Ямбург и кукла Лена

— И опять речь пойдет о наших успехах в покорении межзвёздного пространства, Кукла Лена.
— Неужели тебя, христопродавец, наконец отправят на орбиту? И там ты выйдешь в открытый космос без скафандра? Это будет так волнительно!
— Нет, речь идет всего лишь о том, что нам предстоят переговоры на Ямбурге. Для тебя это не только большая честь, но и высокая ответственность. Ты рада?
— Угу.. Я в таком восторге, что крылья за спиной выросли!
Только на Ямбург я больше не поеду, хватит мне прошлого раза. И не надо меня шлепать по попе...
От Нового Уренгоя до Ямбурга ехать 300 километров. Прошлый раз мы туда ездили на переговоры, планируя выехать утром и вернуться вечером. Но началась пурга, дорогу закрыли, дело это на Крайнем Севере житейское — и мы просидели на Ямбурге три дня. Начало пурги нас застала в дороге. Мело так, что не было видно дороги почти совсем....
Если Новый Уренгой — это город, то Ямбург — это комфортабельная общега вахтовиков на берегу Ледовитого океана. Все здания (почти) этого поселка соединены отапливаемыми переходами, поэтому весь Ямбург в любую погоду можно обойти в тапочках на босу ногу.
Но вахтовики там живут особенные — все больше Газпромовское начальство.
Поэтому роскошью эта общага вахтовиков вполне способна соперничать в пятизвёздочным отелем...
— Кукла Лена, ты поедешь. Потому что это твоя работа. И не забудь солнечные очки...
Уже май. Солнце 18 часов в сутки висит над горизонтом и светит ярче, чем в Израиле. Греет правда не так сильно. Но, все-таки, уже не холодно, -20 градусов, не больше. Снег отражает солнечные лучи и без солнцезащитных очков просто плохо видно...
— Им, я имею ввиду наших потенциальных контрагентов из Газпрома, от твоей красоты не спастись и в этот раз, кукла Лена.
— Хочешь оставить моего Антона сиротой, нехристь? Значит такая твоя плата за наши высокие отношения? И это при том, что отношения наши — ближе некуда...
Да, мои похороны пройдут без салюта из личного оружия, караула или артиллерийского салюта, но....
— Прекрасно высказалась, кукла Лена. Броско, и я бы даже сказал: «ярко». Просто рык светской львицы над бескрайними заснеженными просторами. И, тем не менее, тебе не удается сегодня поднять над головой флаг или, тем более, бить в набат, любимая.
Я же, со своей стороны, отбросив ложное стеснение, в случае если я буду замерзать вместе с тобой, то перед смертью, под завывания пурги, мне бы хотелось сбросить с себя свинцовую тяжесть спермотоксикоза....
— Да отпусти меня, обормот! Любит он меня, видите ли.
— Люблю.
— Лапает он меня! Что-то ударилась ты в любовь совсем не вовремя, мировая закулиса.
— Наоборот, очень своевременно. Ведь мы там заночуем. Брачные игры у южного побережье Северного Ледовитого океана — это доступно не каждой. Будет что вспомнить, согласись. Только представь себе: я заключил тебя в свои объятия, а где-то за окном беснуются белые медведи (см. картинку над текстом).
А ведь совсем недавно они еще беззаботно лавировали между скалами и подводными камнями...
—  Представила. Уж лучше из меня вышел бы трёхметровый говорящий глист.
Кстати, уж если об этом зашла речь. А почему тогда так со мной обращаешься, романтик ты обрезанный, если любишь? Мне страшно в этой бесконечной тундре. Ты это можешь понять? А спермотоксикоз твой лечится и отваром дубовой коры, и подорожником. Килограмм коры на пол-литра воды, перед употреблением взболтать и выпить залпом...
Да не меня взболтать, обормот! Сионисты были официальными врагами советского народа до самой смерти советского народа, но не до такой же степени! Убрал ручища, кому сказала.
— Как-то ты мрачно оцениваешь перспективы нашего поступательного движение вперед, кукла Лена. Сейчас уже май, и пурга, а также прочие клеветнические измышления, порочащие наш государственный и общественный строй, встречаются редко даже на Ямале. Тем более, что по дороге на Ямбург ездят машины, нас подберут, если что-то случится. И мобильная связь там много где работает...
— Как он серьезно переменился в лице, посмотрите на него! Да еду, куда я денусь, знаешь ведь. Что объясняется исключительно великодушием простой женщины из народа. А ты мне купишь...