По ком звонит колокол...

               
                Выйти замуж за югослава, за капитана дальнего плавания или , в крайнем случае , за советского офицера,- это было мечтой многих представительниц прекрасного пола в то далекое интересное время. Трудно было назвать страну, объединявшую в сознании как солнечная Югославия, и хороший достаток, и радостный настрой мужественного народа...

.........
      
                - Господин Бланк, почему Ваше имя на визитках нескольких румынских и американских компаний? Во всех числитесь то Президентом, то Председателем Совета Директоров, то Генеральным Директором!

                Это  Ваши компании?,- пронизывая холодно-подозрительным взглядом , спросил сухощавый подтянутый  капитан на  границе Румынии и Сербии.

                Вояка, больше смахивающий на заправского контрразведчика славных времён СМЕРША, неспешно набирал многочисленные номера своих начальников, скучным голосом сообщая одну и ту же , по его мнению важную, информацию. И самое неприятное - он никуда, в отличие от меня, не спешил.

                Дело, наверное, могло продолжаться ещё  много часов, а могло и вовсе закончиться выразительным жестом, означавшим, что никакой предвоенной Сербии мне не видать и в помине.

                - Зачем? Какого черта, я взял с собою, а вернее позабыл в портфеле, визитки своих американских компаний ? И это накануне  бомбардировок Белграда самолетами наглеющего дядюшки Сэма..?

                Вместо Белграда, находящегося всего в часе неспешной  езды от границы, придется видимо  возвращаться обратно в Тимишоарэ - красивый румынский город, населенный большим количеством венгров. Из него мы стартанули прямо поутру, прекрасно выспавшись в местной гостинице, смахивавшей больше на замок знаменитого Дракулы.

                Вполне осознавая унылое положение, в которое попал по собственному неразумению, без всякой надежды на благополучный исход, я стал стыдить бдительного капитана Комарова.

                По фамилии он был тёзкой капитана, гонявшего нас - выпускников Кишиневского гидрофака, по знойным Николаевским степям. Воинское звание, голос, сухощавое лицо, холодный взгляд и агрессивное поведение - все это в одной купе, делало его настолько похожим на предшественника, что глядел я на него, действительно, как на старого знакомца. Даже улыбнулся.

                - Господин Бланк, скажите, мы что, прежде где-то встречались? Смотрите на меня как давний знакомый, - немедленно среагировал опытный контрразведчик. Встревожился не на шутку. Думаю, больше за свой профессионализм. Как можно забывать лица и обстоятельства?

                - Если пять нарядов вне очереди за игру в карты на Николаевском танкодроме назначили именно вы,  то знакомы более, чем полтора десятка лет.

                - Вот это да! Там служил мой дядька - родной брат отца! Я, точно, очень на него похож! ,- капитан заулыбался мне как близкому родственнику.

                - А что ты делал в Румынии ? Зачем  в Белград попасть хочешь?,- снова завертел он прежнюю пластинку.
               

                Услышав, что я имел некоторое отношение к поставкам горючего, да ещё для армейских нужд, капитан преобразился.

                - Так бы сразу и сказал! Я уж было решил, для порядка, ночку-другую тебя в камере подержать, а затем обратно - в продажную Румынию,- видно, что тема последних событий его зацепила серьезно.
 
                - Ваш Ельцин слил Сербию за вагон курячих ножек! А мы... мы до самого края не хотели этому верить. Очень многие обижены на вас.

                - Смотри,- предупредил он,- если по дороге остановят, сошлись на Комарова. Меня тут все знают. И держись-держись осторожнее!

                У нас военное положение,- на прощанье капитан щедро угостил чаем с бутербродами

                -Ешь,закусывай, Эмануил,- извини, если что. Сам понимаешь. Опасно сейчас.

                - Как в воду глядел!,- После напряженной езды по совершенно пустынному широченному шоссе, в прежние времена до краев наполненному разноцветными авто, нас остановили двое здоровых полицейских. Были они в касках, вооружены автоматами Калашникова.

                Поначалу, это принесло небольшое облегчение. Когда несёшься по широченной трассе в полнейшем одиночестве , погруженном в  звеняще-мертвящее безмолвие, становится страшновато.

                Чудится, что остался во Вселенной  один-одинёшенек. Начинает казаться, что тебя хладнокровно и с прощальным интересом, упорно рассматривают сквозь циничный прицел снайперской оптики.

                Предлагая заплатить штраф в сто марок «по-хорошему» за пустяковое отсутствие запасных лампочек, полицейские, в ответ на нашу просьбу помиловать, ни с того ни с сего, вдруг, жестко передернули затворы. Мы же только заикнулись о небольшом снисхождении.

                - После того, как Вы нас продали, видеть на своей земле не хочется!,- грозно заявили они,- - штраф им, видите ли не нравится.

                Пришлось быстро вспомнить о капитане Комарове. Его имя стало настоящей охранной грамотой. Забыв о поборах, полицейские сразу перестали хмуриться и широко заулыбались. Похлопав по плечу на прощанье, дали несколько бесплатных, но дельных советов, сильно пригодившихся на следующих блок-постах.

....

                - Эмануил, дорогой, нам не до  возврата долгов! Положение аховое! - ночью натовцы  бомбить  Белград собираются,- вяло убеждал меня полковник сербского Генштаба

                - Вы бы, лучше, убирались отсюда подобру-поздорову. А то, глядишь, как бы чего не вышло!,- Внутри военного ведомства царил полный бардак, больше напоминавший картину  последних дней гитлеровской рейхсканцелярии.

                - Хотите ? В счёт долга мы Вам памятник в центре Белграда отгрохаем?! Мой друг отличный скульптор, - уже предложил другой военный - потрёпанный событиями генерал, лихорадочно спешащий к выходу.

                - А памятник в полный рост или на лошади ?,- пытаясь шутить, я уже прекрасно понял, что "плакали мои денежки".

                - Памятник можно, и на лошади, и на танке, например,- совершенно серьёзно, но рассеяно заявил генерал, не приняв, либо не захотев понять  моей иронии.

                - Если хотите продолжить разговор , то побежали, побежали за мной!,- спешно произнёс  он, увлекая  на оживленную  улицу.

                - Зарплату сейчас выдают трижды в день,- на бегу объяснял вояка. - Получив деньги, каждый немедленно бежит на  центральную площадь, чтобы менять деньги на американские доллары.- Динар падает каждый час на сотни процентов!

                Странно и страшно было наблюдать за десятками тысяч людей, в прежние годы , полных достоинства и радости. До этих событий югославы жили получше многих европейцев. А сейчас обезумевшая толпа неслась к площади спасать свои крохотные сбережения по нескольку раз в день. Национальная валюта исчезала, таяла прямо  на глазах.

                Всего за пару месяцев до этих событий,  генерал не был так растерян. Как ветер, ворвавшийся в мой Бухарестский офис в сопровождении военного атташе Сербии,  он был бодр, энергичен и вызывающе весел.

                - Эмануил, - панибратски обняв за плечо, генерал подвёл  к окну, где расположился значительный экскорт военизированной охраны.

                На чистейшем русском языке, говорившем о долгих годах Московской учебы, он продолжил,- у Вашей конторы есть приличное количество топлива, которого нам очень не хватает.

                Желая задушить Сербию  блокадой, американцы с продажной ООН объявили эмбарго. В стране не хватает ни продовольствия, ни лекарств, ни горючего! Россия с Вашим Ельциным  нас предала и продала ,- при этом, он так осуждающе посмотрел в глаза, что я - этнический еврей , волею судеб оказавшийся при распаде Союза в Молдавии, почувствовал себя виноватым.

                - Аванс мы  загодя внесли на счёт Вашей фирмы!  В трубке, немедленно поднесённой к моему уху, действительно, плескался растерянный голос менеджера моего банковского счета. Он подтверждал получение солидной суммы.

                - Вы делаете мне предложение, от которого невозможно отказаться ? ,- попытался съязвить  я.

                - Да! Именно так! - бодро согласился Генерал, - выбора у Вас, по-моему, нет никакого! Либо соглашайтесь, либо...

                - Либо, что..?!

                - Сами должны понимать!,- смягчил свой тон генерал, - Контора у нас серьезная, а война, которая все спишет, бушует уже вовсю. Что такое Судьба отдельного человека, даже такого, как Вы, Эмануил, в таких глобальных процессах?!

                - И как же Вы собираетесь переправить такие количества топлива через границы ?,- поняв всю опасность возражений и шуток, поинтересовался я

                - Ведь повсюду ООНовские кордоны и охрана  всего Дуная. Болгары, Македонцы , как и Румыны, тоже продались американцам с потрохами.

                - Это уже наша забота! Ваше дело продать топливо румынской компании,- генерал вручил мне реквизиты,- а дальше? Дальше, мы сами!

                - Зачем же рассказали ?,- напрягся я,- Могли бы , просто, дать румынскую фирму-покупателя, и дело с концом! Тем более, что ваш аванс практически равен рыночной стоимости топлива. То, что Вы обещаете дополнительно, это добавочный бонус или большая опасность.

                - Просто, очень хотел русским в глаза посмотреть.

                Мы единственные, кто к Вам всегда относился как к братьям. Вот, Болгары, те только болтали и бросали слова , много слов: братишки, братушки. А предали, сразу же, ни за понюшку табачку.

                Не буду  вспоминать шипящих поляков, холодных прибалтов и жадных хохлов. Не удивляйся моему русскому ! Много лет жил в Москве, учился в Академии. Даже представить себе не мог, что нас продадут свои. Вы хоть понимаете, что следующими будете именно Вы? Когда придут, вы останетесь совсем одни.

                - Обидно!  Понимаешь?!,- он пристально посмотрел в глаза ещё раз

                - Сознаете хоть, по ком звонит колокол?