Глава двадцать вторая. Бал-маскарад

   Приятного чтения)


   Для того значимого, что Вельмол поручил Оросамилу, тот нанял опрятно одетого кучера с каретой, запряжённой двумя парами лошадей, с искусно вырезанными по дереву на наружности повозки росписями других городов и позабытыми достопримечательностями. Он уже был во всём облачении и приодет как раз для торжества, которое состоится вечером в Жемчужном квартале. Оросамила всегда манила загадочность на подобных приёмах – то, что все лица скрыты и неизвестно с кем именно ты ведёшь диалог. Его притягивали танцы с лучшими дамами под чудную музыку с разглядываниями их прелестей, подчёркнутых с помощью корсетов, с одновременно дорогими, настоящими украшениями.

   Перед тем, как приехать к дворцу, он разыскал среди трущоб девушку относительно пристойного вида и договорился с ней, чтобы она приняла участие и сыграла свою роль. Он выдал ей бутафорные украшения, которые почти ни чем не отличались от оригинала, и пышное платье с маской.

   Перевоплощаться  и вести себя как чужой, еле известный ему человек, понятный ему лишь по скупым характеристикам и слухам – вот в чём был ещё один его талант: он им гордился даже больше, чем другими. На нём была роскошная маска с вытянутым, чуть загнутым клювом; с макушки свисали разноцветные перья, словно распущенный хвост павлина. Были видны только рот и глаза, которые быстро рассматривали интересующих его субъектов, и каждый драгоценный предмет, который он желал бы, но не мог прихватить. Глаза метались на прелестные перстни с разнообразными драгоценными камнями, которые блестели от яркого освещения сотен свечей на люстрах; он видел прелестные, разнообразные кольца женщин из высшего круга и восторгался увиденным.

   «Да. – подумал он со вздохом. – Жаль я тут только из-за поручения, и допустить ошибку никак нельзя... И всё же – каков соблазн, так и хочется урвать кусочек».

   В самом центре танцевального зала неспешно танцевали и кружили разодетые до крайности пёстро высшие особы под изумительную музыку, которой руководили сразу же три дирижёра. Один правил оркестром из труб, другой яростными движениями рук руководил флейтистами, последний же был спокоен как течение мелкого ручейка. Его руки еле шевелились, с полузакрытыми глазами, получая полное удовольствие от своей работы, он повелевал центральным оркестром, который сидел на маленьких стульчиках.

   Для Оросамила, впрочем, было неважно, кто на чём сидел и как играл в центральном оркестре: он выискивал свою цель среди разнообразных маскарадных костюмов и масок – графа Фроцилуна. После же ему предстояло выполнить не менее важное задание, а именно скрытно предупредить каждого парламентёра о грядущих, неминуемых событиях. По приезду бледноликого информатор возле дворца сообщил ему за кроху рунэллов, что, мол, граф был облачён в маску льва. Найти такого, казалось бы, было несложно, если бы его не отвлекло кое-что постороннее.

   Он нечаянно увидел даму, которая выделялась пышностью своего наряда и интересной, даже чарующей манерой общения. Она разгорячено поддерживала диалог сразу же с несколькими приглашёнными, то были её подруги и новоприбывшие аристократы, пытавшиеся привлечь к себе внимание вокруг игорного стола. Но все эти разговоры были для отвлечения внимания, её заботила только застольная игра, где ставки были высоки, и выигрыш, желаемый ей больше всего в такой особенный вечер.

   В её глазах виднелся азарт, с тонких губ не сходила ни на секунду улыбка победительницы. Уверенная и самодовольная, она выиграла уже четвёртую партию подряд и не желала останавливаться, как будто бы это было бесконечное везение. Оросамилу это в чём-то понравилось, потому как он увидел схожесть с собой.

   «Слишком самоуверенная, впрочем, это её и погубит. В конце концов проиграет, и корысть с осознанием потерянных денег задавят, съедят её изнутри. – подумал он, глядя на неё, но почему-то мысль течь: – Я бы и сам мог помочь ей проиграть и расстаться с деньгами, жаль только время поджимает, боюсь не успеть». 

   Отвернувшись, Оросами отправился прочь от этого зрелища. Пройдя несколько шагов, он всё же захотел вернуться назад и остановился, думая – а вдруг успеет обыграть и подзаработать?

   «Деньги, особенно такие, лишними не будут уж точно». – он сел за свободное кресло и почтенно кивнул всем остальным, оставаясь безмолвным.

   Дама отчаянно пыталась завести с ним беседу, которая, скорее всего, отвлекла бы его – если бы он вслушивался. Оросамил слушал лишь правила от пожилой дамы, чей голос был хриплым. Правила, к сожалению, претерпели изменения из-за его отсутствия у наблюдателей за все эти годы подземного заточения. Уяснив все тонкости, он кивнул уверенно также, как и остальные, боящиеся показать случайно другим свои карты и треугольники в руках, на гранях которых были разные цифры.

   «Плевать на карты, самое главное это правильную цифру под конец поставить». – тешил себя Оросамил, глядя из-под маски на свою скудную часть колоды.

   Он грустно подумал:
   «Я... ха-ха... Да как с такими-то можно выиграть?» – его ломала злость, но он ни в коем случае не желал проиграть. Мёртвая кожа как назло сильно зачесалась, пришлось перетерпеть, так как снять маску – дерзкий знак неприличия.

   Соперники выкидывали свои сильнейшие карты, соревнуясь друг с другом, Оросамил же выжидал, пока они не перебьются.

   Прошло некоторое время, пока что ему везло, но он потерял три сильных карты. Оглядывая остальных, он подумал:
    «Двое уже выбыли, и даже с некоторым позором, осталось четверо. Теперь-то в тени я не смогу отсиживаться, придётся чаще биться, выкидывать эти вшивые, мелочные карты, поддерживая уверенную осанку и выжидать тот самый момент». 

   Пока остальные смеялись над теми самыми двоими выбывшими, они таили надежду, что также не посмеются над ним.

   – Тройка и две двойки. – бледноликий уверенно швырнул на стол карты, пошатнув стопку денег.

   – Что-то мелочно... Прости, как вас? – пыталась девушка понять кто под маской, но, ясное дело – это было невозможно.

   – Анфелон Друлмон. – проговорил Оросамил с нейтральным акцентом.

   На Оросамила после произнесённого поддельного имени стали смотреть иначе. Все услышавшие это желали заговорить с таким известным человеком, прославившимся в юные годы на всяческих турнирах. Персона действительно была редкостной – и он целенаправленно выбрал его для того, чтобы было ему было труднее держаться среди высших особ. В такие моменты он чувствовал остроту азарта и опасность, бодрящую его.

   – А... Понятно... – голос женщины надломился, и она вовсе перестала пытаться с ним говорить, но с остальными всё также живо поддерживала беседы.

   Игра шла вовсю, ставки повышались, все нервничали. Оросамил это ясно видел по вспотевшим ладоням игроков, вытирающих их салфетками или просто об одежду. Он терпел и выжидал, выкидывая изредка самую мелочь, чтобы игра продолжалась. В игре, под названием Куфштар важна скорее выдержка, нельзя было пасовать раньше времени – лучше скинуть всё что угодно, но продолжить играть.

   – А иди оно всё! – скинул свои карты на пол один из играющих. Молодой аристократ ушёл, за ним дисквалифицировали и другого.

   Остался только Оросамил и эта дама, побаивающаяся на него смотреть, предпочитая поглядывать скорее на треугольник и карты, чем на его таинственную маску. Сидя с ней за одним столом, он подумал, что остались только волевые люди, или же безумцы, коим он считал сейчас себя, гордо подняв клюв, смотря прямо в нервно-бегающие глазки соперницы.

   – Ваш ход, мадам. – всё тем же слегка изменённом голосом, с добавлением аристократичного гнусного тона произнёс Оросамил.

   Ей не понравился даже то малое, что он сказал. Дама нервничала, хоть и карты у неё были гораздо лучше – все это понимали. В некоем отчаянии она выкинула сразу же четыре пятёрки.

   «Должно быть её козырь, судя по тому, как она их резко и самоуверенно выбросила». – подумал он, внутренне улыбаясь, зная то, что треугольник она уже использовала против другого соперника.

   – Вы проиграли в любом случае! – захохотала она, а за ней и её подруги подхватили смех.

   – Весьма вероятно и даже возможно. Но я выжидал, и у меня есть одна карта, угадайте – какая? Да, да, только одна. Специально для вас, мадам. – он  совершил низкий поклон, чуть ли не задевая маской стол.

   В отличие от многих, он безупречно умел считать, следил за тем, что отпадает и ложится в ненужный отбой навсегда и знал что у неё в руке. Он следил за каждым ходом каждого из игроков, подсчитывая и её очки тоже. Нежелание проиграть толкало его разум предельно сосредотачиваться и быть на шаг впереди.

   Много кто из танцующих, беседующих и просто зевак пришли поглазеть на это зрелище, чтобы посмеяться над самим Анфелоном Друлмоном.

   – Вы будите вскрываться? Сколько можно тянуть? – старец настаивал, да и ему самому было интересно, что будет дальше.

   – Ах да, извините меня, совсем запамятовал. Ладно, пора и заканчивать. – он положил на стол всего лишь одну карту под номером шесть – это был шок для всех, так как остальные были лишь тройками. Из-за ненадобности Оросамил отдал старику все остальные. Но хуже того для этой леди, он первым походил последнюю партию, правильно положив треугольник на стол, троекратно умножив свой счёт. Он ещё более удобно откинулся на сидении и выжидал реакции. Для приглашённых на бал-маскарад стояло напряжение, словно собирались казнить сотню людей. Руки этой девушки задрожали, она вся поникла на стол, сбив головой все деньги лежащие вышкой.

   – Ну что, господа... – старик слегка прервался из-за оригинальности хода. – Победа за... Анциланом Друлмолом?

   – Не совсем так, но, да, победа. Извините, что не счёл нужным поддаться, мадам.

   Оросамил довольно встал и пошёл на второй этаж, предназначавшийся победителям. Он попросил у высоко стоящего и наблюдающего за игрой одну просьбу:
   – Я не хотел бы таскать всю эту сумму в сумке, и потому попрошу у вас, если можно, замену на драгоценные камни. Мы с вами оба понимаем, что там будет проще, верно?

   Желание победителя не оспаривалось. Спустя время, слуга принёс на блюдце скромный чёрно-матовый опал, четыре ярких рубина, но что ему больше понравилось, так это красный алмаз, больше чем с его собственный глаз.

   «Это я ни с чем не спутаю. Хватит на... Да более чем на покупку любого моего каприза. Хотя, зачем мне это? Я победил, это имя теперь более прославится, вместо убитого Анфелона Друлмона. Теперь это лицо имеет ещё больший вес в высшем обществе».

   – Надеюсь, вы нам верите? Я имею в виду в подлинность камней. – неуверенным голосом пролепетал щупленький, низенький пожилой человек.

   – Относительно, если честно. Но в свою очередь я не желал бы вам, и тем более графу, иметь дело с моими людьми. – твёрдо закончил Оросамил.

   Ему очень нравилось быть другим, но только не собой, потому что он сам был никем. Он чувствовал себя лучшим, изредка нужным актёром, которого деньги манили как пчелу на запашистые цветы. Хуже того, ему всегда было мало, постоянно хотелось добиться невероятнейших вершин махинаций, из которых он выйдет победителем. Всё это он знал о себе, но будучи умнее многих принимал себя таким, каким уж получился. С этим ничего не сделать, и нет в его образе жизни ничего плохого, так как всё уравновешенно – бывают люди и похуже, чем он.

   Оросамилу же требовалось лишь устраивать так называемую игру, дабы с интересом, с задачей жить дальше. То были разного рода подмены людей за деньги, перекупка краденного, сбыт, подделка ювелирных изделий с изготовлением изящных изделий в своих же тайных квартирах, которые хорошо были оборудованы для многих ремёсел. И всё для того, чтобы эта игра шла идеально, доставляла ему удовольствие и внутренний смешок над тем, что он вновь обдурил кого-то. Но под конец вечера, когда он ложился спать, не было уже того веселья. Был только он, одинокий, слишком богатый и печальный.

   – Шулер и мошенник! Это... – проигравшая дама допила и разбила свой бокал об пол. Её лицо побагровело, подруги пытались остановить её буйный нрав, а она в свою очередь добраться до Оросамила с нижнего этажа – но это было невозможно, вход на верхний этаж охранялся так же, как и императорская ложа.

   Бледноликий никогда бы не мог подумать, что дама может так рьяно и разнообразно бранится, но что хуже для неё – она упала для всех до уровня простолюдина, так как использовала низшее наречие для этого собрания. Её крепко захватили стражники, отчего она смолкла и была опозорено вышвырнута.

   Победитель некоторое время полюбовался заслуженным, запихнул к себе в карманы богатство и пошёл дальше выискивать свою цель.

   Народ всё ещё сплетничал, но начал медленно расходится – больше не на что было глазеть. Они начали танцевать под оркестр. Сидящих за столами, стоящих в сторонке и просто наблюдающих за всем этим изяществом было велико. Оросамил шёл через танцующих странноватым, крестообразным вальсом людей на помост органа, чтобы побеседовать с исполнителем и заодно рассмотреть всех людей свысока в поисках нужного человека. Орган играл ключевую роль на этом балу, остальные лишь добавляли шарма.

   – Прекрасный инструмент и невиданный талант узрел я... – начал было он, приближаясь всё ближе к органисту. – Скажите, а нельзя ли сыграть что-либо помедленнее? Я и моя партнёрша буквально не успеваем за ритмом. Что у вас есть в репертуаре?

   Органист немало возмутился его появлению. Брови пожилого мужчины взметнулись ко верху, он чуть не встал со стула, чтобы возразить, что нельзя сюда никому кроме него подходить, но Оросамил его резким движением усадил на место и, всунув во фрак один крохотно-блестящий камень, шепнув на ухо:
   – Делайте вид, что мы знакомы и общаемся о всяких пустяках. Чем больше – тем лучше. А я буду просто поддакивать. Вот и вся ваша работа на сегодня. Я думаю, это несложно.

   Органист сначала удивился, но покорно кивнул, выразил знак признательности и принялся рассказывать об устройстве органа, что совсем было неинтересно Оросамилу; но это было даже к лучшему, так как он усилием воли полностью заглушил шум от музыки, пустых слов, яркие восхищения девиц, беспричинный смех. Он зрительно углубился найти среди них именно его, графа. Под новую, угрюмую мелодию, которая сейчас зазвучала, гости перестали танцевать и принялись внимать слуху. Для сосредоточенного до предела Оросамила всё зримое замедлилось, он мог различить мельчайшие детали происходящего.

   Он улыбнулся, увидев даму, стоящую у столика с фруктами, неумело жующую персик и проливающую капли сока прямиком себе на грудь со смешком, прямиком в корсет. Его позабавил её кавалер, облачённый в маску, на которой и лица то не было, только хитро прищуренные глаза с усами; он в один миг достал из кармана свой платок и предложил его даме, та с наигранным реверансом приняла его и начала обтираться.

   Двое весьма знатных и явно при высокой должности мужчин, живо спорящих друг с другом за хрупкими, тоненькими бокалами игривого вина, поедали морепродукты на длинном столе, длинной чуть ли не во весь зал. Один из них, тот, что был слегка седым, явно был при чине, так как форма была соответствующая, а маска же вовсе отсутствовала. Хорошенько рассмотрев его, Оросамил понял, что этого человека желательно запомнить, так как он состоял почти в самых верхах и это явно заинтересует Вельмола. Оросамил знал, кем и как можно воспользоваться и что понравится лидеру заговорщиков.

   На сцене сражались шпагами актёры, разодетые в старинное облачение солдат противоборствующих держав. Всё выглядело почти натурально, только один, тот, что был чуть пониже и менее ловчее, фальшивил и уж явно поддавался. Во время этого маленького перерыва, зрители хлопали в ладоши и даже свистели от удовольствия. Оросамил же, продолжал дальше выискивать из всех собравшихся свою цель, которую он в конце концов нашёл в самом неподходящем месте. За балконом, на террасе виднелась его маска, и он был окружён свитой и двумя вооружёнными телохранителями.

   Оркестр стал звучать веселее, чуть погодя разошёлся вовсю, но это никак не влияло на Оросамила – он мастерски глушил музыку и умело отсеивал лишние мысли.

   Дамы во время танца поглядывали и разглядывали себя в многочисленные зеркала во весь человеческий рост, расставленные специально, чтобы было заманчиво и необычно. Все, даже кавалеры думали: «Хорошо ли я смотрюсь? Лучше ли мои движения, чем у той, или того простака?»

   Много было разных мыслей у них, но в основном – только о себе любимых.

   Более пожилые дамы сидели и разглядывали всё что можно в миниатюрные бинокли, оправленные в позолоту. Им было интересно от созерцания торжества, они получали от этого немалое удовольствие, и былые воспоминая о молодых, счастливых годах невольно всплывали в их памяти. И одновременно в чём-то даже печален тот факт, что они, как те молодые, больше никогда не потанцуют. Им только и остаётся, что наслаждаться, вспоминая самих себя, глядя на молодёжь.

   Бледноликий прокручивать в голове способы, как бы всю свиту разделить и переговорить тет-а-тет с графом. Предстояло также сообщить важные вести членам парламента, Оросамил точно знал: Вельмол как-то ударит по ним в определённый момент.

   Долго и мрачно из-под маски он вглядывался в окружение зала, столы, набитые экзотическими кушаньями, и на саму цель, но, злясь на самого себя, он не мог найти быстрого решения – которое обычно сразу же приходило на ум. Не видя и единой возможности как бы присоединиться к ним, плоть под двумя масками начала чесаться из-за нервозности, а снять маску нельзя было ни в коем случае.

   Продолжая возвышаться выше чем другие и изредка кивать головой на то, что говорил эмоциональный органист, в голове Оросамила начала крутится назойливая мысль:
   «Нет, на данный момент не может быть никакой тактики. Разве что выждать, но время не терпит. Нет, так не пойдёт. Нужно действовать». – он хлопнул по-дружески по старческому плечу органиста, не торопясь начал спускаться ко столу с закусками и аперитивами.

   «Только упорство быка и уверенность в себе и своём костюме могут мне помочь. Это имя сделает за меня большую часть работы». – добавил он про себя, закинув в рот какой-то бутерброд с рыбой и синей икрой.

   Набравшись храбрости и успокоившись, он направился на террасу, которая располагалась на третьем этаже одного из великолепнейших дворцов Горбри. Он с уверенностью открыл двойную стеклянную дверь, слегка громко – так, как и нужно было для привлечения внимания. Бледноликий с пренебрежением и вызовом посмотрел на охрану, дамам почтительно поклонился, кавалерам уважительно кивнул и стремительно приблизился к самому графу. Выделялся среди них один человек, приодетый в дешёвый и явно созданный исключительно для маскарадов костюм пирата, но с великолепной треуголкой на голове. Оросамил даже захотел на мгновение добавить её к себе в коллекцию, настолько она была качественно сшита и выглядела по натуральному грозно.

   «Нет, всё же, при удобном моменте, надо будет как-нибудь захватить эту шляпу». – подумал он про себя.

   – Приветствую господа, я Анфелон Друлмон, известный промышленник винными изделиями и обладатель самого крупного замка на нейтральной территории. Возможно, вы обо мне слышали, так как я тоже, частенько устраиваю подобные балы. Откроюсь вам: мне наскучили те унылые люди за дверью. Тут хоть можно подышать чистым воздухом, да и, – он осмотрелся в разные стороны придирчиво, каждого оглядел с головы до ног, – Как я могу заметить, компания здесь более высокого ранга и, похоже, идёт самая оживлённая беседа, к которой я очень хотел бы присоединиться, если вы, конечно же не против.

   – Буду честен с вами, мне нравится ваша прямота и то, как вы учтиво начали диалог. – проговорил аристократ в маске совы, слегка шепелявя. – Но, вы вряд ли сможете поведать интересную историю мне, или хоть как-то развеселить угрюмого виновника данного торжества – графа Фроцилуна.

   – О да, ваши вина, изумительны на вкус, не то, что из Горбри. Опробовав ваши, на другие уже никак не тянет. – проговорила дама с лисьей маской с почтением, – Я закупила тридцать семь бочонков восьмилетней выдержки. 

   Оросамил приблизился к ней, слегка поклонился. Она вытянула руку вперёд, и он незамедлительно поцеловал её приоткрыв маску лишь на чуть-чуть. Для него всё это была игра, легче, чем в карты и остальные игры простолюдин на деньги. Одна девушка уже была на его стороне, и он решил этим воспользоваться, пренебрегая до поры до времени вниманием графа и остальных; он решил закрепиться за этой свитой посредством разных словесных завлекательных уловок.

   – У вас, должен заметить, утончённый вкус. – проговорил он с уверенным кивком.

   Бледноликий снял перчатки и пошевелил пальцами для показного удобства своими перстнями, чтобы почесать руку. Их было четыре, но самым большим и изящным был сапфировый. Он выглядел в форме глаза девушки и создавал такое чарующее впечатление, как будто бы действительно обладает долей жизни. Дамы, и даже кавалеры с телохранителями смотрели безудержным восхищением и со скрытным желанием возобладать хоть одним из таких же перстней. Оросамил для них, после этого лёгкого жеста, вырос в несколько раз.

   Теперь они думали о нём гораздо лучше, чем до того, как он снял перчатки. За какие-то полминуты он почти что стал душой компании и теперь их лица под масками взирали на него совершенно по-другому. А он же машинально массировал себе пальцы до поры до времени, смотря из-под маски на их реакцию и взгляды, вслушиваясь в перешёптывания дам.

   Но вот самого графа всё это совсем не впечатлило. Наконец к ним присоединилась, как невзначай, дама бледноликого с трущоб. Она вошла слегка грациозно, почти что даже смело – как и подобает высокой особе, но неловко из-за непривычки держалась на каблуках, что заметил Оросамил, но не остальные. Её маска была более открыта, чем у многих, и она многозначительно улыбнулась каждому из свиты графа, взяла под руку Оросамила и заговорила то, что он ей порекомендовал произнести перед самым началом. Всё, каждое слово, жест и мимика были продуманы им для неё. Её он подготавливал два дня для этого бала маскарада и надеялся, что всё выйдет как надо. По слухам, Анфелон Друлмон никогда не приходил на балы без своей жены.

   – Здравствуйте граф, дамы и господа. – начала новоприбывшая девушка тонким голоском. – Я Лиралла Друлмон, и я диву даюсь, какой замечательный выдался бал. Мой супруг не раскроет тайну, а я же рискну, несмотря на его запрет. Когда мы обсуждали возможность поучаствовать на таком грандиозном событии, мы согласились прибыть сюда из-за уныния и отсутствия празднеств. Он и особенно я и подумать не могли, что всё выйдет наилучшим образом. Браво вам граф, не к чему и придраться. – Лиралла, или же простушка с трущоб, улучив момент, подала ему свою белоснежную руку для поцелуя из уважения, от которой исходил тонкий аромат духов.

   Оросамил нахмурил брови и подумал:
   «Она проговорила всё верно и без запинки, но что-то в ней не то. Да, она скорее всего забыла надеть около половины из украшений, либо же просто оставила их для себя на будущее. Вот только ей неведомо, что всё что сейчас на ней, не стоит и десяти рунэллов. Вшивая воровка».

   Он ошибся, подобрал не ту, что надо было. По его спине прошёлся нехороший холодок злости из-за мысли, что если она допустила одну ошибку, то за ней может последовать следующая, и быть может роковая для него.

   Оросамил краем уха услышал, что его нанятая девушка говорит с высшими особами совсем неправильно, без вынужденной почтительности.

   «Нет. Это меня и подведёт. Нужно немедленно остановить порыв её глупостей». – он не спеша направился к ней.

   – Ох, извините меня, но я сильно вдохновился вашими диалогами, и просто обязан передать своей даме ласку. Честное слово даю, если вам не претит общение со мной – мы продолжим чуть позже.

   Он аккуратно, но с силой схватил свою спутницу за тоненькую руку, поклонился графу и сообщил, что ему необходимо отойти к столу с закусками. Девушка чуть было не вскрикнула от боли в руке, настолько сильно он сжал её кисть, но сдержалась.

   «Не хватало только в самый нужный момент из-за какой то простушки облажаться. – подумал он про себя.

   Они отошли подальше от всех и никто среди музыки, хохота с разнообразными видами сплетающихся голосов, превращающийся в один целостный гам, не смог бы разобрать то, как Оросамил давил на неё:
   – О, нет – так не пойдёт. Мне от тебя нужна сговорчивость и покорность во всём, что бы я ни сказал. Забыла коронные слова высших особ? Играй данную тебе роль более искренне и ни на что не отвлекайся – я же не прошу о большем, верно? За что я плачу тебе деньги? Как раз за это. Тебя кто-то заставляет этим заниматься? Я думаю – нет, и более того, тебе нравится то, что ты делаешь и каким образом пытаешься жить. Ты всё могла бы сделать, чтобы перестать быть низшей блудницей, но ты такова по натуре, так что будь уж любезна, выполняй сказанное. Попробуй ещё хоть разок взболтнуть чего лишнего, смерть тебя и твоих близких будет поджидать на следующий день – гарантирую. – Оросамил проговорил всё это своим настоящим, неподдельным голосом из-под маски неотрывно глядя ей в глаза.

   Он чуть было не вспылил, но время смог взять себя в руки и вернуться в прежнее, оценивающее ситуацию настроение.

   – Будь добра, делай то же самое что и я, но не повторяй, ясное дело, мои слова. Только красиво и умно поддакивай. Одним словом – представь, что ты одна из высших дам. Будь слегка эгоистична и кокетничай.

   Не теряя времени и не упуская графа со своей свитой, бледноликий направился к столику с экзотическими закусками; он слепо взял что-то и съел для поддержания правдоподобности. Девушка тоже повторила его действия. Он сделал вид, что выпил игристое вино, его мадам на вечер даже поверила в правдоподобность и тоже пригубила. Далее он отправился дальше, через многочисленную толпу разодетых людей в разнообразных масках, танцевавших медленный танец. Они не без труда протиснулись меж ними и догнали свиту графа, чтобы вновь присоединиться и стать её частью.

   Любезно преподнеся четыре бокала с разным содержимым, которые помогла нести его купленная на этот вечер девушка, Оросамил извинился за отсутствие и начал тихо-мирный диалог, постепенно разгоняя его до нужной темы. С лёгкой иронией он поднял военное дело и то, что творится за пределами Горбри. Графа Фроцилуна эта тема на некоторое время заинтересовала, но он не подал виду.

   Оросамил звучно щёлкнул пальцами и кивнул официанту, тот понял что он желает, и с подносом направился к нему, подав оба бокала всё тем же проходимцам.

   Почти одновременно он учтиво поведал милым дамам о том, как ему было обидно расстаться со своей бывшей женой, но благо сама судьба спустя год преподнесла ему это чудо – его подручную. Лиралла обрадовалась без фальши и обняла своего кавалера, он точно также принял её объятия и они, наполовину сняв маски, поцеловались.

   Оросамил ещё на улице предупредил, что полностью снимать маски ни в коем случае не стоит – так они и сделали и лиц их разобрать было невозможно. Он знал для чего это делает и понимал, что это зацепит тех, и дамы действительно чуть погодя были в восторге от услышанного и увиденного; самая молоденькая даже пустила скупую слезу – это хорошо было видно на её запудренном лице.

   Граф кивнул с долей уважения, а Оросамил пытался любыми способами добиться его расположения к себе в кротчайшие сроки и, что желательнее, за этот вечер.

   Он уже был почти на пределе, не знал как действовать на этого бесчувственного человека, как сделать так, чтобы он заинтересовался в нём сильнее – и уж тем более, как переговорить с ним один на один.

   Выгадав подходящий момент, когда наступило неловкое молчание, Оросамил прибегнул к тонкой шутке о бытие простолюдина, в которого по уши влюбилась высокородная замужняя особа. В первые моменты никто не понял шутки, и вопросительно устремили взгляд на рассказчика, выжидая продолжения, но Оросамил молчал, надеялся, что хоть до кого-то дойдёт смысл, как вдруг, послышался сдержанный смешок самого графа, а затем и остальные рассмеялись.

   Граф Фроцилун, протирая слёзы смеха платком, проговорил глухим голосом:
   – Хо-хо, а мне нравится этот человек. С ним, действительно, есть о чём побеседовать. В вас, Анфелон, так и кипит жизнь. Каждое ваше предложение наполнено глубоким смыслом. – проговорил тот почтительно, пока дамы перешёптывались и искоса глядя на Оросамила, оценивали его костюм с маской, то, как он держится, и его драгоценности на пальцах; обдумывая при этом свои шансы на его обольщение.

   Лираллу подозвали дамы в сторонке, чтобы посплетничать о чём-то маловажном и несущественном для мужского слуха. Охмелённые кавалеры поплелись туда же; им было приятно общество дам, что, впрочем, неудивительно.

   «Осталось только избавиться от этих громил. Настал почти что последний рубеж». – подумал Оросамил улыбаясь через маску.

   Ему помогла чистая случайность. Возле стола с закусками, один молодой человек вылил красное вино прямиком в лицо одной напудренной даме, которая учтиво дала ему отказ от танца. Но он не учёл, что почти что рядом стоял выжидающе её муж – капитан Отамир, который достал деревянную шпагу для маскарада, думая, что она настоящая. Мужчина с крупными усами с силой обрушил удар сзади по плечу негодяя, в надежде разрубить. Удар, хоть и не настоящей шпагой был силён, и всё же нахальный молодец упал из-за неожиданности и того, что перебрал с винами.

   Началась лёгкая, но шумная потасовка. За молодого человека заступились, другие придерживали гневный пыл капитана, уговаривали его успокоиться, но это было трудно. Он был силён как бык и к тому же бранился громче целого оркестра на молодого аристократа. Отамир вырвался из захвата и снял маску с нахала, двинул ему хорошенько в челюсть, да так, что тот ещё раз упал, но на этот раз на маленький стол с пирожными.

   Лиралла вместе с остальной свитой девушек сделала вид, что это неслыханный казус, они охали и ахали. Рядом стоящие кавалеры напустили на себя разный вид: некоторые были храбры и спорили что необходимо заступиться за того или иного, другие сдержанно молчали и выжидающе наблюдали, думая, каков будет исход. Последний и малочисленный сорт мужчин пытался отвлечься чем-нибудь и не обращать внимание на драку; в их жизни не было такого понятия как выяснение отношений через драку, всё сводилось к переговорам, а не к тесному бою – который им претил ещё с детства.

   Оросамил уловил, глядя на драку мужчин, отстаивающих достоинство как своё, так и своих жён, что это и есть его шанс. Чистейшее везение и воля случая помогли ему и дали изумительную и редкостную возможность избавиться от назойливой охраны графа. 

   Взволнованный граф в это время был растерян; он переглядывался, ища помощи у подпитых кавалеров, пытался с ними советоваться, но ничего вразумительного и дельного они не сказали.

   Фроцилун, стоял с поникшими плечами, не находя себе место, внутренне паникуя и понимая, что завтра слухи разлетятся как пчёлы из ульев. Его и шикарный банкет осмеют простой люд с деревенщиной, и никто и никогда после этого не станет к нему приходить на подобные торжественные собрания.

   «И уж вряд ли меня будут после этого куда-либо звать, придётся самому всё выпрашивать. Какая же мерзкая ситуация, но опять же, стоило и это учесть, риск всегда есть». – думал граф про себя, всё более окунаясь в мрачные думы.

   Оросамил, обратившись к графу, начал долгожданный разговор уверенно:
   – Я не знаю, что за аперитив вы подаёте, или что выпили все они и в каком количестве, но нужно как-то срочно исправлять это положение. Как мне кажется, в данной ситуации необходимо созвать всю стражу и утихомирить разошедшихся грубиянов, хотя бы потому, что бал не так давно начался и не стоит из-за такого пустяка преждевременно заканчивать его. – спокойно порекомендовал графу бледноликий, в надежде что тот отпустит свою охрану на решение данной проблемы.

   Но он решил ещё добавить под конец, чтобы это точно сработало:
   – Лично я, на вашем бы месте, на своём балу, точно так и поступил. Вы не прогадаете.

   – Да... верно.  – пробубнил граф. – Точно! Чего вы стоите как статуи и хихикаете?! За что я вам плачу, а? Немедленно вышвырнуть вон всех этих недостойных пьянчуг!

   Стражники моментально напустили на себя храбрый вид, достали мечи из ножен, и скорой поступью приблизились к нарушителям спокойствия.

   – Ну а теперь, раз уж мы наконец-то одни, я хотел бы сказать вам кое-что очень важное. Но только подальше от этого дурдома, хорошо? – Оросамил был переполнен чувства победоносности и знал, как дальше всё пойдёт и что его ожидает.

   Фроцилун нехотя согласился и они отошли к балкону, с которого открывался живописный вид на город.

   – Вы, как член парламента, должно быть в курсе того, что внутри Горбри готовится мятеж, грозящий нарушить баланс трёх держав? – начал Оросамил настоящим, замогильным голосом. – В скором времени вас навестят недобросовестные люди, но вам нечего боятся, лидер не желает проливать чужую кровь понапрасну. Что бы они вам не предложили – согласитесь. А после же, на следующий день, доложите прямиком в парламент то, о чём они вас просили. Да, к сожалению, вы впутаны в тёмное дело, но постарайтесь держаться достойно. За любую информацию о заговорщиках – гарантирована награда. Сделайте вид что согласны сыграть по их правилам. Уверяю, не долго будет длится это представление. Вы меня поняли? 


   Что Оросамилу только не предлагали по пути в своё логово после окончания бала-маскарада, а именно: разные женские услуги – быстро и дёшево, разного вида еду, помощь, если запутался на пути жизни, и разного рода придирки по одежде, а также уговаривали вступить в культ какого-то змея.

   Сидя у себя в квартире за туалетным столиком, он с печалью думал:
   «Зеркальце, что же ты творишь, зачем показываешь мне то, что я знаю? Это лицо любят многие, как и ненавидят. Врагов я нажил больше, чем друзей, которых уж давно нет. Все погублены мною. Ох, что-то я задумался – пора вновь переодеваться и идти к этим... сопротивленцам». – он погладил зеркало рукой и отвернулся в сторону гардероба. Выбор был на все случаи, оделся он простенько и быстро вышел из своей тайной квартиры на промозглую улицу.

   Под собором, в катакомбах, Оросамила сильно прессовал Ивралий и Ронэмил по указу Вельмола – чтобы те следили за ним, как и остальные и не давали воли пронюхать основную суть замыслов. Чернобородый всё также желал узнать о том, что известно бледноликому, какова его задача, куда он отлучается, и, если он настучал про местоположение логова – почему их всё ещё не поймали? Зачем медлят, чего ждут?

   Ронэмил начал было с Оросамилом тихо-мирную беседу, но резко надавил на него словами:
   – Что, думаешь мы не знаем, что ты идёшь против нас? Нет, парень, ты в капкане, а изголодавшийся медведь уже почуял твою кровь. Он идёт, ты чувствуешь? Как действовать то будешь, скажи-ка. – он твёрдо упёр Оросамила в стену. 

   – Я... я не причём, только и делаю, что помогаю вашему предприятию за копеечку в карман, разве нет? О чём ты вообще?

   – Кокетничать вздумал со мной?! – Ронэмил чувствовал, что всё это отговорки. Он поднял его одной рукой за горло ввысь и захотел на мгновение бросить подальше как ненужный предмет, но боковым зрением увидев отказ Вельмола, аккуратно опустил его.

   Тот всё это время строил жалобный и невинный вид, но в любой момент мог вырваться из захвата и дать отпор. Ронэмил не сдержался, отпустил его и дал подзатыльник.

   Оросомил зло подумал:
   «Я тебе запомню все эти попытки разоблачения. Ты проиграешь, как и все, а я выиграю, как и всегда. Это вопрос времени».

   Вельмол и Гапдумол живо беседовали, старик часто настаивал на своей истине, что-то в этом бледноликом человеке было не то – оба они сходились в одном мнении, что он что-то недоговаривает.

   Новый день в логове ничего хорошего Оросамилу не принёс. Он решил украдкой подслушать оживлённый разговор старика, Вельмола и Сури, но кто-то его сзади схватил за волосы, ударил лицом в стену и сказал:

   – Я знаю что ты не тот, за кого себя выдаёшь. – одноглазый решил поддавить до-конца, достал из-за пояса кинжал и спросил. – Ощущаешь это около своего живота? Дела плохи, да? Каковы будут твои последние слова?

   Оросамил решил просто промолчать, надеясь на то, что тот сочтёт это за крайний страх перед смертью.

   На самом же деле он боялся лишь одного – времени. Он знал цену этой монете. Ненавидел упущенные и понапрасну потерянные годы, использовал каждый момент в своё удовольствие как мог, никогда не сидел без дела и изматывался из-за такой боязни.

   Ронэмил усмехнулся и быстрым движением убрал кинжал за пазуху под плащ так, как будто его и не было вовсе. Он похлопал того по плечу и ушёл к Вельмолу.

   «Вроде бы, пока что срабатывает». – Подумал Оросамил, решив почесать шею, но он понял, что она и вся спина впервые за всю долгую жизнь вспотели. Почувствовав слабость, он понял, что еле держится на ногах из-за такой давки и переутомления.

   «Надо хоть что-нибудь съесть, это слегка успокоит меня, или я не выдержу». – разумнейшая мысль на данный момент пришла сама собой ему в голову. Он уже давно был на грани нервного срыва, но держался благодаря продуманным тактикам.

   Чем дальше он докладывал наблюдателем и приходил обратно к будущим жертвам, разнообразно при этом оправдываясь, тем чаще Оросамил понимал, что когда-нибудь его всё же заподозрят или вычислят то, куда он уходит – и последствия будут хуже, чем острые разговоры с уверенным одноглазым. Все, кроме Экстэра и Сури смотрели на него более чаще, с некоей осторожностью переговаривались между друг другом так, чтобы он ничего не слышал. Но он всячески пытался выведать информацию, подсмотреть, вынюхать, что именно пишет Вельмол в своём дневнике. Самое же сложное для него было подслушать разговор лидера с Ронэмилом так незаметно, как будто бы его не было в комнате вовсе – иногда у него это получалось, и даже долго. Доносчик радовался в такие моменты, так как приходить к наблюдателям без конкретики каралось с каждым разом жёстче.

   – И что ты пишешь?– поинтересовалась Сури у Вельмола.

   – Не пишу, а черчу для вас навигационные карты по городу, чтобы было легче обойти караулы стражников. Не отвлекай, а лучше займись вот этим. – чернобородый протянул ей конверт. Внутри, как она поняла, были монеты.

   «Очень даже приличная сумма». – подумала она, но не стала говорить ничего лишнего.

   – Кому передать-то? – с недопониманием и осторожностью спросила она.

   – Это лично тебе, используй как пожелается. – Вельмол слишком сильно углубился в план для Ивралия и ни о чём другом не думал. Он даже не смотрел ни на что, и уж тем более он не ожидал дружеского объятия от Сури.

   – Ох, знал бы ты, как они нужны мне именно сейчас... – только и смогла произнести она сквозь слёзы.

   – Поверь, я слежу и знаю. Иди к сыну, сегодня у тебя свободный день.

   Переполненная радости девушка мигом выбежала вон с этого забытого богами и людьми места. Вельмол слегка отвлёкся, размял шею и увидел Экстэра, бреющегося не стандартной и проверенной бритвой, а лезвием меча. Со стороны это выглядело как-то дико.

   – Предпочитаешь старое доброе? Не наивно ли? – поинтересовался Вельмол, у на удивление трезвого друга.

   – Ну разве что малость. Я, если честно, консервативен. Ну, то есть почти с трудом принимаю что-либо новое. Эти нововведения для меня как что-то неправильное. Вы уж не поймите меня неправильно, новшества нужны, но я, пожалуй, обойду их многих стороной.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)