А. Глава двенадцатая. Главка 1

Глава двенадцатая


1
 

     Мир возвращался медленно, толчками. Казалось, внутри меня что-то пульсировало, что-то большое и как будто живое. Сначала появился потолок – очень белый, нездешний, ярко освещённый; он то надвигался почти на самые глаза, то резко взмывал вверх, исчезая из поля зрения. Потом из тумана проступили и остальные детали. Большое окно с поднятыми жалюзи, сквозь которое весёлое майское солнце небрежно проливало свои сливочно-жёлтые лучи. На окне – кадка с растениями, усыпанными яркими оранжевыми цветами. Стол без скатерти, совершенно пустой и удивительно чистый. Тумбочка, на которой стояло что-то вроде сифона с водой; там же разместились аккуратно сложенные стерильные бинты и моток ваты. Я сделал попытку повернуть голову и поморщился – вся правая сторона лица была словно заклеена скотчем. Пошевелил рукой, ногой – вроде всё в порядке. Что со мной произошло? Память была пуста, как колодец после двухмесячной засухи. Судя по всему, я в больнице. Голова у меня забинтована и болит – что ж, потерю воспоминаний это объясняет, но никак не проясняет ситуацию. Палата… да, палата и правда была весьма странной. Аккуратно прибранная, светлая, большая и, кажется, совсем пустая. По крайней мере, в той её части, что была доступна моему обзору, не было больше кроватей. Получается, я тут единственный пациент? И почему вокруг так тихо? 
     Тишина, надо признать, и правда стояла удивительная. В первый момент я даже подумал, не заложило ли у меня уши; но нет: собственное моё дыхание, чуть натужное, хрипловатое, звучало довольно отчётливо. Но ни шороха, ни скрипа, ничего, свидетельствовавшего бы о присутствии других живых существ, не раздавалось вокруг. Со всех сторон меня будто обволакивало мягкой ватой. Право, не сон ли это? Впрочем, слишком уж много мелких деталей для сновидения. И слишком уж хорошо я ощущал своё тело, ноющую боль в правом виске и сухость во рту. Нет, какой уж там сон! Я действительно в больнице, какой бы необычной она ни была, а голова у меня туго забинтована. Вот только рассмотреть бы и противоположную часть палаты…
     Немного приноровившись, я смог слегка повернуться влево, и тут моим глазам предстало ещё одно удивительное зрелище. Рядом с кроватью стояло большое глубокое кресло с высокой спинкой, а в кресле, прикрывшись раскрытой газетой, дремал Игорь Коршунов. Бритый его череп слегка поблескивал в лучах утреннего солнца, руки, придерживавшие газету, мирно покоились на животе. Видимо, находился он тут уже давно; по крайней мере, одежда на нём была та же самая, что и…
     Вот тут всё и стало на свои места. Да, разумеется, что и вчера – в казино. Я разом припомнил все подробности вчерашнего вечера и ночи. Бессмысленный взгляд Вити у рулетки, появление Смольянинова, исповедь в секретной комнате, поездка через город на «астон мартине» и безобразная сцена на Крюке, завершившаяся ударом камня о мою голову. Чёрт побери, неужели это действительно случилось  со мной? Краска стыда, физически ощутимая, залила моё лицо. Но безжалостно ясная теперь память не оставляла сомнений: да, всё это произошло наяву. 
     – Боже мой, – тихо проговорил я, – как же так?
     Сон Игоря оказался исключительно чутким – не успели эти слова отзвучать, как он вздрогнул, зашевелился, и газета, мягко зашуршав, водопадом сползла с его колен. Коршунов открыл глаза и посмотрел на меня чистым бирюзовым их взглядом, в котором не было и следа сонливости. Мне подумалось даже, не притворялся ли он спящим, но, конечно, в том не было бы никакого смысла.
     – Вы очнулись, Александр Вадимович? – спросил Игорь настолько будничным тоном, как будто встретил меня за чашкой кофе. – Это очень хорошо. Должен сознаться, мы за вас беспокоились.
     – Мы? – переспросил я слабым, неприлично слабым голосом, которой показался мне совершенно чужим.
     – Да, я, и Владимир Венедиктович – он тут полночи провёл, – и Иван… И Даниил – он тоже был очень обеспокоен.
     – Как неожиданно!
     – Уже язвите, – спокойно отметил он. – Это хороший знак. Значит, самочувствие не из плохих, не так ли?
     – Голова побаливает, – криво усмехнулся я. – Но в общем и целом сносно. Полагаю, могло быть значительно хуже?
     – Могло, – без тени улыбки ответил Коршунов. – Крови из вас натекло порядочно. Повезло, что обошлось без трещин и тому подобных вещей. Только лёгкое сотрясение мозга. 
     – Где это мы? – задал я беспокоивший меня вопрос. – В какой-то частной клинике?   
     – О нет, вовсе нет. Это новый корпус нашей городской больницы, вы знаете, наверное, его недавно построили. Тут всё очень современно.
     – Да, действительно… Но и очень дорого, полагаю?
     Игорь остановил меня движением руки. 
     – О деньгах ни слова. Это ни в коем случае не ваша забота. Мы сделали лишь то, что обязаны были сделать. И, разумеется, я хотел бы извиниться перед вами за поведение Дани. Уверен, он и сам сделает то же, как только немного придёт в себя. Всё-таки сейчас, сами понимаете, он совсем не в кондиции. Но поступил Даня гадко, и оправдания ему никакого нет.
     – Возможно, но ведь… и я тоже не с лучшей стороны себя показал.
     Тонкая улыбка осветила бледные губы Коршунова.
     – Нет-нет, этот номер у вас не пройдёт, – покачал он головой. – Я теперь всё знаю, так что отнекиваться бесполезно. Вы как раз поступили исключительно благородно, защищали честь сестры. Даня же был просто пьяной свиньёй, если уж начистоту. Так что поделом ему досталось…
     – Как… как вы узнали про Юлю? – прервал я его.
     – Это было вовсе не так сложно. На самом деле, у вас есть общие черты. Я сопоставил кое-какие факты, немного покопался в сети, и пришёл к определённым выводам. 
     – Мне всегда говорили, что мы совсем не похожи!    
     – Возможно, но некоторое сходство есть, вполне достаточное в данном случае. Так или иначе, примите мои поздравления: вы поступили благородно, а в наше время это редкость.
     – Право, мне как-то… – я сделал слишком резкое движение головой и поморщился – горячая боль охватила всю правую сторону.
     Игорь встал с кресла, взял мою руку и пощупал пульс.
     – Пока что вставать вам рано, – заключил он. – Ещё несколько часов поваляться не помешает. 
     – Вы прямо как врач говорите.
     – Вовсе нет. Хотя, как ни странно, медицинское образование у меня есть, – сказал Игорь неожиданно задумчиво. – Но пришлось выбрать иную дорожку. Обстоятельства, знаете ли.
     – Да… – рассеянно протянул я, пытаясь сосредоточиться. – Редко догадываешься, как всё в итоге сложится.
     Коршунов прошёлся по палате до окна и обратно, заложив руки за спину и держа спину очень прямо.   
     – Есть один тонкий момент, – начал он, остановившись перед моей койкой. – Видите ли, вчера, когда мы привезли вас сюда, пришлось дать врачам некоторые объяснения… по поводу причин вашей травмы. Надеюсь, вы поймёте меня правильно: рассказать правду не было возможно. Да и, согласитесь, это не принесло бы пользы никому из нас. Тема выборов стала в последнее время слишком острой, и, говоря начистоту, мне совсем не хочется, чтобы моё имя всплывало в такого рода истории. 
     – И какое же объяснение вы дали?
     – Самое невинное. Якобы вы потеряли равновесие, упали и ударились головой о бордюр. Вполне соответствует характеру травмы. Так что никаких лишних вопросов возникнуть не должно. Но если всё-таки…
     – Да-да, разумеется, – махнул я (фигурально) рукой. – Можете не беспокоиться, ваша версия этого… происшествия станет официальной.
     Игорь прямо просиял при этих словах.
     – Узнаю голос настоящего журналиста, – воскликнул он. – Знал, что могу рассчитывать на вас.
     – Да что уж там… Если быть благородным, то до конца, – усмехнулся я. 
     – Тоже верно! Давайте вот что, Александр Вадимович. Мне сейчас надо будет идти – дела, сами понимаете, так что я вас сейчас покину. Передам в руки профессионалов, так сказать. Но как только Даниил будет готов извиниться (а я настаиваю, что он непременно должен это сделать), мы свяжемся с вами. Оставьте мне ваш номер на этот случай. Лучше мобильный.
     – Увы, разве я не говорил вам, что ужасающе несовременен и не имею мобильника?.. Да, кажется, и правда не говорил. Но, знаете, вы можете звонить мне на дачу – я собирался туда поехать сегодня… если меня выпишут. Так или иначе, проведу там несколько дней. Нужно развеяться, о многом подумать, – тут я прервался, поняв, что говорю уже лишнее и добавил деловым тоном: – Если вас устроит такой вариант.
     – Вполне устроит, отчего бы нет? Диктуйте, – и Игорь привычными движениями пальцев занёс мой номер в список контактов. – Кстати, позвольте полюбопытствовать, – сказал он затем, – где находится ваша дача?
     Я назвал место, один из не слишком оживлённых посёлков в пятнадцати километрах от города.
     – Вот как? – словно бы удивился Коршунов. – Интересно, интересно…
     – Вам приходилось там бывать?
     – Случалось, да, – ответил он как-то неохотно. – Неплохое местечко.
     Последнее слово было произнесено безо всякой иронии, и тем не менее оно прозвучало в устах этого импозантного бизнесмена чуть ли не издевательски. Я подумал вдруг, что было бы неплохой находкой создать текст, в котором все герои говорят в манере, решительно контрастирующей с их обликом. Мысль промелькнула и быстро затерялась в тайниках памяти вместе с другими столь же стремительными придумками.
     – Что ж, – заключил мой собеседник. – Мне уже действительно пора. Здоровья вам, Александр Вадимович, и ещё раз извините за всё случившееся.
     И, не дожидаясь моего ответа, он лёгким шагом выпорхнул из палаты. Упавшая вслед за ним тишина укутала меня тёплым байковым одеялом.