О вреде бурения
Один рывок – и каска с громким хрустом долой с головы. Растревоженная экосистема посыпалась в урну. Борис удовлетворённо крякнул, выскоблил из каски остатки и останки некогда сплочённого единства, определил её на сгиб локтя и зашагал в сторону двери с надписью «парикмахерская».
- Кошмар ему приснился. – смущённо приглаживая вскосмаченные волосы, доложил Борису выходящий из парикмахерской мужик.
Борис понимающе кивнул и вошёл внутрь. Снулый, прихрапывающий на ходу старик ткнул пальцем в единственное кресло. Борис умостился, покоряясь престарелому парикмахеру. Старый – значит, опытный, помнил Борис. Старик оросил из распылителя опрелые волосины Бориса, широко, с щелчком зубных протезов, зевнул, положил свою воробьиную головку на клиентову макушку, руками обвил его же шею и уснул. Голова его беспокойно ворочалась на темечке Бориса, нос сопел, губы причмокивали, выдували пенные пузыри или пускали скользкие тёплые струйки. Борис рефлективно брыкнул ногой – старик, подслеповато щурясь, встрепенулся.
- Жена снилась. Дай, говорит, обниму тебя. И тянется, объятия пластает. А я…я отбиваюсь. Уйди, мол. – полусонно бормочет старик и всхлипывает.
Руки его водят по Борисовым вискам, макушке, затылку. Гладят, ощипывают лишнее, секущееся.
А мне, оказывается, идёт «под пажа», удовлетворённо кивает Борис своему отражению в зеркале.
- А ты, сынок, когда прощаешься по телефону с собеседником, ждёшь его ответного «бывай» или ложишь трубку после своего? – вдруг спрашивает старик. И смотрит испытывающе.
- Хм. Пожалуй, кладу сразу. Из-за шума, из-за грохота говорю только по делу и отключаюсь. Ни к чему лишние звуки.
- Лишние звуки, говоришь? Хе-хе. Лишнего ничего не бывает. Так-то. – веско шамкает старик и протягивает ладонь-ковшик.
Борис наполняет ковшик мелочью.
- Папаша, а где у вас тут можно потанцевать под Алексея Глызина?
- Везде! – угрожающе гаркает цирюльник и, похныкивая, ковыляет куда-то вглубь своего затрапезного барбершопа.
Помещение диско-клуба зыбится дёргающимися телами, принуждённым смехом и сигаретными кольцами. Алексей Глызин изводяще гнусавит из динамиков, теряя чувство меры.
Ты не ангел, но для меня, но для меня…
Ты стала святой!
Борис вторит припеву. Также самозабвенно. И тотчас замечает её.
Субтильная девушка с тугим президиумным «улеем» на голове и массивными патронташами на бёдрах и талии заказывает в баре пиво. С бутылкой направляется в сторону WC, откуда почти сразу выходит. Бутылка уже пустая. И так повторяется трижды. Ты не ангел, скулит Борис себе под нос, глядя на девицу. Глызин вселяет уверенность и оптимизм – Вылез шатко, но умышленно подходит к девице. То, что походило издалека на патронташ, оказалось приклеенными скотчем продуктами питания к телу девушки. Борис разглядел бургер на ягодице, коробку лакричных леденцов - на второй, несколько упаковок плавленого сыра, опоясывающих осиную талию. Рядок свежих пончиков в разноцветной глазури кокетливо, как невестина подвязка, «утягивает» стройное джинсовое бедро незнакомки.
- Всё равно вся эта жратва тут осядет! – девица купирует застывшее в глазах Бориса Вылеза недоумение. Тут он вспоминает её хождение в туалет с пивными бутылками и розовеет лицом. Прежде ему не встречались барышни, играющие на опережение.
- Глаза у вас…такие!
- Шалые?
- Ага! Типовые.
Девица прыснула певучим ртом и поманила Бориса за столик. Познакомились. Она оказалась Раисой. Раей. Кем ещё она могла быть? Ну не Ольгой же, право слово! Вопреки своему заиндевевшему атеизму, в рай Борис вознамерился попасть сегодня же.
- Так вы бурильщик? – хлопала типовыми глазами Рая. Борисова каска сидела на её улее как влитая.
- В завязке. – потупился Борис.
Он с детства бурил, не помня себя. Дома, пока родители не видели. В школьном туалете во время уроков, за школой - на переменах. Под матрасом долгие годы таился его вдохновитель – учебник по физике, с закладкой на странице с правилом Буравчика. Позже Борис состоял в обществе анонимных бурильщиков. Но бес толку. Сразу же после традиционного приветствия «Здравствуйте. Я Борис и я бурильщик», он, по старой привычке, обошёл присутствующих и раздал визитки «Бурение скважин на дому. Под (ковриком) ключ».
- Какое милое ребячество! – ворковала Рая. – Это ваша мальчишеская любовь к кладам, недрам, к скважинам.
О, да! К скважинам! – сглотнул слюну Борис, почувствовав неодолимый зов в чреслах. Руки, привыкшие к вибрации и дребезжанию, молотились по коленным чашечкам. Мысленно он уже входил в ворота рая, что гостеприимно распахнутся перед ним уже сегодня. Рая, где он сможет продемонстрировать своей новой возлюбленной все чудеса бурения: ударно-вращательное, дробовое, бурение с продувкой, гидродинамическое, вибрационное… На её самом чувствительном женском нерве отродясь никто так не играл!
- Вот! – Раиса отвязала бургер от ляжки и уложила в трясущиеся руки Бориса. - Займите свой рот.
Она всё поняла. Прочла в его выразительных муравьиных глазах. А в её глазах Борис прочёл обнадёгу. Он надулся морским ежом, припал на одно колено, простёр к Раисе руки и осмелился:
- Разведёшься со мной?
Веки шалых глаз сомкнулись в знак согласия. Певучий рот с придыханием молвил:
- Да, мой славный Борис-бурильщик! Забегу только в дамскую комнату на дорожку – вы много пива мне заказали.
Они (теперь уже оба) Вылезли из-за стола. За руки взялись. Раиса настояла на переплетении мизинцев. Красная нить Судьбы, всё такое.
- Бедные! Бедные-несчастные Миша и Жанна! – запричитала вдруг девушка.
Они остановились с Борисом у перегородки, разделяющей М и Ж, сверху которой висела табличка с картинками-указателями: фигурками мальчика и девочки. Борис вопросительно хмыкнул.
- Ты заметил, они всегда рядом, но никогда не смогут быть вместе? Давай им поможем!
Его сострадательная умница достала из клатча тюбик ярко-красной губной помады и мазнула между человечками жирный плюсик. Теперь сортирные человечки-указатели вместе навсегда.
Уже у писсуара Борис вдруг сник. Потом засуетился, завертелся волчком, руки ухватились за воображаемое шарошечное долото и начали дробить воздух. Это свиннее меня, застучало в его висках. Он заперся в кабинке, выудил из кармана складную буровую установку, выкрутил унитаз и принялся углублять разверстую зловонную дыру.
- Странно, что мы есть! – мечтательно произнесла Раиса в своей кабинке, выливая в унитаз содержимое пивного бокала. Пиво гулкими бульками низвергалось в слив под напевное журчание воды в бачке.
Но Борис, спасающийся позорным подземным бегством, никак не мог её услышать. Но для меня ты стала святой…
Свидетельство о публикации №219040501264