Партизанский псевдоним Чуваш

В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. партизанское движение и антифашистское подполье внесло немалый вклад в разгром гитлеровской Германии. Многие имена героев-партизан, действующих на временно оккупированных территориях СССР, широко известны в стране. Но большинство партизан, воевавших в партизанских отрядах стран Европы, в силу различных причин так и остались неизвестными и до сих пор числятся пропавшими без вести. А ведь их было немало, офицеров и красноармейцев, бежавших из концлагерей военнопленных и впоследствии отважно сражавшихся с фашистами и погибших на чужбине. Герою публикации — помощнику начальника 1-ой пограничной заставы 92 пограничного отряда (г. Перемышль) лейтенанту Якову Николаевичу Николаеву — в этом отношении повезло. Его подвиг, благодаря энтузиастам, стал известен. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1966 года он был посмертно награждён орденом Красного Знамени.
***
В ноябре 1941 года в Люблинском воеводстве Польши среди местных жителей распространились слухи о сотруднике советского НКВД, который был десантирован с самолёта в район Парчевских лесов. Поляки обсуждали эту новость и высказывали предположения, что загадочный сотрудник был направлен «советами» для координации деятельности разрозненных партизанских отрядов, действующих в окрестных лесах. Даже находились некоторые жители, уверявшие, что своими глазами видели, как тёмной ноябрьской ночью с востока прилетел самолёт, покружил над лесом, а через несколько минут под ним раскрылся белый купол парашюта.

Именно с этим фактом все связывали активизацию деятельности партизанских отрядов Боевой Организации Людовой, которые приступили к боевым действиям в тылу гитлеровской армии. Партизаны уничтожали коммуникации врага, разрушали административные и хозяйственные объекты, нападали на подразделения немецких жандармов. Несмотря на то, что фашисты устроили охоту на лесных воинов, те благополучно уходили от преследования и скрывались в лесах. Успехи партизан поляки приписывали таинственному советскому офицеру, который руководил боевыми действиями. По описаниям местных жителей, сотрудник НКВД был телосложения огромного, могучего роста, отличался неустрашимой отвагой, медвежьей хваткой, хитростью лисы, ходил в кожаном комбинезоне, любил петь песни на непонятном языке, немного похожем на венгерский, а также носил псевдоним «Чуваш». Группу партизан так и называли — отряд «Чуваша».

Информация о подразделении «Чуваша» дошла и до командира партизанского отряда Теодора Альбрехта (в конце 1941 года в лесах воеводства действовало несколько партизанских групп, самым крупным был отряд Альбрехта). Он решил скоординировать действия двух отрядов. Через местных жителей ему удалось наладить между ними контакт. В один из февральских дней Теодору доложили, что к лагерю подошёл вооружённый отряд. Его командир хочет видеть Альбрехта.

В землянку вошёл человек невысокого роста, смуглый, с немного выделяющейся верхней губой. Одет был в добротный немецкий френч. На плече у него висел немецкий автомат, опущенный стволом вниз. На голове — видавшая виды фуражка с зелёной тульей.

— Чуваш. — Коротко представился тот и протянул правую руку, затем попытался добавить на ломаном немецком языке. — Фройт зэр ирэ бэкантшафт цу махэн.
Теодор удивлённо посмотрел на вошедшего, не таким он ожидал увидеть командира соседнего партизанского отряда, и произнёс:
— Можете не «ломать язык», а говорить на русском.

В свою очередь был потрясён «Чуваш».
— Да, не удивляйтесь, я тоже советский офицер — старший лейтенант Фёдор Никитич Ковалёв, можно просто — Фёдор. Теодор Альбрехт — это партизанский псевдоним. Я взял его в честь своего лучшего друга детства, его родители были немцами. Общаясь с ним, я хорошо научился изъясняться на немецком.
— А я вас принял за настоящего немца!

— Да, и хорошо, пусть так думают, особенно враги, пусть считают, что воюют против своего соотечественника. Я знаю, что это фашистов приводит в бешенство.
— Я тоже хотел бы представиться — лейтенант пограничных войск Яков Николаевич Николаев. В отряде меня зовут Коля-чуваш.
— А я-то думаю, что ты ко мне в пограничной фуражке явился. Головной убор твой скоро по швам разойдётся. Не расстаешься с ним — наверно дорог он тебе?
— А мне даже шляпу с золотым шитьем преподнеси, я её всё равно на свою зелёную фуражку не поменяю. Она со мной с сорокового года, через все бои, немецкие лагеря прошла.

— Как? И ты был в немецком лагере? — поразился Ковалёв-Альбрехт. — А я ведь даже поверил слухам, что тебя десантировали с самолёта, значит это легенда?!
Николаев рассказал своему собеседнику о себе, первых боях на границе, плене и побеге из лагеря. Ковалёв узнал из рассказа, что родился Николай в Чувашии. В 1939 году был призван в пограничные войска. В июне 1941 года помощником начальника первой пограничной заставы 92 пограничного отряда на границе встретил войну. Его застава вела бои с превосходящими силами противника в районе города Перемышля, близ приграничного села Радова. Что у него были жена Настя и маленькая дочка (в первый день войны ей исполнилось четыре месяца), о судьбе которых он ничего не знает. 22 июня видел их в последний раз. Рано утром он, запыхавшись, забежал в дом офицерского состава, быстро разбудил жену и посадил вместе с жёнами и детьми других командиров в две подводы и под охраной пограничника велел срочно вырваться из села и добраться до станции. Село Радово в считанные минуты превращалось в мышеловку, факелом пылало со всех сторон, только в середине ещё не горело. И там, как затравленные, метались подводы. А над головой кружили самолёты. Они охотились даже за одиночными людьми.
Потом с боями Николаев отходил на восток. В сентябре у Днепра получил тяжёлое ранение в правое плечо, попал в плен. В октябре бежал из концлагеря на территории Польши. В один из пасмурных дней советские пленные устроили восстание. Узники с камнями в руках бросились на охранников, отнимая у них оружие. Плотной стеной подступили они к сторожевым вышкам и заграждениям. Фашисты поливали их свинцом, погибли сотни пленных, но горстка храбрецов, в их числе был Яков, вырвалась на волю и рассеялась в лесах Люблинского воеводства. Первое время помогли местные жители, которые впоследствии вывели беглецов на местных партизан, основной костяк которых составляли поляки, а также бежавшие из плена красноармейцы. Узнав, что Николай — офицер-пограничник, партизаны предложили лейтенанту возглавить подразделение.

Ковалёв в свою очередь рассказал об обстоятельствах, приведших его в польские леса. Выпускник Воронежского училища связи, с 1939 года он проходил службу в западных военных округах. Когда началась война, в составе подразделения с боями отходил на восток. На переправе через реку Сож немцы открыли урананный миномётный огонь. Перед ним вспыхнул ослепительный столб пламени — и всё погасло. Очнулся он утром в двадцати метрах от реки. Ни документов, ни оружия при нём не было. Видимо, их забрали бойцы, посчитав старшего лейтенанта убитым. Раненый и контуженный, более суток он полз к ближней деревне. Там его подобрали и выходили местные жители. На восьмой день стало немного легче, но в село неожиданно нагрянули немцы и взяли его в плен. На одной из железнодорожных станций его и других пленных советских солдат посадили в вагоны и повезли на запад. На четвёртые сутки пути ему удалось отогнуть проволоку смотрового окна и бежать. Так он оказался в Польше. Сердобольные поляки помогли с едой и кровом. Удалось выйти на таких же, как он, бежавших военнопленных. Собралась небольшая группа. Попытались пробиться к своим, но к осени 1941 года линия фронта далеко отодвинулась на восток. Установили связь с польскими патриотами и решили продолжить борьбу с гитлеровцами на территории Польши. Число бойцов в партизанском отряде достигло сотни человек.

Пообщавшись на протяжении более двух часов, Николаев и Ковалёв решили объединить силы. Группа «Чуваша» вливалась в партизанский отряд Теодора Альбрехта. Командиром соединения стал Федор Никитович, а Яков Николаевич — начальником разведки.

Лейтенант пограничных войск энергично взялся за знакомое ему дело. В районе действия отряда были налажены явки, расширена сеть агентурной разведки. В этом ему помогли польские патриоты. Незримыми ручейками стекалась в отряд ценная информация. Хорошо налаженная разведка не раз выручала партизанский отряд, помогала выходить из самых затруднительных положений. Гитлеровцы не раз пытались заслать к партизанам своих лазутчиков, но у Николаева была особая наблюдательность, отточенная за годы службы на границе, которая помогала разоблачать диверсантов.

В начале 1942 года активные действия отряда «Теодора Альбрехта» сильно обеспокоили немецкое командование. Весной гитлеровцы решили разделаться с партизанами. Превосходящие силы противника, состоящие из жандармов и полицаев, окружили партизанский отряд. Но подразделение разделилось на несколько групп, которые, вступая в короткий огневой контакт с фашистами, постоянно маневрировали. Когда одни, приняв бой, отходили вглубь леса, другие предпринимали неожиданные контратаки. Немцы никак не могли понять, сколько же здесь партизан и где ядро отряда. На второй день боя, подпустив цепи гитлеровцев как можно ближе, партизаны бросились в атаку. Фашисты дрогнули. В ту же минуту с флангов ударили партизанские пулемёты. Боевые группы стремительно вышли из окружения. Немцы, всё еще не зная, что отряду удалось скрыться, вели отчаянную пальбу.

— А что, командир, не поддать ли немчуре жару с тыла? Думаю, момент самый подходящий! — предложил Николаев Ковалёву.
— Давай, Коля, позиция удачная для удара, — поддержал лейтенанта Фёдор.
Разведчики Николаева ударили в спину жандармам и полицаям. Напуганные каратели начали отступать и попали под пули своих же пулемётчиков и автоматчиков.
Это было первое крупное сражение с гитлеровцами. Оно показало исключительную смелость и решительность партизанских бойцов и командиров. Отряд «Теодора Альбрехта» понёс незначительные потери в отличие от оккупантов. Впоследствии партизанский отряд разрастался и креп, ему было присвоено имя польского революционера генерала Бема.

Партизаны постоянными нападениями на немецкие гарнизоны доставляли немало хлопот фашистам. В конце 1942 года командующий карательными войсками Люблинского воеводства бригаденфюрер СС Одель Глобоцник решил окончательно разделаться с ненавистными партизанами. К Парчевским лесам было стянуто три тысячи эсесовцев с приданной артиллерией. О планах гитлеровцев стало известно разведчикам отряда генерала Бема. Партизаны, а их было около четырёхсот бойцов, решили разделиться на четыре группы. На главных направления наступления немцев решили устроить засады. Началась карательная операция. Немцы развернули орудия и начали артобстрел. Снаряды пролетали над головами: партизаны находились у самой кромки леса. Вражеская пехота прибыла на автомашинах, спешилась и стала входить в лес. Отряд оттянул свои силы, и бойцы залегли по сторонам лесной дороги в шахматном порядке. Минут пятнадцать на подступах к лесу каратели вели ураганный огонь. Лес молчал. Осмелев, они двинулись по дороге. Их шаги становились всё более уверенными. Вдруг с трёх сторон — из глубины леса и с обочин — загремели выстрелы. Фашисты кинулись назад, но путь отрезали пулемётные очереди.
Потеряв много людей, гитлеровцы спешно отступили. В этот день они решили больше в лес не соваться, а наносили по предполагаемым местам сосредоточения партизан артиллерийские удары. Наутро фашисты сосредоточили силы и пошли в наступление. Партизаны решили покинуть Парчевские леса и взяли курс на Сибиборские леса. Немцам стало известно об отходе партизан. Каратели шли буквально по пятам, стараясь навязать воинам Гвардии Людовой бои. На протяжении нескольких недель каратели охотились за партизанами, но отряду смельчаков удалось оторваться от преследователей и они снова вернулись в места своей дислокации.
В начале 1943 года для уничтожения отряда генерала Бема прибыли регулярные гитлеровские воинские части с танками и артиллерией. Все выходы из Парчевского леса были заблокированы. Там, где существовали «зелёные» переходы и лесные массивы были близки друг от друга, фашисты устроили засады.
По полученным разведчиками «Чуваша» данным следующий этап карательной операции немцы наметили на середину февраля.

В землянке старшего лейтенанта Ковалёва собрались командиры. «Теодор Альбрехт» попросил всех высказаться по поводу создавшегося положения.
— Старую тактику уже не применишь, — сетовали командиры.
— А какую мы изберём тактику? — поинтересовался командир отряда. — Прошу излагать свои мысли.
Мнения разделились. Одни высказывались за то чтобы укрепить позиции и принять бой в лесу, другие предлагали сосредоточить силы отряда в местах прорыва, чтобы убрать вражеские заслоны и уйти как прежде в соседние леса.
Лейтенант Николаев предложил третий вариант:
— Я думаю, — сказал Яков, — надо выставить небольшие заслоны в направлении немцев. Основные силы отряда оставить на месте и по сигналу заслонов вступать в бой с отдельными группировками, не дожидаясь полного окружения, задуманного немцами…

— Тактика встречного боя? Так это называется, — уточнил командир. — Согласен, это поможет нам обескровить противника.
— Вот именно! — подтвердил лейтенант.
Он взял лист бумаги и начал быстро набрасывать схему предполагаемого боя, комментируя:
— Немцы встречаются с засадой. Бой. Тут же подходят основные силы отряда. По флангам небольшие, но мощные по огневой силе группы. Заслон отступает, ведя огонь. Фланги предохраняют от окружения и смыкаясь наносят удар с тылу. Пока немцы не опомнились, ядро отряда переходит на другой участок.
Тактику лейтенанта-пограничника одобрили. Она оправдала себя в первый день сражения. Когда около батальона немцев пошло в наступление, разведчики Якова с двух флангов обошли гитлеровцев. Те попали под перекрестный огонь и заметались. На второй день фашисты решили применить танки. У партизан не было противотанковых гранат и ружей и они уходили от прямого контакта с ними. Один из танков, подминая кусты, с лязгом несся на блиндажи, где прятались мирные жители — евреи, которые находились в отряде, спасаясь от смерти и концлагерей. Ещё бы немного и громадная махина передавила бы гусеницами женщин, детей и стариков. Это увидел лейтенант Николаев и, броском выдвинувшись к танку, забросал его противопехотными гранатами. Танк не вспыхнул, но у него перебило гусеницу и заклинило башню. Танкисты открыли огонь из пулемётов. Рискуя жизнью, пограничник забрался на танк и через смотровую щель уничтожил экипаж. Потеряв танк, гитлеровцы решили, что у партизан есть противотанковые оружия и решили не использовать в лесу танки. На третий день разведчики нащупали слабое место в кольце немцев. Собрав все силы, они решительным ударом прорвали кольцо и стремительным марш-броском вышли из окружения.

В апреле гитлеровцы решили провести очередную карательную операцию. Она стала крупнейшей на территории Польши в 1943 году. По данным Гвардии Людовой, в ней участвовало около семи тысяч вражеских солдат. Действия пехоты поддерживало 20 самолётов и несколько артдивизионов. Двести партизан оказалось в плотном кольце, и уже не было практически никаких шансов спасти отряд. Разведчики во главе с лейтенантом Николаевым трое суток тщетно пытались найти хоть какое-нибудь уязвимое место в линии окружения.
 
И они всё-таки нашли «щель». Немцы держали партизан в тройном кольце. И только возле одной деревни они не смогли занять оборону на болотистом берегу местной реки. Правда, на высотах у деревни фашисты установили мощные огневые точки. Было принято решение перейти вброд реку, потом по болоту пройти через деревню и уйти в соседние леса. Риск был огромный, но другого выхода не было. Под утро партизаны осторожно, с прикрытием сзади и с флангов, двинулись в путь. Впереди двигались разведчики во главе с лейтенантом Николаевым. Форсировали речку, миновали болота, стали проходить деревню. Ещё немного — и весь партизанский отряд вышел бы из окружения. Неожиданно немцы заметили движение. В небе сразу же вспыхнули осветительные ракеты, слева ударил крупнокалиберный пулемёт.

— Разрешите подавить огневую точку? — обратился лейтенант-пограничник к Фёдору Ковалёву, прижимаясь рядом с ним к земле.
— Давай, Яков, удачи тебе! — прощаясь, сказал командир.
Николаев с несколькими разведчиками ползком выдвинулся к пулемёту.
Большей части отряда не удалось вырваться из окружения. Немцы открыли ураганный огонь из всех огневых точек по оставшимся. Над болотами стало светло как днём. Командир видел, как отрезанные от остальных партизаны под огнём врага отходят. Помочь своим Фёдор Ковалёв уже не мог. Мешкать было нельзя, командир с восьмьюдесятью уцелевшими бойцами ушёл в ближайший лес. В пути партизаны слышали взрывы и непрекращающуюся стрельбу из различных видов оружия. Ковалёв оказался в трудном положении: он страстно желал возвратиться и помочь своим, но что могла сделать группа партизан, измотанных пережитыми боями и опустошёнными подсумками! Осталось только надеяться, что кто-нибудь всё же вырвется из огненного кольца.
Удалось выйти только пятерым партизанам, во главе с лейтенантом Николаевым. Их трудно было узнать: почерневшие лица, глубоко ввалившиеся глаза, многочисленные ранения.

О пережившем командиру рассказал один из уцелевших, разведчик, поляк Юзеф. Он описал, как они — разведчики — во главе с лейтенантом Николаевым подползли на бросок гранаты к пулемёту. Лейтенант метко бросил гранату и уничтожил огневой расчёт. После этого группа попыталась догнать вырвавшихся из окружения партизан. Но путь был отрезан. Тогда они поползли к реке, там стали собирать оставшихся людей. Собралось двадцать пять-тридцать бойцов. Решили до рассвета уйти обратно вглубь леса. В месте расположения отряда, в бункере, собрались остатки выживших, около сорока человек. Утром начался бой, три контратаки было отбито. Позиции группы партизан беспрерывно обстреливала артиллерия. Вечером фашисты предприняли ещё одну попытку захватить бункер. Подпустив их, горстка бойцов открыла огонь по тёмным силуэтам. Стреляли уверенно, не спеша. Вскоре патроны закончились. Немцы тоже прекратили огонь, видимо решили не соваться к партизанам ночью, а предпринять атаку на следующий день. Лейтенант собрал оставшиеся. Выжило только восемь человек. Николаев предложил пробиваться из кольца, изложив свой отчаянный план:

— Диспозиция — такова. Я пробираюсь вперёд по-пластунски. Вы — следом за мной. И как только я наброшусь на первого немца, вы, рывком вперёд.
Дальше было как во сне. Лейтенант «снял» фашиста. Группа побежала. Замелькали деревья, вслед неслась беспорядочная стрельба…
Потеряв большую часть людей, партизанский отряд не перестал существовать, а по-прежнему сражался с гитлеровцами и продолжал диверсии в тылу врага. В один из летних дней 1943 года небольшая группа подрывников во главе с лейтенантом Николаевым возвращалась с задания. Настроение было хорошее — два эшелона с военной техникой не дошли до Восточного фронта. Отлично сработали магнитные мины. По дороге решили заночевать в доме крестьянина, который оказывал содействие партизанскому отряду. Легли спать, оставив часового.
Сквозь сон Николаев услышал испуганный голос:

— Немцы!
К дому приблизились две машины с фашистами. Враг спешился и стал вести огонь по дому.
— Выследили, сволочи! — выругался лейтенант. — Всем отступать в сторону леса! Я прикрою!
Только двоим удалось выскочить из дома и отойти в сторону леса. Оставшиеся партизаны стали вести огонь из окон. Один за другим падали сражённые гитлеровцы. Но убиты были четверо подрывников, погибли хозяин дома, его жена и шестнадцатилетняя дочь. Лейтенант-пограничник непрерывно вёл огонь по наседавшему врагу. Закончились патроны. Немцы подпалили хату из огнемёта, стрельба прекратилась. Николаев достал гранату, нащупал чеку и приготовился под прикрытием клубов дыма выскочить в лес. Вдруг он заметил двух мальчиков, детей хозяина дома, которые спрятались под столом.
— Бегите скорее! — крикнул он им, а сам решил дождаться того момента, когда дети достигнут опушки леса.
Ребята выскочили из хаты. Густой дым прикрыл их.
Немцы, чтобы удостовериться, все ли кончено, зашли в наполненную дымом хату.
Спасённые мальчики потом рассказали партизанам, что когда они подбежали к лесу, то услышали мощный взрыв, оглянувшись, увидели, как он полностью разнёс хату…

***
Спустя время в середине 60-х годов прошлого века в польских изданиях стали выходить воспоминания местных жителей — участников партизанского движения. В одной из заметок журнала польский автор упомянул о партизанском отряде, которым командовал человек, действовавший под именем «Чуваш». Журнал случайно просматривал житель города Куйбышев (ныне — Самара) и его заинтриговала судьба партизана. Неравнодушный читатель написал о своей находке письмо в Чувашский научно-исследовательский институт. В Чувашии сразу же заинтересовались статьёй и группа энтузиастов во главе с участником Великой Отечественной войны журналистом Михаилом Ивановичем Ивановым начали усиленный поиск, который увенчался успехом. Сначала были найдены польские патриоты, которые воевали в отряде «Чуваша», но они не помнили фамилию командира, а только точно знали, что он был советским офицером, звали его Николай и он был по национальности чуваш. Однако в результате усиленного поиска были найдены жена и дочь офицера-пограничника и командир партизанского соединения советский офицер Фёдор Никитович Ковалёв, действовавший в Польше под именем «Теодор Альбрехт».
Так благодаря энтузиазму поисковиков стало известно о боевом пути и героической гибели лейтенанта пограничных войск Якова Николаевича Николаева, уроженца деревни Чедино Мариинско-Пасадского района Чувашии. Он — офицер-пограничник — честно и мужественно выполнил свой воинский долг. Его ратный подвиг, как и подвиги миллионов советских людей, приблизил нашу Великую Победу. Мы помним, и будем помнить о них — поколении, перенёсших страшную войну. Мы помним об их славных делах.
Никто не забыт, ничто не забыто!