Бедная Роза...

Роза была отличницей, с первого класса. Мама относилась к ней особенно заботливо: папы у неё не было, он ушёл на фронт сразу, сразу и погиб. Похоронка пришла одной из первых на улице.
А маму Розы родители уговаривали сделать аборт,  были очень бедные, да и в 20 лет вышла бы снова замуж.
Мама Розы не согласилась. Убежала к дальним родственникам в деревню, там и родила. А когда делали прививки, неловкий укол сделал Розу хромой – попали в нерв. Длинные курчавые волосы, спокойный нрав и правильные черты лица как-то компенсировали её хромоту, в классе её уважали и любили – она часто помогала отстающим ученикам.

Мама проверяла Розикин диктант, выписанный идеальным почерком, правильно разведёнными чернилами, хорошим отобранным пером, пододвигала стопку тетрадей к настольной лампе, чтобы я начала проверять остальные, а сама садилась за сочинения старших классов.
Мама любила брать с третьего класса и вести до выпуска, классным руководителем. 
И вот настал десятый класс, где училась Роза. Она в тот год была медалисткой, но мы никогда не видели, чтобы мама волновалась за своих медалистов. Может, болела за них, но и всё!

Но с Розой было по-другому. Мама очень любила эту девочку, которая мечтала стать врачом все десять лет. И, если б она не получила золотую медаль, вряд ли поступила. Одна из их учениц семь раз подавала и, наконец, пошла в Политехнический. Ни знакомых, никого у неё не было.
И вот в первый июньский день, когда десятиклассники всего Союза сели за школьное сочинение на три темы, которые становились известны за пять минут до начала, после письменного экзамена мама пришла домой поздно, очень взволнованная и стала тёте рассказывать, как прошли экзамены.
Тётя, тоже учительница, но младших классов, часто жила у нас, а тут уже каникулы начались.
Она спросила:
– А как твоя Роза написала?
Мама ответила, что ходила между рядами, и заметила, что Роза очень низко нагнулась над письмом, видно, у ней зрение подкачало. Мама пошла на кухню, а мы все разошлись по спальням.

 Ночью, мама тайно выскользнула из дому, через кухонную дверь, чтобы не разбудить отца. Тихо разбудила меня, взяв для сопровождения в кромешной южной темноте, я взяла палку от собак, оделась потеплее – это время ночь в Ереване ещё не жаркая – и мы пустились в путь, на соседнюю улицу, ближе к ущелью. Собаки попадались , лаяли, но не подходили, мы пришли к одноэтажному домику, где Роза жила с матерью.

Мама вытащила ручку, проштемпелёванные листы, и Роза переписала своё сочинение, мама два-три раза проверила, так и не найдя ошибки, облегчённо вздохнула, поцеловала бледную от волнения и страха Розу и мы пошли обратно.
Уже светало, папа грозно стоял в воротах, (вот почему меня взяли!), мы с опаской проскользнули в дом,  утром мама, подремав два-три часа, побежала в школу. Потом сочинения медалистов отправили в районо, потом оттуда пришли подтверждённые пятёрки, мама, как всегда, заворачивала толму, отец от удивления не знал, что сказать, поэтому не ругал.

За остальные экзамены никто не боялся – ни она сама, ни учителя. Дома, много лет спустя, мама объяснила, почему она сделала такое исключение для неё. У Розы с детства обнаружили какой-то авитаминоз, из-за которого она начинала плохо видеть, когда волновалась.  И мама боялась за её состояние.
Роза получила золотую медаль, мы прыгали от радости, она поступила в Мед, а на последнем курсе вышла замуж. Оба поехали по распределению в Апаран, где её тоже сразу оценили и полюбили.
Надо сказать, что у мамы было много учениц, с которыми она дружила, они часто навещали её и после школы. И мы радовались за них, и при поступлении, и за свадьбы, и за детей.

Но у Розы всё время были выкидыши. Потом пошли кесаревы сечения. Наконец, после третьего кесарева ребёнок остался жив.
Две недели мама звонила её маме, спрашивала, сказали, скоро выпишут.
Но через неделю мама плача пришла домой и сказала, что ребёнок умер, ей не говорили, как только сказали, она заплакала и… умерла.
Мы тоже стали плакать, бабушка качала головой, вспоминая мою синеглазую тётю-красавицу, которая в 24 года умерла от токсической беременности:
– Мать её ослепнет, но вот как я не ослепла… и начала опять скорбно качаться, полусидя  в постели.
Весь нижний Арабкир и пол-Апарана пришли на похороны, тогда несли гроб по улице, это потом запретили.
Она лежала в цветах, а в ногах – небольшая красивая кукла.
Вот так вынашиваешь, рожаешь, а потом...

Похоронив Розу, все начали жалеть полуобморочную мать. 
Муж, однокурсник, тоже врач,  метался от боли, то плакал, то держал тёщу за плечи… Оказывается, они купили кооперативную квартиру, и он убивался, что Роза всего неделю успела там пожить.

Женился он через год, родители нашли, по словам мамы, хорошую девушку, тоже врача. Но разве она могла быть Розой? – грустно добавила она.
И вот через год у Вруйра родился сын. Мама купила детское одеяло и поехала поздравлять.
Потом через год родилась девочка, назвали Рузан.

А Вруйр перевёз бывшую тёщу к себе и стал ей сыном.
А она сидела с этими детьми, растила, чтобы Вруйр с женой могли работать. Как все бабушки.
Мама говорила, что Рузан почему-то была очень похожа на Розу…