Васильковая страна или Фонари в долине Эмбервуд Г9

ГЛАВА 9
(Из дневника Мэйси)

Первая ночь в доме Пандольфи была беспокойной. Было душно и ветка какого-то дерева стучалась в окно. Я несколько раз засыпала и просыпалась. Сновидения мои были сумбурны и обрывочны.
Проснувшись утром, я чувствовала легкую ломоту во всем теле.
За завтраком миссис Сильвия не могла не заметить тени у меня под глазами:
- Я вижу, Вы плохо спали. Вы уж меня простите, но лицо Ваше как мятая промокашка.
- Я всегда плохо сплю на новом месте в первую ночь.
- У русских женщин есть обычай: ложась спать на новом месте, перед сном загадать «сплю на новом месте – приснись жених невесте». Меня этому научила наша кухарка, когда я была еще девчонкой. Она была из России. Кстати о русских: я придумала что мы с Вами будем читать. Это будет Достоевский.
Ну Достоевский так Достоевский. Я мало что знала об этом писателе. А, если честно, совсем ничего.
Сразу после ухода медсестры, мы принялись за русскую классику. Роман назывался «Идиот».
Название книги навело меня на мысль о том, что повествование пойдет о каком-то мерзком негодяе. Это слово мне было известно как ругательство. Так часто, в сердцах, можно обозвать человека, который сделал что-то плохое. То, что описывалось в книге, шло вразрез моим представлениям о ней.
Почему я вдруг вспомнила об этом и решила изложить на бумаге? Разумеется потому, что ничего подобного я не ожидала. Я была потрясена.
Главный герой оказался больным человеком. Идиотизм это был диагноз, а история блаженного, юродивого так захватила меня, вызвала такой всплеск эмоций!
До сих пор я была ослеплена золотой пылью Голливуда. Прекрасными, но легкими мелодрамами. Я совершенно была не готова к столь глубокому, трагическому произведению, лишенному всяких прикрас.
Неужели только душевнобольной человек способен сохранить детскую наивность, чистоту души, а, самое удивительное, – ясность мыслей?
Неужели для того, чтобы здраво мыслить нужно сойти с «ума», того самого, от которого «горе всем»?
Неужели «здравомыслие» и «ум» противоположные понятия?
Мне страшно рассуждать об этом. Так можно зайти очень далеко.
Только и там будет глухой тупик.
Я не покривлю душой, если скажу, что в доме Сильвии Пандольфи началось мое самообразование и переход от юности к зрелости. Этому способствовало не только чтение книг, которые выбирала хозяйка, но и реальная трагическая история всей ее семьи.
Но об этом позже.

Как-то на вечерний чай к нам забежала подруга миссис Сильвии - Мина.
Она была младше нее на одиннадцать лет и вообще была полная ее противоположность. Маленькая, сухопарая, немного чопорная и немногословная, она говорила мало, но по существу.
Между миссис Сильвией и Миной была нежная дружба уже многие годы. Не было и дня, чтобы та не навестила свою подругу или хотя бы не позвонила ей. Я смотрела на них и сердце мое сжималось. Их отношения напомнили мне о моей безвозвратно утерянной дружбе…
Мина принесла великолепное безе к чаю и мы дружно его нахваливали.
- Кстати! – вдруг вспомнила Мина – подхожу я сегодня к кондитерской, а оттуда выходит как вы думаете кто? Дарио! С преогромным тортом.
У миссис Сильвии челюсть отъехала вниз.
- Дорогуша, ты опять что-то напутала! Сколько раз тебе говорила – не жри мясо на ночь! У тебя кошмары уже не только по ночам, но и наяву. Вот сегодня двойника моего Дарио увидела, а завтра? Графа Дракулу?
Мина отложила десертную ложечку, промокнула губы салфеткой, поправила жабо на блузке и провозгласила:
- Путаешь, обычно, ты шампунь с растительным маслом, а каннеллони с бигуди. Я же отвечаю за каждое свое слово.
- Я догадалась! Просто тебе пора заказывать очки. Тебя зрение подвело.
Мина открыла было рот, чтобы возразить, но миссис Сильвия отчеканила:
- Дарио уже несколько дней в командировке и сменим эту тему.
Мина тактично промолчала.
Что-то странное было во всем этом. Было абсолютно очевидно, что обе поняли то, что Мине не показалось и зрение ее не подводило. Неужели мистер Дарио сказал матери неправду?
За этим кроется какая-то тайна. И тайна эта меня не касается. Остаток чаепития прошел в неформальном соглашении больше не касаться этой темы.
Проводив Мину и вернувшись в гостиную, я сказала миссис Сильвии о том, как сильно завидую их дружбе.
- Мы с Миной дружим с детства. Хотя я старше нее на одиннадцать лет. Наши семьи дружили еще до нашего рождения. Они породнились крестинами. Мать Мины, моя крестная, любила нас обеих одинаково. Отцов наших, помимо дружбы, связывало страстное увлечение винами: один был знатным сомелье, а второй виноделом-алкоголиком. Моя мать долго боролась с пьянством отца, пока не бросила эту затею. Она всегда повторяла: «алкоголь укоротит тебе век». Отец возражал, говоря, что лучше пить от души и с оттяжкой, чем полоскать рот винишком и сплевывать как его друг. Это гораздо вреднее. Отец Мины же не был алкоголиком, а умерли они с моим отцом в одном году. Оставшись вдовами, наши матери сблизились еще больше, а мы с Миной считаем друг друга сестрами. Мина долгое время не могла выйти замуж и обвенчалась совсем недавно. Это вышел странный брак: Мина души не чает в своем муже, а он великодушно позволяет ей это. Вот такие дела… В целом, это человек порядочный, но не обладающий особой страстностью и эмоциональностью. А у Вас, что же, подруги нет?
- Была. В детстве.
- Расскажите мне об этом.
И я рассказала миссис Сильвии то, что не рассказывала никогда и никому: и про нашу нежную дружбу со Штангенциркуль, и про то, как эпидемия кори вмешалась в нее, и, конечно, про то, как, вернувшись из госпиталя, не застала свою подругу в Мэллоу Гарден.
- И Вы не пытались выяснить что за люди ее удочерили?
- Пыталась конечно, но мне было сказано, что у нее теперь новая жизнь, семья, чтобы я не вторгалась во все это».

Дневник выпал у меня из рук.
Не может быть! А я-то подумала, что Штангенциркуль умерла от кори!
Так вот, что было на размытых страницах дневника! Оказывается, Мэйси, вернувшись в приют, и не обнаружив там свою подругу, подняла там целый бунт, но информации ей не дали никакой.
И бунт ее подавили строгим наказом не вмешиваться в чужую налаженную жизнь.
Не могу описать своих чувств. Это было для меня вновь обретенным лучиком надежды.
Я вновь погрузилась в дневник.

«- Кроме того, они покинули страну и уехали куда-то на юг Франции. Это все сведения, каких меня удостоили.
Горечь от того, что моя подруга не соизволила или не нашла времени оставить мне и клочка бумаги с парой прощальных строк разъедала мою душу до сих пор. А тогда, по юности лет, я сочла это настоящим предательством. После такого потрясения я снова слегла с температурой и погрузилась в полную апатию…
- Но вы же не знаете всех обстоятельств! Из всей этой истории и сложившегося образа Вашей подруги получается какая-то незавершенность логической цепочки или отсутствие логики вовсе. Она не могла так поступить и, бьюсь об заклад, она этого не сделала. Кто-то или что-то помешали ей.
- Ну хорошо, что-то ей помешало тогда. Но прошли годы! Если бы она хотела, то сама нашла бы меня.
- Я верю в то, что все тайное рано или поздно становится явным – задумавшись о чем-то о своем, сказала миссис Сильвия.

ГЛАВА 10: http://www.proza.ru/2019/04/07/1393

НАЧАЛО: http://www.proza.ru/2019/04/03/1637