В последнюю очередь он занялся менее существенными дефектами в организме подопытной. Требовалось всего лишь нормализовать бактериальный баланс и компенсировать дегидратацию, обезвоживание. За последнее время у землянки в отметилось повышенное потоотделение, обусловленное интенсивными нагрузками на тело в процессе совокупления, особенно с яутжей. К тому же растущие в ее теле организмы тоже потребляли изрядное количество жидкости.
Когда все необходимые процедуры были закончены, андроид убрал диагностическую аппаратуру с тела девушки, нажал кнопки, управляющие выводом перфторуглеводородной жидкости из камеры, после чего активировал гаджет, который заставил подопытную твердо встать на ноги. Оставался последний завершающий этап.
Пущенные под высоким давлением тугие струи воды хлынули на неподвижно стоящую девушку, смывая остатки грязи, заставляла гореть нервные рецепторы под отдраенной начисто кожей. В отличии от предыдущих этапов, этот бы точно понравился землянке.
Через клубы пара синтетик наблюдал за Камиллой, очевидно, с легкостью читая все, что происходило сейчас с ее дышащим свежестью организмом. Казалось, вид ее стройного обнаженного тела вот-вот пробудит в нем какую-нибудь реакцию, но взгляд андроида оставался по-прежнему спокойным и невозмутимым. Он вкладывал в этот процесс не больше эмоций, чем видеокамеры, записывающие все происходящее в медотсеке.
Безусловно, будь на его месте какой-нибудь другой андроид, оснащенный продвинутой системой поведенческих ингибиторов с полным набором человеческих чувств, он не в силах был бы отказать себе в удовольствии лично поучаствовать в омовении этой красавицы. А если это был бы живой, в самом расцвете сил молодой лаборант, одному богу известно, какие муки он испытывал бы, тщетно стараясь подавить похоть, управляясь с этим юным и желанным телом. Наверное, сделал бы все сам и лишь отдавал гаджету на спине Камиллы короткие команды: Повернись... нагнись... расставь ножки... подними руки... встань на колени... Потом долго и тщательно омывал девичьи прелести. Сколько же удовольствия доставило бы ему скользить намыленной ладонью по упругому телу покорной девушки, бесстыдно елозить по груди и сочной попке! Стоящая под теплыми струями душа, с отключенным сознанием Камилла и не подозревала бы об этом. Настоящая удача для похотливого ботаника.
К счастью для подопытной, наблюдающий за ней андроид был напрочь лишен даже намека на грубые, чувственные страсти. В противном случае она никак не могла бы помешать осуществлению эротических желаний синтетического человека. И эксперимент никогда бы не завершился.
Окончив сеанс релаксации, андроид посмотрел на один из мониторов. На экране вспыхнула надпись:
ОТСЧЕТ № 232745. ОБЪЕКТ: ГУМАНОИДНАЯ ФОРМА ЖИЗНИ.
РАСА: ЧЕЛОВЕК. ПЛ. ЗЕМЛЯ.
ПОЛ: ЖЕНСКИЙ.
ВОЗРАСТ: 24 ГОДА.
ИМЯ: КАМИЛЛА ФУЭНТЕС.
СТАТУС: ПОДОПЫТНАЯ.
ОБЩЕЕ ПСИХО-ФИЗИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: ПОЛОЖИТЕЛЬНОЕ.
СОСТОЯНИЕ И СТЕПЕНЬ РАЗВИТИЕ ЭМБРИОНОВ: В ПРЕДЕЛАХ ДОПУСТИМЫХ БИОЛОГИЧЕСКИХ ХАРАКТЕРИСТИК.
Хотя на его лице не отразилось и тени эмоций, синтетик мысленно остался доволен итоговой информацией комплекса проведенных процедур.
* * *
Камилла пришла в себя так же внезапно, как и отключилась. Еще секунду назад сознание блуждало в беспросветной тьме, и вдруг вернулось. Закрытые веки слегка дернулись, и она медленно попытался открыть глаза, но тут же зажмурилась, оглушенная феерией света, лившегося с потолка – она ощущала себя, как внезапно прозревший слепец. Понадобилось несколько минут, пока глаза привыкли.
Первым ее ощущением, которое сменило щемящую радость возвращения к жизни, было удивление, вслед за которым уже наперебой постучались в сознание досада, беспокойство и тягучее, пробежавшее вдоль позвоночника волной дрожи чувство смутной опасности. События последних минут перед беспамятством всплыли в ее голове чередой резких визуальных образов – яутжа с огромной дубиной наперевес, затем какая-то камера, опускающаяся с потолка и погружение в холодную жидкость. Потом резкая тьма...Ничего...
Она попыталась пошевелиться, внутренне страшась, ожидая ощутить, кроме гуляющей во внутренностях ледяной дрожи, еще и какую-нибудь боль, но ее не было...Девушка медленно вздохнула полной грудью и выдохнула. Прислушалась к пульсации крови в жилах. Тело ощущалось вполне сносно, как после долгого, освежающего сна.
Реальность неспешно, капля за каплей проникала, просачивалась в ее разум, войдя меж дрожащих, наполовину смеженных век. Камилла подняла руку, провела пальцами по своему лицу и осмыслила вдруг причину своего удивления и непонятного беспокойства. Гаджет, все еще ощущаемый на спине, не контролировал ее действия. Очень странно. Но где она? Что с ней было? Постепенно глаза привыкли свету, и девушка осмотрелась по сторонам. Обнаружила, что лежит на каком-то столе, похожем на операционный, по-прежнему голая, вокруг непонятный интерьер, основу которого составляют прозрачные стены, странная аппаратура и лампы освещения, слегка напоминающие вытянутые матовые овалы, дающие яркий белый свет.
Логика услужливо подсказала нужную формулировку: какой-то отсек, вероятнее всего медицинский. Ах, да, зародыши в ее утробе...Она здесь из-за этого проклятого эксперимента, который проводит...
Тут в поле ее зрения попала фигура, облаченная в безлико-серый костюм. Человек возился у консоли, рассматривая замысловатые узоры контрольных огней.
Камилла досадливо поморщилась, и тяжело вздохнула.
– О нет... Опять ты.
Услышав ее голос, синтетик, не поворачиваясь ответил, исполненный простодушия безмозглого тостера:
– Подтверждаю.
Приподнявшись на локтях, девушка неодобрительно обвела взглядом помещение, надула губки и с досадой сказала:
– Черт, я рассчитывала как минимум попасть в рай, после того как отключилась. Но снова здесь, с тобой.
– Да, вы на борту «Архонта».
Бесхитростность ответов синтетика наводила на мысль, что его разработчики явно страдали дефицитом фантазии, либо попросту спешили, закладывая программное обеспечение в искусственный мозг.
– А где же «доброе утро, сеньорита», чашка кофе в постель и улыбка? - с наигранным возмущением воскликнула подопытная и медленно пошевелила руками, согнула ноги в коленях, не отрывая пристального взгляда от синтетика. Просто не верилось, что ее не контролируют.
– В космосе не бывает утро.
– Да, да, зато есть силиконовые манекены, лишенные чувства юмора, - сострила Камилла, раздражаясь тупости робота. Потом резко села, свесив ноги со стола.
Она дышала часто, на длинной шее пульсировала жилка, полуоткрытые губы дрожали. Одно нажатие кнопки, и ее снова возьмут под контроль.
– Я не манекен, - без обид ответил синтетик, поворачиваясь к ней. Его, похоже, нисколько не заботило, что гаджет отключен и землянка двигается самостоятельно. – Я синтетический гуманоид на биотехнологической основе. К тому же ваша субъективная оценка реальности, требующая соответствующего эмоционального подкрепления, не совместима с моими программами. Для меня эмоции не существенны.
– Сказал говорящий кусок пластмассы, - язвительно передернула девушка и тут же досадливо отмахнулась. – Ладно, с тобой без толку говорить.
Успокоенная бездействием гаджета, она позволила своим мыслям вернуться к событиям последних минут перед беспамятством.
– Что со мной вообще было? Почему я вдруг вырубилась? Хотя постой, я догадываюсь – ты это проделал с помощью той штуковины... Ведь так? - Она настороженно посмотрела в лицо андроида и медленным движением руки потрогала железяку у себя на спине. Странно, по-прежнему не активна. – Интересно бы знать, какие грязные штучки ты со мной творил, пока я была в отключке?
– Деактивация сознания была для вашей же пользы, подопытная. Вы значительное время подвергались серьезным физическим и психологическим нагрузки. Я провел полную диагностику систем вашего организма, устранил побочные травматические эффекты, полученные в ходе эксперимента, и осуществил общую постизометрическую релаксацию мышечных блоков и нейронную стимуляцию.
Девушка собралась уже съязвить по поводу помощи, которую ей якобы оказал синтетик, но, прислушавшись к своим ощущениям –тело дышало здоровьем и излучало бодрость, – озадачилась. Вся она была подтянута и энергична, будто, попав на борт крейсера, только и делала, что отдыхала в массажном салоне, а не трахалась с мерзкими тварями.
– О, я наверное должна сказать спасибо, - несколько смущенная заботой синтетика призналась она, но вспомнив, как внезапно по прихоти робота потеряла сознание, пылко сказала: – Только мне не нравится, когда меня отправляют в отключку без предупреждения.
– В этом не было необходимости, подопытная.
– И еще мне не нравится это слово – «подопытная»! - Девушка подумала, что испытывать благодарность к машине глупо. Злость, обиженность – другое дело. – Может хватит меня так называть? Достало это слышать. Мое имя Камилла Фуэнтес. Будь любезен обращаться ко мне как к человеку, а не лабораторной крысе, - наставительно и четко сказала она.
Вообще-то, она предпочитала, чтобы к ней обращались Крошка-пиранья, но синтетик был последним, с кем она предпочла фамильярничать.
– Принято, Камилла Фуэнтес. – Снова кивок и флегматичная отрешенность. Что же, по крайней мере хоть в чем-то уступил ей.
– Кстати, а как мне называть тебя? - после некоторой паузы поинтересовалась она.
–Синтетический гуманоид на биотехнологической основе модель «Хайпердин-системс – А5-6-6»...
– Нет, нет, что-нибудь покороче, - замотала головой Камилла. -Ведь к тебе как-то обращались твои...ну не знаю, коллеги, или кто там у тебя был... боссы. Хозяин.
– Согласно компьютерному регистру, моя десигнация «Тридцать седьмой».
– Именно так тебя все звали?
– Подтверждаю. Но у Хозяина была своя точка зрения по поводу штатных регистровых десигнаций, предусмотренных для андроидов на борту «Архонта». – Синтетик немного помолчал, его взгляд скользнул в сторону, а лицо тронул оттенок задумчивости. – Он никогда не называл меня «Тридцать седьмой». Для него я был Ной.
– Ной? - переспросила она, удивленная не столько именем, а сколько этой легкой мимической реакции при воспоминании о Хозяине. – Хм, хорошее имя для андроида. Получше, чем «синтетический гуманоид»...«модель такая-то» или «тридцать седьмой».
Теперь, когда у синтетика вдруг оказалось имя и что-то, похожее на эмоции, он показался ей не такой бездушной и тупой машиной. Надо же, подлатал ее, напитал живительными смесями, и, судя по свежести в теле, устроил горячий душ. И все же оставался по-прежнему тюремщиком, пристально следящим за каждым ее действием. Нет, надо по любому избавляться от этого мудака. а потом придумать как освободиться от чужеродной мерзости в утробе.
Камилла опустила ноги на пол и встала в полный рост. Никакой реакции со стороны говорящего куска пластмассы... Потом демонстративно сладко потянулась, ощущая прилив бодрости и даже какого-то энтузиазма. Для любого, кто не был андроидом она сейчас представляла крайне пикантное зрелище – стройненькая, подтянутая и абсолютно без одежды.
– Ну, что у нас на ужин, Ной? Прогулка по саду, ресторан, фитнес?.. - беззаботным тоном поинтересовалась она, словно находилась на круизной яхте, а не в медблоке боевого крейсера, где ставят опыты на людях.
Андроид тупо уставился на голую девушку. Несколько секунд искусственный мозг натужно вибрировал, пытаясь уловить смысл сказанных слов, но сдался.
– Я не понимаю вас, Камилла Фуэнтес.
Землянка прищурила чуть раскосые глаза и, казалось, готова была замурлыкать от приятной свежести в теле.
– После хорошего секса, массажа и горячего душа я обычно люблю потусить, выпить текиллы, повалять дурака, - пропела она елейным голосом.
Девушка сделала несколько шагов по камере, рассматривая аппаратуру. Хотя ее тюремщик пристально за ней следил, она понимала, что некая свобода для действий у нее есть и сейчас старалась аккуратно прощупать эти границы.
– Надо же, сколько у тебя тут интересных хреновинок...И как тебе удается понимать всю эту белиберду...
В действительности, ей было плевать на приборы, она прикидывала, успеет ли выпорхнуть отсюда, прежде чем ее возьмут под контроль. Параллельно блуждала глазами по интерьеру в поисках какого-нибудь увесистого предмета, способного вырубить синтетика.
– Камилла Фуэнтес, переформулируйте свой запрос.
– Я хотела сказать, что надо выпить за знакомство. На этой ржавой летающей рухляди есть хотя бы сраная забегаловка?
Каждый жест и взгляд выдавали ее необычайное возбуждение. И андроид не понимал почему.
– Простите, USМ-1889 «Архонт» не соответствует указанным вами параметрам. Он полностью функционален и исправен. Что касается вашего желание принять жидкость, содержащую метилкарбинол или этиловый спирт, то ваше побуждение не логично.
– Да будет тебе, - отмахнулась Камилла, - всего глоточек, вот столечко. - Она показала крохотный зазор между указательным и большим пальцем. - Что мне от этого станется?
Девушка сделал шаг к андроиду, заметив за его спиной портативный дефибриллятор, который мог сгодится в качестве импровизированного оружия. Надо было как-то отвлечь внимание Ноя.
– Ответ отрицательный. Патофизиологический эффект алкоголя негативно скажется на ходе проведения эксперимента.
–Ты зануда, Ной. Не знаю, говорил тебе это кто-нибудь.
Она еще ближе приблизилась к нему, стараясь не выдать своих намерений. Смотрела жеманным взглядом, будто заигрывала, но на самом деле смотрела сквозь него. Еще немного и один из тяжелых утюжков дефибриллятора будет в ее руках.
– Моя социальная адаптация на борту «Архонта» была ограничена рамками субординации, предполагавшей исполнение функций вспомогательного персонала лаборатории. Мне никогда не адресовали эмотивы, обозначающие психологические свойства человеческого индивидуума.
Камилла страдальчески закатила глаза.
– И угораздило меня связаться с тобой. Никогда еще не видела такого ограниченного робота. Внешне как человек, даже имя оказывается есть. Я думала с тобой подружиться, найти общий язык, пропустить по глоточку. А ты...
Про себя же с досадой отметила: «Черт, стоит как столб...Как мне отвлечь его? Может просто врезать кулаком по черепушке? Нет, пожалуй, это его не вырубит. Нужны те штуки. Они поувесистей».
При этой мысли на ее чувственных губах, в самых уголках рта, появилась мрачноватая улыбка. И эта улыбка в сочетании с блеском карих глаз придавала ее облику зловещую таинственность.
Андроид был явно озадачен. Он знал, что людям свойственна не типичное поведение, но эта подопытная своей неадекватностью явно перегружала его синапсы. Проще говоря, нервировала. Он пришел к логическому умозаключению, что анализ идиоматических выражений землянки лежит за пределами его когнитивных способностей. Лучше вернуться приоритетным задачам. Пустые разговоры в его представлении являлись нерациональной тратой времени. К тому же побуждение девушки принять алкоголь было очевидной попыткой саботировать эксперимент, что конечно же с его точки зрения недопустимо.
Сделав надлежащие выводы из ситуации, он взял в руки пульт, и, не говоря ни слова, нажал несколько кнопок. Результат этих нехитрых манипуляций не заставил себя ждать – подопытная дернулась и вытянулась по стойке «смирно», как заправский солдат.
– Ной, е... твою мать!.. – емко отреагировала Камилла, совсем позабыв, что у биоробота матери вовсе не было. Если только отец?.. И тот бездушный ублюдок, доверивший такой огромный корабль и свои исследования тупой машине. – Что ты делаешь?
– Необходимо продолжать эксперимент, - коротко пояснил синтетик.
– Хотя бы предупредил, – раздраженно буркнула девушка и мысленно выругалась: «Проклятье, не получилось...Такая возможность была. Еще бы немного, и я разнесла бы его электронные мозги вдребезги».
Она была раздосадована провалом плана. На минуту ей показалось, что в синтетике проявилось некое подобие человечности, даже подумалось, а вдруг на самом деле внемлет просьбе и позволит что-нибудь выпить. Честно говоря, глоток текиллы был бы кстати. Но оказалось, этому чудику плевать на нее, для него жизненно необходимо удовлетворить свое научное рвение по реализации эксперимента, каким бы отвратительным с точки морали оно не было. Активировав гаджет, он дал понять ей – хватит валять дурака. Подчиняйся! Потом, когда все закончится, получишь детали для ремонта, и свалишь куда глаза глядят.
Камилла покинула медкамеру по крайней мере с высоко поднятой головой. Она напоминала себе побитого, но оставшегося в живых гордого дуэлянта. Такое ощущение лишь укрепило ее жажду мщения, а лучшего и нельзя было ожидать.
Однако было трудно заглушить в себе всякое человеческое достоинство, опять стоять навытяжку, слушать команды и двигаться, как бездушная машина. Еще более противно было возвращаться к мысли о своем унизительном предназначении. Часть эксперимента....Подопытная... Покорная секс-игрушка... Внутри холодно-бесстрастной утробы огромного крейсера ее должны трахать омерзительные твари. И она обязана это терпеть как шлюха, которой платят.
«А ведь я реально стала шлюхой, - с горечью отметила Камилла. - Продалась словно последняя ****ь. За какие-то паршивые детали. Обменяла свое тело на обещание отремонтировать корабль. Если кто-нибудь узнает про это... узнает, что меня пердолили монстры».
Как не кстати при мысли о монстрах ассоциативно всплыл из памяти секс с яутжей. В голове прокрутились кадры совокупления с ним, и девушке стало дурно, особенно, когда вспомнила, как собрала пальчиком сперму, стекающую по губам и облизала его. Потом сглотнула и открыла ротик, показывая, что все съедено до последней капельки...
«Тьфу, мерзость, - с отвращением подумала она. - Неужели я это сделала? Нет, нет, кто бы меня сейчас не ждал в следующей камере, я буду сдержана. Не поддамся похоти. Пусть трахают, но вылизывать до блеска инопланетную залупу...Ни за что!»
Пока она шла по отсеку, конвоируемая невозмутимым андроидом, ее воображение пыталось представить очередного трахальщика. В мыслях рисовались разные типы существ, как правило, антропоморфные, гуманоидные, очевидно, навеянные образом последнего любовника. Потом воображение затронули страхи, коих было немало, и похожие на яутжу гуманоиды превращались в гигантских, отвратительных насекомых и слизняков.
Мрачное настроение Камиллы усугублялось сознанием того, что, к кому бы ее сейчас ни привели, трахать будут жестоко. От этой мысли по телу побежали мурашки. «Да какого черта?» – вдруг со злостью подумалось ей. Она уже выдержала совокупление с двумя тварями, одна отвратительней другой. Это было больше, чем могла выдержать обычная земная девушка. Она должна была умереть еще там, в первой камере с паукообразными. Да и Хищнику с его увесистой колбасой ничего не стоило затрахать ее до смерти. Однако же жива и целехонька. Синтетик не допустит, чтобы ее порвали на мокрые лоскутки. Так что пошло все к черту! Кто бы там сейчас не ждал, пусть трахает, как шлюху. Во все щели. Но она дойдет до конца испытания и свалит с этого проклятого корабля.
Желание поскорей закончить этот кошмар заставили ее взять себя в руки. В конце концов, до этой нелепой бредовой истории ей уже приходилось бороться за свою жизнь и спасать жизни других. Изо всех сил, как угодно – только бы с честью носить гордое имя спасатель. «Выигрывай сегодня, а повзрослеть и состариться ты всегда успеешь», - любил говорить капитан «Немезиды». Так неужели она потеряет все это сейчас?
Наконец, злость пересилила смятение и страх, и ей стало больше любопытно, нежели страшно.
Но реальность оказалась ужаснее, чем рисовалось в воображении. Ее глаза чуть не вылезли из орбит, когда она узрела, кто именно находится внутри камеры. Даже в кошмарном бреду Крошка-пиранья не за что бы не представила встречу с ЭТИМ СОЗДАНИЕМ.
– Что?!... Какого... - выдохнула она, чувствуя, как холод пробирает до самых костей при виде черного существа, похожего на футуристическую помесь насекомого, ящера и какого-то гротескного робота.
Твою мать...Ксеноморф!..
Живой ксеноморф!..
Универсальный и опаснейший хищник, для которого убить человека – дело нескольких секунд.
Нет, это какой-то бред....Это не может быть правдой... Как вообще можно заходить в камеру с этой тварью, не говоря уже о совокуплении с ней?! Это невозможно, просто физически невозможно... Синтетик что-то напутал... Боже...
Но бог, казалось, не торопился внимать ее просьбам, зато неумолимый и бездушный гаджет, продолжавший управлять телом, заставлял, наперекор разуму, просившему избавить от кошмарного видения, идти вперед.
Если бы какому-нибудь сумасшедшему живописцу с ограниченной фантазией, захотелось бы изобразить исчадие ада, то этот монстр идеально подошел для этой роли. Правда художнику понадобилась бы пара сухих штанов и визит к психиатру...
Ростом Чужой был метра три. Его иссиня-черный экзоскелет ярко светился в свете галогенных ламп, будто политый нефтью. Вытянутая голова твари, покрытая панцирем костного шлема, по форме напоминающая банан-мутант, обрывалась тупым щитком лба над зубастой пастью, из которой сочилась мерзкая слюна. Костлявые зазубренные лонжероны, расположенные попарно в три ряда, выходили из спины чудовища, словно оголенные ребра. Чужой сидел на четырех конечностях, словно изготовился к прыжку, а за спиной метался, ударяясь об пластиковый пол, длинный позвонковый хвост с копьеобразным наконечником.
Ксеноморф медленно, словно обкуренный, поднялся на задние лапы, сделал несколько шагов, обвел мордой девушку с андроидом, яростно зашипел, саданул хвостом о пол и неожиданно бросился вперед, ударившись черепом о прозрачные стены камеры. Подобные стекла выдерживали выстрел из любого ручного оружия, огромное давление или высокую температуру, предохраняя от локального пожара. Неизвестно, сколько эта мощная преграда противостояла ярости взбешенного инопланетного зверя. Но, похоже она была непреодолимым барьером.
Черная бестия, будто раздосадованная невозможностью пробить стену камеры, вытянула лапы, подпрыгнула, как кенгуру, опираясь на хвост, зацепилась передними лапами за проложенный по потолку кабель и повисла, изредка поводя головой из стороны в сторону.
Камилла дышала так часто, что казалось, вот-вот задохнется от собственного дыхания, но ужас перед этой, кошмарной тварью, сидящей в камере, не давал ей потерять сознание. Парализованный страхом, она не отрывала глаз от чужого. Слабый голос в глубине ее сознания пытался подчинить себе страх, вызвать в памяти Торренса и Ферро, ее друзей, их лица. Все, что угодно, чтобы уйти от реальности. Но все попытки оказывались тщетными.
– Ты сука, Ной! - накинулась она на синтетика. - Урод недоделанный! Отключи эту хрень на спине. Немедленно! Я не пойду туда.
К ее удивлению, ноги вдруг остановилась. Андроид поравнялся ней. Девушка вскинула голову, он увидел ее прекрасное, но перекошенное, бледное лицо в обрамлении каштановых локонов, испачканные слюной злые алые губы, а в потемневших от страха глазах – мольбу и ненависть. Потом невозмутимо окинул взором черную тварь за стеклом. Чужой зашипел так, что у подопытной душа ушла в пятки. Но синтетик, конечно же и бровью не повел.
– Прошу, пожалуйста, успокойтесь. Уверяю вас, Камилла Фуэнтес, что...
– Засунь в жопу свою вежливость! - заорала она на него. – Ты, издеваешься? Ублюдочный, сраный кусок пластика! Эта тварь меня убьет! Сам иди туда, подонок...
Ее лицо перекосила такая гримаса, словно она кричала в смертельной схватке.
Звуковые рецепторы синтетика резонансно завибрировали от децибелов истерического крика перепуганной на смерть девушки, и его мозг автоматически снизил уровень звукопоглощения. Умный, но не до конца понимающий человеческой психологии Ной, посчитал, что в эмоциональный всплеск подопытной – результат защитной реакции ее подсознания, с генетически заданным физиологическим компонентом. В этом состоянии она не способна рационально мыслить. Но нельзя было игнорировать учащение пульса и дыхания, резкое потоотделение, а также скачок артериального давления. Это могло привести к нежелательным вегетативным и гормональным изменения в ее организме. Поэтому он решил, что землянка нуждается в стимуляции.
Синтетик нажал несколько кнопок на своем пульте, и в гаджете активировался нейротрансмиттер, впрыснувший под кожу Камилле смесь ноотропных стимуляторов. Разумеется, он не сказал своей подопытной, что, пока она была в отключке, инструментарий контролирующего устройство на ее спине несколько расширился, например, за счет установки микрокапсул с различными препаратами. Потом снова заставил ее начать движение.
Обуреваемая первобытным страхом, девушка даже не почувствовала легкого укола в спину. Все внимание поглощала стальная дверь, отделяющая ее от жуткого создания.
– О нет...нет, - в страхе заскулила она, когда дверь начала медленно и неумолимо отодвигаться в сторону. – Боже...боже, пожалуйста...
На миг ей захотелось уснуть и, проснувшись, обнаружить, что это просто сон, кошмарный сон, который вот так лихо всколыхнул сознание.... Она всеми силами пыталась сделать хоть что-то, заставить предательское тело повиноваться разуму и остановить этот ужас, билась словно пришпиленная к листу бумаги бабочка, но все было тщетно. Неумолимый гаджет принудил перешагнуть порог...
– Не-е-е-е-т!.. - вырвался из камеры душераздирающий женский вопль, и... толстая стальная заслонка люка закрылась, оставляя несчастную один на один с мерзкой тварью.
Как ни в чем не бывало с выражением отрешенности и олимпийского спокойствия на лице андроид подошел к приборной консоли, располагавшейся у стен камеры. Так же невозмутимо взглянул на монстра и беспомощную жертву эксперимента. Будь он человеком, ему можно было приписать целый букет садистских отклонений, ибо даже у самого отъявленного поддонка, привыкшего отбирать жизни, шевельнулось бы хоть капля сострадания к бедняжке. Нет, такой смерти никто не заслуживал. Впрочем, Ной не был человеком, а даже если и был бы им, комплекс психологических предрассудков все равно не помешал бы в проведении эксперимента. Как не помешал людскому персоналу медицинского блока в свое время, когда ставились аналогичные опыты. И Хозяину, сдержанно наблюдавшему кровавую купель, в которой рождались эти существа. Нет, с мораль и нравственность у них было все в порядке, просто все человеческое обычно оставлялись за пределами научно-медицинского отсека.
Камилла стояла не живая не мертвая, словно под ее пятками была бомба и все вокруг должно было разлететься к чертовой матери. Разное она повидала на своем коротком веку, но такого животного, леденящего душу страха еще не испытывала.
«Dios m;o, por favor[1]... Все не может закончится... так. Нет! I no quiero!!![2]».
[1] О боже, пожалуйста (исп.)
[2] Я не хочу (исп.)
Не особо набожная до этой минуты, девушка истово молилась богу о сохранении рассудка и жизни.
На миг ей опять показалось, что это сон, кошмарный и нелепый. В реальности такого просто не могло быть – стоять голышом, да и еще с хреновиной, лишающей тебя возможности к бегству, перед самым кровожадным и беспощадным инопланетным убийцей! Такой поступок граничил не просто с безрассудством, а с гипертрофированной суицидальной манией. Эти черные бестия не способны к занятию сексом в привычном человеческом понимании. Убивать, кромсать, рвать на куски, разбрасывая ошметки мяса и мозгов – лишь это они умеют.
Или нет?..
Если долбанный мудила синтетик что-то напортачил, привел ее не в ту камеру, не к тому существу, ей конец.
Вот подонок! Преподнес готовенькую, тепленькую и беспомощную. Словно доставил свежий обед в номер.
Она напрочь забыла об эксперименте, и зачатках чужеродной жизни в своей утробе –настолько паралич страха сковал ее разум. Но по ту сторону стекла кое-кто об этом не забывал ни на минуту. И не ошибался в определении следующего этапа проводимого научного изыскания. А следующим был ксеноморф. Точнее его генно-модефицированный вид. Впрочем, синтетик не собирался посвящать девушку в тонкости биоинженерии. По крайней мере не сейчас...
* * *
Чужой обернулся на звук открывающейся двери и человеческого вопля, на мгновение замер, явно не понимая, как это двуногое существо добровольно пожаловало к нему, и наконец тихо отделился от перекладины на потолке. Плавно приземлился на пол и выпрямился во весь рост. Он чувствовал свое превосходство. Чудовище двигалось настолько беззвучно и с такой грацией, что казалось – оно, нарушая все законы природы и физики, переливается из одной точки пространства в другую. Медленно, очень медленно оно приближалось к застывшему на месте человеку, чуть вертя бананоподобной головой из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Резкий свет поблескивал на клыках, казавшихся отлитыми из синеватого металла. Первая пара челюстей, истекающая слизью, начала приоткрываться, хвост сворачивался петлями, готовясь нанести удар, обе передние лапы разошлись в стороны, образовав немыслимо совершенную геометрическую фигуру. Настроение у него было явно не мирное. Потом Чужой издал какое-то утробное шипение, от чего кровь у жертвы застыла в жилах, и зачем-то отступил на шаг назад. Из раскрытых челюстей обильно потекла слюна. Передние когтистые лапы опустились. Чужой пристально «рассматривал» человеческую самку, размышляя, очевидно, как ее убить.
У бедняжки подопытной волосы встали дыбом, зато ноги, наоборот, начали, подкашиваясь уменьшаться. Не будь гаджета, рухнула бы, как подкошенная. Рот девушки округлился в беззвучном крике – кричать она больше не могла. Мысль о смерти едва ли пугала ее. Не то, чтобы она никогда о ней не думала - наоборот, Крошка-пиранья любила порассуждать с друзьями на эту тему, но никогда еще не веяло от смерти такой безжалостной реальностью, будто чья-то ледяная рука прикоснулась к лицу.
Вдруг, оттолкнувшись хвостом, как распрямленная пружина, Чужой прыгнул на нее... Повалил на пол. Открыл свою жуткую пасть. Оттуда медленно высунулся зубастый стержень. Стал приближаться к ней, медленно, о, так медленно, но она... не могла...пошевелиться... Казалось на нее смотрела сама смерть!
Каким-то чудом она не потеряла сознание. Возможно, благодаря стимуляторам, впрыснутыми гаджетом и спецподготовке, которую проходила, прежде чем отправиться в Глубокий Космос. Хотя в Академии к сошествию в ад не готовили.
«Пипец... вот и все», – проскочила мысль. Страха уже не было – осталось лишь ощущение полной обреченности и ясное осознание конца. Окончания всего.
Девушка зажмурилась до белых мурашек в глазах, когда над ней нависла черная угловатая фигура и широченные когтистые «ладони» потянулись к ее телу. Кровь бешено пульсировала в голове, звоном отдаваясь в ушах. Кожа похолодела, покрывшись ледяным испариной. Она уже представила себе, что чувствует человек, которого заживо свежуют, как цыпленка.
Бухающее, как отбойный молоток, сердце отсчитывало последние секунды жизни. Но боль, предшествующая смерти, все не наступала.
Что?.. Тварь колеблется?..
Камилла чуть-чуть приоткрыла глаза. В нескольких сантиметрах от лица – звериный оскал, с частоколом бритвенно-острых зубов... Из пасти монстра обильна сочится зловонная слизь. Ничего более отталкивающего и мерзостного она еще не видела. Вдруг поймала себя на мысли – у ксеноморфа нет на спине никакого устройства! Как же андроид управляет им? Может использует еще какой способ контроля? Датчики, имплантированные в тело или... Где то на периферии сознания затеплилась смутная надежда, что она переживет все это.
Дрожа от страха, Камилла видела, как голова чудовища движется вдоль ее тела направляясь вниз. Вот он остановился на миг у ее вздымающейся груди, понюхал ее, затем двинулся вниз, замер над животом. Чужой поместил свое безглазое «лицо» прямо над ее пупком и тщательно «осмотрел».
«Яйца...он нюхает яйца», - мелькнуло в голове.
Тут же вспыхнуло запоздалое озарение – ее тело начинено зачатками инородной жизни! Ксеноморф обнаружил их присутствие, эта была единственная причина, почему он оставил ее живой. Она была неприкасаема, потому что несла потомство.
Монстр попятился, вставая на ноги. Медленно, по-прежнему преисполненный нечеловеческой грации. Сделал еще шаг назад, низко склонив морду. Со стороны могло показаться, что он выказывал человеческой самке своего рода почтение. Так оно и было. Первым побуждением Чужого было убить ее, но сейчас, учуяв в девичьем теле «родню», проникся к землянке «симпатией». Он замер, явно озабоченный этим открытием. Приятным для него открытием (обладай его морда способностью к мимике, на ней появилось бы весьма довольное и торжествующее выражение).
Андроид, все так же невозмутимый – трудно сказать, что вообще было в силах его возмутить – заставил тело Камиллы сесть на колени, что она и выполнила. Еще бы она не выполнила! Девушка, превозмогая страх, заставила себя осторожно посмотреть на черную бестию, стоявшую над ней. Чужой как Чужой. Высокий, зубастый, слюноротый. Настоящее исчадие ада. Но что-то было не так в этом звере... Манера поведения, движения, жесты? То, что он не нападает на нее?
Нет, что-то еще...
Ее глаза сосредоточились на его промежности. Крупный и кожистый отросток появился из тела чудовища и теперь болтался между ног, становясь еще больше. Нет, это был не член, даже мысли не возникало отождествить его с членом! Член был у человека, у яутжи... А это... Скорее какой-то мерзкий извивающийся хобот...И тем не менее это был член.
Подопытная обомлела, понимая, что произойдет дальше. Раз чудовище не собирается ее разрывать на части, значит...
Она почувствовала, что теряет связь с реальностью, когда осознала, чего хочет эта тварь. Но... не в силах была оторвать глаз от этого черного, блестящего, будто политого смолой, отростка между конечностями твари. Он вздрагивал и пульсировал, казалось жил своей жизнью, накопленной яростью нечеловеческого животного инстинкта.
Вдруг подопытной показалось, что она сходит с ума. Что это? Головка, если ее так можно было назвать, раскрылась наподобие клюва хищной птицы и из нее показался еще один более тонкий отросток. Да сколько же у этой твари челюстей, твою мать! Даже там? Между ног?
Чужой вдруг резко выгнулся (у Камиллы его движение, неизвестно отчего, вызвало ассоциацию с отдачей бластера во время выстрела) и выставил свою елду во всей ее красе. Перспектива выполнения биологического предназначения возбуждала его.
Тут же механически, неестественным движением Камилла встала, словно в ее теле распрямилась пружина, находившаяся под давлением. Потом начала разворачиваться спиной к монстру.
Но остекленевшие глаза продолжали смотреть... нет, не на Чужого – на его клювоголовое мерзкое членище. И на желтовато-гнойную слизь, капающую из него. Пока шейные позвонки не захрустели, и угол обзора не сместился в сторону.
Внезапно она как бы встряхнулась от оцепенения, какие-то проблески мыслей зароились в ее голове, когда взгляд упал на дирижера, управляющего всем этим кошмаром по ту сторону камеры. Неизвестно был ли способен Ной читать по губам – дрожащий шепот из уст землянки не был слышан сквозь толстое стекло, – иначе бы понял, какие муки ада ему пророчит Камилла. Впрочем, для него сейчас важней было поставить подопытную в подходящую для спаривания позу, чем вникать в поток бессвязных изречений, обильно приправленных матом. Он уже привык к лестным комплиментам этой землянки в свой адрес...
С выражением легкой сосредоточенности на лице андроид колдовал с пультиком в руках, координируя свои действия с показаниями других приборов.
Так...Еще вот так... Небольшая коррекция... Хорошо – нужная поза выбрана...
Если бы Ноя запрограммировали на мурлыканье, он бы сейчас обязательно замурлыкал.
Взгляд скользнул за стекло. Результат манипуляций был удовлетворительный. Подопытная стояла так, как ей было приказано: наклонившись вперед, чуть согнув колени, высоко задрав попку. Девушка стояла и ждала, как бы говоря Чужому, что свою часть она уже выполнила и теперь его очередь. Но ждала она какую-то долю секунды...
Сграбастав ее за бедра мощными и необоримыми лапищами, Чужой импульсивно задергался, направляя свое клювоголовое чудо ко входу во влагалище. Ему не надо было говорить, что именно делать, словно он уже занимался этим раньше.
Девушка почувствовала прикосновение твердой, покрытой холодной слизью плоти, остервенело елозившей по складкам промежности, в поисках дырочки, и теперь могла в полной мере оценить масштаб катастрофы. Не в силах пошевелиться, Камилла лишь безмолвно молила судьбу, чтобы все обошлось, ощущая нарастающее давление... «Это невозможно! - в отчаянии осознала она, - Неужели тупая машина не понимает?! Или... понимает?..» Девушка снова встретилась взглядом с андроидом: «О, ;maldito seas[1], Ной! »
[1] Будь ты проклят (исп.)
Потом приготовилась к адской муке. У нее было меньше секунды, чтобы предпринять хоть что-то – и она решила потратить эти короткие мгновения на то, чтобы зажмуриться, собрать всю свою волю в кулак, и на всякий случай посмотреть как жизнь проносится перед глазами. Ее плоть судорожно сжалась, когда она почувствовала начало вторжения, но было слишком поздно. Жжение. Жалящая боль. «Клюв» на головке чужеродного члена раскрылся, как бутон цветка, словно пальцами раздвинул половые губки, и в раскрытую щель вагины вошел отросток, выдвинувшийся из члена. Он легко скользнул между широко растянутых створок писечки и ввинтился во влагалище, поелозил там, словно исследовательский зонд, после чего головка сложилась и втиснулась туда следом. Она ощущалась такой же большой, как кулак, и Камилла не была к этому готова. Она закричала от боли, будто разрежающей ее промежность ножницами, ее зубы до крови прокусила нижнюю губку, когда членище ксеноморфа безжалостными резким толчками стало вонзаться все глубже и глубже в узкое лоно влагалища.
Он двигался убийственно-грубо, нещадно истязая ее нежную промежность, распирая до невозможности своим отростком. Подопытной казалось, что он до ужаса огромен и в ее тесной пещерке просто недостаточно места для него. Что после такого на ней не останется живого места, а маленькое лоно превратиться в большую дыру. Движения Чужого не были медленными и механическими, как в случае с яутжей. Это создание было бесчеловечно жестоким и никто не контролировал его.
Камилла знала свои возможности и считала, что может держаться в сложных ситуациях достойно и прекрасно приспосабливаться к трудным обстоятельствам. А ведь таким умением может похвастать далеко не каждый. Но к такому она была не готова. Быть изнасилованной самой жуткой, самой жестокой тварью во вселенной. Но быть изнасилованной означало оставаться живой. Вопрос в том, что противопоставить этому яростному нечеловеческому напору?
Ее окатила волна мерзостности от происходящего. Это было настолько противно, что ее с шумом вырвало. Гнусность действий ксеноморфа вызывала в душе собственный стыд. Она заерзала, из последних сил пытаясь освободиться от контроля гаджета, а еще больше – лап хищника, но была стиснута так, что затрещали ребра. Монстр усилил свою железную хватку, сбив излишнюю прыть с девушки, ни на миг не прекращая пытку.
Зверь явно решил взять реванш за постыдное заточение в этой маленькой камере и устроить женской особи адскую долбежку. При других бы обстоятельствах месть была бы краткой как росчерк когтей, вспарывающих брюхо. Эта жалкая двуногая и глазом не успела бы моргнуть, как стала трупом. Но ксеноморф чувствовал запах большого количества родных яиц внутри тела носителя, и инстинкт продолжения рода отчаянно требовал выхода. Не каждой особи в его племени выпадала такая честь – стать отцом десятка с лишним новых собратьев.
Во рту подопытной пересохло, слезы стекали по щекам, желудок опять свело в приступе рвоты, но Камилла решила выждать подходящий момент и набраться сил для нового рывка. Даже прикрыла веки. Сердце лихорадочно забилось, тело сжалось, под мышками выступил пот, в панике ей казалось, что от бешеного натиска крови могут лопнуть шейные вены.
И вдруг по телу прокатилась мощная, искрящаяся волна... наслаждения. Девушка жадно глотнула воздух, и зажмурилась, когда огромный щуп достиг самого дна влагалища. Новый «разряд» оглушил девушку, окончательно лишая ее воли. Она ощутила, как податливые яйца в матке расталкивают друг друга, уступая место этому черному гибкому хоботу. Но хищной твари показалось этого мало. Снова вошел во всю длину, и так долго изводил девичью плоть сильными, резкими движениями, что Камилла начала задыхаться уже по-настоящему. Стенки влагалища натянулись, готовые лопнуть, матка ныла, и каждый удар отдавался глухой болью. Еще пара мгновений и он разорвет тесную писечку, пробьет нежную маточку...Все мышцы судорожно напряглись, сдавливая живот. К горлу подступила дурнота, но она, казалось, уже готова была умереть, лишь бы не прерывать этого убийственно-сладкого действа. Землянка запрокинула голову и хрипловато застонала. Тело само уже знало, что ему нужно.
А-а-а-а-а....А-а-а-а-а... А-а-а-а-а...
Шмяк...шмяк...шмяк...
Сочные звуки удара жесткой нечеловеческой плоти об мягко-упругую плоть земной самки, вперемешку с целой серией болезненных стонов и всхлипов смешались в один клубок насилия.
Охваченное сладостной дрожью, подопытная словно парила в невесомости. Едва поспевая дышать между спазмами, девушка вдруг обернулась к своему жуткому насильнику. Чужой чуть приоткрыл пасть и высунул внутреннюю челюсть, украшенный десятками маленьких острейших зубов. Он водил головой вправо-влево, словно издеваясь над агонией самки. Казалось, ждет, пока у жертвы разорвется сердце, ведь ничем иным, по мнению Камиллы, все это просто не могло закончиться!
Зверь торжествующе зашипел, чувствуя, как девушка сама подается навстречу его движениям, как изящная и гибкая маленькая щель расширяется, чтобы приспособиться к окружности члена. Она будто дразнила его, бросала вызов самообладанию хищной твари, хотя на самом деле вовсе не подозревала, какой аппетит возбуждала в нем один своим видом, запахом, а главное живой «начинкой» внутри своего тела...
Чавк... чавк... чавк - ритмично пердолил ее монстр, и у девушки все больше темнело в глазах от удовольствия. В чреслах волнами нарастало желание, безумное, всепоглощающее стремление к наивысшей точке... Помутился не только взгляд, но уже и рассудок. Огонь, пожирающий Камиллу изнутри, требовал выхода, разрядки! Любой ценой...
Она ощущала, что все глубже и глубже погружается в мир, где существовали лишь она и он, человеческая самка и ксеноморф. Это было неправильно, мерзко, тошнотворно-гадко, унизительно и... неотвратимо сладострастно...?
Камилла сгорала и плавилась в собственном вожделении, хоть и мучительно переживала, словно противясь собственной природе и ненавидя себя за безвольность, за то, что ее тело не смогло устоять перед дьявольской сексуальной энергией инопланетной твари, бездушного межвидового паразита-убийцы, врага человеческого рода и, по сути, - своего кровного врага...
В то же время никогда не чувствовала себя такой открытой, не знала, что женское тело способно выдерживать такую нагрузку и жаждать большего. Она не могла дышать. Должно быть это конец – земная девушка пусть и прошедшая курс спецподготовки не может выжить после такого затяжного насилия и... такого удовольствия.
По-прежнему не снижающая напора черная нечисть склонилась над девичьим телом, прижала к себе, горячее зловонное дыхание спустилось ниже, еще ниже, ее плечи обильно оросила густая слюна. Спиной девушка чувствовала жесткую грудь существа, покрытую ребристыми пластинами «брони». Слышала, как в брюхе у него что-то булькало и еще доносились неясные поскрипывания из его организма. Очень похоже на работу сердца, только тоны другие и одновременных ударов не два, а четыре.
Через какое-то время управляющий Камиллой гаджет заставил ее попку еще немного приподняться, а бедра раздвинуться шире. Это движения позволило монстру погрузиться еще глубже в ее многострадальную щелку. Тело будто пронзил электрический заряд. От груди до самого лона. Однако этого все еще было не достаточно. Она нуждалась в большем.
И Чужой ответил на эту ее потребность, сначала выходя, а затем делая короткие рывки, переходящие в длинные выпады. Было так много всего: до сих пор неизведанный мир звуков и ощущений, шлепки плоти, затрудненное и учащенное дыхание, влажные хлюпающие звуки, издаваемые женским телом, которое было раскрыто, подобно цветку. На периферии зрения подопытная видела бешено извивающийся, щелкающий, словно хлыст, сегментированный хвост твари. Пол под ногами то и дело вздрагивал от его хлестких ударов.
Раздутые, рельефные плечи по обе стороны от Камиллы стиснули ее хрупкое тело, окончательно обездвижив и без того обессиленную девушку, и вдруг подняли в воздух. Она ощутила, что больше нет поддержки, нет опоры, а есть только его настойчивые ритмичные толчки. Отрывистые звуки эхом отражались от стен камеры; их сопроводил еще один, когда она дико завизжала от боли, смешанной с удовольствием. Ножки девушки подрагивали с каждым ударом и шлепком инопланетного тела об нее, а внизу живота выпирал член демона, обтянутый ее кожей.
Когда подошел конец, она не думала, что переживет кульминацию. Она закричала, кричал каждый мускул ее тела, сокращаясь в сладких судорогах. Смутно расслышала ответное пискливое верещание твари.
– О сука...нет...нет...А-а-а-а-а! - завизжала Камилла, чувствуя, как от безумного разряда страсти по животу разливается горячая патока. Потом огненного-сладкого взрыв отправил ее в астральный мир, далекий мир, где нет ничего, кроме адского наслаждения. Покрытая потом девушка замерла с открытыми глазами и бьющимся сердцем, чувствуя, как обжигающая жидкость резко выплескивается глубоко внутри нее, в самой сердцевине – дар удовольствия свирепой секс-машины.
Да, она сделала нечто не укладывающееся в голове, непростительное для человека. Занялась сексом с мерзкими и гадостными инопланетными чудовищами. Но сейчас, ощущая в себе массивную длину полового органа ксеноморфа, который накачивал ее чресла вонючей жидкой массой, она стала просто безумным куском плоти, сгорающим от сексуального желания; жила ради тех мгновений безумного оргазма, который вынимал из нее душу и отдавал ее черной бестии... А та еще продолжала стараться над ней, и даже когда ксеноморфные тестикулы эякулировали, накачивая девичье влагалище своим семенем, не останавливалась и трахала оргазмирующую жертву.
* * **
Наконец истязание закончилось, гибкий отросток с хлюпом выскользнул из хорошо орошенного расстраханного канала. Тугое кольцо из вагинальных мышц с трудом выпустило его. Потом широченные когтистые «ладони» разжались, и едва живая девушка плюхнулась лицом вниз на пластиковое покрытие пола. Она безвольно лежала, временами вздрагивая как от ударов током. Минуту?.. Час?.. Вечность?.. Она не знала. Но в тумане абсолютного блаженства, землянка полностью контролировала свое тело, даже не подозревая об этом. Смутно ощущала, как между ног, полыхая жаром, разливается лужа из какай-то жижи, затекает под живот. В голове стучало: «Он это сделал...Трахнул меня!.. Не убил, не порвал на куски, а отпердолил как распоследнюю шлюху... Но я жива... как странно».
Была еще какая-то тревожная мысль, но она не успела ее осознать...Что-то связанное с физиологией этой твари.
Чужой встал рядом с ней «на колени», опустил покрытую панцирем костного шлема безглазую морду к ягодицам самки. Он почуял еще запах яиц внутри носителя и понял – не все они оплодотворены. Некоторые из них хранились в других полостях человеческого тела. Эта самка-носитель оказалась более сложным организмом, чем он предполагал.
Когти Чужого, изрядно смахивающие на кривые турецкие кинжалы, легли на ягодицы девушки и бесцеремонно раздвинули их в стороны, чудом не распотрошив нежную плоть. Но жестокая тварь умела быть осторожной. Когда это было нужно. Чудовище обнаружило светло-коричневое углубление между створками ягодиц. Каким невероятно тесным оно казалось! Заинтересованный монстр приблизил свою морду, вывел из раскрывшейся пасти стержень со второй парой челюстей, слегка коснулся ими анального отверстия, при этом обильно оросив слюной. Из груди жертвы вылетел стон похожий на томный вздох. Желание ксеноморфа просунуть туда не внутреннюю челюсть, а кое-что побольше стало непреодолимым.
Прежде чем тварь поняла, что нужно делать, андроид заставил Камиллу подняться, подойти к контейнеру и лечь на спину. Затем прижать ножки к груди, открывая взору наблюдающего за ней адского существа детальную панораму разведенных ягодиц. Словно приглашая, борозда ануса дернулась и скромно сжалась. Пухлые половые губы внизу разделились и предложили роскошный вид на розовую внутреннюю сторону и на еще более розовый рубин развороченного влагалища, из которого продолжала сочиться желтоватая слизь, смешанная с медовыми капельками собственных выделений. Лакомый кусочек ее клитора самонадеянно выглядывал из пучка темных лобковых волосиков. Конечно же очаровательная розовость этой прелести, напоминавшая красивую чайную розу, не произвела впечатления на ксеноморфа. Он был озадачен, почему эта самка, вместо того, чтобы пытаться убежать или сопротивляться, сама предлагает себя. Но ему было это на руку. Он не собирался упускать возможность запихнуть свой клювоголовый отросток в это новое отверстие, чтобы оплодотворить помещенные в его глубинах яйца.
Именно в этот момент Камилла периферийным сознанием обдумывала вероятность, что в отличии от яутжи, сперма этого чудовища могла оказаться совместимой с яйцами. Мысль была кошмарной, но, в то же время, сквозь внутреннюю борьбу, сквозь страх и отвращение, в этом беспомощном хаосе отчетливо звучал щекотливый, навязчивый трепет. Она поняла, что ее тело хочет вновь ощутить в себе эту увесистую гибкую дубину.
Ксеноморф не заставил себя долго ждать, сходу таранив девичий анус. Отверстие выглядело слишком маленьким, по сравнению с тем, которое он только что трахал, но внутри носителя еще оставалось много яиц, ждущих оплодотворения, и так или иначе он должен добраться до них.
Камилла задержав дыхание, автоматически подчинилась, наблюдая, будто со стороны, как когтистая лапы сильно сжимают ее бедра, в то время как иссиня-черная головка, сомкнув «клюв» скользит по промежности, размазывая склизкую и липкую жижу по ее ножкам, затем - сильное давление и растянутость, и толстая крона хобота погружается в анус.
Как и ожидалось, проникновение было жестоким. Крупный член пронзил попку подопытной и не останавливался, пока не погрузился в тело на половину. Изумленная девушка почувствовала смесь боли и наслаждения, которые не испытывала никогда прежде. Она широко распахнула глаза и громко застонала, а ее писька хлынула соками, приветствуя вторжения.
Ксеноморф вошел в четкий монотонный ритм. Камилла заворожено наблюдала эффектные, волнообразные движения нечеловечески гибкого тела черной бестии. Казалось, импульс зарождается где-то в его мясистых плечах, прокатывается по каждому позвонку и накопленной мощью взрывается в области крестца, сокращая ягодичные мышцы, а те, в свою очередь, направляют жесткие бедра для нового толчка.
Неожиданно для себя даже залюбовалась им, его соразмерными формами, красивой матово-черной с синеватым отливом окраской. Чтобы по достоинству оценить этого зверя, нужно быть хищницей. И Крошка-пиранья, в которой суровая мораль и дисциплина сочеталась с безграничной развращенностью шлюхи, была как раз таковой. Чужой. Кровожадный хищник. Универсальный и опаснейший убийца. Настоящее исчадие ада. И он трахает ее. Разворотил сначала писечку, теперь драит анус... Словно ее прелести созданы для такой зверской пытки.
Интересно, что эта страшная тварь чувствует сейчас? Те же потуги инстинкта, что и самцы других форм жизни во время брачного периода?
Она, конечно, не знала, что разум Чужого сейчас плавится в жгучем соблазне разорвать ее нежную сочную плоть. Но зверь прекрасно понимал, что, позволив себе забыться, он доставит себе небывалое наслаждение, а этой самке... мучительную смерть. Нет! Если она умрет, то умрут и зародыши жизни. Она должна жить. Ради потомства... И, тем не менее, борьба с этим подлым желанием давалась хищнику с большим трудом.
Камилла не сводила с хищника помутненных глаз, ловя себя на мысли, что это самое неправдоподобное, сюрреалистическое зрелище, виденное ею за всю жизнь. Да, секс с яутжей был стремительным и ошеломляющим, но с этой черной бестией...Просто нереально-адским! Сумасшедшим! Правда, она немного тревожилась, как бы монстр невзначай не вывернул наизнанку ее внутренности своим гигантским поршнем. Но может, она это заслуживала? За возможность испытать извращенное блаженство, какое не снилось даже самой растленной нимфоманке. Возможно, именно благодаря этому ее внутренняя энергия оставалась нерастраченной и в свои 24 года она еще не встретила мачо, способного затрахать до смерти.
Чужой, будто извиняясь за причиняемую боль и желание порвать эту нежную плоть, высунул внутреннюю челюсть, слегка коснулся маленького, дрожащего животика самки, там где скрывались яйца, и спустился ниже...
Девушка не возражала против этого «поцелуя». Она просто была не в состоянии сейчас возражать. Лишь кусала губы и податливо выгибала спинку.
Монстр отвлекся от ее живота, потом, словно поддавшись порыву страсти, сильнее ухватил узкие, дрожащие бедра и рывком подтянул их к себе. Развел еще шире, и, не давая девушке опомниться, засандалил пульсирующий от нетерпения отросток необычайно глубоко в ее задницу. Немного вышел и снова вошел. Еще глубже... Анус будто резиновый, начал растягиваться, захрустели кости таза, и чудовище просто одело тело подопытной на член. Камилла, подавившись воздухом, вытаращенными глазами смотрела на рифленый бронированный лобок монстра, который прижался к ее разведенным булочкам, а головка члена, она ясно чувствовала это, проник куда то в кишечник. Это было невозможно анатомически. Но монстр видимо считал иначе.
И началось... Чавк...Чавк...Чавк...
Загнутые когти, длинные и острые, как бритва, еще сильней впились в кожу, царапали ее до крови, но она словно не ощущала эту боль, поглощенная огнем, полыхающим в ее внутренностях. Она тяжко с надрывом дышала грудью. Вздыбленной вверх затвердевшими от возбуждения сосками. И качающейся из стороны в сторону. Под неудержимым напором страстной и неустанной секс-машины, олицетворением кошмара. Как самка, жаждущая продолжения рода, она извивалась, в очередном слиянии страсти, выгибаясь вверх, слившись с ксеноморфом, превращаясь с ним в какое-то жуткое в своей новой форме чудовище. Держать в себе демона страсти не было сил, и Камилла выпустила его...
– А-а-а-а-а!.. С-с-с-у-у-у-к-а-а-а-а...Да-а-а...да-а-а! A la mierda mi culo[1]... трахай...бля-а-а-а... –закричала она от звериного, нечеловеческого удовольствия.
[1] Трахай мою жопу (исп.)
Забыв обо всем на свете...Даже о том, что тварь не понимает по испански.
Ей дико, о, как безумно дико хотелось, чтобы насилующая ее секс-машина не останавливалась никогда!
Чтобы порвала ее на части...
О, какое наслаждение ощущать стихийность этого огнедышащего буйства плоти.
Вдруг когтистые лапы отпустили ее бедра и сомкнулись на тонкой талии, с легкостью подняли тело вверх, перевернули в воздухе, как тряпичную куклу. Не вынимая елдака из проторенного туннеля, зверь прижал девушку к себе, заверещал свои противным писком, будто в нем тоже проснулся демон... еще более страшный, чем тот, что им руководил. Со стороны казалось, вот сейчас, еще мгновение, этот демон, пресытившись сексом, заставит его разорвать бедняжку пополам. Во все стороны брызнет кровь и ошметки плоти.... Чужой это умел и без всякого демона внутри себя. Но вместо этого он легонько отстранил человеческую самку в сторону.
Это «легонько» для Камиллы показалось выстрелом из катапульты, с силой швырнувшим ее на прозрачные стены камеры. От размазывания мозгов по стеклу ее спасло тренированное тело спасателя, среагировавшее на этот швырок раньше, чем она успела опомниться. Отточенные и не дремлющие рефлексы заставили сгруппироваться и выставить вперед руки. Перехватило дыхание, кости хрустнули, боль прострелила лопатку.
«Какого на хрен черта», - мелькнула удивленно-тревожная мысль.
Наверно такая же мысль зародилась и у синтетика, потому что он «встревожено» приник к стенке камеры, озадаченный поведением Чужого.
Несколько секунд девушка стояла неподвижно спиной к твари, упираясь руками в поверхность стеклянной стены. С трудом переводя дыхание, она, как отравленная, разрывалась от желания освободиться от чего-то омерзительного, что застряло глубоко внутри нее. И вдруг обнаружила поразительную вещь – гаджет не работает! Едва эта мысль успела как следует оформиться, девушка затылком ощутила сзади какое-то движение, сопровождаемое звуком, похожий на удар хлыста, и, не успев обернуться, почувствовала, как громадные лапы перехватывают ее поперек живота стальными тисками.
Кто поймет этих Чужих. Может он с ней играет? И, не удовлетворив свой половой инстинкт, просто захотел сменить позу? Внести разнообразие.
Но почему гаджет?..
Пронзительное мерзкое шипение у самого уха как бы сказало «я здесь, крошка, я никуда не делся». Монстр склонился, обдав частым зловонным дыханием ее дрожащие плечи, прошелся высунутыми внутренними челюстями по щеке, запачкав кожу горячей слюной. Широченная лапы с когтями, способными рвать в клочья металл, разжали захват. Девушка с шумом вздохнула воздух, но больше не смела шевелиться, чувствуя, как жесткая «ладонь» медленно, почти нежно, скользит, едва касаясь, по ложбинке меж грудей, вниз, чуть задержавшись на талии, дальше, повернувшись ребром, утыкается в пах и настойчиво протискивается меж бедер, вынуждая расслабить их и развести в стороны. Камилла, вздрагивая всем телом подчинилась. «Проклятая, мерзкая тварь!» – растерянно пыталась злиться подопытная. Но «проклятая, мерзкая тварь» перестала бесцельно блудить по телу и сосредоточилась на промежности, вытворяя с ней что-то такое, отчего у Крошки-пираньи вновь темнело в глазах, и мутился рассудок. В забытьи запрокинув голову, девушка откинулась назад, прижавшись обнаженной спиной к тому, кого до сего момента считала самым жутким, кровожадным хищником во Вселенной. Его бритвенно-острые когти продолжали легкими, необъяснимо приятными и методично-искусными, и в то же время смертельно опасными, прикосновениями сводить жертву с ума, заставляя дрожать, выгибаться дугой, покорно открываясь им навстречу... «Гадкая, поганая мразь! Ненавижу. Не-на-вижу! Сволочь! Тварь!» – безмолвно скулила она, жмурясь до слепоты, кусая губы, не в силах справится с предательством, изменой... собственного тела.
Ксеноморф вдыхал манящий аромат самки, жар ее крови, стекающей из ран на бедрах, чувствовал эманацию зародышей в ее теле. Он хотел ее, ее всю, но она была безвольной игрушкой в его лапах, и зная разрушительную силу своей звериной страсти, старался больше не ранить ее.
Чужой навис над ней, как скала из черного гранита, припечатал к прозрачной стене, как раз напротив андроида, этого безмятежного зрителя и одновременно режиссера адского спектакля. Огромное, длинное членище, раскидывая во все стороны шматки густой слизи, проникло в пространство меж ее бедер, прошлось, скользя по складкам нежной плоти, туда-сюда. Ткнулось головкой об стекло, размазав по нему слизь, потом, изогнувшись как питон, устремилось вверх по ее лобку, слюнявя низ живота мерзостью своих выделений. Он пока не входил в нее, будто дразнил, желая вызвать еще большее вожделение в теле самки. Как бы знал, что она не устоит от мощи этого инструмента, играющего ее мягкой плотью. И он достиг своей цели.
Руки и ноги подопытной оцепенели, все тело охватила внезапная слабость. Помутившимися глазами ошарашено смотрела на черного питона, извивающегося между ног. Словно довершая произведенный эффект, чудище заставило раскрыться головку своего хобота. Если бы Камилла не знала, что это половой орган, то подумала будто какая-то неведомая змееподобная тварюга смотрит снизу на нее, распахнув маленькую пасть и высунув тонкий извивающийся язык. И эта штука только что буравила ее нежные дырочки?! Черт, стоило члену Чужого раззявиться внутри влагалища или прямой кишки...
Камилла вздрогнула от страшной мысли. И от движения черной елды, вжавшейся в ее промежность. Электрический разряд прошелся по низу живота.
Чужому показалось, что он сейчас не справится с собой. Он то и дело показывал свои огромные зубы и сочащиеся хищной слюной черные десны, нервно скалясь от нетерпения. Трогая самку, было мучительно сложно совладать с желанием вонзиться в ее плоть. Вот сюда, где так призывно билась артерия на хлипкой шее. Он понял, что должен взять двуногую сейчас же, продолжить спаривание, иначе это сладостно-жаркое тельце пробудит в нем другой инстинкт.
Его член захлестал по ее бедрам, заставляя их раздвинуться шире. Потом монстр сделал что-то вроде обратной фрикции, направляя свое орудие для пыток в поисках заветной дырочки между больших упругих половинок в нижней части девичьего тела. Новый разряд электричества пробежался по чреслам подопытной, когда она почувствовала, как твердая, обильно смазанная пика вновь тычится в измученную попку.
«О, да-а-а, войди в меня», - беззвучно взмолилась предательская плоть.
«Нет, не надо-о-о», - встрепенулся остаток разума.
Лишь у синтетика, спокойно смотревшего на это действа не возникло никакой мысли. Даже маломальской.
Что касается черного исчадия ада, то он с плотоядным чмоканьем просто вошел в анус девушки, издав пронзительный победный писк.
Прижатая всем телом и лицом к стеклянной стене, прессуемая сзади настоящим демоном из ада, девушка вновь завопила от боли. Чужой вошел в раж, вертел ее на члене как вздумается, и не обращал на ее вопли никакого внимания. Несмотря на боль, соки ручьем лились из Камиллы при каждом вторжении в заднее отверстие. Она ни чего не могла поделать со своим похотливым желанием, похоть змеем-искусителем пробралась в ее мозг и душу. Чужой не жалел ее. Но он ее желал! Желал затрахать, излиться в нее, оплодотворить много раз.
* * *
Посторонний наблюдатель, если таковой сейчас вдруг оказался в медотсеке, непременно схватился бы за грудь, и балансируя на грани безумия, стал бы ощупывать пространство вокруг себя, чтобы не упасть. Так что Ной был благодарен судьбе, что всего лишь машина. Пусть и тупая. Впрочем, отсутствие человечности вполне компенсировалось логикой, трезвым расчетом и обширной базой данных, содержащей терабайты научных знаний. А еще предусмотрительностью. Конечно, он мог успокоить Камиллу Фуэнтес тем фактом, что ей не особо стоит переживать по поводу близкого контакта с ксеноморфом. Тем более с генно-модефицированным видом, который в отличии от обычных Чужих не плевался органической высокомолекулярной сульфокислотой, не имел эту страшную жидкость в своих чреслах. В добавок ко всему камера была снабжена системой, способной в минуту отправить ксеноморфа в продолжительный анабиоз. Правда, этому образцу земная наука после многолетних настойчивых опытов, стоивших, однако, несколько человеческих жизней, подарила некоторое биологическое своеобразие, например, сходные с хомо сапиенсом репродуктивные способности, в чем девушка уже убедилась.
С другой стороны, контролирующее устройство его не брало, и поместить подопытную в камеру со смертельно опасным существом, которое во всех других отношениях оставался «старым добрым» «Internecivus raptus» или попросту ксеноморфом, было рискованно. Но чужой отреагировал так, как и предполагалось. С обнаружением яиц внутри человеческого организма, его инстинкт убийства сменился на более благородное стремление. Оставалась еще одна проблема – дикий, безудержный темперамент межвидового-паразита вкупе с его огромным половым органом. Зверь мог запросто измочалить хлипкие дырочки девушки, и та непременно погибла бы от множества внутренних кровоизлияний. Или умерла бы от нервного шока при виде существа. Андроид это знал, и предвидя такую возможность, установил в гаджете микрокапсулы с различными препаратами. Подопытная еще не ступила в «камеру пыток», а в ее кровь вспрыснулись различные стимуляторы. Некоторые, чтобы снизить артериальное давление, другие – оказать седативное действие на нервную систему. Был даже коктейль из возбуждающих смесей.
Но самым нужным препаратом явилась полимерная суспензия на основе протеиново-глютаминного соединения, способствовавшая эластичности внутренних мышечных тканей. Измененная им структура клеток, позволяла влагалищу и прямой кишке растягиваться куда больше, чем допускали анатомические возможности.
В общем, Ной мог бы поведать Камилле много чего любопытного, и заслужить признание, не будь она так взвинчена при виде ксеноморфа. Даже не дала ему и слова вставить. Впрочем, он не винил ее. Он просто старался хорошо делать свою работу. И сейчас, глядя на прижатую к стеклу девушку, в прямой кишке которой ритмично двигались 40 сантиметров чужеродной плоти, синтетик ловил себя на мысли, что эксперимент протекает идеально. Как по маслу. Еще немного и зародыши в желудочно-кишечном трате будут оплодотворены. Разве что гаджет опять сбоил, время от времени глючил. Ной принял радикальное решение - на время деактивировать контролирующие функции, оставив нейронные датчики, сообщающие о состоянии организма девушки, пока не закончится процесс спаривания.
* * *
Хотя методичные размеренные движения Чужого не ослабевали, напряженность покинула тело подопытной, и создалось впечатление, будто она не возражает против того, что с ней делают. Повизгивание девушки, похоже, подтверждали это: красивые раскосые глаза зажмурились, словно ей хотелось полностью насладиться обжигающим трением, происходившим в ее заднем канале. «Наверно, благодаря стимуляции нервно-рефлекторных функций», - предположил Ной и посмотрел на плазменный монитор эндоскопического сенсора. Трехмерная картина полностью подтверждала его мысль.
Неизвестно, что там показывали приборы синтетику, но в притворстве землянка не видела больше смысла. Чувствуя обращенный на нее взгляд, который при других обстоятельствах был бы взглядом извращенца-визиониста, Камилла приоткрыла глаза и увидела андроида с его дурацким пультиком в руках, смотревшего внимательно и напряженно. Все, что ощущает она в тот или иной момент, Ной знал наверняка. Так к чему скрывать свои эмоции? Пусть этот кусок пластмассы, возомнивший себя светилом науки, видит, что ей нравится. Он уже дважды наблюдал, как ее трахают. Урод бесчувственный, не ведающий и капли чувственной страсти... Но зато какие у него неутомимые живые секс-машины! Эксперимент... Плевать... Просто трахаться, как сумасшедшая сука! Со всеми тварями в этом космическом зверинце. Да! Она не улетит от сюда. Она останется и познает всю прелесть внеземных удовольствий, сокрытых на «Архонте»...
Это был бред. Казалось, эти мысли крутятся не в ее голове, а в чьей то другой. Впрочем, так оно и было. Та другая, которая только фантазировала на тему экстремального секса, осталась в прошлом, а она настоящая, уже не раз оттраханная монстрами, превратилась в визжащую похотливую нимфоманку, безудержную в желании совокупляться даже с этим слюноротым инопланетным паразитом. Опьяненный этой страстью, девушка не хотела ничего, кроме одного – безумного, дикого, первобытного секса... нет, ТРАХА!
Смирившаяся с ролью сексуальной рабыни она с вызовом смотрела в пустые глаза синтетика, упивалась и гордилась своей распущенностью, своим женским естеством, так громко и уверенно звучащими в ее сознании. Плавными, медитативными движениями, словно в танце под музыку, слышимую одной лишь ей, этой обезумевшей от похоти сучке, она как могла расслабляла сфинктер, стараясь оказать гостеприимство твердому шлангу, пуская его до самых кишок, пока в эластичный ободок ее ануса не уперся рифленый пах Чужого. Да, он полностью внутри нее! Насадил как на вертел. Просто невероятно, что внутренности все это терпят. То, что это заслуга синтетика, Камилла даже не задумывалась, она была вся охвачена феерией невыносимого адского наслаждения, чтобы думать...
Сейчас... Вот сейчас она взорвется... и кусочки вопящего от сладострастия разума разлетятся со скоростью света.
Преисполненные порочной страсти ****ские глаза подопытной, без стыда смотревшие на андроида, закатились в преддверии маленькой смерти. «Это безумие... безумие...»- издал робкий протест какой-то осколок ее прежнего рационального «Я». Но в следующий миг эта мысль была раздавлена новым напором ****ских непристойностей...Они казались хороводом бесовских огней, нелепой фантасмагорией и в то же время наполняли ее какой то дикой нечеловеческой радостью...Придавали сил и уверенности...В центре этого хоровода крутилась она, с оттопыренной попкой прижатая к стенке страшной черной тварью, которая безжалостно нанизывала ее на большущий шланг. Анус, обильно смоченные смазкой, плотно облегал его, издавал хлюпающие звуки, а она буквально выла от неописуемого кайфа...
Эмоции и чувства смешались, преумножая друг друга, разлились в сознании огромным цветным пятном, и стало не разобрать четких оттенков страсти, ненависти, наслаждения, отвращения, стыда... До жути хотелось, чтобы эта пытка длилась вечно, но тело уже сотрясал мощный сладостный спазм, предзнаменующий бесспорно красочный, но преждевременный финал. Она стала еще бешеней извиваться на члене, бурно кончая в пароксизмах фантастического оргазма. Пока... разум не вспыхнул сверхновой звездой, которая, вскипев многоцветием красок, пройдясь ударной волной по плоти, стремительно сжалась до размера яркой точки, снова взорвавшейся ослепительным белым сиянием рождающейся Вселенной... Вселенной безумного упоительного наслаждения.
Все, что было потом, смешалось в ее угасающем сознании: пронзительный писк Чужого, призрачное мелькание космических сполохов и... крик, еле слышный. Что-то знакомое послышалось ей в голосе того, кто кричал. Эта была она, затягиваемая в воронку черной бездны...
* * *
Чужой не понимал, что происходит с самкой и усилил хватку, крепко удерживая на месте бесчувственное тело. В сознании двуногая или нет, она никуда не денется, пока он не закончит оплодотворение. Кончив раз, ксеноморфу требовалось больше времени, чтобы достичь цели. Он с бешенным рвением долбил и без того истерзанную хлюпающую плоть, оскалив пасть, заливая плечи, шею, грудь девушки потоками слюнных выделений, пока внезапно не остановился, замерев на мгновение, а затем разрядился фонтаном булькающей спермы. Около минуты он эякулировал, кончал снова и снова, чувствуя своими биосенсорами, как тугие струи семенной жидкостью заполняют каждую полость внутри этого мягкого теплого тела, пока живот подопытной не начал раздуваться, подобно шару.
Искусственные синапсы Ноя выдали беспокойную мысль при виде потерявшей сознание подопытной. Он обернулся на приборы и еще больше «встревожился» при виде нейрофизиологических показателей. Похоже пароксизмы эротических ощущений, вылившиеся в бурный продолжительный оргазм, вызвали абдоминальный, психосенсорный приступ. Синтетик, не мешкая заиграл пальцами на пульте, приводя в действие электрокортикостимуляцию медиальной части ядра таламуса в мозгу подопытной, от чего та... неожиданно пришла в себя. Создатель этой серии андроидов не дал им набор человеческих эмоций, но вложил достаточных знаний для восстановления жизнедеятельности организма и выведение его из состояния клинической смерти.
Словно вынырнув из воды, Камилла судорожно схватила ртом воздух, и как безумная, очумело завертела головой. Оргазм, заставивший ее пережить несколько минут в колоссальном напряжении душевных и физических сил, вырубивший на какое-то время сознание, отступал, затихая в вихрях остаточных конвульсий плоти. И тут же почувствовала клокочущую внутри себя жидкость, горячую, как магма, поднимающуюся к горлу, будто по жерлу вулкана. Едва держась на полусогнутых ногах, все еще прижимаемая сзади ксеноморфом, девушка стояла, опираясь дрожащими руками на прозрачную стену, пока ее не начали сотрясать рвотные позывы. Она уронила голову на грудь и ее вырвало, долго и мучительно, извергая из желудка литры густой смеси из блевотной жижи и спермы, которая залила ей живот, забрызгала стекло камеры. И только потом смутно ощутила, как из заднего прохода, словно из продырявленного пакета с молоком тоже бьет кончина монстра.
Пытаясь одновременно унять учащенное дыхание и сильное сердцебиение, Камилла медленно отходила от наваждений, захламивших е разум. Тело еще вздрагивало в конвульсиях, а в сознание наперебой стучались растерянность и смятение. Как так вышло? У нее был здоровенный член в заднице, без остановки закачивающий сперму. Тело должно быть настолько переполнилось инородным семенем, что та устремилась из кишок в желудок, а оттуда в горло. Кончив в анус монстр как бы одновременно эякулировал в рот.
Значит, оплодотворение закончилось... И вместе с ней пытка... Как же ей плохо!..
Ксеноморф медленно отступил, отчетливо ощущая эманацию яиц в утробе самки – все они были оплодотворены. Он это сделал. Уже очень скоро носитель произведет на свет много новых собратьев, которые будут увеличивать силу колонии. Была лишь одна проблема. Все они будут заперты в этом узком пространстве вместе с ним, и тела носителя не хватит для пищи. Надо так или иначе пробить ненавистные стены.
Неохотно ощущение реальности возвращалось к Камилле, пока она стояла, прислонившись к прозрачной стене. Казалось, что вся жизненная сила спалилась во время этой дикой и необузданной фантасмагории, этого порочного совокупления, заставившее впасть в такую эйфорию, что она позабыла все....С угасанием пожара ****ской страсти, разум сам по себе начал обдумывать моральную сторону ситуации. Не было слов описать состояние. Ощущения стыда и позора были ничто по сравнением с чувством неправильности, которую она совершила, отдаваясь с наслаждением этой...мерзости...этой гнусной жуткой твари...Этой... Не хотелось верить, что это было на самом деле. Такое могло быть только в самом страшном кошмарном сне...
Она попробовала пошевелиться и оглушительная боль во всем теле сказала, что это не сон. Как и ее голое, только что изнасилованное тело. И скользкий от ксеноморфной спермы и блевотины пол.
Дрожащая рука девушки потянулась за спину, скользнула вниз, между ягодиц. И глаза ее округлились. Сказать, что попка имела плачевный вид, означало ничего не сказать. Она просто зияла открытым отверстием, разверзшимся вулканом, из которого выглядывала прямая кишка, формируя миленькую анальную розу. Пальцы легко провалились в нее. Там была очень тепло и мягко, в добавок липко от густого слоя мерзкой слизи. Пораженная девушка гладила нежные складки раздолбанной дырочки, которая ни как не хотела закрываться, хотя она напрягала попку, но ладошкой чувствовала, что диаметр по прежнему не меньше трех ее пальцев, даже в момент наибольшего напряжения. Воистину возможности человеческого организма безграничны. Кто то покоряет космос, кто то завоевывает кучу медалей в профессиональном спорте, ну а кто то зубами может даже тянуть за собой звездолет. Но достижения вышеперечисленных людей меркли перед испытанием выпавшей на долю ее бедной задницы, в которой сейчас гулял ветер. С ужасом Камилла подумала, что теперь при незначительной потуге она сможет нечаянно высрать свою кишку.
Но все же она была жива... жива...
Опираясь о стену, подопытная все же смогла твердо стать на ноги. Из незакрывающейся девичьей попы хлынула новая порция спермы, ручейком полившись по ногам.
Камилла еще только оправлялась от невероятного испытания, а в гаджете активировалась контролирующая функция, заставляя выпрямится. Боль сразу притупилась под воздействием очередной дозы впрыснутых стимуляторов. Словно желая еще раз убедиться, что это не было сном, девушка оглянулась, и увидела ксеноморфа, черной уродливой кляксой вжавшегося в угол камеры. Теперь, когда все закончилось, она была уже не той перепуганной до смерти жертвой, и если сейчас была готова лишиться чувств, то только от осознание того, что эта тварь с ней сделала.
Хотя она была слишком измучена, чтобы мыслить четко, ее снедало беспокойство - что будет дальше. Ее разум не выдержит еще одного подобного испытания. Она попросту сойдет с ума. Подумала и про яйца. Вылупятся ли они внутри нее? Съедят ли новорожденные твари ее изнутри или потом, когда появятся на свет? Было множество вопросов и неясностей. Будет вообще чудо, что она сумеет выбраться из этого жуткого звездолета живой.
Ксеноморф с удовлетворением наблюдал, как человеческая самка покидает его камеру. Клыкастому созданию было неизвестно, где носитель найдет приют для того, чтобы родить потомство, но ему хотелось надеяться, что «малыши» сумеют найти пропитание, а главное свободу. В отличие от него.
Походкой, мало чем отличающейся от движения андроида, следовавшего рядом, Камилла покинула отсек. Внешне казалось, что испытание никак не отразилось на ней, если не считать восковое лицо с отсутствующим взглядом, струящуюся по бедрам кровь и подтеки слизи, покрывавшие глянцевой пленкой тело с ног до головы, но изнутри девушка чувствовала себя так, будто из камеры вылезала на карачках.
* * *
Если синтетик мог поведать подопытной много чего любопытного из области науки, то Крошка-пиранья, урожденная сеньорита Камилла Долорес Ла Вега Хуанита эль Васкес Эсмеральда де Ла Фуэнтес, в свою очередь могла рассказать Ною, что обычно делают у нее дома, в Колумбии с теми, кто покусился на честь беззащитной девушки. Особенно в такой немыслимо-извращенной и отталкивающей форме, не снившейся никакому, даже самому отъявленному негодяю и поддонку. Возможно, Ноя, как специалиста, заинтересовали бы анатомические подробности некоторых экзекуций, но вряд ли перспектива отрывания конечностей вызвала дрожь в его суставах. Колумбия находилась в десятках световых лет от «Архонта», вдобавок в программных файлах андроида не имелось ячейки для рабдофобии[1], равно как и развитого эмоционально-мимического блока, способного вызвать признание вины, пробуждая страх наказания. Прагматик и ученый, сидящие в нем, сказали бы, что эти чувства нерациональны и свое время не мешали исследовательской группе «Архонта», проводить нечеловеческие опыты, к тому же одобренные вышестоящими инстанциями на Земле. Но что-то ему подсказывало, что после эмоциональной и физической перегрузки в процессе контакта с ксеноморфом, у подопытной может обостриться мышление, направленное на усугубление отрицательных эмоций. Ной уже обратил внимание на проявление враждебности землянки по отношению к себе – любые его действия, особенно связанные с экспериментом, она воспринимала гиперболизировано. Немой язык человеческой мимики и жестов был частично заложен в его личной программе, а общаясь с людьми, синтетик невольно расширял банк данных, накапливая и расширяя знания о природе людей. Да, он прекрасно понимал, что легко справится с этой девушкой, если та попытается освободиться, но какая-то часть его биоэлектронного разума выдавала крайне противоречивую информацию. Где-то на периферии искусственного интеллекта мелькнула искорка ощущения, никогда доселе им не испытанного, – ощущения обеспокоенности по поводу возможности принятия подопытной действий, непредусмотренных его программой. И хотя Ной отличался логичностью мышления, он понимал, что не в состоянии предвидеть все. Одно было ясно – землянка попытается при первой возможности саботировать эксперимент. Она уже выразила свое стремление к этому, пусть и в завуалированной форме. Следовательно, необходимо принять дополнительные меры предосторожности.
[1] Страх наказания (прим. авт.)
С другой стороны, эта проблема относилась к категории гипотетических дальних перспектив. Он обязательно найдет решение, когда эксперимент закончится. Сейчас важнее было не прерываться на абстрактные размышления и заняться анализом результатов оплодотворения зародышей ксеноморфов. Поэтому Ной приказал телу Камилле двигаться в отсек с гидрогенной диагностической капсулой, в которой ее ждали новые медико-биологические процедуры.
Он чуть отстал от нее, задержавшись у приборной консоли рядом с камерой. Невозмутимо посмотрев на черного хищника, Ной что-то нажал на панели, и в помещении, где сидело существо, начало понижаться атмосферное давление. Ксеноморф, издав злобное сопение, откровенно забеспокоился. Завертел головой, несколько раз царапнул когтями стекло, завозил хвостом по полу, а затем, зашатавшись, как пьяный, рухнул на пол. Еще некоторое время дергались конечности и сжималась-разжималась когтистая «ладонь» Чужого, но вскоре, когда давление в камере достигло минимальной отметки, зверь полностью лишился сознания, погрузившись в анабиоз. Наверное Ною следовало сказать «спокойной ночи» или что-то в этом роде, но синтетик молча побрел прочь, видимо считая излишним проявление вежливости по отношению к этому существу. Его мысли всецело занимала подопытная.
На лице девушки внешне не отражались никакие эмоции, глаза смотрели почти безразлично, но все же в них можно было уловить оттенки страха и ненависти. С покорностью марионетки она шагала туда, куда топали ее босые ноги. И оставалась такой же безучастной, даже когда сверху опустился прозрачный колпак, изолировавший от ее от остальной части камеры. Андроид ожидал бурное проявление эмоций, поток непонятных изречений, которыми сопровождался предыдущий сеанс диагностических процедур, но Камилла молчала. Лишь молча сверлила его взглядом, не предвещавшим ничего хорошего для синтетического человека. Ной вновь ощутил искорку обеспокоенности в синапсах искусственного мозга, и чтобы больше не видеть этот взгляд, вносящий сумятицу в безупречную работу его интеллекта, отключил сознание Камиллы.
Потом заставил себя сконцентрироваться на работе. Бегло окинув взором показания всех приборов и израненное тело внутри капсулы, он понял, что на этот раз ее гораздо больше. Если он хотя бы чуточку был человеком или имел в программе склонность имитировать жесты людей, то сейчас непременно вздохнул бы и озадачено почесал макушку.
* * *
Камилла застонала и инстинктивно сжалась в комочек, словно пытаясь спрятаться от опасности и вдруг поняла, что уже не спит, что сознание вернулось. Она попыталась вспомнить, когда именно вырубилась, но так и не смогла. Хотя, сном это было назвать сложно. Скорее полет в беспросветной тьме, не давший и грамма отдыха. Голова болела неимоверно. Попытка открыть глаза сделала ситуацию еще хуже. Боль тугими комками пульсировала в висках, мешая адекватно воспринимать реальность, и девушка невольно вспомнила тот день, когда при аварийной посадке шаттла во время одной из спасательных операций ее чуть не размазало по переборке. Тогда у нее было похожее состояние. Она глубоко вздохнула и попыталась расслабиться, попутно ощупывая руками окружающее пространство. Холодная пластиковая поверхность какой-то плоскости, на которой лежало ее голове тело вызвали тревожные ассоциации.
Сознание немного прояснилось, и Камилла попыталась вновь открыть глаза. С третьей попытки это получилось. Она увидела, что лежит на медицинском столе в центре овального помещения с высоким металлическим потолком и прозрачными стенами. И тут же нахлынул шквал воспоминаний, заставивший пережить весь тот ужас, который выпал на ее долю в течении последнего времени. Эксперимент... Совокупления с жуткими мерзкими тварями... Она на «Архонте».... Под управлением бездушного и тупого... Камилла тревожно огляделась.... андроида.
Но искусственного человека, ее тюремщика нигде не было. И это было странно. Но тут она обнаружила еще две более странные вещи. Гаджета на спине тоже не было, а стальная дверь камеры распахнута настежь!
Не веря своим глазам, девушка еще раз огляделась, после чего ее глаза как магнитом приклеились к выходу. Все еще сомневаясь в том, что это не какой-то фокус, который проделывают с ней ее органы чувств, она опустила ноги на холодный пол и осторожно подошла к открытому люку.
Сердце бешено колотилось, предвкушая неприятности. Куда бежать? Как не столкнуться с Ноем? Что делать в первую очередь? Поискать одежду и оружие? Или?.. Нет, нужно просто линять отсюда. При чем не мешкая. Потом найти относительно безопасное место и подумать, как поступить. Мысленно призвав Мадонну, Камилла выбежала наружу, юркнула в какой-то боковой коридор, ведущий в противоположную от лаборатории сторону. Бежать было очень неудобно, так как рифленое покрытие пола постоянно впивалось в ступни и замедляло движение, но выбора не было.
Длинный коридор заканчивался лестницей, ведущей наверх. Выбора особо не было, так что девушка начала подниматься, то и дело прислушиваясь к тому, что творилось вокруг. Она с трудом верила, что убежать получилось так легко, поэтому каждую секунду ждала подвоха. И он не заставил себя ждать. Бесконечная, по мнению беглянки, лестница окончилась под самым потолком. С одной стороны продолжался длинный коридор, ведущий в неизвестность, а с другой стороны обнаружился массивный люк, из-под которой пробивался свет. Выход в следующий отсек?
Прислушиваясь к каждому шороху, Камилла коснулась клавиши на панели управления. К ее удивлению зашипел пневматический замок, створки дверей скользнули в сторону, впуская ее в помещение.
Она молча осмотрелась, и ее зрачки постепенно расширялись, свидетельствуя о том, что она видит что-то пугающее.
– Какого черта? Что это за хренотень такая?
Камилла услышала свой голос, словно через толщу воды. Все вопросы и эмоции отошли на второй план. Остался только страх. Липкий, всепоглощающий страх, постепенно обволакивающий сознание. И вызывала его это непонятное отталкивающее зрелище. Со всех сторон – слева, справа, сверху, снизу спадали, переплетаясь, скрещиваясь, заходя одно за другое какие-то морщинистые матово-белые отростки, толстые и тонкие, свивающиеся в кольца и прямые, изогнутые безвольно и напряженно торчащие. Некоторые отростки и кольца чуть подрагивали. Особо толстые вздымались и опускались почти незаметно, словно дышали. Нельзя было без содрогания смотреть на эту мешанину морщинистых то ли щупальцев, то ли хоботов, то ли чьих-то отростков.
Дрожа всем телом, словно лист под порывами ветра, Камилла заставила себя пойти вперед, осторожно переступая ногами, стараясь опускать ступни подальше от отростков-щупальцев, в прогалы между ними. Ей казалось, одно неосмотрительное движение, случайное касание всей этой гадости – и она оживет, сдавит ее в своих тисках, не даст ей пробраться, чтобы найти спасительный выход... Но пока все шло удачно, ей удавалось проскальзывать через самые опасные места, она пробиралась буквально на цыпочках, не дыша.
Девушка остановилась, решив еще раз осмотреться. Потолка видно не было, все терялось в белых морщинистых извивах, изгибах. Стены просматривались очень плохо, но все же видны были стальные покрытия, крохотные лампочки, мигающие тусклым светом, рассыпанные по внутренней поверхности стены, казалось бы, в полнейшем беспорядке. Помещение было большим как спортзал и имело овальную форму. И всюду – причудливое переплетение, завитушки из щупалец, отростков...
Вдруг она почувствовала, как по левой ноге что-то ползет, будто большая улитка стремительно поднимается вверх по голой коже. Вскрикнув, Камилла посмотрела вниз и ее лицо перекосило от ужаса. Одно из белесых, пульсирующих щупалец пыталось опутать ее ногу. Резко отпрыгнув назад, она задергалась и инстинктивно попыталась сбросить с себя эту червеобразную холодную мерзость. К удивлению, отросток отцепился достаточно легко. Сочно шмякнув при падении, лениво отполз куда-то в сторону, исчезнув в переплетении такой же гадости.
Чувствуя как напряглись все ее мускулы Камилла чертыхнулась и решила, что здесь прохода ей не найти. Она медленно стала разворачиваться и тут в поле зрения попало то, что едва не стоило ей потери рассудка. Резко расширившиеся зрачки, раскрытый в безмолвном крике рот стали ее реакцией на это зрелище. Около десятка обнаженных женских тел висели в воздухе. Точнее висели в почти совершенно прозрачной сети, которую Камилла поначалу и не заметила, висели на сложной системе переплетающихся гибких шлангов, трубочек и прочих непонятных приспособлениях. Но самым нелепым, нереально-жутким и омерзительным было то, что к каждому телу прилагались длинные, пульсирующие полупрозрачные отростки, похожие на уродливые шланги-катетеры, и не просто прилагались, они выходили из промежностей – влагалища и заднего прохода. Выходили и тянулись, переплетаясь и подрагивая, как сонм отвратительных змееподобных тварей, куда то в зеленовато-мутную стену. Почти теряя сознание, чувствуя как к горлу подступает тошнота, Камилла вдруг поняла, что никакая это не стена, а толстенное стекло огромного аквариума-резервуара, заполненного болотного цвета жидкостью. Она даже вспомнила большой аквариум в отсеке релаксации на «Немезиде», корабле, казавшимся сейчас недосягаемой мечтой, вспомнила его чистую прозрачную воду, свирепых обитателей пираний, с которыми ее шутливо сравнивали друзья и коллеги. Но здесь все было по-другому – вода, если это была вода, мутная, как из прогнившего столетнего болота. А в ней плавали какие-то бесцветные, полупрозрачные, похожие на головастиков-мутантов тельца. Они резвились в самом беспорядочной, броуновском движении. Концы катетеров, проходившие сквозь черные упругие кольца внутрь аквариума, лежали на самом дне, из их отверстия при каждом содрогании голых женских тел вырывались махонькие, почти не различимые существа.
Еще немного, и Камиллу вывернуло наизнанку, она не выдержала бы – висящие женщины и то, что с ними проделывалось, произвело на нее впечатление более жуткое, чем все виденные ужасы на «Архонте». Она потрогала свой выпуклый живот, в котором зрели зачатки иной жизни. Значит, не только она одна на борту этого корабля, над кем проводят опыты. Эти женщины такие же подопытные.
И тут, словно материализовавшись из воздуха, появился Ной. Девушка даже не поняла, откуда он взялся. Может его скрывали клубки переплетенных щупальцев или он находился по другую сторону аквариума. Андроид был все в том же безлико-сером одеянии, та же маска бесконечного спокойствия и пустые, не выражающие ни мысли, ни чувства глаза зомби. Медленно, словно на шарнирах, его голова повернулась в сторону Камиллы. Секунду она стояла под прицелом его немигающим взглядом, потом услышала, как синтетик механических голосом произнес:
– Обнаружено несанкционированное проникновение. Неавторизованная гуманоидная форма жизни внутри периметра.
Камилла в ужасе попятилась от синтетика. Вскрикнула и почувствовала, как ноги сами понесли ее прочь из этого жуткого места, обители кошмара, где безусловно проводились какие-то чудовищные эксперименты над живыми людьми. И всем этим дьявольским делом руководил проклятый, ублюдочный кусок пластика с невинным библейским имечком. Девушка спиной буквально ощущала неподвижный взгляд искусственных глаз, держащих ее на прицеле. Она летела, развивая спринтерскую скорость, расталкивая на бегу лианы мерзких отростков, пока не выпорхнула через открытый люк. Слава богу, что он все еще открыт. Не глядя, ударила по клавиши на панели и продолжала бежать, с удовлетворением услышав позади себя звук сработавшей пневматической система, означавший закрытие люка. Перепрыгивая сразу несколько ступенек, как вихрь слетела с лестницы и сжав зубы, понеслась по бесконечному коридору, ощущая босыми ногами холод жесткого и отчего-то влажного металлического пола.
Через какое то время остановилась, чтобы прислушаться и перевести дух. И только потом заметила свешивающиеся со стен и потолка образования серо-зеленоватого цвета, имевшие несомненно органическое происхождение. Пол коридора усеивали непонятные бесформенные сгустки, походившие на застывший клей и отвратительно чавкающие под ногами. И вообще проход казался огромной кишкой какого-то невероятно крупного издохшего животного из-за рубчатых выступов серой массы, сплошь покрывавшей стены.
– Твою мать, что за гадость? - задалась она законным и, пожалуй, риторическим вопросом.
Потом, присмотревшись заметила еще детали – на поверхности стен и пола виднелись черные отметины, не оставлявшие никакого сомнения в их происхождении, – свидетельство, что здесь кто-то палил из огнестрельного оружия. В добавок ко всему тянуло тяжелым, застоявшимся запахом разложения, не сравнимым ни с каким известным человеку.
Внезапно ее что-то подхватило, с силой оторвало от пола, сжало стальными клешнями и понесло, скрутив в какой-то тугой комок плоти. Камилла сумела увидеть лишь смутную тень и длинный хвост, бичом хлестнувший воздух в метре от нее. Она закричала, пыталась разжать тиски, трепыхалась как нанизанный на крючок беспомощный червяк, но все было тщетно. Перед глазами все завертелось, запрыгало, как в безумном калейдоскопе.
Потом также неожиданно клещи разжались, девушка с шумом втянула в легкие воздух и ошалела завертела головой, не понимая, что с ней и где она находится. Обнаружила себя стоявшей или, по крайней мере, находившейся в вертикальном положении. Но когда попыталась сдвинуться с места, выяснилось, что она фактически к нему прикована. Студенистое вещество плотным коконом обтягивало почти все ее тело непроницаемой оболочкой. Свободной оставалась только правая рука. Она попыталась порвать кокон, но тщетно. Поверхность была тверда как мрамор.
Напрягая глаза в полутьме, девушка попыталась рассмотреть помещение, в котором очутилась. Прямо перед ней стояла стена с леденящими душу инкрустациями. Ее бугристая поверхность была вылеплена какой-то нечеловеческой рукой, как бы создававшей свою чудовищную версию «Врат Ада» Родена. Она смогла различить лишь часть отталкивающих деталей жуткой терракотовой фрески, когда неясная угловатая тень бесшумно возникла перед ней.
Это был Чужой.
И он был не один. Похолодев от ледяного ужаса Камилла увидела как...оживают стены и потолки. Биомеханические пальцы выпускают когти, способные на клочки рвать самую крепкую сталь. Липкие слюнявые челюсти, приходят в движение, утробным шипением возвещая о пробуждении их обладателей.
Одно из жутких созданий, оскалившись, тянулось к ней. Разверзлась клыкастая пасть, из бездонной страшной глотки дохнуло таким смрадом, что Камиллу чуть не вырвало. Чужой медленно приблизил свою безглазую бананоподобную голову и почти в лицо просипел:
– Ш-ш-ш-л-ю-у-у-у-х-а-а.
Несмотря на панический ужас, девушка с удивлением отметила, что ксеноморфы, оказываются, могут воспроизводить человеческую речь.
Как завороженная Камилла смотрела на черную бестию, стоявшую над ней. Потом увидела, что из нижней части существа выдвигается, подергиваясь и извиваясь черный лоснящийся отросток. Не долго думая Чужой вонзил свое членище в кокон, с хрустом пробил и стал елозить им между ног полуживой от страха жертвы. Камилла дико завопила от боли, когда большая как кулак головка, грубо сминая нежную плоть половых губок, вторглась во влагалище. И тут накатила такая выворачивающая наизнанку резь, будто тело всадили раскаленный прут. Сквозь влажную пелену в глазах, она увидела, как по черному хоботу, разрывающим влагалище, бегут какие-то вздрагивающие комочки, достигают место соприкосновения с ее промежностью и исчезают там. Когда первый из них добрался до ее лона, поступательное движение «агрегата» существа резко прекратилось. Новая порция режущей дикой боли, и тугие сгустки один за другим с силой загнались в матку, «надув» живот землянки до состояния шара. Он был готов вот-вот лопнуть...
Вдруг краем зрения девушка заметила еще одно движение. Чья-то тень возникла за спиной насилующего ее монстра. Яркая вспышка озарила помещение и до Камиллы донесся полный гнева, дрожащий голос неизвестной женщины:
– А ну, отойди от нее, мерзкая тварь!!!
Чужой резким движением повернулся на источник звука, уродливая пульсирующая поршень с противным чавканьем выскользнул из бедного лона подопытной. Хищник злобно зашипел и выпрямился во весь рост.
Сквозь кровавый туман Камилла увидела свою спасительницу. Темноволосая женщина с большими карими глазами, в которых играл огонь праведного гнева, и плотно сжатыми губами. В руках у нее было какое-то массивное и странное оружие – соединенные вместе огнемет и импульсная винтовка устаревшего образца. Она была в темно-голубой, выцветшей форме американского коммерческого космофлота, которую не носили уже лет двести. На вышитой цветной капроновой нитью грудной нашивке читалось имя: «Ellen Ripley». Одной рукой женщина сжимала свое громоздкое, похожее на сиамских близнецов оружие, другой – придерживала маленькую девочку, повисшую на ее шее.
Черные хищники все разом зашевелились, как стая демонов в аду, пронзительно зашипели, и бросились было на женщину с ребенком, но поток яркого испепеляющего пламени обрушился на них. В сплошном, бушующем море огня черные угловатые фигуры вспыхивали, как спички, корчились, дико визжа от боли.
Языки пламени лизали кокон, в который была заключена Камилла, стекловидный материал начал таять и растекаться, словно прозрачный леденец. Адский жар подступал все ближе к намертво скованной жертве. Девушка рванулась, напрягаясь что есть мочи, но не сдвинулась с места. Отвратительный запах горелого распространился вокруг.
Это был ее конец.
Камилла уже охваченная огнем, обезумев от болевого эффекта нашла в себе остатки сил и воздуха в легких, чтобы исторгнуть последний предсмертный крик. И...
...вдруг резко проснулась, с горловым стоном выпрямившись, на кровати. Руки судорожно вжимались в грудь. Она тяжело, болезненно дышала. Хриплым, дрожащим голосом, полным пережитого кошмара, и слез, выдохнула сама не понимая что:
– Боже мой...Рипли...Эллен Рипли... Она тоже здесь, на «Архонте»...
Потом сделав особенно глубокий вдох, оглядела помутненными глазами помещение медицинского отсека, в котором лежала, и бессильно уронила голову на грудь, осознав наконец, что все эти жуткие образы, виденные как наяву, остались по ту сторону грани, отделяющую сон от реальности...
Черт, кажется она уже потихоньку сходит с ума...
Чужие Подопытная Архонта. Часть 5
© Copyright: Диана Шерман, 2019
Свидетельство о публикации №219040502085
Свидетельство о публикации №219040502085
Рецензии
Бедная девушка. Вернётся ли она в свою привычную среду, сколько ещё времени будет продолжаться эта пытка?
Кристиан Лагард 07.04.2019 09:43 • Заявить о нарушении
Кристиан Лагард 07.04.2019 09:43 • Заявить о нарушении
Я сторонница хеппи-энда и мне самой искренне жаль мою героиню. Побег из такой тюрьмы, как "Архонт" почти не возможен, но могу сказать лишь одно - эта девушка не привыкла проигрывать.
Диана Шерман 07.04.2019 22:01 Заявить о нарушении
Диана Шерман 07.04.2019 22:01 Заявить о нарушении