Ступени восхождения

Ступени восхождения.

                Ты, кто принимает мрачный облик Смерти,
                протяни руку и еще ближе притяни к себе
                созданий воли Твоей – дай им вглядеться в
                Твое Лицо  и погрузить руки в Сердце Твое,
                Чтоб постигли они тайны Твоих намерений.
                Я не испытываю страха перед Тобой, ибо
                Мы часто мирно пожимали друг другу руки,
                И теперь Я хорошо знаю Тебя, ибо Ты—друг
                Человека. Но они, дети мои, не знают Тебя,
                И Я умоляю Тебя приблизиться, дабы они
                Могли узнать, что Жизнь во всей полноте
                Своей заключена в цитаделях Твоего
                Таинственного Бытия.
                (Учение Храма)               

    Одна из самых высоких радостей рождается от осознания опасностей. Человек может постоянно одерживать победы и радоваться.
                (Надземное)               
 
                --Сынок, проснись! Проснись!— Мать нервно трясла  спящего сына за плечо.
--Мам, ты что? – еще до конца не проснувшись, подскочил  я с постели,- Ночь на дворе, что с тобой?
-- Да, шторм  на воде и непогода на улице – чуть не плача быстро говорила мама.
-- Ну и что? Тебе то, что до не погоды, ты ведь дома?— ничего толком не понимая, спрашиваю.
--Да там сети на воде. Сети то не наши, в долг взяты. Что будем делать, если шторм унесет их. Отец, с вечера поставил на рыбу, а снимать не хочет. Говорит, утром и пойду - мать умоляюще смотрела мне в глаза.
--Мама ты что? Что ты хочешь от меня? Я то, чем тебе помогу? - все еще ничего не понимая,  спрашиваю ее.
-- Я хочу, что бы ты  снял сети и принес домой. Ведь если сети унесет, нечем рассчитаться с людьми, денег то нет!  И что тогда делать? – мать все так же   нервно трясла меня своими руками и умоляюще смотрела на меня.
-- Мама, ты что, не понимаешь, что два часа ночи! Там темень, бешеный ветер с дождем и шторм в лимане? Как я найду  в такой темноте, среди  бушующего шторма,  эти сети, даже если мне повезет, и я останусь живым?  Ведь это Охотское море! Там и концов то не найдут, если лодку унесет туда!— я судорожно пытаюсь  понять ее   просьбу.
-- А ты осторожно. Сети стоят недалеко от берега, метрах в пятидесяти. Я не знаю что делать, я до утра не усну. Сынок, сердце  сильно давит. Ну, придумай что-нибудь, веревкой,   что ли,  привяжись!— мать отчаянно настаивала на своем.
-- Мама, ну какая веревка? Разве что  к шее своей привязать, что бы, если уж выбросит в воду, не мучился, да что бы  вы меня утром нашли  и похоронили нормально. Если конечно    меня за ночь не сожрет  как наживку, какое-нибудь, морское чудовище —пытаюсь пошутить я.— Похоже, тебе  захотелось покормить моим постным  мясом морских животных?
-- Сынок, ты вот смеешься, а мне не до шуток.  У нас и так долги!  Ты хочешь, что бы мы уже никогда не выбрались отсюда.
-- Мама, я ничего не хочу! Я спать хочу! Завтра утром ведь мне на работу. Я спать хочу, а на улице посмотри что твориться!!!- все еще пытаюсь образумить свою маму.
-- Ты  сейчас больше времени теряешь на свои  разговоры!  По-быстрому сходи, и придешь, и ляжешь спать — мать настаивала на своем решении.
-- Ну да, конечно, я чувствую, что если я и лягу сегодня спать, то разве что под водой с русалками… А может  с морским чертом….. Ты все еще уверена, что на деревянной лодочке, с веслами, в кромешной тьме, во время  такого шторма, можно найти свою сеть? И  к тому же,  среди этих трехметровых волн, снять ее и вернуться к берегу? Мама,  может ты, шутишь, или ты еще не была  во время шторма на воде?— моя, последняя попытка  образумить ее.
-- Сынок, ты же сможешь. Ты сейчас упрямишься, потому что тебе не хочется выходить в такую непогоду на улицу. Конечно, спать в тепле  легче. А то, что я уже с вечера, хожу по дому, и не могу даже присесть, тебе все равно? Я ведь до утра не доживу. Сети  в полусотне метров от берега, найдешь. Ну, сходи, сними сети и возвращайся, и ложись спать! Вот ключ от замка, что лодка пристегнута? Весла там в коридоре. На, возьми. Прошу тебя…. – мать, немного  понизив голос, умоляюще стояла передо мной.
   Черт бы побрал, этот  неожиданно сорвавшийся шторм. И в самом деле, надо просто собраться и  сходить, хотя бы попробовать. Мать хоть немного успокоится, что пошел. Посижу на лодке, намочу свою задницу и притащу ее обратно в теплую постель.  Скажу, что не смог найти сети во мраке ночи и штормового ветра. Я нехотя встал с постели, и стал собираться. Все спали. За окном бушевал сильный ветер.  Порывами, так хлестал  ливнем с неба по стеклу, что казалось, вот, вот, стекла в окнах разлетятся от  этих ударов стихии. Да!!!  Ну и погодка! Ночь, темень, буйство стихии и мне,  на все это,   надо  не обращать внимание.  Легкой воздушной походкой, подгоняемый попутным ветерком, я должен так легонечко сесть в лодочку и взмахнув веселками, воспарить, над разыгравшимися,  не к стати, водами  охотского моря и легким движением руки, выдернуть  рыболовную сеточку, возможно даже с  задержавшейся на ночлег в ней рыбкой, весом по пять шесть килограммов каждая.  И вернувшись домой, с дурацкой улыбкой на морде лица, сказать : « Мамочка моя, я так удачно прошвырнулся  по ночному морю, что от восторга  расцвел как горный цветок на голом камне и с радостью принес тебе  прекрасное  расположение духа и этот морской трофей …..   Лезут вот такие, «идиотские», мысли в мою голову, почему то именно в тот момент, когда в пору молитву о спасении души читать надо.   Хорошенькое дело, найти свои сети,  как иголку в стоге сена, да еще, если этот стог  мечется в бешеном танце холодных  волн  охотского моря. Но надо по теплее одеться, и, обязательно какую-нибудь  непромокаемую накидку, чтобы самому не промокнуть. А может вообще, раздеться догола, да и пойти в эту вакханалию  природных стихий. Взять в руки хоругви и с молитвою прямо по воде, «аки Христос».  Вот не могу понять, что за «дерьмо» лезет в мою 15 летнюю голову?  Там что, мусор собрался, не выветренный  сквозняком юношеских стремлений, и разметавшийся в пустой башке, этим чертовым штормом на море? Нет, надо срочно, что-то делать. Вот вернусь, попрыгаю на одной ноге,  наклонив голову!  Может, что высыплется оттуда  лишнее? Тогда,  как минимум, легче будет просыпаться по утрам.  А то ведь проснуться невозможно рано!  Голова полчаса ничего соображать не может, в мои юные то годы.  Думаю, черт знает о чем, а самому и  в голову  не приходит, что  бессмысленно  пытаться не промокнуть, под холодным северным водопадом, когда сильный ливень, разгоняемый мощным ветром,  хлещет со всех сторон: и сверху, и со всех боков, и снизу. Нет места, куда он не проник бы.
        -- Мам, я пошел, - лениво одевшись, я посмотрел на нее, отметив для себя, что  она успокоилась, уже только от того, что я выхожу из дома. Снова  «дурацкая» мысль: « А может просто за дверью постоять, схватившись за ручку, а то ведь ураган так колотит  в  уличную дверь веранды, того и гляди, что выйдя из нее, взлечу, над затерявшимся в северных краях,  поселком, как фанера над Парижем…..  Париж! Мечта! Несбыточная! Всегда думал, как о чем-то  фантастическом. Но вот побывать хотел, почему-то,  в  «бананово- лимонном  Сингапуре». Как то,  в одной из газет прочитал, что там  улицы моют специальными моечными  аппартами с порошочком.  Трудно было поверить, выходя из наших  домов на дощатые тротуары, с которых,  не дай Бог, поскользнувшись  на обочину, поднимаешься в таком виде, что  никакая сингапурская машинка тебя уже не отмоет, даже с порошком. Мечтал пройти по улицам Сингапура в белых штанах и босиком. Правда через годы мечта моя исполнилась. Прошел босиком,  синих джинсах и черной майке.  Смотрели на меня  местные  аборигены, как на дикаря «придурка». Народ то цивилизованный. Все как пионеры, в начищенной обуви, белый верх, черный низ. На работу как роботы.  С работы домой, всегда сосредоточенные, даже улыбки свои в кармане носят и неохотно достают, когда  положено улыбнуться. В руках у всех, какие-то, электронные безделушки, наверное, это и есть средство для реализации призыва  власти  «Посади родственника» и, ничего лишнего. А я, практически босиком, тестирую улицы на качество уборки. Разочаровался. Обман. Улицы моют чисто, но порошок не добавляют! Наверное, как и у нас, воруют и там. Домой тащат….. Мама снова вырвала меня из розовых миров, « где чувства лучшие и цвет моих стремлений». Тут же  пришло в полусонную  голову,  из когда то прочитанного: «Едва фантазия, отважный свой полет к высокому и вечному направит, она себе простора не найдет, ее умолкнуть суета заставит!». Вот уж точно сказано! В мои, то, годы, думать, о какой то,  там, сети оставленной  на ночь,  да еще и рисковать жизнью из-за  этой  грошовой ерунды!  Что со мной сегодня, лезет черт знает что в голову? Да еще   о дьявольщине. Фауста, мне только, не достает…..  Нет, надо сменить настрой. Не на танцы, ведь, на «раскаленной сковородке»  собрался….
        -- Весла не забудь!- радостно пожелала  мне  мама -- Счастливого пути! Я буду ждать тебя сынок!— вдогонку проговорила мама, как и положено, в таких случаях, когда посылают в Ад, но дверь закрыла на щеколду изнутри. «Надеюсь, что на самом деле будет переживать и это не дежурные ее слова,- невидимый чертик  снова дернул меня за крамольные мысли». «Слушай ты, мрачная сторона моего врожденного оптимизма, заткнись! Мне сейчас не до твоих намеков! Ты бы лучше подумал, как рыбу  домой потащим, прямо с лодкой «припрем», или по одной таскать в руках оттуда будем?» И тут же ответ от того же чертика: «Успокойся, при таком ливне, пока  вернешься, вода уже будет у твоего крыльца плескаться!» «А и правда……»- согласился я с самим собой, -- если так дело пойдет, то я к своей кровати прямо на лодке и подплыву….., «конечно,  если  к ней не прибьет, бешеной волной, мое красивое молодое тело, погубив мою «светлую будущность»» – снова плюнул  в мой натянутый оптимизм   мрачный чертик….
           -- Угу— я промычал в ответ подбадривающим словам матери, а сам, как на автомате, подумал: «Жди меня, и я вернусь…только ОЧЕНЬ  жди…..может, и вернусь….» -посмеявшись над собой  в душе, взяв весла, выскочил в кромешный ад, быстро притворив за собой дверь коридора.  С первых же секунд, понял, это  не ад.   Похоже, что я попал в центрифугу стиральной машины. Такая  была у мамы.  Чудо советской техники, стиральная машина «Чайка». Я все не понимал, кто, в барабане стирает,  заложенное в нее белье. Теперь  понял: вода, разгоняемая сильной скоростью движения барабана. Слава Богу, подумал я, в 15 лет, догадался, чем  опасен ливень с ветром. Ночь, сильный ливень с мощным ветром, тьма вокруг и шум  шторма на воде, сходу проглотили меня, даже не дав времени испугаться. Ну что же, теперь уже  обратной дороги нет, надо  идти  к лодке. « А ведь хотел за ручку входной двери подержаться» -- снова  поиздевался надо мной мой неотлучный друг,  полномочный представитель  мрака в моем теле. 
      Поселок, в котором я тогда жил, располагался на мысе, выступающем в Татарский пролив. Напротив него остров Сахалин, северная его часть. За спиной лиман, устье   реки Амур, шириной от берега до берега  двадцать два километра, а слева Охотское море, откуда и приходили шторма. Мощные волны, били о пологий берег мыса, и со временем, вымыли в северо -- восточной  его части   небольшое подобие бухты, в которой местные жители ставили свои рыболовные сети. Сети ставили просто, вбивали металлические трубы в  грунт по длине своей сети, между вбиваемыми кольями.  На концах сети, в нижней их части,  с обоих концов, привязывали металлические кольца, а верхней части просто веревка.  Кольца насаживали на трубу, и низ сети оказывался на дне, а верхняя часть сети привязывалась к зацепам верхней части трубы. Так сети и стояли днями  и ночами. Иногда раз в день, на лодке подплывали  хозяева сетей. Снимали красную рыбу или  молодых калужат,  они тоже иногда попадались в эти сети, и, собрав рыбу, оставляли  сети   на прежнем месте. Рыбинспекция редко наведывалась в этот  поселок, куда можно было добраться только по воде. Поэтому никто не боялся за свое имущество. Ну а если  кто то и собирался   с проверкой, то  местные жители  снимали сети как по команде, заранее  зная о приезде контролеров. Здесь все жили за счет  рыбалки и охоты.   Это был ничем не выделявшийся  от других, небольшой северный поселок, где все друг друга знали.
    Я шел по улице, вымощенной узким дощатым тротуаром, догадываясь интуитивно, куда ступать, временами  поскальзываясь,  на сырых и  неровных  досках, в полной темноте, поливаемый ливнем, понимая уже, что у меня на теле через полчаса такого душа, не останется не одной сухой нитки.  Вывернув на  спуск, ведущий к воде,  увидел фонарь на столбе, который освещал небольшой участок  суши, недалеко от берега, где стояла «наша» лодка. Бедный одинокий  источник света, он один, похоже, не спал в эту ночь, предусмотрительно  включенный  добросовестным электриком. Его так мотало ветром из стороны в сторону, что даже удивительно, как его не унесло им  с этого жидкого металлического подвеса. Внешне он напоминал  плоскую, с небольшой округлостью шляпу, похожую на шлем героя  всем известного  романа  Мигеля Сервантеса, Дон Кихота из Ламанчи. В этом самом округлом углублении и крепилась небольшая лампа, единственная надежда на спасение, затерявшегося в холодных водах Охотского моря и татарского пролива,   запоздавшего рыбака или бесшабашного  путешественника, искателя приключений, в этих безлюдных северных краях. Не будь здесь этого фонаря, никто бы и не догадался, что в этой небольшой, с крутыми берегами,  бухте,  расположился  скромный, по деревенским меркам, рыбацкий поселок. Как я  обрадовался!  Увидев это чудо достижений неизвестного изобретателя, заброшенного волею судьбы, в этот  никому не нужный  уголок великой страны, и  еще других, немногих, отчаянных представителей человечества, давших мне надежду на спасение  в  эту ночь природного шабаша.  Я, чуть не заорал от счастья,   строки из одноименного романса, на весь оглушенный  стихией поселок: «Я возвращаю ваш портрет……»  Но вовремя, все тот же гений   подначки, мой славный чертик,  меня остановил: « Ты что? В своем уме? Что подумают о тебе люди, если услышат твой жуткий голос среди этой вакханалии. Жди тогда завтра  сюда вертолет  с красным крестом  и парой крепких санитаров  в халатах!». «Да иди ты! Вечно  оборвешь, некстати,  мои лучшие душевные порывы! Он  и так  прилетит, когда мое несчастное тело подберут соседи, утром, на берегу, со спасительном веслом в руках  и цепью от лодки на шее. Кстати,  от  этой холодной воды, оно станет каменным, можно будет его здесь на берегу и поставить, в назидание  таким же, как и я,  «идиотам».   «Ну, я вижу, что ты, в своем  черном юморе,  меня  превзошел,-- мой чертик заткнулся».  Сонливость моя уже  давно прошла, и сейчас пришло время моего, мало-по-малу,   пробуждавшегося  во мне, от  предстоящей опасной работы, куража.   Хоть какая-то надежда на то, что мне удастся найти эту злосчастную сеть, из-за которой, мне пришлось расстаться с такой желанной сейчас, теплой и ставшей уже практически родной…подушкой…. --Ну что, беспокойный  подросток, не каждому удается «счастливый» случай поиграть со смертью в такую  погодку, да еще среди бешеного  шторма! Небось, эта  всем известная по сказкам, седовласая старушка, с беззубым ртом и с косой в руках, не привыкла работать в такую непогоду — сказал я сам себе, что бы немного успокоиться  и отвлечься от  непослушного страха. «Кто тебе сказал, что придет старушка? Скорее  черт морской.  Ты в его стихии искушать судьбу собрался—снова вставил свой поперечный мотив   мой, скрытый глубоко в моем теле, но ставший уже  родным,  незаменимый гений мрачного юмора, -- Ты все еще надеешься на чудо в такую погоду? Может, опомнишься? По- моему мы с тобой уже притерлись друг к другу.  А кто знает, куда   может раскидать   нас с тобой, твоя безответственность? Я думал, что ты  просто шутишь, а теперь, и мне самому,  страшно стало».   «Все, хватит причитать!   Так ты  меня  разочаруешь и тогда,  я с тобой,  и  сам  расстанусь, по собственному желанию. Давай начнем наш смертельный номер…..» -- рыкнул я,  на свою, всегда сомневающуюся половинку, и  подошел  к лодке.
           Отстегнув, лодку с цепи, подтащил ее к воде, и только сейчас почувствовал, как это страшно, оттолкнуться  от берега в лодке, в кромешную тьму, при  этом, вообще не понимая,  куда ты плывешь, и как будешь искать то, зачем пришел сюда. Волны, набегавшие со стороны Охотского моря,  имели совсем  не бирюзовый, и даже не синий цвет! Это были серо-коричневые, мощные, тяжелые «свинцовые волны», пугающие своей  силой и  высотой.  К тому же, это  было первое море, которое я увидел в своей жизни!  И мне  это точно не понравилось. «А ты еще собираешься поступать учиться в высшее военно-морское училище!..» - услышав мои мысли, подтрунивал надо мной мой неугомонный дружок, --  «Тебе это надо?!!»-- с издевкой  прошептал он - «Если вся красота этого моря в штормах и холодных бездонных водах, цвета морской капусты, так может  пока не поздно, поменять воду на небо? Куда приятнее,  парить в небе,   видеть красоты расстилающейся под тобой земли, и, окружающие  тебя, великолепные кучевые облака, чем каждый раз выходя на палубу, быть продуваемым суровым северным  морским ветром с соленой,  холодной  водой моря?». «Похоже,  ты решил устраивать мою судьбу, вместо того, что бы приготовиться  к своему  очередному  испытанию» – заткнул я его, уже и  без того, потухший голос.   « Ну что же пора! – Я оттолкнул лодку, навстречу  следующей волне, и запрыгнул в ее лоно, пытаясь, схватиться за весла. -- У-у-у-х-х-х-х!!!» - произнес я, выпуская воздух из легких, от спазма, вызванного  холодной водой  накрывшей меня с головой, только и успел вскрикнуть». И тут же мое «трусливое меньшинство»  отреагировало: « А ты как хотел? Привыкай, дальше еще интересней будет. Если конечно, это  самое «дальше», вообще будет и не закончится прямо здесь и сейчас! Между прочим, моя мысль о  голубом небе и стальных крыльях, мне очень понравилась. Может, додумаем ее на любимой подушке?». «На подушке буду я, а ты где-нибудь там, в ногах, будешь вдыхать аромат моих натруженных ног» -- оборвал я сладкие  мечты моего чертика.   Первая же волна, окатила меня таким  «пламенным»  приемом своих объятий, что моя мечта, хотя бы полчаса оставаться  сухим, в этой стихии, была, напрочь  уничтожена. Теперь,  я и море сравнялись. Оба мокрые, оба соленые, оба взбесившиеся и одержимые своим безумством. И уже  не имело смысла отступать от задуманного. Холодная вода,  на минуту, превратила меня, в бездвижное существо, замеревшее от неожиданного холода, покрывшего мое   тело мурашками величиной с крупный горох…….  Вспомнилось, как   этим летом, еще в июне, решил искупаться и позагорать, здесь же, на берегу лимана, в перерывах, между заплывами   для проверки сетей. И смех и грех. Был яркий солнечный  июньский день. Я пришел на берег  поймать немного горбуши на сети. Рыба сначала не ловилась. И я решил искупаться. Разделся. Расстелил под себя свою одежду,  снизу  брюки сверху «батничек» с коротким рукавом и майку. Северное солнце светило ярко, только тепло его, почему то не доходило до земли. Видимо   все оно разбиралось  южанами, превращаясь в красивый шоколадный загар, отдыхающих на пляжах. А  северянам, и в частности мне, доставались только  его остатки, а именно, ультрафиолет, в чистом виде, покрывая счастливчиков с севера, необыкновенно редким  «синим загаром», ставшим  разумеется, источником местных шуток, издевательского юмора.   Через полчаса  лежания  под северным солнцем, все чего я добился -- это «синий загар» замерзшего тела моего, во всем его великолепии, покрытого мурашками по всему телу,  размером больше чем мои соски на груди.   Замерз жутко. Решил развести костер, да не  догадался развести его с подветренной стороны, а развел со стороны, откуда на меня дул ветер. Надеялся,  что холодный ветерок Охотского моря, будет  от костра  гнать на меня тепло, для лучшего согрева. Сам  пошел окунуться, считая, что «синий  северный загар», сменится на чистый белый цвет кожи, в соленой воде  лимана. Залез в воду. Так стянуло кожу   всего тела от холодной  морской воды, что отчетливо почувствовал, что естественным образом меняется моя половая принадлежность! Все, что отличало меня от женщины, уменьшилось прямо на глазах!  Выскочил из воды, от испуга, что стану, неожиданно для  себя, бесполым, испугавшись, что  уже практически все исчезло, кинулся к спасительному костру. И, о, ужас!!! Ветром, раздуваемым  разложенный костер, отскочила искра, с горящим  угольком, и упала  на мою одежду! А мне   не пришло в голову, что  ветер будет задувать костер на мою одежду. Одежда  прогорела. Я голый, и замерзший от  купания и холодного северного ветерка, не знал что делать. Для начала, решил бешено побегать по берегу, что бы вернуть себе эластичность, стянутого  промороженной водой из лимана,  тела, и затем уже предпринимать  попытки вернуться домой в таком виде. Согрелся бегом. Все вернулось к своему естественному состоянию. Оставался один выход, пробираться домой, через таежные заросли и прилегающие к дому огороды. Благо, что дом, в котором я жил, стоял на окраине леса, дав мне, таким  образом, избежать насмешек и  стыда.
                Лодку кидало  в соленой, холодной морской воде, как щепку. Мое  второе я, похоже, что уже  собралось покинуть меня и его голос  умолк. Во всяком случае, желание  отвлекать себя «черным юмором не возникало».  Значительными усилиями,  я бесстрашно взял под контроль управление моим  неуклюжим  «кораблем», и как «отважный капитан», прилагая к веслам немалые  усилия, направил свое судно, в темноту и неизвестность. Главное было оторваться от берега.  Здесь, у берега, волны меня швыряли с такой силой, что  я, каждый раз,  оказывался на том же месте,  с которого начинал свое ночное приключение. Но мне удалось! И я вышел в открытый лиман,  смело перекатывая свое  суденышко с волны  на волну. Вот в этот момент, оптимизм, непременный спутник смертельной опасности, мой любимый друг, пришел ко мне на помощь!   Теперь то,  я, чувствовал себя покорителем холодных северных морей  и  безумных, неприветливых морских стихий! Не знаю, что родилось тогда в моем сердце, но  вот что я отметил, что больше не было страха. И даже мысль в голову не приходила.  Что то,  произошло в сердце моем  и изменило  мое душевное состояние. Так, наверное, принимается неизбежное. Что  если уже ничего не изменить, то непременно остается только посмеяться над всем,  что приходит тебе в голову. Кураж. Это состояние, как никакое другое, отражает истинное отношение ко всему, что ты имеешь в этой жизни, в том  числе и свою собственную жизнь. Это ощущение реальности в момент смертельной опасности. Когда ты видишь, что уже назад нет дороги!  Когда впереди тебя ждет невиданная сила стихии!  Когда ты знаешь, что если и есть у тебя  в этот миг, твой  единственный  шанс, то он  в тебе, в твоей способности действовать, и  самое главное в этот момент, настроиться на ритм обстоятельств, которые тебе угрожают. Сейчас опасность тебе грозит в том случае, если ты  не будешь управлять своим умом и его способностью  принимать мгновенные решения. Ситуация меняется мгновенно, значит и ты должен мгновенно реагировать на нее, и принимать единственно правильное решение. От этого решения зависит  твоя будущая жизнь. Нельзя ошибиться, и в этот момент, единственное спасение в твоем чувстве юмора. Причем не просто юмор, а черный юмор, подхлестывающий тебя выстраивать  опасность в самом худшем ее варианте.   Здесь все  зависит от  способностей твоего мозга. Грузи его!  Беснуйся  с ним в этом  соленом, холодном ночном кошмаре, где свет далекой звезды  за радость примешь, если ее увидишь сквозь низкие и  промозглые тучи. И я включился в эту пьянящую своей безысходностью, но  покрывающую все всплеском адреналина в тебе, игру со смертью в холодных водах охотского моря. Мне даже стало интересно, чем же все это закончится. Возможно,  мое перевозбуждение, от брошенного  стихии  вызова,  так  вдохновило меня, что я потерял ощущение опасности, и,  небольшая ошибка в управлении лодкой, развернула ее поперек волн. Мощная волна,  подошедшая из мрака,  резко подняла ее и на гребне  волны,  круто  наклонила  лодку на правый борт. От неожиданности, я отпустил весла  и мое, промокшее насквозь тело, полетело с высоты гребня волны в бездну. Не понимая еще толком,  что произошло, я подумал, что это конец……Резкая тишина вокруг и давящая низкой частотой звука глухота, выключила вой  ветра и шум бушующих волн, бьющихся о мою лодку, а гул в ушах, превратил мое погружение в воду, будто в  переход в иное измерение. Я медленно погружался в соленую воду,  словно,  падая в руки матери, где холод сменился теплом, а падение, как на замедленной пленке, ощущалось   как  плавание в невесомости. Казалось,   время остановилось, и покой входил в меня с ощущением наслаждения расслабленного тела…… Похоже что,  я тонул…..  Тонул?….. Я ведь тону!!! Мысль мгновенно вырвала меня из лап иллюзорного покоя. Я резко ожил,   барахтаясь  руками и ногами,  и,   сопротивляясь погружению,  двинулся кверху.  Надо постараться выкарабкаться. Все происходило мгновенно, хотя  странным образом казалось, будто  эти минуты длились вечность. Это,  наверное,  страх так воздействует на человека, а может и на самом деле человек в этот момент живет в другом измерении…..?  Как дельфин из воды, я вырвался из лап могущественного  соблазна  и желания «вечного покоя»  и оказался на поверхности грохочущего, как мне тогда показалось,  мощными волнами и ветром с дождем лимана.  Стихия бушевала, а в свете качающегося фонаря,  я увидел,  как моя лодка  с гребня волны,   летит на меня  бортом, с «бешенной»  скоростью! Все, конец, мелькнула мысль!  И я, только и успел, выставить  вперед свои руки, избежав удара лодкой в лицо. Лодка пробороздила меня по воде своей массой и, поняв,  что я не справлюсь с ее массой и  силой движения, подгоняемой  многотонной волной и  ураганным ветром, оттолкнувшись от нее, я поднырнул под лодку, и мгновенно оказался позади нее, со стороны другого борта. Пробежавшая волна, стала поднимать лодку, и,   ход ее замедлился, что позволило мне,  вынырнув ухватиться за ее левый борт, крепко вцепившись  руками. Сумел…… Получилось! Я был счастлив! Теперь  я смогу забраться на нее. Грузное мокрое тело в одежде и обуви, представляло мощную силу,  против моего желания выжить. Но юность бесстрашна в своем желании выживать в опасностить  и ни в чем не сомневается, когда ловкость и кураж, как наркотик, возбуждают физические силы плоти. Я выбрался  из цепких объятий соленой морской  смерти и теперь у меня,  появилась вновь,   возможность  найти   свои сети. Быстро схватившись за весла, я стремительно выровнял лодку, которую продолжало штормом, швыряя в разные стороны,  катить по волнам. Стресс и ужас от осознания произошедшего, сбил мой бездумный кураж. Ночь….. Темень…..  На то, что берег недалеко указывал лишь фонарь, который мотало  сильным ветром как игрушку.  Низкие тучи выливали потоки  воды с небес как из ведра и ни одной живой души вокруг. Тело стало трясти. Наверное,  от пережитого стресса, следствие смертельной опасности. Весь мой защитный сарказм, как ураганом снесло. Появилось чувство, что за эти часы я стал взрослее на несколько лет. Нужно было немного успокоиться.  Пришло  осознание личной  ответственности за  свою жизнь. На какой-то момент, мне  показалось,  что стихия и шторм,   как бы, отступили на второй план.   Мысль о том, что сейчас, еще несколько минут  назад, я был на краю гибели, стала, приводить меня  к пониманию  произошедшего. « Да, похоже,  я вел себя через чур самонадеянно, не задумываясь о том, чем вся эта моя бравада может закончиться….. Странно,-- подумал я,-- когда я собирался  идти в эту непогоду, снимать сети, не было во мне даже намека на то, что это рискованное предприятие. Мне скорее   не хотелось идти на улицу,  от того, что  ночью, в такой ливень, придется мокнуть, мерзнуть,  копаться с сетью  да еще на воде. О том, что  это может быть опасным, не было и мысли.  А ведь именно это состояние  оказалось  той палочкой выручалочкой, которая и спасла меня в трудной ситуации. Что это? Легкомыслие? Молодость? Или просто случайность? Нет, конечно же,  не случайность! Где то  прочитал, и это  мало кто знает, что физические глаза низших животных ( низшие животные это те животные, которые еще находятся на низшей стадии развития, домашние животные большей частью, в эту группу не входят)  на первые девять дней после рождения лишаются самой природой  зрения. Причем это  происходит на уровне внутриутробного  влияния матери рожденного животного.  Зачем это нужно? Для чего  и почему это происходит?  Природа мудра в своем участии  сохранения жизни всего живого, а многие чудеса, к сожалению,  часто, просто   по причине того,  что человек возомнил себя царем этой самой матушки природы, проявляя тем самым жуткий эгоизм, остаются не замеченными.  По крайней мере, эта самая мудрость природы, выработанная  в ней долгой эволюцией, воспринимаются нами  чем-то само собой разумеющимся.  Матушка Природа, таким образом,  сдерживает  неразумное дитя, еще только, только появившееся на свет, от самоуверенного стремления  к полной свободе действий. Стремление к свободе  действий, это неосознанное желание стремиться к движению,  есть   первое и главное желание при рождении, как в животном,  так и в человеке.  Детеныш животного, лишается зрения из «Божьего милосердия», что бы сохранить его зародившуюся жизнь  от первых опасностей  этого жестокого мира. Природа  не просто милосердна, она заботлива и внимательна, по отношению  даже к самой ничтожной   жизни. И вот тогда, когда я прочитал эти строки,  мне не понятна была одна сложная мысль, которая сейчас стала очевидной и  восхитительной! Что вот, так же, как и животное не видит первые девять дней ничего в этом мире, так же и человек, идущий в жизни, должен на время оставаться слепым, в отношении того, что ждет его за каждым поворотом жизни. Медленно, поднимаясь  по ступеням восхождения, развивший  в своей эволюции, способность бесстрашно  и невозмутимо смотреть,  как в будущее,  не  прикрывая  ладонью руки своих глаз, от яркого Света,  восходящего   Пути  его,  так  и обернувшись назад, на свою прошлую историю  жизни,  он не ужаснуться, от увиденных теней,  своего прошлого, устилающих пройденный им путь.  Так же,  как  и рожденное животное, лишается Природой способности видеть возможные опасности, так и человек, лишается возможности видеть будущие опасности и испытания,  ожидающие его,  на  дорогах жизни, которыми он восходит,  к вершине своего Духа.  Потому что, как мудр Господь в отношении ко всему живому на Земле, так же точно он  оберегает человека.  Не принимаемая нами  сегодняшними, а чаще не понимаемая нами,  по причине  нашего самомнения, невидимая воля Создателя, осторожно  и бережно, касаясь своим  единым,  со всем существующим,   Сердцем, судьбы дитя своего, ведет его по дороге мужества  что бы,  не только  не навредить,  уникальному существу,  выращиваемому Им на протяжении миллиардов и миллиардов лет, но и вырастить  свое дитя, достойным звания Человека, назначенного быть сотворцом окружающей нас  матушке Природе.  И как  сказано: «Сила Создателя, которая преобразовывает камень, лежащий  в пыли, в Бога, творящего  вселенные, постепенно преобразовывая камень в растение, растение в животное, животное в человека, человека в ангела,  и,  наконец,  Ангела в Бога,  предписывает духовным очам  САМОРОЖДЕННОГО,  слепоту на девять ступеней  восхождения по дороге испытаний».
       Мама….. Только теперь я понял, каково  сейчас моей маме. Ведь еще некоторое время назад, я,  по своей, детско-юношеской обидчивости, посмел подумать о том, что она ни капли не жалеет свое родное дитя! А вот сейчас, в этот момент я  вдруг осознал, что же твориться сейчас в сердце матери,  отпустившей свое дитя в такую непогоду, на море, в разыгравшийся шторм, выполнить это непростое  поручение.  Что твориться сейчас в материнском сердце, которое не просто  связано кровными узами со своим чадом, но и каждую минуту жизни, каждый прожитый день,  она делала свою работу, только для того, что бы дети ее,  были счастливы. И эта злосчастная сеть!  Не ее ради, в общем-то,  вынуждена была она  принять такое решение. Она, не имеющая достатка в жизни, пережившая нищету, голод,  холод, лишения, знала цену жизни, воли и силы духа человека. Всегда немногословная, сдержанная в словах, справедливая в  своих решениях, она даже сидя за столом, всегда кушала последней, терпеливо  ожидая, все ли поели до сыта, и только потом, когда  все  заканчивали  обед, она кушала то, что оставалось на столе. Эта черта,  подмеченная мной, удивляла меня и, однажды,  я спросил,   почему она  не ест, когда все едят. На что она мне ответила, что таков порядок был в ее семье, мать сначала кормит детей. Как же мог я подумать, что в ее сердце может жить черствость  и равнодушие….. В доме были мужчины, которые должны были быть мужчинами, и потому, они должны были быть готовы ко всему. Теперь я понимал, что она ждала, волновалась,  наверное,  молилась, но  верила, что я справлюсь. Она,  наверное,  знала меня больше  чем я сам себя, если доверилась мне в таком непростом деле. И как же я, после этого, мог  не вернуться домой? Как же я мог обмануть ее ожидания? Как же я мог позволить ей переживать из-за какой-то грошовой сети!?
              Море продолжало бушевать и безумствовать, подчиняясь  воле ветра. Лодку кидало   то вниз, то вздымало вверх, но я успевал, как на автомате, удерживать ее на плаву, не замечая уже ни ветра,  ни  ливня, сорвавшегося с  небес.   Почувствовав себя в безопасности, и немного успокоившись, вдруг, неожиданно в этот непростой час,  вспомнил  о  старом рыбаке,  из  повести.Этот  рассказ я прочитал случайно, с этим связана странная история моего желания прочесть его.  Как то,  проснувшись  утром, я неожиданно для себя,  стал произносить  следующие  слова:  «…Старик и море….. старик и море….. старик и море….». «Что за наваждение? -- подумалось мне».  Не понимая,  что это значит, я отмахнулся от них. Но весь день, время от времени, эти слова много раз всплывали,  в моем сознании и я непроизвольно их произносил. Наконец понял, что  это не случайно и надо разобраться, что они значат. Стал спрашивать у тех,  кто оказывался рядом, и,  кто то,  мне сказал,  что есть такой рассказ у Хэмингуэйя. Именно так и называется -- «Старик и море».  Пришлось разыскать эту книгу и прочесть ее.  Конечно, рассказ меня поразил  очень многими личными открытиями и остался в моей памяти надолго.  Но почему мне из сна пришло сообщение,  что мне  надо прочесть  именно его, я тогда  не понимал. Однако сейчас, с высоты прожитых лет, мне стало ясно, почему именно этот рассказ, кто--то из мира теней, мне советовал   прочесть. Оставим  смысл  этого  для меня послания и  ту мудрость, которую я открыл в нем спустя годы.  Но даже  тогда, в моем раннем возрасте,  этот рассказ все же оставил во мне свой след.  И  не перестают меня удивлять, как тогда, так и сейчас, вот  именно эти два главных персонажа  описанной в рассказе  истории. Трудно однозначно сказать, кто  из них взрослее и мудрее. Погружаясь в рассказ, невозможно понять, кто из этих двоих старик, а кто мальчик? Возможно, эта история  в рассказе выдумана автором, хотя, я сомневаюсь, что  это просто фантазия писателя. А  суть рассказа в том, что очень опытный  рыбак, бедный и без семьи, состарился, и, конечно  же,   удача  отвернулась от него. Он больше не мог удачно ловить рыбу, и не мог оплачивать труд маленького мальчика,  ученика  и помощника ему, в его  плаванье за рыбой в море.  Родители мальчика отдали его на другой экипаж, где рыбак был более удачлив, и  старик остался один на один со своей трагедией. И все же,  он рискнул выйти в море один, и доказать всем,  что его еще рано списывать со счетов….. Долго удача не приходила к нему. Но вот, ему повезло. Он сумел   поймать рыбу, размером больше своей лодки. Эта рыба несколько дней уводила  его лодку в море и, наконец,  умерла. Старик потерял силы и был голоден, но не сдался.  А поскольку он не мог такую рыбу затащить в лодку, то он привязал ее к борту, и поплыл к своему дому. Однако по дороге домой, на запах крови пойманной рыбы, приплыли акулы и стали терзать  его рыбу, разрывая на куски,  стремясь опрокинуть его лодку. Старик отбивался от них, и, в конце концов,  отбился. Но  Хищники рыбу обглодали. Он вернулся домой, через несколько дней, лишь с ободранным скелетом  рыбы, удивив всех ее размером. На берегу его ждал мальчик. Все время пока не было старика, этот мальчик прибегал  в его хижину, посмотреть, не вернулся ли старик,  сильно переживал и даже плакал. И когда увидел его, мальчик не скрывал своей радости, потому что искренне любил этого старика. Меня очень поразила  именно любовь  этого мальчика к старику, его внимание  к старому,  совсем не родному,  человеку  и  необыкновенная  забота о нем.  И  сам старик стоил того, что бы его так любить, и в этом тайна. Почему? Удивителен был этот старик тем, как  он относился ко всему, что окружало его, с  редкой, среди людей,  любовью. Он любил и уважал все, что встречал и чувствовал в своей  нелегкой жизни, и живое,  и неживое. Его почтительность  ко всему, что составляло саму жизнь, бурлящую вокруг него, и  уважение ко всем ее проявлениям, и было той непонятной  тайной,  для большинства людей живущих на Земле, как в то время, так и сейчас. Но вот мальчик  это понимал и  почувствовал! Он увидел его  редкую Любовь и уважение, и не смог изменить ему  в своих чувствах и привязанности. Это был не просто старик! Это был не просто рыбак! Это был мудрец, каких немного! Простой, бедный, старый,  совершенно беззлобный и ценящий  жизнь, даже при том, что она  никогда не позволила ему немного отдыха. Вот этот старик, неосознанно, открыл самую главную тайну Жизни. Он сотворил свою молитву, которая не только была слышна Господу, но и принималась как зов, всей  Небесной Иерархией. И природа служила ему. И сила покорялась старому и немощному человеку. Но самое  главное, свыше, послана была  ему, одинокому и старому человеку, необыкновенная земная любовь, в виде этого мальчика! Мало кто удостаивается такой Любви в жизни, да еще и любви чужого ребенка.   Время неумолимо отбирает у нас  все самое лучшее: красоту, силу, здоровье, возможность выживать в трудных обстоятельствах и, наконец, желание продолжать  свою жизнь. Наступает день, когда  в своем сознании, ты понимаешь, окружающая жизнь  больше не нуждается в тебе. Ты больше ей не интересен. И даже солнце, любящее, дающее жизнь и  силу всему живому на планете, больше не светит для тебя. Очень грустное,  наполненное безысходной печалью, откровение,  для человека, потерявшего  в жизни все : жену, детей, молодость, силу, здоровье,  а иногда, даже, надежду, что есть еще, что то в жизни, что поможет тебе дойти до последней черты самому…..  Ничего….. Ты уже сам все хорошо понимаешь, что больше не осталось ничего из того, что подарила тебе жизнь на Земле, в начале твоего пути. Ты, все исчерпал и, больше нет ничего, что могло бы тебя удержать здесь. «Разве, это возможно? -- думаешь ты,-- Разве Бог, мудрый и любящий Отец, мог так задумать жизнь человека?  Где? Где его справедливость и  мудрость?  В чем она сокрыта?»  Ты в отчаянии! Ты один! Никто больше не  чувствует тебя! У тебя нет  сил, а ты сам не можешь себя  содержать, что бы бороться с обстоятельствами, которые по закону земной жизни, всегда,  заставляют тебя  бороться. Нужна пища. Нужен кров. Нужна одежда. Нужны лекарства. Нужно содержать  свою жизнь в чистоте. Кто поможет тебе, если у тебя нет сил,  нет средств? Только дети. Да, дети! Но это, в том случае, если они есть у тебя. А если судьба отняла у тебя их  задолго до того, как ты  стал немощным? Если волею судьбы, ты не смог родить себе детей? Кто поможет тебе?..... Страх за свое будущее вползает в твое сознание и ум.  Вот тогда страх начинает точить свои жестокие аргументы, загоняющие тебя во мрак неверия и отчаяния! Вера часто покидает  слабовольного горемыку в такие минуты, если и была.  А если  ее не было, то и нет в тебе больше ни одной силы, способной удержать тебя от отчаяния. Одиночество. Отчаяние. Расплата за гордость свою. За самоуверенность в прошлой  жизни.  Как найти путь к свету? Как почувствовать,  что есть выход. Ведь ты не посеял в свое время  семена добра и забыл про  обязанность, возложенную  на тебя твоим рождением в образе человека, тяжкого, но важного для души, духовного труда. Не нашел ты в жизни,  время для этого.  Суета жизни увлекала тебя своими заботами. Сила, молодость и красота  отвлекли тебя своими пустыми соблазнами,  и завели в лабиринт, откуда выход только мудрость.   Блуждая по нему,  ты растерял, и то, и другое,  а третье, и возможно искомое, если конечно искал, не нашел.  Но  все-таки, как бы ты  не отчаивался, всегда, кто то постучит снизу, из ада, в который ты сам себя загнал,  и напомнит тебе: « Не отчаивайся человек! Ты еще жив! А значит, еще есть у тебя время и  шанс! Поверь, что ты не одинок! У тебя есть главный и единственный истинный друг, который  никогда не оставлял тебя без внимания и всегда ждал, и ждет, твоего слова. Мольбы о спасении…..  Бог! Твой Бог! Он  и только Он, никогда ничего не отнимал у тебя! Он всегда  только учил и  предлагал,  потому что любил. Тебя любил. И сейчас, пока ты жив, он ждет твоего слова. Твоей просьбы о помощи. Попроси его. И он даст! Даст то, что для тебя  сейчас  кажется самым дорогим и желанным! Что попросишь, то и даст. Попроси, если жизнь тебе еще дорога! Если жизнь тебе еще нужна. 
        И вот здесь, автор  этого повествования, позволит себе немного философии, прошу прощения у читателя….. Пришло время, и  я понял! Понял что  самое главное, что мне нужно в этой жизни это Любовь! Та любовь, которая откроет мне  Свет этой жизни. Свет этого мира. Свет смысла моего рождения. Бог…..  Вот кто нужен мне здесь,  на Земле. Его присутствие. Его участие в моей жизни. Его наставничество в моих делах и моих стремлениях. Его помощь, когда я стану немощным и слабым. Зачем? Зачем мне надо это? Я знаю теперь, зачем.   И если Он -- это жизнь? Если Он -- это мир? Если Он -- это все,  что меня окружает, то тогда,  у меня есть кому служить и  я хочу служить этой жизни. Я хочу служить этому миру. Я хочу служить всему,  что меня окружает.  Теперь….. Только теперь я понял….. Только теперь я осознал, в чем смысл моей жизни здесь на земле….. Служение. Служение, в основе которого Любовь. Любовь, дарованная нам Создателем, переданная  всему,  что в ней нуждается. Все вокруг меня живет и благоухает, потому что оно наполнено Любовью. Не сладостью  от  обладания и удовлетворения желаний, а Силой, наполняющей желание  создавать красоту и разнообразие.  Преображение злого, в доброе,  несчастного -- в счастливое, невидимое -- в видимое, несовершенное -- в совершенное. Я  есть творение и творец. Я есть  сын и отец. Я есть любимый и любящий. Кто может сказать,  где часть моего творения, а где часть не моего? Кто может сказать, кто создавал совершенное, а кто препятствовал  этому?  И кто, из этих двоих, больший творец; творящий или препятствующий творению? Кто может сказать, где та граница, когда красота достигла своего апогея и стала безобразной? А став безобразной,  каков был ее дальнейший путь? Кто может сказать обо  всем, об этом, с точки зрения истины? Теперь я увидел себя повсюду. Везде, куда бы я  не обратил свое внимание, я увидел свою мысль, а в мысли я увидел себя. Там где мысль моя  коснулась предмета моего интереса, я увидел себя, мыслящего как этот предмет. Я увидел мир глазами  того кого коснулся, и не стало тайны  чужой для меня. Все земные  тайны были открыты мне. И тайны  открыли мне причины, а причины объяснили следствия  моих поступков, тем самым вызвав понимание следствий. Мои поступки создали мир, и мир подарил мне жизнь. Где  жизнь, разделила меня надвое, одно было я, а другое было  не я. Одно было любовь, другое нелюбовь. Я был везде, но в поисках себя, я не находил себя. А когда я отчаивался, то страдание мое, издавало зов, на который  приходил тот, кто был я, которого я искал, и тогда я понимал, что я нашел в этом третьего, и он был творец обоих.  Одно было единственной надеждой и утешением для человека в поисках смысла жизни -- это была и остается только ЛЮБОВЬ.  Если нет на Земле такого человека, кто любит тебя,  переживает за тебя и заботится о тебе, тогда  холод разочарования и одиночества непременно  будет казнить тебя каждый день, пока смерть не станет для тебя  единственным выходом и желанным гостем. Ты станешь ждать ее как  близкое, верное и справедливое существо, простившее твой эгоизм, который ты пронес по всей своей жизни, ублажая его  и поклоняясь только себе любимому, и неповторимому божеству, рожденному жить вечно. Не многие могут похвастаться тем, что  у них есть  тот, кто сохранил  к нему любовь и заботу до самой старости.  Они должны все же понять, что у них всегда есть тот, кто невидимый,  всегда посылает им любовь.  Нужно лишь поверить в это, что бы увидеть это.
     У старика был его мальчик. Мальчик, который  не просто любил его, он был намного взрослее  старика, потому что старик отдал ему все лучшее, что было в нем самом, тем самым построив свой будущий дом, в который он должен будет вернуться, когда  время подарит ему новую жизнь. А приведенные ниже строки из рассказа, трогают не только своей красотой человеческих отношений, они наполняют душу и сердце слезами умиления и радости. Это чувство, как слезы  на пасху, когда  звон колоколов и яркое солнце на синем небе, послали  тебе луч света, в котором ты увидел лик Господа:  «Мальчику было тяжело смотреть, как старик каждый день возвращается ни с чем, и он выходил на берег, что бы помочь отнести домой его  снасти или багор, гарпун и обернутый вокруг мачты парус. Парус был весь в заплатах из мешковины, и свернутый, напоминал знамя  наголо разбитого полка. Старик был худ и изможден….. Все у него было старое, кроме глаз, а глаза были цветом похожи на море, веселые глаза человека, который не сдается.»…. «Никакой сети давно не было – мальчик помнил, когда они ее продали. Однако оба каждый день делали вид, будто сеть у старика есть. Не было и миски с желтым рисом и рыбой, и это мальчик знал тоже…»…  «Мальчик сходил в ресторанчик и купил поесть старику…Когда мальчик вернулся, старик уже спал, сидя на стуле. Мальчик не стал его будить и ушел, а когда вернулся снова, старик все еще спал.  – Проснись!-- позвал его мальчик и положил ему руку на колено. Старик открыл глаза и несколько минут возвращался откуда то издалека. Потом он улыбнулся.  – Что ты принес?....Ужин. Сейчас мы будем есть. – Да я не так уж голоден. –скромно ответил старик. – Покуда я жив, я не дам тебе ловить рыбу  не евши.—твердо сказал мальчик….  Но старик явно стеснялся, отвлекая мальчика ненужными распросами… --Я давно предлагаю тебе   поесть, ласково упрекнул его мальчик.—Все жду, когда ты сядешь за стол, и не открываю судаков, что бы еда не остыла. – Давай. Мне надо было помыться.— оправдался старик. «Где ты мог помыться?»-- подумал мальчик. До колонки было два квартала. « Надо припасти ему воды, мыла и хорошее полотенце. Как я раньше об этом не подумал? Ему нужна новая рубашка, зимняя куртка, какая—нибудь обувь и еще одно одеяло.»…..И вот после всех невзгод его неудачного приключения на море, старик вернулся домой, обессиленный и сильно измотанный своей борьбой с рыбой,  которую поймал и акулами,  которые ее объели…. Я читал этот рассказ и сильные душевные впечатления оставляли в моей душе очень глубокий след, от прочитанного. Этот рассказ, вернее известие о том, что он существует, пришел ко мне из моего сна тогда, когда пришло время  очередного осознания истин. Часто думал: «Возможно ли такое в жизни человека?» Такие отношения маленького мальчика и старого человека. Постепенно пришло понимание. Этот старик был не  обычным человеком. По природе своей, он, конечно, был обычным стариком. Но его отношения с окружающим миром были не такие как у большинства людей. Жизнь для него была не борьбой  за  существование. Его доброта и любовь ко всякой жизни выражалась в его существовании в мире,  как появление гостя, где все существующее имеет свое право на жизнь. И отбирая жизнь, что бы покушать, или восстановить свои силы, он просил прощение у каждой криветки или рыбешки, что вынужден  это делать, потому что  должен сохранять свою жизнь по праву  более развитого существа, для более важных целей окружающей жизни. Он уважал силу тех, с кем вступал в схватку, и вел себя достойно званию, которое носил, как человек разумный. Так может  жить только тот человек, который духовно дорос  до такого понимания не только  самой жизни, но и замысла Творца, создавшего эту жизнь. Этот старик своим поведением, словами и мыслями дышал  любовью и уважением. И создатель одарил его такой ЛЮБОВЬЮ. Он подарил ему человека, увидевшего самую суть, самую ценность  этого старика. Он увидел в нем то, что не видно было ни кому из тех,  кто окружал  жизнь этого старого рыбака.  Такая самоотверженная любовь чужого мальчика, могла достаться только великому человеку! Только тому, кто незаметной, простой и трудной жизнью своей, творит  религию истинной любви и неведомой многими верующими,  Христову церковь.  Возможно, кому то это покажется слишком пафосным. И даже, наверное,  абсурдом, но разве  не дети мы всего,  не только своих прямых родителей, но и всего окружающего нас мира, включающего в себя представителей минерального, растительного и животного царства. Задумывался ли каждый из нас о смысле сказанного  в святом Писании  о Творении? Сея в земной жизни вокруг себя ЛЮБОВЬ, УВАЖЕНИЕ КО ВСЕМУ ЖИВУЩЕМУ и созидая КРАСОТУ  во всем, чего касается рука ЧЕЛОВЕКА, мы  создаем в этой жизни, на этой планете,  не только  ускоренный эволюционный рост всего живущего  рядом с нами, мы создаем  в этой жизни мир будущего для себя! И когда,   наше изношенное, старое, потерявшее привлекательность и силу  тело,  не сможет скрыть под своей оболочкой, сияющую божественным светом мудрости и красоты  Душу Человека,  то непременно  Создатель обережет ее  Божественной заботой, здесь на Земле,  с помощью таких вот кротких и внимательных детей своих, способных украсить  наше существование во дни болезней и  физической немощи тела нашего. Жизнь заканчивается только для тех, кто,  не утруждая себя мольбами о потребности  тела нашего в удовлетворении духовного голода души нашей, старается заменить,  кажущееся эфемерным,  духовное развитие человека, внешним физическим совершенством и удовлетворением собственных желаний, за счет окружающего мира, не останавливаясь даже перед уничтожением жизни тех, кто  слабее его. Именно такой человек в старости остается не только неудовлетворенным, но  неприятно озлобленным и глубоко одиноким «животным». «Животным» потерявшим свою былую привлекательность и силу, и от того  еще более озлобленным  и агрессивным ко всему, что наполнено жизнью и красотой. И даже самые близкие, самые родные люди, оставляют его, а чаще всего, предают  и изгоняют из своей жизни, забывая о нем навсегда. Но обо всем этом я размышляю только сейчас, когда пишу это воспоминание из своей жизни, а тогда…..
           Тем временем, шторм, какие бы мысли меня не посещали, не давал мне ни на минуту расслабить свое внимание и собранность.    Я вспомнил о старике из рассказа Хэмингуэйя, потому что его борьба с акулами, была, чем то,  похожа на мою борьбу со стихией. Он смог победить  в той борьбе, потому что его РЕЛИГИЕЙ БЫЛА ЖИВАЯ ВЕРА -- она была уважением ко всему, что окружало его и природа не оставила его своей поддержкой. Я не умел, так как он. Подумалось,  может быть,  и мне сейчас  самое время со всеми   начать разговаривать? С веслами. С лодкой. С ветром,  морем  и  сетью, которая  спряталась где в этом  неприветливом  проливе. И  конечно  вот с этим  фонарем  на столбе, моим  безусловным спасителем. Фонарь, качающийся на  столбе из стороны в сторону, мой единственный надежный друг и спаситель в этой бушующей стихии.  Удивительно, что так много  раз я бывал здесь, но, ни разу, не обратил внимание свое  на этот  фонарь!
          Как только  было сделано  главное дело, выход на большую воду, мысль стала активно работать  над решением главной  задачи: « Как мне найти  мою сеть,  в этом хаосе волн и буйстве стихии?» Волны продолжали кидать меня, в  глубокие провалы, между ними, то  вздымали меня, на  свои гребни, с силой обрушивая, с их высоты, чуть  ли не в пропасть, холодных вод  татарского пролива. Мне, даже  в какой-то мере, понравилось, это катание на лодке, как на «адских» качелях. Вот только радости было не много,  ведь  со стороны то, никто не видел, мои «пируэты»  на воде, во время бушующего шторма. Веслами работал, как одержимый!  Едва успевая, выравнивать лодку, старался не думать о тьме, окружавшей меня, и уж тем более гнал мысли о том,  что со мной может случиться, если эта водная стихия, своими подводными течениями, унесет меня в открытое Охотское море.  Пятнадцать лет. Жизнь только, только начиналась. Впереди оставался еще год учебы в школе, а там мечта! Стать  военным моряком и ходить по морям и океанам, рассматривая неизведанные, загадочные страны и моря, и, кишащих в этих морях,  кровожадных акул.  К тому же  мечтой моей был город Сингапур. Название,  «Сингапур», звучало как  таинственная сказка из ушедшего детства. Все-таки, наверное,  у человека должна быть такая мечта, которая как далекая звезда, освещает путь к себе, но всегда недостижима.  Ведь как пусто становится в жизни, когда ты исполнил свою мечту! Что остается после  того, как ты разоблачил тайну!  Как будто потерял  самую желанную цель, что-то сладкое и желанное, что всегда наполняло твою жизнь бескорыстной романтикой и таинственной загадочностью ее неизведанных  красок  усиленных яркостью умственных фантазий и усиливающегося желания изведать неизведанное.
      Но Сингапур, это потом,  а сейчас   в моей жизни, шла непрекращающаяся борьба  со стихией воды и ветра. Мне надо было  не просто удержать лодку на плаву, но и найти свою сеть, и что еще, более невероятно, снять ее с  металлических колов, и добраться до берега. Мысль напряженно работала. Как мне найти ее, и как  приблизиться   к ней?  Вот если бы  был помощник!   И снова «Старик и море».  Старик, каждый раз, когда ему было трудно, сокрушался об отсутствии мальчика рядом с ним.  И как насмешка, мой неутомимый пессимист, от  обратной стороны моего разума: « М-м-м-да. Тогда  вместо одного утопленника сегодня, было бы два.  Вот, тот самый  редкий  случай, когда один, все же, это лучше чем  два».   «Ну, если ты пробудился  и ожил от пережитых потрясений сегодняшнего приключения, значит,  решение близко, и ты почувствовал приближение счастливого завершения твоих страданий,  — ухмыльнулся я ему в ответ и тут же  возразил сам себе, -- Да,  что-то тебя, друг, потянуло на черный юмор. Думай, думай, как решать задачу! Чем быстрее решишь, тем быстрее  встретишься со своей любимой и единственной……. Подушкой!»  И все же, старик   все время  сожалел об отсутствии рядом с ним мальчика.  Интересно, а смог бы я,  вот  так,  хладнокровно, бороться с акулами, как он?  Правда здесь и ударить то веслом некого! Вот разве, что только эту,  беззубую, седую старуху  с косой? Но где она? Она ведь не  видима, не  открыта перед тобой. Кто она? В каком виде она за тобой охотится?  В виде вот этой бешеной волны, которая сейчас тебя поднимает  на свой гребень, а потом, как «хряснет»  твою лодку,  о какой-нибудь рыболовный  металлический кол. И все! Конец  тебе и твоей лодке. Или же, может быть она, вот в этом порыве  мощного  ураганного ветра, который,  сейчас, швырнет твой спасительный кусок дерева  в темноту.  И окажешься ты, где-нибудь, в  хилом суденышке, где то в холодном Охотском море, умирая  от холода и обезвоживания. И найдут тебя,  скрюченного в  лодке, как  замороженного кальмара, с растопыренными руками  и скрюченными пальцами, перед смертью,  настойчиво пытавшегося, схватить эту, зловредную старуху, за ее  тощую,  отвратительную глотку.  А может быть, она поджидает тебя,  в подводных течениях, Татарского пролива, для того, что бы подхватить тебя своими мощными потоками приливов и отливов, унести  к  необитаемым берегам Шантарского архипелага, где даже летом льды не тают. Нет, в отличие от  мудрого и бесстрашного «старика», у тебя есть еще сила и ловкость, и ты не позволишь себя, так просто, погубить безумной  стихии, с невидимыми ее управителями.  Мысли не останавливаются в голове, возможно, так работает инстинкт в человеке, что бы сохранить самообладание.  Какие только мысли не приходят в голову от  страха!  Смешно.  Лодку швыряло, а силы уже подходили к концу.  Я настойчиво греб от берега. За спиной  тьма. Я сидел в лодке спиной к движению,  а передо мной, на берегу,  висел, на длинном высоком столбе, одинокий фонарь. Он для меня был тем маяком, который мне придавал силы и сохранял мою веру  тем, что связывал мои мысли и меня  с берегом.  В каком-то смысле, был  тем самым мальчиком для старика из повести, ради которого он и затеял свое опасное приключение.   Именно он, сохранял мою надежду на счастливый конец.  Был тем самым безмолвным другом, который, так же как и я, противостоя стихии ветра, удерживался на своем месте.  Я осознавал, что  в такую погоду, никто на улицу, даже по нужде,  не пойдет, не то что к берегу,  посмотреть, а не тонет ли там кто-нибудь в такую непогоду?  Может быть, нужна помощь  кому-то? 
          Набежавшая волна,  хлестанула меня в лицо так, что все мои пустые фантазии, вместе в водой, смыло в бушующие воды холодного лимана. Остынь парень, тебе, в пору, начинать молится Богу, а ты  все о своих  героических  чувствах и о всякой чепухе! Вот тут то  и пришла в голову мысль, что можно,  примерно зная, где  стоит твоя сеть, заплыв в лодке подальше, выправить ее,  с помощью бушующей стихии,  прямо  на  сеть, и изловчившись, схватиться руками за нее.   Тогда уже  будет возможность  удержаться  за нее и, подтянувшись по ней,  к стальному колу,  снять один конец, с него, а там уж,  и до второго конца по  сети  добраться можно. Вот он момент истины!!! Мгновенно,  у меня так поднялось  настроение,  что силы мои сразу утроились.  Вот  он мой звездный шанс!  Снова  в памяти «Старик и море». Мне теперь непременно надо победить!  Я, как и герой  упоминаемого  рассказа,  должен выйти победителем из этой битвы со стихией.  Мысль  о том, что я нашел то решение, которое  поможет мне найти и снять сеть настолько  меня захватила, что мне, даже,  очень понравилось, это мое ночное   приключение. Главное  сейчас, найти именно свою сеть. Я знал, что чужое здесь не принято трогать. Север.  Народу немного. Каждый как на ладони. Тронешь чужое, непременно узнают, и тогда наказание  вечное клеймо вора. А стыд. А позор. А репутация.  Мало кто, на такое там способен.  Как то довелось мне бывать  в отдаленных районах тайги. На морошку ездил. Редкую  ягоду  увидеть, да собрать, что бы  попробовать. Далеко от человеческого жилья. Вот  там,  можно  встретить,  зимовье, построенное   для охотников и рыбаков.  Для тех, кого застала ночь  далеко от дома, в тайге. Что бы мог переночевать там, в непогоду. А уходя,  погостивший, непременно оставлял там что-нибудь съестное, для тех, кто попадет в беду, и не окажется при нем не спичек, не еды. 
        Определив, примерно, где  могла быть установлена  сеть, я отплыл  так, что бы волны гнали меня прямо к  предполагаемому месту ее установки, а болтающийся на столбе фонарь,  высвечивал мне дорожку, как ориентир  для движения.  Я  перестал грести веслами, и только направлял лодку, что бы ее  швыряло волнами в направлении  места расположения сети. И вот через несколько секунд, я увидел,  то появляющийся. То исчезающий  в воде  стальной кол. Мгновенно изготовился, чтобы успеть руками, схватиться  за него, но волна, подхватившая меня, была такой силы и  так швырнула  лодку  через сеть, что я чуть сам не вылетел из нее. Дух перехватило, от такой опасности, но неудача  только распалила меня. Теперь я уже не думал.  Теперь я сконцентрировался на своей цели. Мне нужно было стать кошкой, рысью,  тигром, что бы при приближении к сети, стремительно бросив весла, прыгнуть  на корму лодки и схватиться одной рукой за сеть, другой удерживать лодку, что бы, не вылететь из нее, что  тогда бы это означало неминуемый конец. Сейчас, я был  одержим одной лишь мыслью, не ошибиться и не отступить, точно так же как тот старик, который отбивался от акул. Он старался спасти рыбу, мне надо было снять сеть. Он хотел вернуть мальчика, а я хотел успокоить свою маму.  Страх покинул меня. Мысли  о нем больше не  тревожили. Я уже не думал, ни о стихии, не о холоде,   не об  ужасающем мраке холодной,  ненастной ночи и страшном шторме,  готовых  погубить меня в любую минуту. Сейчас азарт занял место усталости и  страха. Мне нужна была сеть, и я должен был ее   снять. Я не думал, что ждет меня здесь, не думал вообще ни о чем, сейчас я был тем стариком из  рассказа, который всецело был поглощен своей борьбой. Уже не первый раз, я  заходил на очередной круг.  Уже  который раз, стихия не давала мне выйти победителем из этой, затянувшейся на часы, схватки. Но я настойчиво, пробовал и пробовал, схватить  сеть рукой и удержать лодку возле сети. И вот, наконец, мне удалось схватиться не за сеть, а за кол, и это было решающим моментом. Кол, в отличие от сети, был крепок, и стоял мертво.  Это и дало мне возможность, обеими руками схватиться за него и самое главное на время удержать лодку, что бы освободить один конец сети.  Я смог,  лежа в лодке, держать ее   под собой, вопреки бушующим волнам, пытающимся выбросить меня из нее, как необъезженная лошадь,  стремиться скинуть своего  смелого  седока. Я устоял и удержал лодку. Немного переведя дух, я  одним движением, приподнял сеть  с кола,  и нижнее кольцо сети выскочило со стальной трубы. Волны бушевали вокруг со страшным шумом. И как только я снял  сеть с крепления, меня мгновенно, бросило  в сторону берега, а лодку, поскольку я крепко держал ее своим телом, потянуло, как на поводке, выравнивая ее  по направлению ветра против расположения второго кола.  Скорость была настолько быстрой, что мне на миг показалось, будто  моя  лодка, как  на крыльях, летит над волнами, перепрыгивая с гребня волны на гребень. Сила натяжения, подняла сеть над волнами, и теперь моей  задачей было, подтягивать лодку с помощью сети, все ближе и ближе  к  следующему колу, навстречу волнам. Не знаю, сколько времени прошло, но я все же подобрался,  ценой невероятных усилий к долгожданному колу.  Нужна была небольшая передышка. Я понимал,  что стоит мне отпустить кол, и мою лодку, понесет стремительно  в сторону берега.  А поскольку, ближе к берегу,  волны  грозно  бушевали,   могло случиться  все что угодно.   И где бы оказался я,  и моя лодка, никто бы это предсказать не смог. Я  набирался сил, крепко держась руками за кол.  Лодку швыряло из стороны в сторону  так, как будто все силы  этого шторма, не хотели отпускать меня из этой схватки победителем. Но я  держался. Стихия уже  не пугала меня. Сейчас я понимал, главное,  отпустив  кол, быстро  схватиться за весла и  взять управление  лодкой в свои руки, иначе лодку мгновенно перевернет.  Лодка уже была тяжелой и неповоротливой. Ведь она была наполнена водой. Но все еще держалась на плаву, а значит, у меня оставалось не так много времени, для моего  заключительного «аккорда».  На память пришел случай из моего детства. Мне тогда  было лет  семь. У мальчишек нашего  села было такое развлечение.  Мы собирались в одном месте, и ждали большой автомобиль, которые должен был проезжать  по улице, вдоль которой были наши дома. Тогда не было асфальта. И дороги были  отсыпные. Как только машина  появлялась,  следующий по очереди парень, должен был,  как только машина проходила на уровне нас,   изловчится  и  уцепиться   за что-нибудь сзади машины.  И таким образом проехать по селу. До того места, где машина начинала набирать скорость, и в этот момент соскочить с нее. Пришла моя очередь.  Я  быстрым рывком уцепился  за  автомашину  сзади, и  поехал по улице. Но машина, не как обычно,  ехала медленно по населенному пункту, а стала набирать скорость. Мальчишки стали мне кричать соскакивай. А я испугался. И чем больше  проходило времени, тем больше  была скорость и, тем страшнее, мне было отцепиться. Я  повис на руках,  держась за  автомашину, а ноги мои стали волочится по дороге.  Я уже  не мог отцепиться от машины от страха.   Все могло кончиться плохо, но люди стали махать водителю, видя, что мальчишки бегут  за машиной и кричат, и водитель  остановился.  Я был поранен, но жив.  Вот сейчас,  в этот момент, я и вспомнил урок прошлого, надо вовремя   действовать, пока страх не овладел тобой, немного   затянешь,  и  страх не позволит тебе победить. Нельзя было позволить страху овладеть мной. Я  отпустил  второй кол и, развернувшись, схватился за весла. Лодку быстро понесло  по волнам к берегу, бросая из стороны в сторону, но это уже было совсем не страшно. Теперь я был уверен, что  до берега я доберусь. И вот,  лодку бросило на гравийный берег.   Она уткнулась тяжелой  кормой  в грунт. Я быстро соскочил  в воду и подтолкнул ее как можно дальше с помощью набегавших волн.  Попавшейся под руку посудиной, вычерпал воду из лодки, подтянул ее  к ближайшему столбу, перекинул цепь и пристегнул, что бы утренним приливом лодку не унесло  в лиман. Вытащил сети из лодки. Очистил от морской капусты.  Сложил их в мешок и только после этого, сел  немного отдохнуть и прийти в себя. Возбуждение все еще не отпускало мое тело.  Казалось  я так  разгорячился,  что пар валил  от моего тела.  От усталости  я просто откинулся  на спину, на гравийный берег. Волны иногда докатывались до моих ног, а сильный порывистый ветер  поливал меня  дождем сверху. Я смотрел   в темноту небес и  чувствовал  необыкновенный прилив  хорошего настроения. Ведь я на берегу, и смог  это сделать! Мысли постепенно стали успокаиваться во мне, возбуждение  остывало. И вдруг во мне проснулся мой  подлый провокатор. «Ну что, а может быть  зайти к ней?»-  я  неожиданно услышал голос своего неутомимого шалунишки.   «  Ну вот, наконец--то! А я еще думаю, может быть, ты от страха оставил меня в покое и нашел для своих искушений другой тело? А ты,  как  только почувствовал себя вне опасности, так сразу стал героем? Ты о чем сейчас?» -- сразу не понял я.  «Ну ладно не прикидывайся! Ведь каждый мужчина после боя хочет, конечно, не «музыки вдвойне», как поется в старой песне…» — нагло намекало мое внутреннее естество. « Любопытно. По-моему  сейчас твоя суть --«адреналин», и ты пытаешься меня соблазнить, на что то не очень хорошее? Мне кажется,  на сегодня мне больше не стоит испытывать судьбу? –я угрожающе повысил голос. « А я что? Я ничего. Я просто хотел тебе предложить немного расслабиться и сходить в гости»--мой провокатор не сдавался. « В четвертом часу ночи в гости? Ты ничего не попутал?»-- с напускной строгостью я попытался разобраться в себе самом. « Так она сказала -- будет всегда  ждать. Что же тут преступного в моем предложении?» -- оправдалось мое неуправляемое естество.  Немного смутившись своей собственной мысли, я вдруг вспомнил!  Вот ты о чем! Ах да! Тот вечер!  И девушка….. Дискотека. Субботний вечер. Парни уговорили пойти на дискотеку. Не нравилось мне  это развлечение, но я согласился. Пришли. Конечно, как в любом провинциальном клубе, парни и девушки своими группами.  Даже танцуют не парами, а небольшими   группами -- мальчики отдельно, девочки отдельно. И скорее это даже не похоже на танцы, а непонятные движения,  что называется, «кто во что горазд».   В целом создающее впечатление обкуренных подростков, беснующихся в экстазе. Кто-то стоит в сторонке, наблюдает. Кто-то неистово «куражится». Кто-то пытается делать неловкие движения, отдаленно напоминающие  танец.   Я попробовал, делать то же что и они, немного подергался, скорее даже понравилось немного  безобразничать, отожествляя себя, с  дикарем, затерянных в океане диких индонезийских островов.   После неудержимого  ритма прогремевшей и оглушающей музыки, кто-то объявил «белый танец». Отошел в сторонку, немного перевести дух. Все разошлись по сторонам. Вижу с другой стороны зала девушка, восточной внешности,  идет в нашу сторону. Красивая. Длинные ниже пояса  вьющиеся каштановые волосы, стройная фигура,  изящно двигается. Обратил внимание на нее. Подошла ко мне. Пригласила. Я не ожидал, немного смутился. Она  растерялась, что не сразу ответил. Быстро  взял себя в руки, пошел за ней, взял за талию, стали танцевать.  Но никто  танцевать больше не решился. Все стояли и смотрели. Чувствую, что у нее  дрожь в руках, и даже тело  дрожит. Спрашиваю: 
    -- Что с Вами? 
    -- Просто – говорит мне  шепотом—волнуюсь. Вы заметили, что никто не танцует.
    -- Да, я и сам волнуюсь,-- отвечаю.-- Ну не уходить же. Давайте уже дотанцуем танец, а заодно и познакомимся. Согласны?  Она кивнула головой.  Спрашиваю:
    -- Почему вы выбрали меня? Мы ведь не только не знакомы, даже не встречались ни разу. Ответу удивился:
    -- Это вы меня не знаете и не видели, а я знаю Вас и видела.
    -- Откуда? – спрашиваю ее. Отвечает:   
    -- Работаю  в конторе, и не раз слышала о Вас,  и видела. Говорят,  Вы  выработку выполняете, даже больше, чем передовики наши. Интересно было посмотреть. Я удивился и быстро объяснил свои старания:
    -- Хочу себе к началу занятий на плащ заработать. Он стоит как месячная зарплата моего папы. Надеюсь, что смогу заработать на каникулах. Я посмотрел ей прямо в глаза, она  скромно отвела взгляд.  Конечно,  не смог сдержаться,  что бы не сказать ей комплименты. Она на самом деле была очень красивая. Редкая  смесь азиатки; толи японки, толи кореянки, и русского.   Красивые большие  раскосые глаза. Лицо совершенных пропорций, но по внешнему виду не старше 16 -- 17 лет.  Волосы….. О ее волосах можно было  бы говорить много и с восторгом.  Крупныеволнистые, темно каштанового цвета, спускающиеся густым водопадом   до талии, чудесным запахом пьянили любого,  кто приближался на  расстояние вытянутой руки. И, конечно же, на меня  они произвели просто волнующее  впечатление.  Тончайшая гибкая талия, вне всякой критики. Талия  сказочного эльфа и  легкость в движениях. И податливость  от малейшего изменения положения партнера, не оставляли шансов сдержать свои чувства и эмоции, тому, кто к ней прикоснулся. Покорность и нежность чувствовались даже  в ее дыхании, а тембр голоса, уводил  из реальности, в волнующий мир неизведанных чувств и желаний. В общем, танец с ней лишил меня всякой воли сопротивляться ее предложению, пойти погулять после танца, на что я без раздумий согласился. И как только музыка закончилась, я, взяв ее за руку,  стремительно повел прочь, со всеобщего обозрения,  десятков пар любопытных  глаз. Ночь….. Небо,  усеянное звездами, как царская корона сверкающая бриллиантами. Ощущение восторга и бесконечного счастья юношеской влюбленности кружат голову. Поцелуи, прерывающие дыхание, по ощущениям продолжительностью вечность и, конечно же, крылья молодости,  вздымающие  легкие сердца в бесконечные  глубины звездного неба.
    -- Пойдем ко мне домой,-- предлагает она.
    -- А как же родители? -- спрашиваю осторожно.
    -- Я живу отдельно от родителей со своим сыном —опустив голову и почти шепотом отвечает искренне, упреждая подробности о своей жизни.
    -- У тебя есть сын? – Вопрос вырвался  быстрее, чем успел подумать.   
    -- Да! Ему 4 годика. Но сейчас он с бабушкой и дедушкой. Пойдем? – она смотрит мне в глаза в поисках моего отношения к услышанному.   
    -- Пойдем.-- Не знаю почему, соглашаюсь я, наверное, что бы  не казаться  мальчишкой. Мы идем к ней домой. Небольшой деревянный уютный домик. Две небольшие комнатки. Она включила светильник. Села на кровать. Откинулась на подушки.
    -- Иди ко мне, присядь рядом.—негромким голосом предлагает она.  Я подошел, сел рядом. Она полулежала на высоких подушках. Раскинувшиеся по подушке  волосы. Красивое лицо.   Прямой открытый взгляд. Нежный шепот сладких слов признания. Молодость….. Как она  пьянит своими мощными силами необузданных внутренних энергий. Разговор двух молодых людей, опьяненных дыханием страсти разгоряченной плоти. --   Знаешь, я о тебе спрашивала.  Хотела узнать, есть у тебя кто, или ты один. Мне хотелось, что бы ты меня заметил. Но ты не обращал на меня внимания. Почему? – она  говорила, как будто рассуждала вслух, и я потому не был готов к ответу на ее  вопрос. Но первое что пришло в голову:
    -- Я не видел тебя. Наверное, чем-то был занят, в тот момент,  когда ты была рядом.
    -- Ты останешься у меня на ночь? – и этот ее неожиданный вопрос  застал меня врасплох.
    -- Нет…..—без объяснений ответил.
    -- Почему? У тебя кто-то есть?—  ответ  с досадой в ее интонации  на мгновение заставил меня подумать,  прежде чем ответить. Отвел глаза, чтобы,  не читать грустные чувства в ее глазах….
    -- У меня там, на материке есть девушка. Я обещал. Она будет ждать.…..  Наступила пауза….. Тишина….. Мне даже показалось,   что я услышал,  как у нее громко, словно церковный колокол, бьется сердце.  Она заговорила первая:
    -- Но она далеко, а я рядом. Она не узнает….. – в последней попытке, изменить, что—нибудь,  в наших отношениях, она робко взяла мою ладонь в свои руки.
    -- Но буду знать я….. — все так же,  не смотрю ей в глаза, понимая, что сердце мое тут же откликнется на ее  боль.
    --  Я тебе не нравлюсь?— все так же робко спрашивает меня.   
    -- Нравишься….. Очень. Ты необыкновенно красива. Здесь в поселке таких девушек, красивых как ты, нет. Я даже удивился, как это я не заметил тебя раньше. Я до сих пор не могу  прийти в себя, как мне хорошо   сегодня с тобой вдвоем,—последние слова сказал для того, что бы немного сгладить ее досаду.
    -- Может, останешься?— тихо, с надеждой в голосе, спрашивает еще раз.     --     Нет, не могу. Прости…..—я посмотрел ей в глаза.
    -- Тогда не торопись уходить.  Побудь со мной еще,-- она вздохнула так , как будто сняла напряжение с себя.
    -- Хорошо. Я  не тороплюсь – сразу стало как то легче от того, что она не показывала своей обиды. Мы долго болтали обо всем, что было в ее и в моей жизни. Мне казалось,  что  наше первое знакомство,  как будто, не первое.  Так легко и просто мне было с ней в первое же наше знакомство. Но  пришло время расставания. Признаюсь, уходить было, нелегко. Она была, все так  же,  покорна во всем и нежна со мной.  На прощание она сказала, что будет меня ждать. Спросила меня:
    -- Ведь ты еще придешь ко мне?   Я ответил:
    --  Да. Обязательно приду и мы с тобой  о многом еще должны поговорить. На что она с надеждой, тихим голосом,  как будто признавалась в любви, проговорила: 
    -- Я буду тебя  ждать в любое время. Я тогда ушел, а сам  все думал и думал о ней. Так красива и умна была эта девушка. Я шел домой,  а в сердце моем творилось невообразимое смятение. У меня была девушка,   которой я обещал быть верным. Но вот,  молодое тело, бурлящее как вулкан мощными природными силами страсти и  желания любви, толкало меня   реализовать то,  что  породило в нем этот вулкан страстей и чувств, как естественное свойство  природы, любви и стремление к  счастью…..  Пришел домой очень поздно.  Мама спросила, когда я в два часа ночи пришел домой: «Ты где был все это время? Все давно пришли, а тебя нет. Я ответил коротко и честно:
    -- Гулял с девушкой. Она сразу, почему то со строгостью в голосе  спросила:                -- Ты был с ней?-- И назвала ее по имени.   Я  в недоумении о ее осведомленности  коротко ответил:
    -- Да. -- удивляясь тому, что она ее знает.
    -- А ты хоть знаешь,  что--нибудь, о ней?— в ответ задала мне мама неожиданный вопрос.   Я не стал продолжать разговор, не сказав не слова,  пошел спать……. 
      Дождь и ветер неистово трепал все, что  было подвластно ему, но я не замечал уже  бушующей стихии. Мне было  даже жарко и такое  радостное настроение от того, что я  здесь на берегу. Нервное напряжение  постепенно  сменялось  внутренним  умиротворением   и эмоциональным подъемом. Сейчас, когда все случившееся  со мной в эту ненастную ночь, осталось позади, мне хотелось, побыстрее,  прийти домой,  одеться во все сухое  и теплое, лечь в постель,  и уснуть, ведь до рассвета оставались считанные часы. Мое маленькое ночное приключение заканчивалось и, немного переведя дух, я уверенно, не смотря на продолжающийся  шторм и дождь,  зашагал к своему дому. Одинокий фонарь, светил мне в спину. Обернувшись у поворота, я посмотрел на него, единственного моего помощника, в моей  ночной борьбе  с несговорчивой  стихией. Та опасность, которая еще каких то пол  часа назад, грозила моей жизни, не оставила и следа в  моем приподнятом настроении. Весь промокший насквозь, но с необыкновенно легким сердцем, я предстал  перед своей мамой. Ее напряженный, усталый вид, говорил   о том, что все это время, она ждала меня с сетями. Интересно, что ее больше обрадовало? Наверное, все же то, что я вернулся. Я знал, что она, все-таки, будет волноваться за меня. 
  -- Ну что сынок, ты снял сети? — с явным  напряжением в голосе выпалила она, едва я вошел в дом.
 --Снял мама. Все  принес домой. Там в коридоре в кладовке положил.
-- Слава Богу!!! – мама присела на стул, и лицо ее приняло счастливое  выражение радости.— Что-то долго тебя не было? Не мог найти в темноте?
-- Но на  сетях же не было опознавательных знаков, что они наши. Пришлось поискать в темноте.— равнодушно ответил я.
--  Ты мокрый, до нитки. Ты что упал в воду? Переоденься. Чай пить будешь?--  с нотками беспокойства в голосе, продолжая суетиться на кухне,  спросила  мама  и посмотрела в мои глаза.
-- Да нет, уж если  был на  воде, подумал, что не плохо, было бы,  искупаться. Вот и  окунулся пару раз, в штормовых волнах, как на качелях. Правда, вода  немного холодная, наверное,  с Охотского моря шторм принесло….. Сейчас переоденусь и спать. Чай пить не буду. Завтра на работу. До рассвета  еще пара часов.  Я  немного успею поспать. Разбудишь, если просплю?
-- Очень безответственный ты! Нашел время для купания — с явным укором посмотрела на меня моя  уставшая мама -- Разбужу.— смягчив свой тон на нежность, ответила ласково. Мы оба понимали, что никому из нас,  сейчас не нужна  правда о том, как все было на самом деле. Один делал вид, что это была просто легкая прогулка по воде, другой делал вид, что верит в это. Но самое главное для обоих было то, что все закончилось хорошо. Внутреннее удовлетворение  от удачи, легкое возбуждение  от маленькой  победы, и искренняя радость за удачное окончание дела, подарили  нам обоим нескрываемую внутреннюю радость. Неширокая, деревянная,  с маленькой промежуточной площадкой,  лестница  вела из кухни на второй этаж, в мою спальню. Я поднялся на две ступени с огромным желанием поскорее плюхнуться в постель.
    -- Сынок,-- окликнула меня мама нежным голосом. Я обернулся вполоборота, собираясь сделать следующий шаг  еще на одну ступень лестницы, ведущей на второй этаж. Неугомонный  в своем неистощимом сарказме, мой вечный спутник и оппонент, очередной раз подтолкнул меня поиздеваться:
    -- Что? Ты забыла сказать мне  о второй сети на воде, которую надо было снять?— и улыбка осветила мое лицо.
    --Ну,  зачем ты так?— мама редко смотрела на меня  такими виноватыми глазами, однако, на этот раз, в них было что то большее…..
    -- Прости – сказал я, продолжая улыбаться,-- неудачная шутка. Просто у меня сейчас приподнятое, хорошее  настроение, а шутки естественный спутник моего хорошего настроения, когда я радуюсь. Что ты хотела сказать?
    -- Знаешь, я вот сейчас, вдруг, увидела, что ты у меня  стал гораздо выше. Мгновенно вырос на целую ступеньку, а то и две. Что то изменилось в тебе, а может быть, я  что то новое увидела в тебе.
    -- Конечно мама,-- продолжал шутить я,-- И сейчас, у тебя на глазах, я буду расти в своем духовном  восхождении по ступеням этой  крутой  лестницы, поднимаясь все выше и выше. Можно сказать, лестницы жизни, ведущей меня в мой сладкий рай. А сколько мне еще предстоит пройти ступеней  по этой лестнице моей жизни,  то спускаясь  по ней, то вновь поднимаясь  по ступеням восхождения к своему счастливому месту отдыха от благословенных земных трудов. – я закончил свои слова счастливой улыбкой на лице.
    -- Ты все шутишь сынок, а вот я серьезно,-- она слегка погрустнев, а, может быть, и обидевшись на мои шутки,  заговорила – Знаешь, когда ты ушел, я поначалу вроде успокоилась, по поводу этой злосчастной сети. А потом вдруг, страшная сила навалилась на меня. Я вдруг подумала: « А если ты не вернешься?»  Подошла к окну, что смотрит у нас на пролив и так и забылась в своем страхе. Передо мной за окном стояла кромешная тьма, а сильный ветер с шумом хлестал потоки дождя по стеклу. Ничего не было видно, и только там внизу, вдалеке у берега, шторм мотал из стороны в сторону одинокий фонарь. Я подумала, что если так мотает  этот фонарь на столбе, то, что же творилось  на воде в это время? Сильная боль в сердце и холодный страх сковали меня своим ужасом и превратили  в каменного истукана. Я просто потеряла ощущение времени и все всматривалась и всматривалась в непроглядную темноту, пытаясь там   увидеть тебя. Иногда мне казалось, что я вижу тебя там, среди этих огромных волн в лодке. Душа моя настолько соединилась с тобой, там,  на воде, что если бы ты не вернулся, то я бы так и окаменела  здесь у окна. Ты прости меня бессердечную! – она смотрела на меня такими глазами, какие я не видел у нее никогда,— И вот, теперь вдруг, я увидела тебя другим. Как будто эти два часа, сделали тебя большим и взрослым. Я спустился с лестницы, подошел к ней и, не отрывая своих  глаз с ее встревоженного выражения лица,  сказал:
    -- Ну что ты?  Я ведь и обидеться то не успел. Просто времени на это не было,-- и улыбнулся.— А вот этот фонарь, который ты видела,  и был тем самым  помощником и связующей нитью, который соединил нас в этой кромешной, мокрой и неуютной темноте. Я ведь чувствовал, что ты будешь волноваться и не уснешь, пока я не приду. Разве мог я, зная это, не вернуться. А потом, -- снова мой неутомимый друг со своим не всем понятным юмором  вставил свою ложку дегтя в мои красивые слова,--меня здесь ждала моя любимая и теперь позволь мне, наконец--то, с ней соединиться,-- я, продолжая улыбаться, развернулся к лестнице намереваясь лечь спать. Мама, недоуменным взглядом, посмотрела на меня, все еще не понимая моих слов:
    -- О чем ты сынок? Я не понимаю, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно?
    -- А чего ты не понимаешь? У меня есть еще время до утра, и я хочу  окунуться в ее упоительную нежность и тепло,-- я, поднимаясь по ступеням лестницы,  продолжал улыбаться и, заговорщецки, посмотрел на оставшуюся стоять в растерянности, посередине кухни,  маму.
    -- У тебя,  там, кто-то есть наверху? – она твердым тоном, не скрывая возмущения на лице, угрожающе посмотрела на меня.
    -- Конечно есть!—подталкиваемый моим внутренним представителем вечной мне оппозиции, я продолжал  неожиданно образовавшуюся интригу, ответил я все той же улыбкой на нахмурившееся было лицо мамы.—Конечно есть мама! Моя любимая, желанная и верная спутница каждой моей ночи, счастливая свидетельница всех моих романтических снов и приключений, хранящая все мои сокровенные  тайны сердца, -- мама при этих словах  готова была вспыхнуть огнем возмущения, гремя  громом и  сверкая молниями, не взирая на то,  что все в квартире уже давно спали, а я продолжил: -- моя любимая……подушка! И  негромко рассмеялся, что бы не разбудить спящих в доме.
     Я быстро оделся в сухую одежду и  лег  в постель,  положив еще сырую голову, на свою любимую подушку. Мама,  все еще, что-то говорила там,  на кухне, но я уже не слышал ее слов. Медленно  мое сознание растворялось в  сладком ночном покое, и вот, уже последние мысли о старике, вернувшимся из своего опасного приключения, отдаляясь, напоминали,  все еще, о моем  сегодняшнем испытании. В чем разница, моего  и его  опасного приключения? Наверное,  и он,  и я, оба поднимались по своим ступеням восхождения, только его путь заканчивался, в этом  цикле  жизни, а мой только начинался… Я медленно, по слогам, так же как интерес и  внимание читающего книгу, проваливался в сон, и строки из рассказа погружали меня  в мое прошлое. Мое сознание уплывало  и этот  ровный, мягкий голос,  как будто невидимый кто то, медленно  читал текст из рассказа……….«Он спал, когда утром в хижину заглянул мальчик, как приходил сюда каждое утро, пока старика не было дома.  Мальчик убедился в том,  что старик дышит, но потом увидел его руки  и заплакал. Он тихонько вышел из хижины, что бы принести кофе и всю дорогу плакал. -- Как он себя чувствует?— крикнул мальчику кто то из рыбаков. – Спит,-- отозвался мальчик. Ему было все равно, что они видят,  как он плачет.— не надо его тревожить…..Он вошел в ресторанчик и попросил банку кофе: -- Дайте мне горячего кофе и, побольше,   молока и сахару. – Возьми что-нибудь еще, предложили ему. – Не надо. Потом я погляжу, что ему еще можно  будет есть. Мальчик отнес в хижину банку с горячим кофе и посидел около старика, покуда,  тот не проснулся. Один раз мальчику показалось, что он просыпается, но старик снова забылся в тяжелом сне, и мальчик пошел к соседям через дорогу, что бы взять у них взаймы немного дров и разогреть кофе. Наконец старик проснулся. – Лежи, не вставай, -- сказал ему мальчик. – Вот выпей!— Он налил ему кофе в стакан. Старик взял у него стакан и выпил кофе.— Они одолели меня, Манолин (так звали мальчика), -- сказал он.— Они меня победили (это он об акулах, которые разорвали на куски пойманную им рыбу).  – Но сама-то рыба не смогла тебя одолеть! Рыба ведь тебя не победила!-- Нежно поддержал старика мальчик.  -- Нет! Что верно, то верно. Это уж потом случилось. – Теперь давай поговорим о том, что нам делать дальше. Старик почувствовал, когда есть с кем поговорить, кроме самого себя и моря.— Я скучал по тебе, -- сказал он.--Ты что-нибудь поймал? – Одну рыбу в первый день, одну во второй и две в третий. Теперь мы опять будем рыбачить вместе.— твердо сказал мальчик. -- Нет. Я -- не счастливый. Мне больше не везет. – Да наплевать на это везенье! – сказал мальчик. – Я принесу тебе счастье! ….А пока ты подлечи свои руки. Ложись старик, я принесу тебе чистую рубаху. И чего-нибудь поесть. Ты должен поскорее поправиться, потому что я еще многому у тебя должен научиться, а ты можешь научить меня всему на свете. Тебе было очень больно?  -- Очень,-- сказал старик. -- Я принесу еду и газеты. Отдохни старик. Я возьму в аптеке какое-нибудь снадобье для твоих рук. Когда мальчик вышел из хижины и стал спускаться вниз по старой каменистой дороге, он снова заплакал.»…………… Я засыпал….. Старику, когда он засыпал, снились львы, Они выходили на побережье поплескаться в воде….. Мне львы не снились…..Я просто никогда их не видел.  Засыпая, я погружался в свое счастливое детство, где был наш сад, мама и папа, братья,  старый бревенчатый дом, и река….. Моя река детства, которая научила меня  всему, что я умел на тот момент своей жизни и  где  я открыл для себя  совсем другой мир. Загадочный мир Природы и ее чудес, « где говорят без слов, глазами, и все скрыто под покровом тайны». Пожалуй, это единственное в моей, еще очень короткой,  жизни, что оставило в  душе свой  сказочный и неповторимый мир счастья. Я скучал по своему ушедшему детству, и своей реке, на которой встречал каждый утренний  летний восход и вечерний закат. Где  утрами и вечерами на восходе и заходе солнца, любил слушать плеск  рыбы в  траве на мелководье,   звуки  и голоса чутких и осторожных обитателей этого уютного уголка живой природы. Я с замиранием сердца и обостренным осязанием необремененной  детской души, слушал шепот текущей в реке  воды, и нежное журчание ее по каменистым  отмелям. Я  слышал музыку  детства, сопровождающую мои мысли и фантазии  всякий раз,  когда тишина опускалась на мир моего счастья. Я  читал мысли жизни, замирающей на закате и пробуждающейся на восходе. Я слышал песню пробуждающейся природы,   возрождающуюся лучами солнца. Я погружался своим сердцем в  мудрость  заката, успокаивающего  на отдых уставший мир  для нового возрождения. Я тонул в этом густом празднике  бытия, наполняясь радостью и счастьем того, что укрывало меня своими тайнами и  сказочными  открытиями моего маленького мира. Я  наслаждался всем,  что дарила мне жизнь  и свобода, так мудро доверенная мне моими родителями. Я рос вместе с природой и жизнью ее наполнявшей. Рос, что бы восходить к своим  истокам. Поднимаясь и развиваясь, по невидимой лестнице жизни,  своим  скромным  опытом, я  неосознанно, опускался  в  тайну зарождения жизни,  и все это делало меня сильным  и  счастливым….. 
      А назавтра, меня ждала работа, в этом  северном рыбацком поселке, на краю огромной страны, впрочем,  и земли, где суровый климат и тяжелая монотонная  мирская жизнь, компенсировалась красивейшей  дикой природой  и  ее несметными богатствами духовных открытий.
 
                Не бойся – не бойся ничего—на этой только что достигнутой тобой ступени тяжелого восхождения к освобождению, ибо она надежно утверждена в ждущих сердцах  небесного Воинства, точно так же, как в глубине твоей собственной страждущей души твой открытый взгляд прозревает ее истинную ценность и мощь. Свет ее божественного сияния позволяет  тебе увидеть и понять  кровное родство со всем живущим и твою необходимость  для «слабейших из этих» братьев твоих в этом крутом, безмолвном восхождении Жизни Вечной, связующей тебя с Семью Вратами альтруизма и служения всему человечеству.
                ( Учение Храма. Ступень)