Мусорщик

Да упарили-уж, собаченции эти. Гав да вуф, вуф да гав, мнимо-ли?
- Вышла на лай своего пёсика, – а там человек какой-то в форме возле забора по ту сторону сидит на корточках, шебуршит чего-то с оградкой, а собашеточка моя с егоешной зверюгой лай умудрили. Вот-повезло, думаю, соседи наконец приехали, забор чинят, а-то зимой во всей округе нет никого по соседству, все в город ломятся. Тут я одна с подругами всегда остаюсь. А у меня как-раз пирожки на кухне жарились. Хотела поблагодарить, стряпней угостить. А как окликнула его, он почему-то развернулся и убежал второпях. Странный тип.
- Постой, Мила, а как одет он был, в рабочей штатской?
- Да нет-же, форма охранника.
- И лицо, конечно, не запомнила?
- Ой, нет, в капюшоне был, а когда позвала, голову почему-то еще наклонил.
- Ах, Мила, хорошо, что ты лайку держишь, я почему спросила, что “конечно, не запомнила лица”, то-ж ведь ворюга, как день ясно. А-то у нас в массиве такие орудуют, 7 домов обнесли, наши всё поймать гадов не могут. Тебе не говорили разве, они с собой пса таскают, проверять, водится ли на участке другая живность, если что - залает, и есть-ли хозяева в доме. А забор он не чинил тебе, а ломал, понимаешь. И форму надевают, чтоб соседи не заподозрили, средь бела дня пролазят, капюшон на морду напялят, работнички.
- Блин, но моя же лаяла, и чего к забору тогда подлез.
- Окстись. Громко лает? А сколько дач вокруг зимой пустует?
- Вот, shit.

- Эх-эх, сучка ты моя, Барбаросса, мордочка твоя песья. Понимаешь? Тсс, ну чего-же ты лаешь? Пить хочешь, миленькая? Вот, будешь? Тфу, тьфу, вот я окаянный… водку ты же не пьешь, у меня и нет с собой ничего больше…  ну, ну ты подожди, моя хорошая, вон лужица чистая, в нем лучи солнца искристого. Будешь… нет, не будешь? А, наша порода, инт… интра…, тьфу, интеллигенция… На-вот, возьми с ладошки… эк…, кто еще-там? А…? Ну-ка, пшла, поганая кошка… Только породистым вход к водопою. Барбара, ну чего-же ты? Ну, ну чего я, всё… всё, всё было – семья, машина, земля. А теперь, теперь одна ты у меня осталась. Ну чего так глядишь? Спрашивай. Ну-да, и воспоминания греют. Благодать и вокруг тишина… Как-там – помнишь?…? А я…, а я, блин… забыл. Да. Да и ты, Варя, мой верный напарник, чего-там нашла? Эге, ай-да нюх у тебя, вот он, мусор, пелядь! Пелядь – тебе, картонки – в коробку, о… О, слушай, вспомнил… Я помню чудное мгновенье…
…
Ох, Барбаросса, ну и совпадение, благо – ушли с тобой, что за напасть, сердце - в пятки. Ты ее видела? Да нет, понимаю, тебе там собачка за оградой интересна, облаились, хорошо, молодец. Нет, я про хозяйку, что вышла. Это-же Мила, ты представь, мы с ней в университете в одной группе учились, а потом работали вместе научными сотрудниками при НИИ Барбарис, больше десяти лет рука об руку. Воспоминания-воспоминания. Нет, ну как-же, как я ей в таком виде-то показался бы!? Как-же судьба-то так сталкивает!? Ну представь, Варя, что она обо мне могла бы подумать!? До какой-же степени бы расстроилась!? Стой-ка, что это у тебя в зубах? Ох и ах, впопыхах убегали - шторы с головы слетели. Маша я Растеряша, папайя-маракуйя, знаю-знаю, умница, очочки мне сама в зубах притащила, даже линзы не обслюнявила. Ну ладушки, Барбаросио, шелом-капюшон низведен, шторы – по носу. Вперед, собирать новый мусор.