Гости из прошлого

Как же он ругал себя. Почему вдруг решил, что ему, привыкшему к «прирученным» растениям, по плечу эта прогулка по самым настоящим дебрям? И ведь предлагал же дядя Коля дождаться выходного, не лезть в лес. Эх, ягодки-грибочки.

Филипп пробирался сквозь заросли, всматривался в частокол деревьев в надежде увидеть просвет. Когда накануне он принял решение провести отпуск у дяди, идея казалась ему хорошей. Во-первых, такой отпуск поможет сэкономить, во-вторых, это неплохая возможность посмотреть на жизнь с другой стороны, что-то переосмыслить. К тому же, дядя давно звал, сулил потрясающую рыбалку. Да и скучал он по родственникам, по удивительной провинциальной открытости, хлебосольству, по всему тому, что забывается в столице.

Быстро смеркалось, а тропинки все не было. Как он свернул с нее? Как забрался в такую чащу? Филипп устало опустился на поваленное дерево. От непривычной нагрузки ломило тело, смежались веки. Проснулся от того, что рядом кто-то приглушенно переговаривался.

- Тащи его сюда, Михайло, что копаешься.

- Тяжелый боров.

- Знай, тяжелый, на таких хлебах. Давай, вот яма-то. А где Федотка?

- Лошадь повел к цыганам.

- Ох, попадем с этой лошадью. Завтра капитан-исправник будет, боров-то из знатных.

- А барыши когда делить?

- Переждем. Я в схоронку нашу снесу. Ты завтра, как кликнут, первым беги супостатов искать, - низкий голос хрипло рассмеялся.

Филипп озирался, но вокруг ни тени, хотя, казалось, говорили совсем рядом. От ужаса на лбу выступил холодный пот. Стихло все неожиданно, словно кто-то невидимый щелкнул кнопкой пульта. Мужчина осторожно поднялся и, стараясь не шуметь, спешил отойти подальше от жуткого места. Робкий рассвет пробирался сквозь верхушки крон. Запели птицы. Неожиданно вдалеке раздался собачий лай. Филипп вышел к дому дяди, когда совсем рассвело.

- Ну ты даешь, племяш, полночи по лесу тебя искали. Где ты был, неужели не слышал?

- Отстань от парня, - тетка Алевтина уже накрывала на стол, - дай отойти, не видишь что ли, устал.

Только за столом гость из столицы понял, как проголодался. Да и еды такой давно не видел: скворчащая «вредная» яичница с кусочками янтарного сала. Все свое, домашнее. Не менее «вредные» пироги с грибами, рыбой. Сомлев от угощенья, расслабившись от теткиной настойки, Филипп рассказал о странных голосах.

- Хрономираж, слышал о таком? – словно и не удивился родственник.

- Слышал, конечно, думал, что фантастика.

- Разгуляевцев ты слышал. Была у нас тут деревенька с говорящим названием Разгуляевка, вот уж метка шельмы. Во времена Екатерины Великой исчезла деревенька эта, а были на то причины. Места наши в те времена всегда считались лихими, да и не только в те времена, близость торговых путей да леса густые, схронные. Прибавь ко всему жизнь трудную, землицу, что все соки из крестьян выжимала. Во времена Екатерины и объявилась эта шайка – грабили всех, кто по большаку проезжал, да не просто грабили, душегубы. Так лютовали, что до столицы дошло, тут уже войска прислали, тогда секрет Разгуляевки и вскрылся. Капитан-исправник обязал крестьян близлежащих деревень мобилизовать на поимку злодеев. Разгуляевцы первыми подрядились. Днем сторожили дорогу, а ночью с кистенями да топорами злодействовали.

- И что сделали с деревней?

- Времена были, сам понимаешь, виновных казнили, а семьи, про семьи ничего нет, только и следа от Разгуляевки не осталось, лишь в архивах записи.

- Но как? Как это возможно? Как я мог слышать этих самых разгуляевцев?

- Мы слишком в себе уверены, знаем на грош, а спеси на миллионы.

- Что же непонятного, - удивилась тетушка, - нет покоя злодеям, вот и бродят. Да ты засыпаешь, иди, я постелила.

Он еще вслушивался в негромкие голоса родственников, доносившиеся из соседней комнаты, еще пытался уловить смысл, принять то, что рушило представление о таком понятном мире. Последнее, что услышал перед тем, как уснул, были слова дяди: «Какой страшной может быть вечность".