Глава 49. Жизнь как рондо. 2 сентября 1997 года

 Глава 49. Жизнь как рондо. 2 сентября 1997 года
 
Светик отлично учился, тихо и ровно. Потом пропал из виду. Потом Руль увидел его в передаче с названием наподобие «Преступной России». На момент прекрасной русской студенческой беседы у него была фабрика по производству синтетического опиоида в «КамАЗе».
«КамАЗ» с КУНГом (КУНГ – кузов универсальный нормального габарита) ему купили бандиты.
В кузове, который оказался, вероятно, нормальных габаритов, он делал какое-то производное фентанила. Это вещество из группы, которая содержалась в газе «Колокол-М», примененном в 2002 году в истории с захватом чеченцами Театрального центра на Дубровке.
По невероятным слухам, которые дошли до Руля, фентанил Светика был в сотню тысяч раз сильнее героина.
…Когда под леденящую душу музыку концовки той серии про преступную Россию девяностых Светик повернулся в кадр и сказал: «Мы вечны. Не пропадем нигде», Руль содрогнулся.
Разводилы – врач-психиатр Кашпировский, выпускник МГУ Листьев, выпускник МГУ Аллан Чумак и им подобные – внесли немало в разложение людей в девяностые, нулевые и последующие годы. В распад врожденного здравого смысла в каждом человеке.
Так вот о рондо.
Рондо – музыкальная форма, суть которой в неоднократном повторении рефрена, то есть главной темы.
Успех – это построить «жизнь рондо», с удачным узнаваемым рефреном и любыми выходками между повторениями рефрена.
В России все особо, совсем не так, как, например, в Америке. Откроем «Гекльберри Финна» Марка Твена. Там, помните, мошенники приехали в город, чтобы поставить в очередной раз свое шоу «Королевский жираф». На десятом разе американский народ прорвало. «Герцога» и «Дофина» изваляли в смоле, перьях и несли на шесте по улице. Рефрен – повторение ими дурацкого шоу – был успехом, но несколько раз.
У нас же «Дофина» – например, исполнителя в телевизоре, комедианта – будут терпеть годами, но при одном условии: периодически, не балуя публику, он обязан повторять то, xnj когда-то было новым, удачным и вдруг полюбившимся. Причем, если он будет десятилетия выдавать хит за хитом, пух и перья неизбежны. Примеров тому несть числа.
Геку Финну было жаль мошенников – «короля» и «герцога». Да и Рулю жаль таких же жуликов из девяностых за тот размах и дерзость, которых теперь не увидеть. Он порой читает о их неудачах, о их «смоле и перьях». Он знает: ребята просто забыли рефрен, удачное повторение тех слов, которые превратили рейдеров и бандитов эпохи Рассвета в богачей и респектабельных предпринимателей, перед которыми открывались высокие двери.
Забыт рефрен, и две белые, с голубым узором створки дверей закрыты, и ты стал снова рейдером и бандитом, эти десять лет тебе приснились.
Забыл спасительный рефрен – и дальше ты старый, потерявший выдумку поэт, не более. Ты начинаешь путаться, пытаться придумывать новые стихи, но все, ты стал просто постаревшим парнем в малиновом пиджаке, а таких не угощают шампанским в александровских залах.
«Светик умница, его научили верному рефрену в его рондо – жизни. Ну как того химика, с его трансдермальными ядами, проникающими через рукопожатия «друзей», с руками, покрытыми защитной смазкой поверх яда, и с антидотом, плавающим в крови. Как Клариссу с Камиллой: они хотели быть химиками, они ими стали, между рефренами их рондо. Уверен в этом».