Главка нового романа 030 - 05. 04. 2011 Омск

      «Оптимизм, в конечном счете, всегда безосновательный»
      Развлекаю себя игрой на бирже на так называемом демо-счете, играю на ненастоящие деньги, только на паре евро-доллар по рекомендации Сергея Кнутова, худого, словно щепка, аналитика «Форекс клуба», лекции которого я прослушал на проспекте Маркса еще в феврале.
      Именно там, в маленькой аудитории, сравнимой со школьным классом, но никак с институтскими вздымающимися лекционными залами, я узнал про методы прогнозирования роста и снижения курсов валют: линии поддержки и сопротивления, фигуры графического анализа, анализ новостного фона. Телеканал РБК быстро стал любимым, как и интернет-страница с повременным перечнем важных мировых событий, вроде заседаний и отчетов федеральной резервной системы США, выступлений председателя европейского центрального банка Марио Драги, публикаций показателей экономик разных стран мира.
      Зарегистрировался в конкурсе трейдеров, конечно, не в расчете на победу, что стало ясно уже вскоре, но для стимула. При работе внутри дня, а мне хотелось видеть результат, как при походе в магазин, выигрыши быстро сменялись проигрышами. Однако, меня это не волновало, я нарабатывал опыт и смаковал азарт, который теснил из меня беспокойство загнанного в ловушку зверя. Но все же это слабое утешение в отсутствии Лиды.
      В детстве я любил сидеть дома и не тосковал, а сейчас после многих и многих лет активной жизни от вынужденного затворничества в окружении ментов, иногда просто с ума схожу. Тяжело, пожалуй, как выдуманным Джоан Роулинг узникам Азкабана в окружении дементоров в мистическом романе о Гарри Поттере. А каково психическое состояние прикованного к постели человека? Такие люди в моем окружении есть.
      Людмила Петровна – подруга моей мамы, лежала уже более десяти лет. Она не только не покидала квартиру, даже не могла сдвинуться с места. За нею ухаживал муж, и дочь, за ней ухаживала какая-то женщина, которую нанял муж, но чаще она пребывала в одиночестве. Мне сложно даже представить то горе и то страдание, которая ежедневно испытывала эта женщина. Если это и есть жизнь в старости, жизнь на грани жизни, то зачем она вообще нужна эта последняя капля реальности, зачем нужен этот большой жирный крест, который перечеркивает все прошлые радости?
      Как сказал Мишель де Монтель в своем произведении «О том, что нельзя судить. Счастлив ли кто-нибудь, пока он не умер»: «Можно подумать также, что судьба намеренно подстерегает порою последний день нашей жизни, чтобы явить пред  нами всю свою мощь и в мгновение ока извергнуть все то, что воздвигалось ею самою годами». По этому поводу есть еще одна фраза кого-то великого, имя которого я, к сожалению, забыл: «Никогда нельзя сказать, что прожил счастливо, пока не наступил твой последний день».
      И тут внезапно я понял, что нельзя сравнивать происшедшее со мною с тем, что случается с людьми больными и старыми, поскольку это все для меня впереди, и происходящее сегодня со мною не увольняет и не избавляет от болезней и старости. 
      Прислушиваюсь к стукам и скрипам, сам стараюсь ходить по квартире так, чтобы старые ненадежные половицы этого кирпично-деревянного дома не скрипели, когда я наступаю на них, потому как мне стало казаться, что менты залезли на чердак, который располагался прямо над квартирой мамы, чтобы прослушивать…
***
      Сегодня продолжают раздаваться прощупывающие телефонные звонки по городскому телефону, трубку с которой я, естественно, не поднимаю. Первый раздался в 11.15, второй – в 12.15, третий – в 13.55.
      Все звонки длительностью примерно четыре гудка. Ментам даже лень звонить дольше, чтобы жилец успел подойти, если он не очень расторопен. Хотя, возможно, суть этих звонков не в том, чтобы дозвониться, а чтобы раскачать мою психику, заставить нервничать. Тогда они достигли своей цели. Жаль, что отключить телефон нельзя, если квартира прослушивается.
      Последний звонок был примерно 17.30, вскоре после того, как пришел мой брат Максим. Он рассказал, что возле двери дежурит какой-то убогий, бандитской наружности – похоже, что сегодня это типично ментовская внешность. Он говорил по телефону, когда Максим входил в подъезд…
      Забавны странные молодые люди, в одиночестве прохаживающиеся по двору неторопливым шагом. Они иногда останавливаются поглядеть на подъезд, нет, не на мамин, на другой. Поглядят и идут дальше. Некоторые демонстративно прихрамывают, таким образом, объясняя стороннему наблюдателю свою неторопливую походку. Они, то в спортивных штанах, чтобы было удобнее бежать за мной, то в джинсах, но непременно в куртке. На головах в связи с потеплением возникли кепки.
      Причем, они в обязательном порядке, пройдясь вдоль соседнего параллельно стоящего дома до заднего входа в ресторан, около которого я впервые обнаружил слежку,  также обязательно поворачивают не направо, куда направляется подавляющее большинство прохожих, чтобы выйти на местную центральную улицу, проспект Мира, а – налево – туда, где выхода к центральной улице нет, а есть только возможность поплутать по дворам. В эту сторону ходят только местные жители, живущие в подъездах дома, где расположен ресторан. Но эти молодые люди идут не к подъездам, они, не торопясь, прогуливаются вдоль подъездов по снежным скользким колдобинам, и далее возвращаются, видимо, на исходные позиции, либо, прогуливаясь по дворовому проезду мимо маминого подъезда, следуют все к тем же гаражам, либо, проходя по снежным заносам, проходят в другой двор… Кружат словно стервятники над добычей.

Фотография сделана вблизи города Омска, в лесу возле поселка Дачный в апреле 2016 года. Она как нельзя точно отражает возникшую ситуацию: солнечные лучи надежды едва пробиваются сквозь окружающий лес проблем.