Подражая Аммосову

«Слушай, храбрый моряк, молод ты и красив.
Мою дочку не зря в жёны ты попросил.
Краше дочки моей ты попробуй найди,
И тебя нет милей для девичьей любви.
Пред тобой не хочу я душою кривить,
Дочь дельцу-богачу в жёны рад предложить.
Славен он и богат, и велик его род,
А торговый уклад мне прибавит доход.
Ты как ветер живёшь - ни кола, ни двора,
Всё куда-то плывёшь и не копишь добра.
Если правда влюблён, отправляйся в поход.
Уплывай сим же днём далеко на восход.
Возвращайся назад, ты с тугою мошной.
Я тебе буду рад, станешь зять мне родной.»
Так купец говорил, моряка поучал,
Тот вино не допил и пошёл на причал.
Много он повидал басурманских дельцов,
Много дани собрал для своих удальцов.
Да и сам накопил он сокровищ. И вот,
Час заветный пробил поворачивать в порт.
А на пирсе купец уж его поджидал.
Как счастливый отец моряка обнимал.
Свадьбу справили тут и с красивой женой
Моряка уж зовут уходить на покой.
Жизнь текла как река, и растили детей,
Но тоска моряка оказалась сильней.
Горький вырвался стон, грудь сдавила парча,
И в отчаяньи он что есть сил закричал:
«Что мне золота звон? Что богатый наряд?
Коли странствий лишён, коли жизни не рад.
Дорог мне как родной орудийный раскат,
Обручён я с волной, парус мне словно брат.
К шторму - только лицом! Вот, к чему я привык.
Не хочу быть купцом. С вами стал как старик.
Удержу-ль я штурвал? Так ли верен мой глаз?
Силу я растерял, как лучинка угас.
Позабылись друзья, шхуна сгнила, поди.
Мне без моря нельзя, чахнет сердце в груди.»
Тем же утром в порту беспокойный моряк
Был уже на борту, поднимал якоря.
Долго парус белел над свинцовой волной.
То морячки удел - быть всё время одной.