Рыцари скрещённых дубовых листьев

Расчёт германского командования на быстрый разгром и вывод Франции из Первой мировой войны потерпел неудачу. Уже к началу 1915 года на Западном фронте стороны почти повсеместно перешли к позиционной войне. Окопы Фландрии, Шампани и Пикардии превратились в арену ожесточённых снайперских дуэлей, в которых лидерство поначалу принадлежало германским стрелкам.

«Птенцы» германского Генштаба

Готовясь к грядущему конфликту, руководство германской армии внимательно изучило опыт англо-бурской войны. Он показал кайзеровскому Генштабу огромную пользу специализированных снайперских подразделений в сухопутной армии. Именно поэтому в германской армии начали спешно создаваться особые группы унтер-офицеров, которые в дальнейшем составили костяк подразделений немецких снайперов, знаменитых Scharfsch;tze. Эти группы отрабатывали быструю и точную стрельбу, проходили занятия по азам маскировки на местности и учились вести скрытное наблюдение. Параллельно шла активная разработка собственной снайперской винтовки и оптических прицелов к ней.

Результаты не заставили себя долго ждать. Уже к концу первого года войны в германских войсках на вооружении имелось более 20 000 снайперских винтовок различных модификаций. Доведя количественные показатели метких стрелков до 6 человек на одну роту пехотного батальона, немцы прекрасно подготовились к грядущей позиционной войне.

Дотошные немцы не забыли и разработку уставной документации, необходимой для ведения снайперской войны. Германская армейская инструкция того времени чётко определяла:

«Оружие с оптическим прицелом очень точно действует на расстоянии до 300 метров. Выдавать его нужно только обученным стрелкам, которые в состоянии ликвидировать противника в его окопах, преимущественно в сумерках и ночью. Снайпер не приписан к определённому месту и определённой позиции. Он может и должен перемещаться и занимать позицию так, чтобы произвести выстрел по важной цели. Он должен использовать оптический прицел для наблюдения за противником, записывать в блокнот свои замечания и результаты наблюдения, расход боеприпасов и результаты своих выстрелов. Снайперы освобождены от дополнительных обязанностей. Они имеют право носить специальные знаки отличия в виде скрещённых дубовых листьев над кокардой головного убора».

На вооружение германской армии поступил штатный оптический прицел производства фирмы «Цейсс», до войны выпускавшей прицелы для охотничьих ружей. Этот армейский двукратный прицел из-за его дороговизны следовало хранить в специальном футляре, к которому прилагалась подробнейшая инструкция по эксплуатации. Прицел запрещалось переносить пристёгнутым к винтовке, ронять, опускать в воду, ударять об стенки окопов. В случае обстрела артиллерии его следовало накрывать собственным телом, чтобы защитить от осколков.

Немецкие бюргеры и крестьяне всегда любили поохотиться – это занятие в тогдашнем рейхе было явлением внеклассовым. Именно поэтому снайперское движение в кайзеровской армии приобрело куда более широкий размах, чем в войсках Британской империи и республиканской Франции. К тому же, немецкие охотники умело пользовались штуцерами с оптическими прицелами, в то время как в Великобритании с оптикой охотились лишь немногие аристократы.

Перед началом Первой мировой войны германское командование выстроило систему организации снайперского дела в армии. Во-первых, в войска целенаправленно призвали большое количество бывших охотников и лесничих. Во-вторых, у населения для нужд армии было реквизировано огромное количество охотничьих и спортивных винтовок, оснащённых оптическими прицелами. В-третьих, в заводских условиях изготовили около 15 000 винтовок Mauser Gewehr 98, также имеющих оптические прицелы. В-четвёртых, во всех воинских подразделениях была проведена селекция лучших стрелков из числа старослужащих и мобилизованных новобранцев – они направлялись в специализированные снайперские школы, где проходили обучение под руководством опытных инструкторов. Помимо всего прочего, в учебную программу входили занятия по самостоятельному определению огневых позиций и целей – иными словами, немецким снайперам изначально предоставлялась свобода действий на поле боя. Как уже упоминалось, были внесены новшества в штатное расписание пехотных батальонов – каждый из них получил снайперскую секцию (24 человека).

В начале позиционной войны британские и французские войска почти ежедневно теряли до нескольких десятков человек от снайперского огня противника. Как только боец войск Антанты неосторожно или случайно высовывался из-за бруствера окопа, со стороны германских окопов прилетала снайперская пуля. Морально-психологическое состояние англо-французских частей быстро ухудшалось. Один из английских офицеров, вспоминая 1915 год во Франции, писал:

«В марте этого года я лично убедился, какие громадные преимущества извлекали немцы из снайпинга в период позиционной войны. Трудно в настоящее время дать точные цифры наших потерь от германского снайпинга. Достаточно будет сказать, что в начале 1915 года мы потеряли в одном батальоне лишь за один день 18 человек убитыми снайперами противника. В любом полку очень многие из наших солдат и теперь помнят какой-нибудь район, где германские снайперы действовали особенно убийственно».

В своей книге «Все люди Кайзера. Жизнь и смерть германской армии на Западном фронте. 1914-1918 годы» британский историк Иэн Пэссингхэм приводит страшные цифры: только за первые две недели декабря 1915 года бойцы британских войск получили 3285 ранений, из которых 25% приходились в шею или голову и были следствием снайперского огня.

Массовое «кровопускание»

Как нетрудно догадаться, германские снайперы доминировали на «ничейной земле». Английский лейтенант-артиллерист Шинглтон из 7-й дивизии вспоминал о событиях 1915 года:

«Стоило встать в полный рост на открытом пространстве, как тут же прилетала пуля снайпера. Опасно было даже закатать рукав, чтобы посмотреть на циферблат часов. Стекло часов могло сверкнуть и спровоцировать снайперский выстрел. Несколько пуль, выпущенных снайперами, свистнули рядом с нами. Офицер-сапёр в сердцах сказал мне, что нечего было смотреть на время».

Не обладая должным опытом, солдаты британского экспедиционного корпуса допускали вопиющие ошибки – не прислушивались к предупреждениям со стороны командования, не пригибались при перемещениях по траншеям, неосторожно высовывали головы над брустверами. Расплата была неумолима, как сама смерть. Участник той войны англичанин Роберт Грейвс в своей книге воспоминаний «До свидания, всё это!», вышедшей в 1929 году, характеризовал преимущества немцев так:

«У них [немцев] было преимущество в гораздо большем количестве перископов и оптических прицелов, чем у нас, и в пуленепробиваемых стальных бойницах в окопах. Кроме того, система, согласно которой их снайперы месяцами находились в одном и том же секторе, позволяла им досконально узнать все маршруты и тайные тропы в наших окопах. Они знали их лучше нас самих и поджидали нас в самых неожиданных местах».

Иногда немцы просто издевались над «томми». Всё в том же злосчастном 1915 году в районе моста Ауберс (Франция) германский снайпер выбил пулями крест на стене каменного здания, находившегося в глубоком тылу британцев.

Такую характеристику дал германским снайперам британский майор Х. Хескет-Притчард в своей книге «Первые снайперы. Служба сверхметких стрелков в Мировую войну»:

«Из-за разрушенного домика или с какого-нибудь запущенного огорода, оперев иногда винтовку о валяющийся труп, они засыпали нас градом пуль, дававших, главным образом, ранения в голову. Самые отчаянные из наших солдат унывали при виде ужасного действия остроконечной пули, которая, оставляя впереди маленькое входное отверстие, вырывала на противоположной стороне головы убитого дыру величиной с кулак».

Последнее замечание майора связано с тем фактом, что повсеместно были распространены случаи, когда германские снайперы переставляли свои пули задним концом вперёд, превращая их в экспансивные.

Германские снайперы не отличались особым гуманизмом в своей работе. Известен случай, когда во время знаменитого Рождественского перемирия 1914 года они застрелили двух британских солдат. Это произошло в тот момент, когда по всей линии фронта солдаты с обеих сторон выходили из окопов навстречу друг другу, чтобы обменяться рождественскими поздравлениями и даже поиграть в футбол на «ничейной земле». Именно так погибли рядовой Перси Хаггинс и сержант Том Грегори из роты «D» Хартфордширского полка, убитые снайпером уже во время братания.

Всё, что могли сделать союзники, чтобы хотя бы на время прервать снайперский обстрел, так это организовать артиллерийский огонь по предполагаемой позиции стрелка. Это, если не уничтожало снайпера, то хотя бы заставляло его замолчать, но лишь на короткий срок.

Наибольший процент потерь несли офицеры – не помогало даже переодевание в солдатскую форму. Англичане очень долго не могли понять, каким образом немцы во время атаки отличают их офицеров от рядовых солдат, но однажды один из военнопленных во время допроса сознался: «У ваших офицеров ноги тоньше, чем у солдат». Во Франции и Фландрии покоятся сотни британских офицеров, причиной смерти которых стал особый покрой их брюк. Недостаточно было носить солдатскую куртку и пояс, пока предательские «бриджи» не заменили солдатскими шароварами.

К сожалению, ни один из германских снайперов Первой мировой не оставил воспоминаний о той войне, но о методах их работы очень подробно рассказывают английские источники. Снайперы кайзеровской армии работали из укрытий внутри окопов, либо находились на «ничейной земле». Работали как парами (наблюдатель и стрелок), так и в одиночку. Работая на «ничейной земле», снайпер никогда не стрелял дважды из одного и того же места. Точность стрельбы германских снайперов поражает. Известен случай, когда в сентябре 1916 года английский офицер из Западного Йоркширского полка, лишь на секунду выглянув из окопа, был убит сразу двумя выстрелами в голову, произведёнными одновременно двумя германскими снайперами. Очевидцы также упоминают случай, когда английский снайпер был убит точным выстрелом в глаз – пуля прошла сквозь его оптический прицел.

Уходя на «охоту» на «ничейную землю», германские снайперы тщательно маскировались. С униформы снимались все знаки различия, блестящие элементы на погонах и пуговицы затемнялись масляной краской, йодом или азотной кислотой, лица натирались жжёной пробкой. В снайперских парах ночью соблюдался режим абсолютного молчания. Германские снайперы считались признанными мастерами камуфляжа и маскировки. В качестве рабочего обмундирования они использовали куртки с нашитыми на них полосками ткани коричневого и зелёного цвета, закреплённой сухой травой и ветками кустарников. Для маскировки немцы использовали маскировочные сетки, полые металлические муляжи убитых лошадей и стволов деревьев.

Снайперы пользовались уважением других германских солдат. Иэн Пэссингхэм пишет, что самый известный германский стрелок того времени ефрейтор Вальтер Шмидт, убивший по меньшей мере 200 солдат союзников, получил от своих сослуживцев звание «ас», как у знаменитых лётчиков Иммельмана, Бёльке и фон Рихтгофена.

Легендарная винтовка

Столь впечатляющие успехи германских снайперов Первой мировой напрямую связаны с винтовкой Mauser Gewehr 98, которую многие эксперты считают одним из наиболее удачных образцов стрелкового оружия XX века. Эта винтовка, разработанная братьями Вильгельмом и Паулем Маузерами, состояла на вооружении многих армий мира вплоть до конца Второй мировой войны.

Винтовка Gewehr 98 была запатентована Паулем Маузером 9 сентября 1895 года. Конструкция этого оружия основывалась на предыдущей винтовке компании (Gewehr 88) и являлась развитием экспериментальной Gewehr 96. По решению комиссии Gewehr-Pr;fungskommission (G.P.K.) Gewehr 98 (также обозначалась G98 или Gew.98 – винтовка образца 1898 года) была принята на вооружение германской армии 5 апреля 1898 года.

Первым боевым применением винтовок Mauser 98 стало их использование при подавлении Ихэтуаньского (Боксёрского) восстания в Китае в 1900-1901 годах. В 1904 году были заключены контракты с фабриками Waffenfabrik Mauser на 290 000 винтовок и с Deutsche Waffen und Munitionsfabriken (DWM) на 210 000 винтовок.

В 1905 году патрон 8 mm M/88, принятый в 1888 году и снаряжавшийся тупоконечной пулей диаметром 8,08 мм и весом 14,6 г, был заменён новым патроном 7,92;57 mm Mauser, снаряжавшимся остроконечной пулей диаметром 8,20 мм и весом 9,9 г. Пуля патрона 7,92;57 обладала гораздо лучшей баллистикой, из-за чего винтовки получили новые прицелы, приспособленные под более дальнобойный патрон. Основное боевое применение Gewehr 98 получила в Первой мировой войне. На производстве братьев Маузер с самого начала была отлажена селекция лучших по качеству изготовления образцов. После заводской пристрелки они поступали на вооружение фронтовых снайперов.

В качестве штатных оптических прицелов применялась продукция таких известных немецких фирм как G;rtz, G;rard, Oige, Zeiss, Hensoldt, Voigtl;nder, Bock и Busch und F;ss.

Баварские стрелки против канадских охотников и английских джентльменов

Меткие стрелки германской армии прославились на Западном фронте ещё и умением хорошо стрелять перед рассветом и в сумерках. Особенно этим отличались егерские полки, в которых служили уроженцы лесистых районов Германии. Например, в знаменитой Роминтенской пуще (Восточная Пруссия), где традиционно охотилась прусская знать, охота проходила в условиях плохой видимости тёмного леса – приходилось стрелять почти интуитивно, на малейший звук или движение крупной дичи.

Лучшими снайперами в германской армии по праву считались баварцы, хотя первоклассные стрелки были и в других полках. Первоначально среди солдат Антанты был распространён стереотип германского снайпера как здоровенного дядьки, сидящего за стальным щитом и изредка постреливающего по зазевавшимся англичанам. На самом же деле нередко приходилось сталкиваться с отчаянными юношами 18-19 лет, которые не страшились в кромешной тьме и грязи по пояс выползать из своих окопов на «ничейную землю», чтобы подстрелить одного-двух английских или французских офицеров. Один из английских солдат, который пытался помочь раненому германскому снайперу, писал: «Он был совсем ребёнком, слабым и очень худым. Его лицо было так бледно и бесхитростно, что трудно было поверить в то, что он занимается таким грязным и кровавым делом».

У немцев имелись хорошие ученики из числа союзников – турецкие снайперы, обученные кайзеровскими военными советниками. В не менее опасной обстановке по сравнению с Западной Европой находились британские, австралийские и новозеландские солдаты, сражавшиеся в Галлиполи в 1915 году. Их позиции на побережье полуострова постоянно подвергались турецкому снайперскому обстрелу с близлежащих высот. В отличие от Западного фронта, где тыловые линии находились далеко от передовой, солдаты в Галлиполи могли отдыхать лишь в лагерях на берегу, которые всё равно попадали в зону снайперского обстрела. Австралийский военный капеллан Меррингтон так вспоминал о возвращении в окопы из тылового лагеря, расположенного на берегу:

«Я никогда не забуду это страшное путешествие по «Долине шрапнели». Постоянный снайперский огонь делал каждый шаг по этой дороге смертельным. С утра и до вечера турецкие винтовки и пулемёты уносили жизни десятков наших людей. Траверсы и маскировочные экраны из мешков и кустов, подвешенные на деревьях, лишь немного обеспечивали нашу безопасность, но турецкие стрелки моментально реагировали на любое подозрительное движение и стреляли по неприкрытым местам. Грохот пуль по булыжникам дороги, по ящикам и канистрам напоминал смертельный свинцовый град. Даже когда люди отдыхали от боёв и купались в океане, они не были защищены от снайперов. Многих из наших убивали прямо в воде во время купания».

Постепенно превосходство германских снайперов стало сходить на нет. Это было связано с увеличением количества снайперов в британских войсках за счёт открытия собственных учебных центров по обучению снайпингу, а также с прибытием на континент большого количества метких стрелков из американских, канадских и австралийских частей. С обеих сторон снайпинг был признан одним из важнейших тактических приёмов войны.

Уже в 1915 году в окопах развернулись снайперские дуэли, отличавшиеся яростью и драматизмом. Майор Х. Хескет-Притчард так описывает одну из дуэлей с германским снайпером осенью 1915 года в районе французской деревни Бомон:

«Первая пуля пробила гребень бруствера рядом с моей головой, и одновременно я заметил, что ещё несколько выстрелов попали в мешки на бруствере. Я вернулся в окоп и приказал зорко следить за кустом и окружающим его пространством. Вскоре мне донесли, что в кусте замечено движение. В трубу я различил перископ в 3 футах над землёй. Я пришёл к убеждению, что там должен скрываться снайпер, собрал полдюжины своих стрелков и моего вестового и, указав им дальность, приказал дать залп, целясь в середину куста. После залпа перископ взлетел в воздух, и снайпер более нас не беспокоил».

В последние годы Первой мировой пришло время самим немцам прятаться от меткого огня. Немецкие солдаты вспоминали, как в 1917 году на одном из участков фронта во Франции английский снайпер за неделю убил шесть немцев и ранил ещё десять. В книге «Военные письма павших студентов», вышедшей в Мюнхене в 1928 году, приводятся воспоминания некоего Карла Йозенханса, видевшего работу английского снайпера воочию:

«Я только прошёл мимо часового, как он упал совершенно беззвучно. Было очень темно. И это делало ещё более ужасным хрип, подтверждающий, что из него стремительно уходит жизнь. Не зная, как помочь бедняге, я осторожно зажёг свет и увидел, что всё кончено. Оказалось, что он неосторожно поднял голову чуть выше мешка с песком. В этот же момент пуля снайпера ударила его прямо в лоб».

11 ноября 1918 года в 11 часов вступило в силу Компьенское соглашение о прекращении военных действий в Первой мировой войне между Антантой и Германией. Символичным кажется тот факт, что последним французским солдатом, погибшим в Первой мировой войне, стал посыльный Огюстен-Жозеф Викторен Требюшон. Он был убит 11 ноября 1918 года в 10:45 у деревни Вринь-Мёз пулей немецкого снайпера, так и не донеся сослуживцам сообщения, гласившего, что боевые действия можно прекратить.

Отредактированное произведение с иллюстрациями можно прочитать по адресу https://warspot.ru/14136-rytsari-skreschyonnyh-dubovyh-listiev