Невестка

НЕВЕСТКА

Обед нынче затянулся. Гале хотелось побыть одной, однако чинно дожидалась конца трапезы – нельзя же ведь обижать стариков, ещё, поди, рассердятся!

- Что ж ты, Галечка не ешь ничего, - наседкой хлопотала возле неё свекровь.

- Спасибо, мама, я сыта.

Пьяненький свёкор, с раскрасневшимся круглым лицом, порывался утешить невестку:

- Не кручинься ты по нём. Небось, найдёшь ещё себе пару. А Колька – он бабник.

- Хватит тебе, Яков, болтать лишнее. Вишь, не до того ей, - круто оборвала разговорившегося муженька Варвара.

Улучив минутку, Галя вышла из-за стола.

- Вы уж извините, душно мне что-то, пойду пригляжу за Ленкой, - решительно направляясь к двери.

Трёхлетняя Лена играла в саду с котятами, и к матери пока не просилась. Немного успокоенная Галя прошла в сад. Духота комнаты уступила садовой прохладе, хотя на дворе бушевала августовская жарынь. Здесь же, в тени деревьев, колыхалась чуть приметная свежесть. Изредка, с глухим стуком срывались падалицы, и Галя невольно сравнивала себя с этими одинокими яблоками.

Почему она здесь, в этом затерявшемся сельце на Полесье, не лучше ли было оставаться там, в далёком Архангельском крае, чем тащиться сюда с ребёнком после всего, что произошло. Нет, всё правильно. Ей надо развеяться, собраться с мыслями, успокоиться. Поначалу планировала махнуть к тётке в Кишинёв, потом передумала: решила ехать к родителям мужа, рассказать о размолвке с Николаем. Не сочувствия искать у стариков приехала Галя в Украину. Просто ей нужна поддержка добрых людей, а они как раз таковыми оказались, благодушные, гостеприимные «старички», хотя им недавно перевалило за пятьдесят.

В хлебосольстве свёкра и свекрови Галя убедилась сразу, едва переступив порог их ладно срубленной избы. О них знала Галина от мужа понаслышке, а ещё по письмам, фотографиям. В каждом приглашали в гости. Николай всё обещался свозить её к родным, да так и не пришлось приехать вместе. И вот она сама, с ребёнком, явилась, почитай, в незнакомый дом. Шёл всего второй день Галиного гостевания, а казалось, что она здесь бывала раньше. Всё окружающее чудилось ей близким, родным.

Галя приехала в село в канун какого-то религиозного праздника. В воскресенье свекровь потащила невестку на базар, где потолкались немного, а затем отправились на люди.

Село пестрело нарядами – известное дело: праздник! И Галя стыдилась хватких, прощупывающих бабьих взглядов, которые, казалось видели сразу, в одночасье, и достоинства, и недостатки, и тут же давали оценку: всякая свою.

- Здравствуй, Варюшка. Никак невестка Ваша? – любопытствовали.

- Она самая, милые.

- А что ж без муженька-то?

- Недосуг ему приехать, занят, - отвечала Варвара, и путь продолжался дальше.

На семейном кругу решили не говорить о том, что сын их, Николай, оставил Галю. Мужики откровенно-бесстыдно разглядывали Галину, похотливо суживая глаза. «А молодица-то хороша. Видать у Николая губа не дура: отхватил-то красотку.»
А Галя и впрямь была красива. В первую очередь бросалась в глаза её стройненькая, словно выточенная фигурка, облачённая в голубое платье, перекликаясь с голубизной её глаз. Копна светлых, шелковистых волос цвета пшеничной соломы, красиво выделялась на фоне василькового платья. Невозможно было не залюбоваться этой нарядной, словно кукольной, молодой женщиной.

От липких мужских рассматриваний Галина непрестанно краснела, и невольно поторапливала свекровь: «Где же живёт её родственница, к которой они вырядились». Наконец женщины свернули в улочку, и вскоре взошли на травянистый двор.

- Так вот она какая, твоя невестка, - улыбалась Варварина сестра Ирина. – Господи, до чего же она пригоженькая, ну чисто картинка. А где же Леночка?

- Лену оставили с Яковом, - ответила Варвара Кузьминична.

Снова томительные расспросы, причитания. Галя почувствовала облегчение, когда вернулись из гостей. Не спеша перебирала в памяти свежие впечатления, силилась разобраться в своём положении соломенной вдовы. Обдумывала, как жить дальше. С каких пор охладел к ней Николай? Не с того ли злополучного вечера, начавшегося с обыкновенной ссоры? Помнится, он не ночевал дома, явился только на третьи сутки. Как оказалось, был-то он у Райки, официантки ресторана. Вот с ней и остался навсегда её Колька. «Ну и пусть. Проживу как-нибудь одна. Только с Ленкой придётся туговато. Теперь я мать – одиночка».

Жизнь свою считала неудавшейся, её вдруг охватила глубокая апатия ко всему. Знала, что скоро пройдёт это чувство, но всё же не противилась ему, будто сама искала его. Конечно, не так просто забыть любимого, которому верила. Но к чему малодушествовать? Может ей и повезёт в жизни, найдётся другой отец её ребенку. Всё ещё впереди – ведь ей всего двадцать. Исподволь ползли знойные дни, и Галя всё крепче привыкала к мужниным родителям. Помогала свекрови по хозяйству, возилась с Ленкой, а то уходила на речку, в лес.

Незаметно пролетел жаркий август. А как пришла пора расставаться, и вовсе не хотелось покидать приветливых стариков. К автобусу вышли провожать всей семьёй, спешили напоследок наговориться. Кто его знает, свидятся ли ещё?

- Береги себя, доченька. Не отчаивайся. Найдёшь ещё человека по душе. Кабы моя власть, вернула бы Кольку. А так видит бог, ничего не могу поделать. А то оставайся у нас, живи, места хватит. Присмотрим и за Ленкой, заберёшь, когда подрастёт. Ведь она наша внучка. А Лена тянулась к бабушке - «Хочу к бабе» - протягивала ручонки.

Последние пожелания, напутствия. Не забывай нас, помни, что ты наша невестка. Вот и промелькнул ухоженный дворик с притулившейся к углу дома берёзой. Здесь нашла Галя славных, добрых людей. А что ждёт её там в далёком северном крае?

Всё же встретился Гале человек, полюбивший её. Какой-то гастролировавший артист с длинными русыми волосами, ниспадавшими на покатые плечи. Певец, баловень публики провинциальных городков. С концертов-то не больно разживёшься, и Вадим (так звали артиста) снарядился с бензопилой валить лес.

 Хотелось заработать побольше, и потому остался однажды на вторую смену. Со смены не вернулся. Переутомлённый с непривычки, не успел увернуться от падающей матёрой сосны и – на смерть…

Но Галя не осталась одинокой, познакомилась как-то с Василием, никогда не унывающим, разбитным парнем. Прижили ещё двоих детей. Вот такая вышла история…