алименты, отец и бойкая девочка

Алименты, отец и бойкая девочка. Невеселый рассказ.

- Алиментов захотела? Ничего! Попляшешь у меня! Я тебе покажу алименты!
- А как я, по-твоему, буду растить двоих девчонок?
- Как все, так и ты! Просил не подавать в суд? Зачем подала?
- Потому что без суда ты бы и копейки не заплатил! Потому что ты жмот!
- О, не начинай, семейные разборки уже по горло! Как ты мне надоела!
- Ну и катись!
Он собрал последние вещи, пошел к выходу и в дверях крикнул:
- Плевал я на твой суд! Пикнешь - пожалеешь! Денег от меня не жди!
Хлопнула дверь.
Так Анна развелась с мужем, от которого нажила двух дочек - старшей Любочке 10 лет, младшей Ниночке - 8.
Жили с мужем плохо. Давно плохо жили. Лишней копейки в дом он не носил. Иногда покупал продукты, а чаще от родителей своих приносил то, что на огороде выросло.
Городок маленький, под Рязанью. Работа есть только в Рязани.
Девчонкам ее надо бы внимания, девки бедовые, особенно старшая! Глаз да глаз! А что она может? С утра на автобус, вечером поздно домой. Ходили ли девчонки в школу? Сделали ли уроки?
И решила Анна перевезти девочек к родителям в Москву. Правда, в родительской квартире народу и так много живет: отец, мама, два брата младших, и сестренка - ровесница ее Любочки. Да бабушка старенькая. Но выхода другого Аня не видела.
Привезла девчонок своих, перевела в школу, где младший брат с младшей сестрой учились, ( брат постарше школу уж закончил, младший был в старших классах), а сама старалась каждую заработанную копейку сэкономить. И в тайне все же рассчитывала на совесть бывшего мужа. А если не на совесть, так хоть на решение суда.
Прошло несколько месяцев - алиментов нет. Анна к родителям его: мол, где он? А родители то ли запуганы, то ли совсем Анне не рады, а только сказали, чтобы она больше сына их не искала. Уехал он в другой город.
- В какой, куда?
- Не знаем, не сказал, - был ответ.
Врали или нет - кто знает?
Анна в суд обратилась. Обещали в розыск объявить.
А девчонки в Москве неплохо устроились. Подружки у них появились. Да и смешно как получилась: родная тетя их - Любочкина ровесница! В один класс ходят! Их сестрами считали, не объяснять же, что Мать Любы и Нины старше младшей своей сестры на девятнадцать лет, поэтому тетя с племянницей в одном классе!
Люба не просто сдружилась со своей родственницей - Верочкой, а еще и верховодить начала! В общем, бедовая девчонка была. Шалила много, энергия через край!
Нина - та потише была, а с Любой прямо никакого сладу!
Ну, Анна приезжала, как могла, воспитывала девочек. Но и работать надо, так что времени с дочками она много проводить не могла.
И вот как-то в конце лета, когда девчонки дохаживали последние денечки перед школой, в будний день случилось нехорошее.
Нина сильно затемпературила. Лежала, не вставала.
Верочка и Люба все утро ей то чай, то таблетки носили. Когда Нина уснула, девчонки оставили больную на бабушку-прабабушку, а сами пошли гулять.
Гуляли недалеко: мало ли что там с Ниной. И вдруг Люба закричала:
- Папа! Папа идет!
И побежала к незнакомому Верочке мужчине.
Все, что было потом, узнали со слов Веры.
Мужчина потрепал Любу по волосам, а она ластилась к нему, обнимала. Вера видела, что тому это неприятно. Он спросил:
- Где Нина?
- Ой, пап! Она заболела!
Мужчина нахмурился:
- Сильно?
- Да! У нее знаешь какая температура? Ужас!
Дальше произошло следующее: мужчина обратился к Вере:
- А ты кто?
Люба объяснила отцу про смешное родство. Мужчина погладил Веру по голове и спросил:
- У вас тут магазин поблизости есть?
- Какой?
- А вот мороженое купить!
- Да, есть.
- Ага. Вот тебе, Вера, деньги, пойди и купи себе и Любе мороженое. А мы тут с дочкой поговорим.
Люба заулыбалась и опять полезла к отцу. Вера пошла в магазин.
Когда она вернулась, не было ни Любы, ни мужчины. Вера обежала окрестности - никого. Пришла домой - их там нет.
Странная тревога зашевелилась в душе девочки.
- Бабушка!
- Ау?
- А Люба не приходила?
- Нет. А откуда ты мороженое взяла?
Тут-то Вера все и рассказала. Бабушка встревожилась так, что Вера и удивилась, и испугалась.
- Надо маме позвонить?
- Нет. Анне звонить надо, - сказала бабушка.
Анна примчалась вскоре. К тому времени все уж пришли кто с работы, кто из школы. Тревога, паническая тревога - вот что витало в воздухе.
Но Анна старалась не впадать в отчаяние, а действовать. Она позвонила родителям бывшего и попыталась им объяснить ситуацию: внучка, мол, ваша пропала!
Но те просто не стали с ней разговаривать. На ее звонки больше не отвечали.
И Анне стало страшно по-настоящему. Она припомнила все угрозы мужа. Что-то про месть, про пикнешь - пожалеешь...
«Господи! Только бы жива была! Только бы жива! Господи, спаси и помилуй! Господи, помоги!»
Заявили в полицию. Там всё мутно: отец же забрал!
- Куда он ее забрал? - орала Анна в кабинете.
- Ну, куда... домой...
- Вот и вопрос: где этот его дом?! Я мать! Я должна знать, где мой ребенок! Он алиментов не платил на девочек ни копейки! По суду, и то не платил, а тут ребенка спрятал! Да люди вы или нет?!
- Подождите, не орите. Люди, мы люди. Давайте оформлять все, как полагается. Будем искать.
Ну, оформили. Объявили розыск. Анна в толк не могла взять: имя-отчество-фамилия известны, данных на него много! Почему найти не могут?!
А найти никак не могли... Настала осень. Пролетел сентябрь. Вестей не было.
Как же черно было в семье! У Анны еле сил хватало ездить на работу. Успокаивало то, что среди погибших Любы не было. Хотя... Сколько их, неопознанных. Но отец! Отец ведь дочь свою не убьет! Анна просто представить не могла себе такого! Все же прожила она с ним одиннадцать лет, ну не убийца он. Жадный, жесткий, но уж не садист.
И вот к концу октября только забрезжил свет. Анну вызвали в полицию.
- Нам позвонили из Сызрани. Из их отделения.
- Из Сызрани?
- Да. Сказали, что часто люди видят худенькую девочку, одетую по-летнему. А на дворе-то уж не жарко. А она в желтом платьице и коричневых босоножках.
- Господи! Это она, Люба!
- И ходит эта девочка по магазинам за продуктами, сумки, говорят, тяжелые таскает.
- Адрес? Адрес узнали?
- Узнали, узнали.
В эту Сызрань Анна направилась в сопровождении отца и всех братьев. Везли теплые вещи, лекарства.
Когда подходили к нужному дому, то увидели старушек на лавочке.
Анна почему-то остановилась. Ей хотелось поговорить с всезнающими бабушками.
- Здравствуйте! А правда, здесь девочка живет, в желтом платье ходит?
- Ой, правда! - запричитали они. - Девочка какая! Забитая, худющая! Уж кормят ли ее они?
- Кто?
- Да эти! Гады! Муж и жена! Мы уж спрашиваем: кто она? Дочь - говорят! А какая ж дочь, если холод на улице, а она как появилась здесь в августе в этом платье, так и мотается в нем! Ножки синие от холода! Ни чулочков, ни носочков!
Старушки еще долго говорили, а Анна чувствовала в себе такую силу и ненависть, что понадобилось бы этот вот дом разрушить - разрушила бы, но за дочь бы отомстила.
Поднялись на третий этаж. Вот и квартира с хлипкой дверью. Анна не стала звонить в звонок, она на дверь навалилась, а мужчины еще и помогли. Дверь с замка слетела.
Анна первая вбежала в квартиру. В комнате сидел ее бывший и незнакомая женщина. Они смотрели телевизор и грызли семечки. Шум их отвлек.
Аня подлетела к бывшему и взяла его за шиворот рубашки так, что ворот стал его душить.
- Где? Сволочь такая, говори, где дочь?
- Какая дочь? - визгливо встряла в разговор женщина. Но в это время старший брат схватил бывшего и стал выколачивать из него:
- Где Люба? Я ж тебя сейчас в унитаз засуну, .... !
За всей этой шумихой никто поначалу не слышал стука, отчаянного стука и слабого крика. И вдруг:
- Мама!!!! Мама, я здесь! Коля! Дедушка! Петя! Здесь я!
Анна увидела дверь. Она была заперта. Там была Люба.
Когда они увидели девочку, то просто не узнали. Бойкая девочка превратилась в испуганного детеныша, на вид не более лет восьми. Платьице на ней совсем было грязное, исхудала она страшно. И нехорошо кашляла.
Что еще? Спала она на грязном тряпье, на полу. Кормили ее нечасто и немного. Заставляли убираться и ходить по магазинам. Били.
Как Анна тогда не убила их? Убила б, если бы мужики не удержали.
Пока Люба отлеживалась в больнице с двусторонней пневмонией, этих двоих судили. Анна ушам своим не верила, когда ее бывший муж объяснял все произошедшее.
- Я Нину взять хотел. Я ее больше любил. А Любку не любил. Но Нина болела.
- Зачем вы украли дочь?
- А у меня нет денег на алименты. А так - все честно: одна дочь воспитывается у матери, другая у отца. И никто никому не должен.
- Но девочка содержалась в невыносимых условиях! О каком воспитании вы говорите?
- Ну я же объяснил, - спокойно объяснил отец. - Я Любку не люблю. И жена моя новая не смогла ее полюбить.
В психоневрологическом диспансере, где его проверяли на наличие отклонений, никаких психических заболеваний обнаружено не было.
Он просто не желал платить алименты. Просто деньги. Ничего, как говорится, личного.

Н. Ж.