Как я преследовал Обаму

     Быть в Нью-Йорке и не сходить в Метрополитен Опера? Тем более, что есть свободные билеты на завтрашнюю оперу Верди “Бал-маскарад” с Дмитрием Хворостовским, которого в Москве не часто увидишь.  Сколько стоит билет? Вполне приемлемо даже в сравнении с московскими ценами. Конечно, идем.

     Пришли в театр заранее. Чтобы погулять, осмотреться. На стенах  фойе монументальные фрески Марка Шагала. Говорят, они принадлежат частному лицу. Это чисто штатовская штука - вид благотворительности. Зал огромный, на 3625 мест – почти вчетверо больше, чем в Большом театре. Но столпотворения перед гардеробом не было. Да и гардероба, то бишь вешалки, с которой должен начинаться театр нет.  Где-то в полуподвале небольшие шкафчики с замками – за небольшую плату их можно арендовать. Но дверцы хлипкие, ненадежные. Но желающих воспользоваться ими  немного,  народ предпочитает разгуливать по театру в пальто и шубах – кто-то держит их на руках, а кто-то так и не раздеваясь идет в зимней одежде в зал. Демократия. Нью-Йорк, конечно, город контрастов....

     Мы с Лёней,  с недавних пор местным жителем, скинули куртки на руки, наши жены накинули пальто на плечи – прогуливаемся. Но моей супруге, блюстительнице политеса, неймётся, шепчет: “Сними кепку, неприлично...”.
Поносил кепку в руках – надоело. Напялил снова. Вокруг свободные нравы – одни с головным убором на голове, другие в руках, кто-то в бабочке или вечернем платье, есть и в затрапезном.. По лестницам народ снует, кучкуется у баров, пьет кофе, покупает сувениры.  Везде афишки развешаны – подходишь к столбику, на котором они висят длинными бумажными  полосками, отрываешь с нужным  тебе спектаклем, складываешь гармошкой...А у нас за афишку-буклет надо раскошеливаться.

    Пока я разглядывал публику, моя кепка вдруг слетела с головы и  спланировала на нижний этаж прямо на голову приличного вида даме.  Извиняться я могу на двунадесяти языках, дальше, правда, возникают проблемы. Поэтому, выслушивая даму, как напроказивший мальчишка, я только смущенно улыбался и кивал –  в   Штатах надо быть осторожнее, за любое неосторожное слово могут в суд потащить. Местный житель Леня меня предусмотрительно не стал сопровождать.
 
    К счастью, прозвенел первый звонок и я избежал дальнейших нравоучений....Рассаживаемся. Места у нас неблизкие к сцене, но видно хорошо. Несмотря на большую вместимость, зал выглядит вполне компактным. А на самой верхотуре есть и стоячие места – для тех, кто любит оперу, но не имеет достаточно средств. По-американски  и  опять же вполне демократично.
Одним из самых последних в партер прошествовал мимо меня  высоченный смуглокожий мужчина с женой. Мне показалось, что я его где-то видел.

   - Это Барак Хуссейн Обама, кандидат в президенты от демократической партии,-  толкнул меня локтем Леня. Я и сам уже узнал Обаму. Мы только вчера о нем спорили. Пришла пора быть темнокожему президентом США или нет.  (Уточню: наш поход в театр имел место в январе 2008 года)

     Обаму узнавали, приветственно махали ему руками. И он белозубо  улыбался в ответ...А в левой руке у него была кепка... точь в точь как моя. А где  же моя? - я попытался машинально нащупать ее. В кармане куртки или завалилась в рукав? Кепки не было у жены, не было под креслом...

     Кепка у меня красивая, клетчатая,  я себе в ней не то что нравлюсь, но, мягко говоря, примиряюсь со своей внешностью. К тому же она приносит счастье. Если надеваю ее, то в этот день все у меня обходится без неприятностей. Если неприятность случилась, а я был без кепки, то стоит только вновь  водрузить ее на голову, как ситуация начинает разруливаться. Хотя вполне допускаю, это долговременная череда совпадений. Но прерывать ее потерей кепки я ни в коем случае не хотел.
 
     На сцене уже начали кипеть страсти,  а я все еще елозил меж сидениями под  недоуменными взглядами зрителей.

     -Да не переживай, найдется твоя кепка, - пыталась успокоить меня жена  Лени Люба. - Здесь приличная публика, не стырят.

     Еле дождался антракта. Вновь перерыли всю одежду.  Кепки нигде не было. Я вспомнил смуглокожего – в руке я у него видел очень похожую на мою кепку. Вдруг у него моя кепка? ...У Лени отвисла челюсть:
 
   -Ты в своем уме – будет он тырить кепку. Она ему и близко не нужна. Ему власть нужна. Да и охрану у него, скорее всего, понатыкана вокруг. Не  позволят даже спросить...
 
    -Да мы только приблизимся и посмотрим моя или нет кепка, -  все же уговорил я Леню. И мы направились к тому месту, где сидел Обама. При нашем приближении он встал и, что-то сказав жене, отправился к выходу из зала.  Его мы догнали только у входа в туалет. Кепка, кажется, отопыривала один из его карманов.
   
    Леня не выдержал такого издевательства над демократами (сам он, как выяснилось, голосовал на прошлых выборах за республиканца Буша, который и довел США до кризиса...)  и тут же ретировался из помещения. А я пристроился рядом с Обамой. Он смущенно улыбнулася, мол, о,кей, мы все равны перед писсуаром. Я скосил глаза на карман его куртки – моя или нет кепка? Обама заметил мой интерес и взглянул  на меня с любопытством. Это кто же интересуется его гениталиями? И тут ни к месту возник обоюдный мотив обрезания. Отец-то у него был мусульманином. Как и мой. Но к этой радикальной теме в Штатах в последнее время по понятным причинам бдительное внимание. Обама спешно засобирался из туалета.
   
     Я понимал, что это глупо и опасно, но все же без Лёни пошел за ним. Обама дважды оглянулся. Только когда он уселся, в руках его жены я заметил кепку. Сбоку к ней была пришита какая-то блестящая эмблема и козырек  оказался с серым ободком ... Увы, не моя кепка. Я напоследок улыбнулся Обаме и только тут заметил, что ко мне направляется некий верзила. Внутри все похолодело - меня принимают за террориста. А если раскопают, что дед был муллой, тут и до Аль-Каиды недалеко... На ватных ногах я все же успел дойти до своего места и даже что-то машинально ответил  на вопросы жены и Любы. На приближавшегося верзилу я старался не смотреть ...Но он прошел мимо.
   
     Я решил, что брать меня будут  в темноте.
   
     В Метрополитен Опера на задних спинках кресел установлен небольшой экранчик, на котором в переводе идет текст оперы. Очень удобно следить за действием. Как раз в это время  главная героиня, устав оправдываться перед мужем в несостоявшейся измене, умоляла его в знаменитой арии "Позволь мне перед смертью"...Как нельзя кстати. А несостоявшийся возлюбленный отвечал ей: “ Навек расстаться мы должны”. Бедная моя супруга... Каждая ария  в тему.
   
     Хворостовский-Ренато между тем убил главного героя – несостоявшегося возлюбленного своей жены, а тот его простил перед тем, как испустить дух в полной трагизма и надрыва арии "Умирая, тебе клянусь я... она невинна".
   
    ...Меня не взяли ни в темноте, ни по окончании оперы. Когда народ отправился на выход, мы с Леней решили напоследок обойти все кафе и бары театра – а вдруг? На втором этаже на самом видном месте на стойке бара лежала моя кепка. Оборонил её, видать, пока ротозейничал.   Американцы кепку не сперли. Мне они  сразу стали еще симпатичнее.
   
     Люба до сих пор сомневается, что с нами в театре был Обама, но она в политике не очень хорошо разбирается . А Леня  голосует за республиканцев, как и большинство бывших наших сограждан, обретших здесь вторую родину.
   
     Мне Обама  был в те годы симпатичен, хотя бы тем, что всего 50 лет назад в южных штатах негры должны были уступать  место в автобусах любому белому. После того, как я видел Обаму в Метрополитен-Опера,  он уселся в кресло президента США, и тем самым убрал последнюю еще сохранявшуюся в  его стране незримую надпись : “Только для белых”. Я мысленно снял тогда перед ним свою  клетчатую кепку - мне казалось, что с его приходом мир становился  немного терпимее.  Но я ошибся…