Животные

Вот уже час я сбиваю свои кулаки в кровь об эту проклятую металлическую дверь. Я уже не чувствую боли, что позволяет мне насладиться мерным ритмом моих ударов. Вы можете подумать, что подобное время препровождение не самое гламурное из всех. Но нет, скажу я вам. Если бы вы пробыли в этом месте столько же времени, сколько и я, готов поспорить, это занятие стало бы для вас самым сладостным и любимым из всего, что может предложить вам жизнь в таких условиях. Уже не помню, сколько времени нахожусь здесь. Минуты, часы, дни, годы? У меня есть лишь старый, дырявый матрас, ведро, ржавый кран их которого капает мерзкая, тухлая вода. И это все богатства, какие мне может предложить этот пятизвездочный отель. Единственный источник света здесь это крохотное окошко, которое находиться практически под потолком. Если бы я пожелал пробить толстое, мутное стекло и высунуть руку, то даже этого не смог бы себе позволить из-за решетки на нем. Смешно. 
Но что-то нарушает гармонию. Я слышу как за тяжёлой, металлической дверью кто-то поспешно семенит маленькими шажочками прямо к ней. Раздаться пронзительный лязг метала, створка в двери открывается. На меня вылупились красные, сонные, покрытые коркой гноя глаза. Мерзкий, измученный голос полушёпотом произносит: “Если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, я отрежу тебе хер, вырву тебе зубы, прополощу твой грязный маленький член у тебя же во рту, а потом заверну его в газету и отправлю твоей пидарской жопе бандеролью!” Я узнал этот голос. Это старший надзиратель Боуи Марш. В последнее время Марш такой хмурый из-за страшного геморроя, который окончательно достал его. Из-за него тот был вынужден перемещаться маленькими, семенящими шажками, от чего со стороны казалось, что тот либо вот-вот насрет себе в штаны, либо наоборот, уже смачно уделал свои подштанники. Ко всему этому его славная жёнушка покинула его, сославшись на то, что ей нужен мужчина способный, удовлетворить ее чем-то кроме своих глубоких познаний в области передовых средств лечения геморроя. Все это довелось мне узнать в тот раз, когда парочка молодых и наивных Щелкунчиков, так здесь называют тех парней, которые проводят с тобой время в милых беседах о твоем прошлом, разбавляя долгие и нудные беседы изысканной ноткой пыток и вещами ломающих вашу психику. Тогда мне повезло нарваться на парочку нелепых юнцов, а не на местную легенду сего прекрасного заведения, именуемого гордым и возвышенным именем “Жирный ублюдок”. Господи!  Выдели бы вы их поросячьи лица, в тот момент, когда я без труда выбрался из их кресла, к которому они меня пристегивали двадцать минут. Но ничего страшного, после того как я хладнокровно и с наслаждением запытал этих двух балбесов, которые оказались любимыми сыночками Жирного ублюдка, мы вскоре обязательно встретимся с ним и в полной мере сумеем обсудить парочку актуальных проблем.
- Ты понял меня, мразь!? – мерзкий голос Марша прервал мои сладкие воспоминания. Я останавливаюсь, и сухо задаю вопрос:
- Когда ты познакомишь нас?
- Че!? – Марш выпал в осадок и его маленькие крысиные глазки округлились. - С кем познакомлю?
- С тем человеком, который настолько грубо и жестко трахает в зад, что у старших надзирателей образовывается геморрой. Когда ты познакомишь меня со своим парнем?
Створка быстро закрывается, и звук семенящих шагов удаляется от двери. Я отхожу от двери и начитаю разминаться. Скоро начнётся потрясающие шоу. Трудно поверить, но порой даже такой насыщенный на события распорядок дня начинает слегка надоедать. Знаю, в это трудно поверить, но это так. И самое время, рассказать вам еще об одном способе, которым можно развлечь себя здесь.
Вскоре я слышу новые звуки. Я слышу, как по коридору движутся пять, нет, шесть человек. Шестой немного отстает от остальных, семенит ногами, что то бурчит и копается в связке ключей. Но вот они подошли к моей камере. Ключ попал в замочную скважину, но провернуть его оказывается непростой задачей. Тот, кто открывает дверь суетиться и нервничает. Вдруг я слышу вопрос адресованный, по всей видимости, мне:
- Ну что ублюдок!? Сейчас, сейчас! Я открою дверь и выебу тебя так, что одним геморроем ты не ограничишься, уж поверь мне! Но если хочешь я могу сделать это и помягче, если отсосешь мне. Что скажешь? – с придыханием произнес Марш. За дверью послышался гогот и ржание.
- Тебя не было две минуты тридцать три секунды. Это на семнадцать с половиной секунд больше чем в прошлый раз, когда ты пошел за своей прошлой группой поддержки. Что я скажу тебе? Марш, твой геморрой совсем в плохой форме – гогот и ржание прекратились.
Дверь с лязгом и грохотом открылась. В проеме показалась тощая фигура Марша, который щурится и пытался всмотреться мне в лицо, но свет из форточки слепит его. За ним, в бронежилетах и касках, с дубинками на перевес, стоят его молодчики. Они тоже пытаться разглядеть их виновника беспокойства, но безуспешно, они видят лишь черный силуэт и не более того.
- Ну что пидор? Готовься… - Марш не успел закончить свою заготовленную фразу. Ведро с моими испражнениями бестактно прервало его.
- Надеюсь, это тебя освежит – холодно говорю я.
- Разорвать… Его…
Группа поддержки опрометью врывается в мою камеру. Им крайне тесно у меня в гостях. Я наношу резкий удар в подбородок ближайшему ко мне охраннику. Чувствую, как сместилась его челюсть. Следующий охранник получает удар ногой в корпус, теряет равновесие и вываливается из камеры. Третьему удаться нанести мне удар дубинкой по правому плечу. Больно, но не настолько, что бы замешкаться и потерять концентрацию. Левой рукой я бью его по каске, а потом одним ударом ноги ломаю ему ногу. Удар пришелся ему прямо в колено, наверное, адски больно. Охранник громко вопит и падает назад. Его дружки подхватывают его и выносят из камеры. В нашем диалоге возникает пауза. Оставшиеся трое нервничают, как и их наложивший в штаны начальник. Собравшись с духом, они вновь переступают порог. Ближайший ко мне охранник замахивается и обрушивает на меня серию мощных и быстрых ударов, я падаю на пол. Я отбиваюсь ногами, но не могу раскрыться достаточно для более сильных ударов. Подскочившие охранники окружили меня и стали забивать меня ногами. Кровь заливает мне глаза, внутри меня будто разгорается пламя. Точным ударом ноги я попадаю одному из охранников в кадык. Он закашлял и попятился вон из камеры. Второму я ударил в промежность, от чего его лицо исказилось в болезненной гримасе и покраснело. Он отшатнулся от меня и упал. Последний охранник, видя плачевное состояние его дружков, прикладывает все больше усилий, но поздно. Я вскакиваю на ноги, провожу серию ярусных ударов, после чего валю того на пол. После чего вгрызаюсь зубами в его щеку и откусываю часть щеки. Через дыру видны его зубы и шевелящийся язык. Душераздирающий вопль наполняет камеру. От вида такой жестокости все кто мог, выскочили из моей камеры. Но надзиратель Марш оказался не в числе счастливчиков. Я успеваю пресечь его жалкие попытки к семенящему бегству и рывком швыряю того в противоположный от выхода  угол камеры. Марш приземляется на задницу. Я надеялся, что тот завизжит как свинья от той болезненной агонии, что сейчас бушевала в его заду, но вместо этого Марш побледнел, из его глаз хлынули слезы и он начал медленно крениться на бок. Я беру в руку одну из валявшихся дубинок и медленно подхожу к Маршу и задаю вопрос:
- Ну что, готов? Но если хочешь я могу сделать это и помягче?
Марш съежился в клубок и лежал на боку. Я  посмотрел на задницу Марша, на ней большое кровавое пятно.
- Не… Ну… Ммм… - Марш что то мычал себе под нос не в силах даже пошевелиться. Его тело тряслось в судороге.
Вдруг все вокруг потемнело, мое тело обмякло, я падаю. Я вижу жирного, лысого мужика. Из одежды на нем только короткие, кожаные шорты. Его тело имеет нездоровый жёлтый оттенок и все испещрено шрамами разной глубины. Он воняет тухлым мясом. Его лицо мне знакомо. Этот дауноватый взгляд и лицо, скорее напоминающее свиное рыло. Да это же сам сэр Жирный ублюдок собственной персоной, решивший посетить мой тихий, скромный уголок.
- Так, так. Вижу в нашем тихом, добродушном уголке завелся баловник? Ну, ничего, ничего! Поверь мне, золотце, я тебя перевоспитаю – толстяк улыбнулся и тихонько засмеялся глядя на Марша. – Да, он хорошенько порвал тебе жопку, а Боуи? – он мерзко протянул его имя и еще громче засмеялся. Потом его лицо вдруг, сделалось серьезным, и он сказал: - Если в ближайшие два часа ты, порванная жопа, не подготовишь моих близнецов к кремирыванию, но я засуну свою руку тебе в твою искалеченную задницу и вытащу через нее, твои маленькие, перепелиные яйца. Ты меня понял?
- Д… Да… Босс! – выпучив красные глаза ответил ему Марш.
Вдруг боров перевел на меня сой взгляд и начал бить меня своим огромным кулаком пол голове. Встречай меня тьма, я возвращаюсь к тебе…

Конец первой части.