Судьба-гл. 5-ая

     Но жизнь всегда диктует свои условия. И мы не можем их не принять, а тем более что-либо изменить. Так сложились обстоятельства, что Ольга не смогла выполнить обещание навестить бабушку Глашу и Мишу. Она часто останавливалась перед картиной, что занимала почётное место на стене её спальни, и мысленно вела беседу с молодым человеком в военной форме.
 
       Он глядел с полотна таким проницательным взглядом, что Оле иногда становилось не по себе. И она в своё оправдание шептала:
     -- Дружочек мой, не осуждай меня, я обязательно навещу их, ты ведь знаешь, что сейчас я не могу это сделать.
     И взгляд танкиста теплел. И Оля улыбалась ему:      "Вот ты меня и понимаешь. Я рада."
      
     С того памятного дня, когда Оля сошла с поезда на незнакомой, маленькой станции, прошло уже почти два года. За это время многое изменилось в жизни девушки. Наталья Ивановна слегла совсем. Совмещать работу и уход за больной женщиной было нелегко. Иногда помогала мама Оли. Несколько раз она брала отпуск без содержания. Но оставить Наталью Ивановну девушка не могла. По совету родителей, Оля собрала вещи и перебралась жить к Жениной маме. Со временем бедная женщина перестала говорить и  понимать. Но её взгляд постоянно искал Олю и, глядя на девушку, её глаза излучали нежность и благодарность.

       Умирала Наталья Ивановна спокойно. Девушка всю ночь держала её ладонь в своих, а на рассвете женщина тихонько ушла к своему сыночку. Оля нашла в себе силы не закричать, выйдя из комнаты, она разбудила свою мать. Уже несколько ночей она ночевала у своей дочери. И только тогда дала волю слезам. Она очень уважала Наталью Ивановну,  и за годы их общения  всей душою привязалась  к этой замечательной женщине. Мама Жени была единственным звеном между нею и Женей. И горько было сознавать, что и этого она лишилась.
 
      На похоронах людей было немного: родители Оли, Олег с родителями, несколько соседей, да из военкомата два военнослужащих. Они привезли венок и  материальную помощь на похороны. Как и просила Наталья Ивановна, похоронили её рядом с сыном.

      При оформлении документов, в паспорте умершей женщины оказался свёрнутый в четверо тетрадный листок. Это письмо было адресовано Оле:

"Милая моя, девочка! Я никогда об этом с тобой не говорила. Я знала, что ты будешь против. У меня нет никого, кроме тебя, потому, Оленька, всё, что мы с Женечкой нажили, оставляем тебе. Мой сын тебя очень любил и я знаю, он бы желал, чтобы я так поступила. Я так и поступаю. Документы оформляю заранее, одному Богу известно сколько я проживу. Пусть живёт мой сын в твоей памяти долго. Желаю тебе счастья и радости!"

     Для Ольги это решение Натальи Ивановны было неожиданным. Её никогда не посещали мысли о наследстве. И даже тогда, когда она более года ухаживала за несчастной женщиной.

     К родителям Ольга вернулась только на несколько дней, пока в квартире делали косметический ремонт. Теперь с ними жил Олин старший брат с семьёй и девушке не хотелось их теснить. Тем более у неё был свой угол, такой уютный и такой родной.

    И пусть говорят, что общение с ушедшими в мир иной ничего хорошего не даёт, но девушке оно, это общение, было просто необходимо. Она и жила-то только воспоминаниями и радостями прошлого. Ольгу не смущало её одиночество. Она его просто не чувствовала.
      Приходила с работы домой, готовила себе ужин и весело болтала со своим Женечкой. Делилась с ним своими проблемами и успехами. А он молча слушал её и улыбался. Так и летели дни за днями.

      Боль понемногу утихала, не зря же говорят, что время лечит. Однажды, Оля, подойдя к картине Мишкиного отца, весело сообщила молчаливому танкисту:
    - Ну, что, дружок, завтра я еду к бабушке, а на обратном пути заеду к бабе Глаше. Мишка-то уже подрос, наверное. Ты даволен, друг мой?"
    - А-а, радуешься. Вижу, вижу,- ответила себе же Оля и достала из шкафа дорожную сумку
    - Сплокойной ночи тебе, танкист.

    Проснулась девушка рано, спать больше не хотелось. Какая-то непонятная радость окрыляла её сердце, хотелось петь. И она тихонько напевала какой-то романс, принимая душ. В подарок своей бабушке и бабушке Глаше она выбрала два новых красивых платка из запасов Натальи Ивановны. "Пусть поминают Наталью Ивановну, да и Женечку тоже," - аккуратно упаковывая платки, подумала Оля.
 
    На рынке Ольга накупила разных гостинцев. Очень обрадовалась, что смогла и Мише подобрать подарок. Она была уверенна - набор масляных красок будет для Мишки самым желанным подарком. Даже и для деда Григория девушка купила небольшой подарочек, уже представляла, как обрадуется дед новой курительной трубке.

     На этот раз ей попались хорошие попутчики. Было по всему видно, что это была очень дружная молодая семья. Заботливый папа старался не выпускать сынишку из рук. А молодая мама то и дело целовала его пухленькие щёчки.  Оля с умилением наблюдала за малышом. И как тут не улыбаться, глядя на такое чудесное создание.
 
     За чаепитием и разговором  девушка и не заметила, как пролетело время. Ещё несколько минут и она снова увидит знакомую станцию. Оля подвинулась к окну. "Не встречает ли тот парень до сих пор свою горе-жену?" - подумала девушка.
   Поезд замедлил ход. Вот уже  и знакомый домик, вот уже и старый киоск. Оля прильнула к стеклу - у киоска стоял Костя, а рядом с ним паренёк.
 
    - Господи, да это же Мишка, - воскликнула Оля.
    - Я вам о нём рассказывала, - обратилась она к попутчикам.
    - Это и есть тот мальчик.

    - Стоянка две минуты, две минуты,- объявила проводница, - мужчина, поторопитесь, вам здесь выходить.
 
   Миша бежал вдоль состава, внимательно вглядываясь в окошки вагонов. И вдруг он увидел ту, которую искал. Он старался дотянуться до окошка и что-то кричал. Девушка поняла, что мальчик зовёт её сойти с поезда. Она закивала головой, давая понять ему, что сейчас она выйдет из вагона.
    Предчувствие какой-то беды на мгновение овладело девушкой.
Оля быстро попрощалась с соседями по купе и поспешила к выходу.
   Мальчик бросился к Ольге, прижался к ней и заплакал:
 
   - Тётя Оля, я вас так давно жду, так давно жду, а вы всё не едите.
 
   - Да, не могла я, Миша, приехать раньше. И написать не могла, ни адреса, ни фамилии вашей не додумалась тогда у вас спросить.

       Девушка обнимала мальчика, что-то говорила, чтобы как-то его успокоить.
       Они так и стояли обнявшись, когда к ним подошёл Костя.

      - Здравствуйте, Оля. Как хорошо, что вы приехали. Мы вас очень долго ждали. -
    Костя взял из рук девушки сумку и несколько секунд молча глядел на Олю.

     - Ожидали? - удивилась она, - а откуда вы знали, что я приеду?

     - Миша сказал, что вы обязательно приедете, - Костя попытался улыбнуться, но улыбки, как таковой, не получилось,
     - А вы что-то долго не ехали.

   Они минули станцию  и направились вдоль железнодорожного полотна.

    - Миша, мы же не сюда идём? -
 девушка остановилась и поглядела на Мишу.
      Мишка отвёл в сторону глаза и шмыгнул носом. Костя тихонько похлопал мальчика по плечу:

    - Ну, Михаил, давай-ка, поторопись, помоги бабушке справиться с самоваром. И мы с Олей прибудем в самый раз.

    Мальчик с благодарностью посмотрел на Костю, уж больно не хотелось ему показывать Оле свою слабость. Он выхватил из рук Кости небольшую сумку Оли и рванулся вперёд.

     Девушка молча смотрела вслед мальчику. Предчувствие какой-то беды  сжимало грудь так, что было тяжело дышать.
 
    Мужчина закурил сигарету, но тут же, загасив, отбросил её в сторону.
   
   - Не знаю даже с чего начать, - тихо промолвил  Костя.
    - За это время многое случилось, Оля. Миша теперь живёт с нами.

    - Ваша жена вернулась Костя? Мне баба Глаша рассказывала о вас. А Миша?, - Оля внимательно глядела  на Костю в ожидании ответа.

    - Нет, не вернулась. Я уже давно не думаю о бывшей жене. В тот день, когда вы гнались за мной, приняв меня за вашего парня, что-то во мне изменилось. Дома я рассказал матери о вас, а она меня отругала и отправила назад на станцию. Обозвала меня дурнем, что сразу не сообразил, куда ж деваться девушке в незнакомой местности, да ещё на ночь глядя.

   Костя засмеялся.
      - Да, этого у неё не отнять. Я ж и пошёл, в надежде, что вы на станции. А когда вернулся домой и сказал, что вы исчезли куда-то, тут-то досталось мне от мамы по полной программе.

    С утра я побывал в двух хуторах, а когда заглянул к бабе Глаше, Мишка, проводив вас, был уже дома. Вот от них я и узнал всю вашу грустную историю. Скажите мне, Оля, я и вправду похож на вашего Женю?
 

     Костя шёл медленно. Оля плелась следом, боясь наступить ему на пятки.

    - Нет, Костя, вы совсем не похожи на него. Я сама не могу понять, почему в тот момент  приняла вас за Женечку.

     - А я с того дня перестал ожидать жену, - не останавливаясь, проговорил Костя. И еле слышно добавил,
     - с того дня я ожидал вас, Оля.

    
  Но последнюю фразу девушка едва ли услышала.

     - А Мишка с нами живёт только несколько месяцев. Мать его умерла в ту осень, не выходя из больницы. Бабушка Глаша пережила дочь на полгода. Мишу забрали в детский дом. Мне пришлось походить, поездить по разным инстанциям, чтобы оформить опекунство. Всё уже позади. Миша уже  стал смеяться, общаться с друзьями. А теперь вот и радость ему какая великая. Не было такого и дня, чтобы он о вас не вспоминал.

      - Не могла я приехать раньше. Очень часто вспоминала и бабушку, и Мишу, мучила совесть, но оставить Женину маму я не могла. Более года я ухаживала за ней. После инсульта она больше не встала с постели. Хорошо хоть мама моя помогала, тяжко пришлось бы. У Натальи Ивановны не было никого, кроме Жени, а, значит, и кроме меня.

  До посёлка они шли молча, каждый думал о своём, а может быть и друг о друге.

    Костина мама встретила Олю на пороге.

      - Здравствуй, Оленька, проходи, гостья дорогая, - она обнимала девушку и приговаривали, - какая же ты красавица, теперь сама вижу. Не зря мои хлопцы всё о тебе шушукались.
 
     Оля никак не ожидала такой эмоциональной встречи. Щёки её зарумянились от смущения. Она смотрела под ноги, а сердце выскакивало из груди.
 
   - Ма-а-ма, - Костя укоризненно поглядел на мать.

   - Не мамкай, Костик. Не каждый день к нам приезжают такие девушки.
 
Костя  перечить матери не решился, иначе она ещё и не такое может сказать.

    - Ну всё, мама, давай на стол накрывать.
 
  Выручил Олю Мишка. Он схватил её за руку и увлёк за собой в другую комнату. Оля свободно вздохнула и уже улыбалась, слушая Мишкины байки.

   За ужином девушка заметила, что Костя очень походил на мать - те же чёрные глаза, кудрявые  волосы и красивая улыбка. Оля не могла определить возраст этой весёлой женщины. Её энергичности можно было позавидовать светлой завистью. И только несколько глубоких морщин на лице и морщинистые руки говорили о том, что Костиной маме уже немало лет.

      Чай пили из самого настоящего самовара. Бабушка Зина, так звали Костину маму, весь вечер не давала скучать Оле. Девушка уже знала, что Костик родился в мае, и что  был он единственным, поздним ребёнком, и что муж оставил их, когда мальчику не было и трёх лет. Замуж она больше не вышла, воспитывала Костю одна. Узнала и о том, что Костя слыл заядлым драчуном в детстве, потому ей часто приходилось бывать в школе.

     -- Ой, Оля, до чего ж он бусурным был. Но учился Костик всегда хорошо. А к четырнадцати годам успокоился, за ум взялся, на девчонок стал заглядываться. В техникум поступил учиться в городе, да там и познакомился с Риткой, будь она не ладна. Привёз домой законной женой, а толку в том мало, что жена. Не жена, а так, краля городская.

    -- Мама, прекрати, - возмутился Костя, войдя в комнату, - это никому не интересно. Оля, извините, пожалуйста.
     Девушка виновато улыбнулась:

      -- Да, ничего, Костя, я об этом давно знаю, мне баба Глаша рассказывала. Всё бывает в жизни.
 
     -- А по отчеству как вас величать? Зинаида...-
обратилась Оля к женщине.
 
     -- Петровна я, Оленька. Так и зови.
Девушка кивнула головой.

     -- Зинаида Петровна, я с вами не могу согласиться с тем, что городские девушки все такие плохие. Городские девушки или сельские, нет разницы. Просто надо быть человеком. Значит у вашей Риты не было этого качества.

Зинаида Петровна улыбнулась:
     -- Ты права, Оленька.
     -- Вот видишь, мама, - вмешался Костя,
     -- Оля ведь тоже девушка из города. Так что по одной непутёвой обо всех не надо судить.

     -- Двое против одной. Сдаюсь, мои хорошие! -
Женщина весело рассмеялась.

     -- Баба Зина, не двое, а трое! Тётя Оля ведь хорошая, хоть и городская. Правда же, дядя Костя? -

Мишка вопросительного поглядел на парня. Но Костя промолчал и только утвердительно кивнул головой.
 
      Больше к этому разговору не возвращались.
Говорили обо всём, вспоминалось и грустное, и весёлое.  Мишины глаза светились радостью. Он был счастлив! Наконец-то он дождался приезда Оли.

      Зинаида Петровна рассказала Оле, как не спала она ночами, сходила с ума, когда сын воевал в Чечне. Рита постоянно пропадала в городе, а если и приезжала, то своим безразличием причиняла только боль. Хорошо она помнила и тот день, когда Костя вернулся домой на костылях. Рита встретила мужа сдержанно. Было видно, что она совсем не рада его возвращению. А к вечеру собрала свои вещи и без объяснения ушла ночевать к соседке. Костя не стал её удерживать, а тем более выяснять причину её ухода. На вопрос матери отвечал одно и то же: "Я же калека, мама." И только она чувствовала, какая нестерпимая боль терзала душу сына.

     Девушка долго не могла уснуть. Рядом на раскладушке сладко посапывал Мишка. Грустные мысли не выходили из головы. "Бедный мальчик, что тебе пришлось пережить. Бабушка Глаша, как в воду глядела, сиротиночка ты моя." Оле хотелось обнять Мишу, приласкать, и она, дотянувшись рукой до его вихрастой головки, слегка погладила его волосы.
       После завтрака девушка с Мишей сходили на кладбище. Мальчик не плакал, только хмурил брови и молчал. Четыре ухоженные могилки. Четверо, близких его сердцу, людей. Оля тоже молчала, да что говорить в такие печальные минуты. Она обняла Мишу за плечи. Он не сопротивлялся.
       -- Ну, что, Мишенька, пойдём домой. -
Тихо сказала Ольга и повела мальчика к выходу.
 
      Подходя к посёлку, девушка первой нарушила молчание:
        -- Миша, я сегодня уеду, но знай, я к тебе буду приезжать часто и ты будешь приезжать ко мне. После школы ты будешь поступать учиться и я бы хотела, чтобы ты жил у меня. Сейчас рядом с тобой замечательные люди, я знаю, они тебя никогда не обидят.
        Мальчик улыбнулся:
       -- Я знаю, тёть Оля. И я верю вам.
   
    Прощаясь с Костной мамой, Оля накинула ей на плечи красивый платок:

      -- Ой, Олюшка, спасибо, дорогая. Мне так не ловко, - женщина ласково поглядела на Олю.

      -- Зинаида Петровна, не говорите спасибо. Поминайте моего Женю и его маму, Наталью Ивановну.

      -- Царство им небесное и вечный покой, - перекрестилась трижды женщина.
 
       Костя и Миша проводили Олю до стации. Всю дорогу шли молча. По их грустному виду можно было понять, что они очень не желали расставаться с Олей.
         Прощаясь, Костя на мгновение задержал Олину ладонь в своей:
 
       -- Не забывайте нас, Оля. Мы вам всегда будем рады. - и чуть смутившись, добавил:
   
     -- А маме моей вы очень понравились.

"А вам, Костя?" - мысленно спросила Оля. Она обняла Мишку и поторопилась в вагон.