не догадался о том, что я едва не обокрал хороших людей».

Он приветливо улыбнулся Янине, которая, притащила из кухни поднос с приборами, собираясь накрывать стол для ужина.
Он даже предложил свою помощь! Но Янина отказалась от его участия, как всегда, жестом. Она принялась сама раскладывать по местам серебряные вилки, серебряные ложки, серебряные ножи, серебряные тарелочки, серебряные чаши...

Путник смотрел на все это богатство с безразличием и думал совсем о другом.

«Здесь, конечно, неплохо, но пора в путь», — принял он неожиданное решение. «Завтра же с утра отправлюсь... погостил — и будет!»


«Сегодня ночью ты должен погрузить столовое серебро на тележку и вывезти из замка...» — вкрадчиво вполз тихий спокойный голос в столовую.

Странник побледнел и перестал дышать.

«... сними со стен самые лучшие картины и тоже перенеси их к большой сосне в три обхвата...»

«Какой ужас! Еще и картины?» — едва не вырвался из груди у бедняги страдальческий вопль.

«Там, у широкой сосны в три обхвата вырыта яма...» — продолжал кто-то спокойно объяснять онемевшему от ужаса путнику. «Кара будет страшной, если ты этого не сделаешь...»

Янина бросила на гостя подозрительный взгляд, забрала пустой поднос и ушла за самоваром на кухню.

Путник, вне себя от потрясения, бросился в спальные покои и зарылся в подушки. Художественный свист, донесшийся снизу, на сей раз, почему-то, не восхитил его,  а наоборот... он потряс своим ледяным равнодушием и посеял в душе холод.
Странник почувствовал, что замерзает изнутри...

                ---

Сторож поднялся в спальные покои, весело постучал в дверь спальни гостя и позвал его к ужину.
У Яна было очень хорошее настроение.

Он даже пытался балагурить: «Эй, гость, что-то ты совсем заспался?» — гоготнул сторож у двери. «А ну-ка вставай, лежебока... составь мне компанию за ужином!»

Он громко похлопал в ладоши, стремясь поскорее разбудить соню, и ушел вниз.

Путнику ничего другого не оставалось, как подчиниться воле хозяина замка.
Он послушно спустился в столовую и сел в резное кресло с каменным лицом.

«Сегодня ночью ты должен... кара будет страшной... сегодня ночью ты должен...» — звенело беспрестанно в его ушах, и странник уже не мог определить, откуда все это ему слышится... откуда идет этот голос, извне, или изнутри?
И слышится ли это на самом деле?

«Ну, как дела?» — вдруг поинтересовался сторож. «Как тебе у меня в гостях... не заскучал ли?»

Но гость лишь вяло пожал плечами.
Сегодня ему не хотелось беседовать с угрюмым хозяином замка. Ужинать он тоже не пожелал. Бродяга подцепил вилкой два тонких пластика сливочного сыра и положил их себе рот.

«Сыр совсем безвкусный», — отметил он про себя. «Не понимаю, как мне он мог нравиться раньше?»

Отодвинув от себя тарелку, он поблагодарил хозяина за угощение и встал из-за стола.
Уходя, он снова услышал тот самый назойливый голос, дающий ему настойчиво все те же инструкции на предстоящую ночь.


Чуть позже, после ужина, когда сторож с лопатой ушел работать в сад, бродяга вернулся в столовую и прислушался: Янины тоже нигде не было видно.
Тогда, осмелев, он быстро достал из сундука припрятанное столовое серебро.
Плотно связав дорогие приборы бечевкой, чтобы не звенели, он вынес чужое добро из дворца и спрятал его под кустом, у ворот.
Затем бродяга снова вернулся в дом, за картинами.
При помощи высокого шеста он снял несколько картин со стены. Аккуратно завернув картины в свое просторное полотняное полотенце, бродяга тоже вынес их из замка и спрятал в густой траве.

«Ну, вот... дело, считай, сделано», — гость вдруг почувствовал облегчение. «Этого добра должно быть достаточно для того, чтобы избежать кары».

                ---

С наступлением темноты, путник осторожно вышел из своей комнаты.
В замке стояла ночная тишь.
Обитатели мирно спали.
Мягко ступая, он вышел из дома и направился к подземелью, где должна стоять тележка для вывоза украденного.
Ярко светила луна, освещая дворец, гору, на которой он красовался и все широкое пространство вокруг горы.
Тележку путник увидел сразу. Она находилась в указанном месте. Он подкатил тележку к воротам и быстро нагрузил ее припрятанным заранее добром. И тут он вдруг затрепетал от страха быть раскрытым, вспомнив о засовах на воротах.

«А ворота-то, поди, закрыты? Как мне тележку вывезти из замка? Ведь хозяин каждый вечер звенит своими ключами подле ворот?»

Он подошел к калитке и толкнул ее.
К удивлению, калитка оказалась незапертой.
Она легко, без скрипа, отворилась, как бы приглашая путника пройти вперед с украденной ношей, что он и сделал.
Аккуратно притворив за собой дверцу, путник покинул замок и направился в указанное голосом место.

С горы спускать тележку было несложно. Она настолько легко катилась, что скиталец едва поспевал за ней.
Высокую сосну, у ветвей которой он совсем недавно прятался от жарких лучей солнца, путник узнал сразу, несмотря на то, что при свете луны она выглядела устрашающе.
Он откинул хворост, опустил в яму столовое серебро, затем аккуратно уложил картины... сверху набросал хвороста.
Тележку решил не тащить ночью в замок.

«Никуда не денется», — подумал путник. «... завтра утром за ней вернусь».

Он закатил тележку в густой кустарник, прикрыл ее ветками и поспешил вернуться во дворец.
Дорога обратно показалась нетрудной и быстрой.

               
Миновав ворота, путник легко вздохнул.

«Ох, и нагостился я в замке, однако. Больше не хочется!»

Он тихонько пробрался в свою комнату, разделся и лег спать.

                ---

Наутро гость пробудился он от какого-то мрачного предчувствия.

Не открывая глаз, он отметил, что не слышит художественного свиста Янины, с которого начиналось каждое утро в замке.
Это было более, чем странно, но думать о таланте Янины сегодня путнику было некогда.
Он быстро вскочил с постели, не забывая ни на минуту о том, что сегодня, наконец, настал час, когда он покинет это гостеприимное пристанище.

«Надеюсь, что сторож не заметит пропажу картин на стене», — подумал скиталец. «Он никогда особо не обращал на них внимания... ну, а кражу столового серебра тем более. У Янины этого добра осталось достаточно!»

Он взял свою котомку и спустился в столовую.

«После завтрака надо будет незаметно вернуть тележку на место... ну, а потом отправлюсь в путь», — решил он. «... не забыть бы только флягу наполнить водой в дорогу».

                ---

Стол в столовой оказался пустым.
Стряпней и не пахло.
Сторож на обычном месте не присутствовал. Янина тоже куда-то исчезла...
В замке было тихо, как никогда.
Недолго думая, путник отправился за едой на кухню сам.

«Ничего страшного, если я один раз похлопочу и накрою стол для хозяев. Ведь они ко мне отнеслись, как к брату, а я поступил подло. Я их предал», — снова начала мучить его совесть за свой нехороший ночной поступок. «Конечно, я никогда бы так не поступил, если бы не боялся привидений и их страшных угроз!»


На кухне не нашлось продуктов, из которых можно было бы приготовить завтрак.

Печь оказалась нерастопленной, по углам стояли грязные кастрюли, на полу —  ячменная крупа, а на столе для разделки мяса валялись цветастый сарафан Янины и кепка сторожа.

«Интересно, почему одежда разбросана на кухонном столе... и где сама хозяйка?» — удивился гость неаккуратности Янины.

Подумав немного, он решил, что хозяева просто разоспались.

«Странно всё это, конечно... но, раз такое дело, пусть спят и дальше. А мне — самое время вернуть тележку на место, пока никто не видит».

                ---

Он покинул кухню, вышел из замка и направился к воротам.
Выскользнув из калитки, бродяга быстро спустился по горе вниз, к высокой сосне в три обхвата и бросился к кустам.
Тележки в кустах не оказалось.
Куча хвороста, которой он ночью накрыл яму, была беспорядочно разбросана.

Бродяга заглянул в яму. Она была пуста, за исключением единственной картины, самой маленькой... одной из тех, что он вынес из замка.
Она лежала на самом дне.

Путник достал картину из ямы и спрятал ее в свою котомку: «Хоть ее верну на место, пока хозяева спят. Но куда же, все-таки, делась тележка... кому она могла понадобиться?»


С легкостью преодолев подъем в гору, бродяга отметил, что полностью восстановил свои силы за шесть дней отдыха у Яна.
Он был благодарен ему за приют, но торопился поскорее уйти из замка, чтобы поскорее забыть о своем ужасном поступке.

Прекрасный замок мирно спал под струящимися лучами солнца.
Ни одного движения, ни одного намека на то, что там кто-то находится!

Путнику не понравилась эта жуткая тишина. Он насторожился, сердцем почувствовав неладное.
Ему стало не по себе.

Бродяга торопливо направился к калитке... но вдруг остановился: внимание привлекла металлическая табличка на воротах, которую он никогда раньше не замечал. На ней был аккуратно выбит текст.
Путник заинтересовался.
Он подошел поближе, остановился и прочитал вслух написанное: «Замок является историко-культурным музеем-заповедником. Здание на реставрации».

«Не может быть. Что за дурацкая шутка?» — испугался путник, переводя глаза к другой надписи, выцарапанной на перекладине... той самой непонятной надписи, фраза которой шесть дней назад не была дописана.
Сегодня с этой фразой было все в порядке.
Кто-то заботливо ее доцарапал крупными буквами, и теперь ее можно было прочитать полностью: «Чтоб владельцем мира стать, надо лгать и воровать!»

«Лгать и воровать?» — путник остолбенел. «Кто же мог такое дописать... причем, совсем недавно?»

Страшная догадка пронзила его.
Перед глазами всплыло хмурое лицо сторожа Яна, с глазами точь-в-точь, как у кухарки... несостоявшийся завтрак, цветастый сарафан Янины, валяющийся на кухонном столе, кепка сторожа тут же, рядом, — все это стремительной молнией пронеслось в сознании.
Путник неожиданно понял, что никогда не видел их вместе, одновременно, сторожа Яна и кухарку Янину, ни за столом, ни в саду, нигде! Неужели... стоп!

«Ну, а как же тогда голос? Тот самый голос извне, угрожающий карой? Откуда взялся этот голос?» — едва не вскричал путник, испугавшись своих собственных предположений.

                ---

«А вот и он, вор-чревовещатель!» — проблеял сзади вкрадчивый баритон, и на плечо скитальца лег чей-то тяжелый кулак. «Вор-чревовещатель и актер развлекательного жанра в одном лице!»

Не успел бродяга опомниться, как кто-то ему дал пинка сзади.
Чьи-то чужие руки сорвали с его плеча котомку, быстро схватили его за плечи и скрутили. Он повернул голову и увидел за спиной двух жандармов, которые обращались с ним, как с преступником.
Третий жандарм достал из его котомки картину и с восхищением рассматривал ее.
Все жандармы были очень довольны.
Они радовались и не скрывали этого.
Один из них хлопнул путника по плечу: «А ведь мы так долго тебя искали! Хм-м, поймать такую крупную птицу, да с поличным — большая удача! Хорошо, что какой-то местный сторож нам помог, кое-что подсказал... Яном, вроде, его зовут!»

«А ну, признавайся, вор-чревовещатель, сколько музеев ты ограбил, а?» — кричал другой. «Который по счету этот замок... третий, тринадцатый, или тридцатый?».

«А ну, признавайся, гнида, где твои сообщники? Ведь говорят же, что не сам ты грязную работу делаешь, а чужими руками жар загребаешь?» — допытывался третий жандарм.


Путник, заикаясь, пытался что-то объяснить, но его никто не слушал.
Жандармы грязно шутили и смеялись, надевая наручники скитальцу, который по глупости позарился на гостеприимство незнакомых ему людей.
Они хлопали его по плечу и, как ни странно, восхищались его талантом чревовещателя и мастерством артиста, умеющего сыграть любую роль... а то и две роли одновременно.

Путник был потрясен таким поворотом событий…

Ему казалось, что весь мир против него восстал!

«Какую же глупость я совершил», — сокрушался скиталец, покорно следуя вниз по горе за жандармами. «Как же мог я так ошибиться?»

Он поднял голову в огромное безоблачное небо, такое свободное, такое безмятежное..

Он поднял голову, взывая о помощи... но жандарм, идущий сзади, тут же подтолкнул его грубо в спину: «Пошевеливайся, умник... твой многолетний спектакль закончен!»

«Верно люди говорят, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке», — со слезами на глазах путник оглянулся назад, чтобы в последний раз увидеть сказочный дворец на высокой горе.

Солнечные лучи, как всегда, струились в изобилии и озаряли все его совершенство.
"Потрясающее величие", — подумал путник. "Он слишком прекрасен для того, чтобы в нем гостить".