***

Зигзаги  судьбы

     В 1981 году из районной поликлиники перешёл работать в медсанчасть. Она обслуживала заводы и фабрики одного из районов Москвы. Оборудованы здравпункты, созданы все удобства для работающих: им не нужно ходить по поликлиникам и простаивать в очередях. В моем подчинении были два стоматологических кабинета на разных предприятиях.
    Прием был смешанным: по показаниям лечение и удаление. Немного о нашей непростой профессии. В кабинет редко кто приходит с радостной улыбкой, некоторые от страха и боли не спали ночью. К таким пациентам нужен особенный подход:  строгость в голосе, а лучше короткая шутка, источником которой является пришедший на прием. Как правило, в таких случаях сжатая пружина расслабляется, и можно приступать к работе. С мягкой улыбкой, спокойным голосом говоришь:
     - Не бойтесь, больно не будет.
     Делаешь анестезию, непродолжительную манипуляцию – и гнилой зуб, доставивший столько неприятностей, в лотке. Пациент на глазах оживает, и с благодарностью покидает кабинет.
     Есть еще одна особенность: нам нельзя ошибаться, иначе нехорошая молва быстро распространится среди людей. Авторитет можно заслужить профессионализмом и хорошим отношением.
    Вначале на прием ринулся бесстрашный рабочий класс. По опыту скажу: с ними работать легко, получается все отлично. Процесс моей адаптации закончился, в подтверждение этого – постоянные очереди у кабинета. Нагрузка ослабевает в обеденный перерыв или в день зарплаты.
     В те времена социальная служба была на высоте: ясли, детские сады, пионерские лагеря, дома отдыха – все по доступным ценам, большую часть стоимости путевок оплачивал профсоюз. Однажды пришлось воспользоваться заводским детским садом, пока не подошла очередь в сад, расположенный рядом с домом. Когда дочери подросли, отправлял их в заводской   пионерский лагерь. Бывало, к празднику мне выписывали премии из директорского фонда, в общем, жили дружно, а работа была вторым домом.
    Как-то на прием пришла женщина среднего возраста, вид интеллигентный. На первичных пациентов заводится медицинская карта. Оказалось, она работала на заводе библиотекарем. Пришлось ей приходить ко мне на прием не один раз, чтобы привести рот в порядок. Я посоветовал ей:
     - Если что-то беспокоит в полости рта, то не нужно откладывать, лучше приходить сразу.
     - А как вы относитесь к литературе? – спросила она.
     - Без книги я как рыба без воды.
     Она улыбнулась и говорит:
     - В нашей библиотеке прекрасный выбор западной художественной литературы.  Они, правда, выдаются по очередности,  для вас могу сделать исключение, но срок чтения не более двух дней.
      Я с удовольствием принял ее предложение и заверил, что уговор не будет нарушен. При возвращении ей книг интересовалась моим впечатлением о прочитанном. Время ограничено, поэтому я кратко высказывал свои основные выводы. Однажды в разговоре она спросила:
     - У вас есть любимая книга?
     - Конечно, это книга собственной жизни. Остальные – инструмент, позволяющий выбрать правильный ориентир в жизненных ситуациях.
     В 1985 году страной стал править М.С.Горбачев, первый и последний президент СССР. По телевизору и в газетах слышались такие призывы: гласность, многопартийность и перестройка. Народ встретил реформы с энтузиазмом, в надежде, что «жить станет лучше и веселее», как говорил наш другой великий вождь. Лучше не стало, а вот со смехом – всё в порядке: заходишь в магазин, а там, кроме минеральной воды и бычков в томатном соусе  - нет ничего. Из продажи пропали сигареты, зубная паста, и даже гуталин. Хорошо, хоть наши самые близкие по духу «братья – китайцы» снабжали нас неликвидным товаром. А то ходили бы зимой в овечьих шкурах, а летом к срамным местам привязывали бы лыком листья фикуса. Вот такой получился «коммунизм». В нынешнее время есть абсолютно все: золотые швейцарские часы с бриллиантами, стометровые яхты и даже личные самолёты. А о машинах и говорить нечего: выбирай, какую хочешь. Беда только в том, что у населения порой денег не хватает на хлеб. Народ наш терпеливый и смышленый, и найдет единственно правильный путь.
     Как и почему пришлось стать зубным лекарем? Начнем с послужного списка. В 1958 году отчим устроил меня на завод учеником слесаря. Днем  - на работе, вечером – в школе рабочей молодежи. В 1960 году в конце мая получил аттестат зрелости. Радоваться нечему: все тройки, кроме черчения - учительница добрая и всем ставила не ниже четверки. Попытался поступить в институт, да закавыка  вышла с документами. В приемной комиссии как добрались до моих оценок, посмотрели на меня, как на ущербного. Председатель приемной комиссии сказала такую фразу:
     - Молодой человек! С такими отметками вас и в арбузо-литейный институт не примут.
     Я не стал морочить голову умным людям, забрал документы до лучших времен. В начале августа этого же года меня призвали на службу в армию. Привезли  в Уфу, определили курсантом в авиационную школу механиков, в роте у нас были только москвичи. Началась военная подготовка: строевая, огневая, уставы и присяга. А потом целый год было обучение в классах, на стендах и в самолете. Учиться пришлось по-настоящему, от нас зависела не только техника, но и жизнь летного экипажа. Такая форма обучения мне пригодилась и на гражданке.
     В одном взводе со мной служил хороший парень, спокойный, выдержанный,  звали его Юрий. Жил в Сокольниках, недалеко от меня. Мы с ребятами часто ходили в парк развлекаться – катались на лодках, вечерами в выходные дни посещали танцверанду, знакомились с девушками, а потом целовались на лавочке. Летом 1959 года в Сокольниках открылась американская выставка. Увиденное пояснило, что это за страна. Желающих бесплатно поили национальным напитком пепси - кола.
     До армии Юра работал на заводе «Прожектор» слесарем, и даже успел влюбиться и жениться. И очень часто вечерами писал своей Татьяне письма, в которых подробно излагал свои романтические чувства. При этом никогда не забывал  в конце письма напомнить о посылке. Бывало, за хорошее поведение ходили с другом в увольнение. Зимы там суровые, особенно не погуляешь, поэтому шли в Дом офицеров посмотреть фильм, а в буфете попить пивка.
      В конце августа сдали экзамены и ждали распределения по полкам. Юру направили в Белоруссию, а меня на Украину, в Полтаву, - красивый  зеленый город:  сады, парки, скверы, река Ворскла с песчаными пляжами, на центральной площади высокая колонна,  наверху – орел с раскрытыми крыльями - это памятник в честь победы Петра I над шведами.
    Связь с другом потеряна. Но однажды, уже на втором году службы, от него пришло письмо. Вскрыл конверт, после приветствия сообщил мне, как сложилась его армейская судьба. Оказывается, его комиссовали по здоровью, подробности не сообщил. Он знал мой домашний адрес, навестил  маму, рассказал о нашей дружбе, она ему дала мои координаты. Периодически переписывались, а иногда к празднику присылам мне небольшие денежные переводы.
     В ноябре 1963 года я демобилизовался. На встречу собралась вся моя любимая родня. Погулял дней десять, освоился немного и устроился на работу в НИИ электромонтажником. Зарплата хорошая, до работы идти пешком пятнадцать минут. С первой получки купил торт, коньяк, цветы и поехал к Юре в гости. Удивление и радость проявились одновременно: в детской кроватке стоял мальчик, которому не исполнилось и года, и имя ему дали в честь отца – Юрочка. Я познакомился с его женой Татьяной – симпатичной и приветливой,  она быстро сорганизовала стол. Юра говорит:
     - Ждали  на крестины, а тебя все нет и нет.
     Я сказал:
     - Не грусти, на следующие крестины обязательно буду.
    Разговор завязался сам собой, не виделись давно, вопросы, ответы, серьезные темы, шутки. Спрашиваю у него:
     - Чем занимаешься? Наверное, в аэропорту механиком работаешь?
     - Нет, там круглосуточные полеты, все аэропорты  далеко за городом, ни выходных, ни праздников.
     - В этом ты прав. И все же, где  работаешь?
     - Я теперь студент дневного отделения в МОЗУ, - говорит Юра. – На территории МОНИКИ, рядом с тобою.
     - И кем будешь?
     - Не поверишь, зубным врачом.
     Я со смеха чуть со стула не свалился.
     - А живете на что?
     - Получаю стипендию и работаю сторожем в нашей базовой поликлинике через два на третий.  Пока родители нам тоже помогают – мои и Танины, вот так и живем.
      Летом попытался поступить на вечернее отделение политехнического института. Письменную математику сдал на пять, а на устной – подвела шпаргалка, на этом мои экзамены закончились.
     В дни дежурств Юра оставался в поликлинике, периодически звонил мне и приглашал к себе. Познакомил с друзьями-однокурсниками, с зубными техниками и с некоторыми преподавателями. Относились ко мне с уважением, а Юра все наседал на меня и советовал поступить учиться. Время уходило, в перспективе ничего не светило. Дома посоветовался с мамой, она одобрила предложение. Летом сдал вступительные экзамены, так в 1965 году я стал студентом первого курса МОЗУ. Учился хорошо, стал получать стипендию. Юра перешел на последний курс, а мои хлопоты-заботы только начинались. По протекции друга тоже устроился сторожем в поликлинику. Моим начальником был зам.главврача по АХО, а в народе  - завхоз.  Как-то произвольно получилось, что я всем стал нужен: в училище врезать дверной замок – пожалуйста, вставить разбитое оконное стекло – пожалуйста, сделать в аудитории небольшую кладовую и много чего еще. После ночного дежурства выносил из зуботехнической лаборатории бачки с мусором, ранней весной из открытого полуподвального  помещения поликлиники выгребал лопатой мокрый снег, чтобы вода не заливала кабинеты через окна.
    Мои служебные  обязанности постепенно стали усложняться, и мне доверили функции агента по снабжению. Все склады с оборудованием, медикаментами и  гипсом располагались в Московской области. В дни поездок завхоз информировал учебную часть о моем отсутствии. На успеваемость это не влияло.
     Под Новый год пришлось ехать за гипсом на Дулевский фарфоровый завод. В МОНИКИ своя автобаза – от скорой помощи до грузовых машин. Накануне отнес в гараж заявку, диспетчер оформила  путевку и  сообщила номер машины. Утром пришел пораньше в гараж и наблюдал такую картину.
Завгар, крепкий дядька в овчинном полушубке с красно-бурым лицом от мороза, сильных ветров и яркого солнца, громогласным басом распекал своих нерадивых шоферов и слесарей за недопустимые вольности. Вся эта шатия - братия выглядела, как нашкодившие щенки, - молча, стояли на морозе и смиренно выслушивали настоящую русскую речь со всеми подобающими эпитетами. Со стороны это выглядело великолепно, такого и в театрах не увидишь и не услышишь. Инструктаж закончился, шофера - по машинам, а слесаря – в цех доделывать свои нескончаемые работы.
     По распоряжению завхоза приходилось брать  у сестры-хозяйки бутылку со спиртом в длинную дорогу. Грузчики на местах тоже не лыком шиты: погрузить в машину три тонны гипса за просто так особого рвения не проявляли: проволынят до вечера  - то у них обед, то срочный груз принимают и прочие уловки. А ты сиди и жди у моря погоды. Оплачивались дополнительные работы через бухгалтерию МОНИКИ по договорам: если работу выполнял с напарником – деньги делились пополам. Номера самосвала известны, водитель прогревает двигатель.  Мы с ним до этого тоже ездили в рейсы. Звали его Алексей, а в гараже Лёха. Вышел из кабины, поздоровались.
     - Ну и маршрут нам достался, туда сто и обратно столько же. Пока загрузимся,   потом  разгрузимся – считай, целый день уйдёт.
     - А куда деваться? Если поликлиника не заберет до  января гипс, то на следующий год сократят финансирование.
     - Спирт взял? – спросил Леха.
     - А как же! Еще и два халата, бутерброды и термос с чаем.
     - А спирт нам самим пригодится под праздник.
     - Ну что, поехали? Двигатель прогрелся.
     Лёхе за полтинник,  у него большой жизненный опыт, надежный, с юморком. Залез в кабину – холод собачий. Говорю ему:
     - Не околеем, пока доедем?
     - Не беспокойся, сейчас будет тепло, как в Ташкенте.
     Выехали из гаража, он поднял коврик  в кабине справа, отодвинул заслонку от моторного отсека – благодатное тепло быстро заполнило кабину. Выехали из города на Горьковское шоссе, пейзаж обычный: заснеженные поля, унылый вид деревенских домов, из труб вьется дымок. Не знаю, что нашло на Лёху, видимо, боялся, что мы уснём от тепла, он стал рассказывать  историю из своей жизни.
     «- Дело было давно, работал в такси. Стою на площади у Савеловского вокзала.  Лето, пять часов утра, ожидаю прибытие поезда. Смотрю – подходят два клиента среднего возраста, спросили:
     - Шеф, свободен?
     - Конечно.
     Садятся на заднее сидение и называют адрес. Дорога почти пустая, довёз быстро. Остановились у дома с аркой. Один из них говорит:
     - Мы сейчас возьмем с собой товарища и вернемся.
     Зашли в арку, я сижу, покуриваю. Смотрю – идут втроём и в руках две лопаты. Ну, думаю, наверное, на дачу собрались. Сели в машину, называют адрес подмосковного дачного поселка. Выехали на шоссе, минут через двадцать пассажир попросил притормозить у леса – справить малую нужду. Только остановился – сзади чем-то тяжелым ударили по голове и я вырубился.  Пришел в себя – еду в машине, руки связаны, на голове мешок. Где еду? Сколько времени прошло? – неизвестно. Думаю, пора прощаться с белым светом: машину заберут, а меня закопают. Ехали – ехали, неожиданно резкий поворот и началась грунтовая дорога, а потом кочки, ямки и остановка. Они вышли из машины, дверь оставили открытой и я услышал приглушенные голоса. Потом все затихло. Не знаю, сколько прошло времени, - грохнули два выстрела и опять все затихло. Через некоторое время вытащили меня из машины, сняли мешок с головы, развязали руки. Вижу – на поляне складно лежит дёрн, голая земля по размеру кладбищенской могилы, а рядом куча земли. Не видать пассажира, за которым заезжали. Под дулом пистолета заставили утрамбовать землю машиной и ровно уложить дерн.  После дали мне выпить какой-то гадости, перед глазами все поплыло, больше ничего не помню. Очнулся – связаны руки и опять мешок на голове. Чувствую, сижу в машине. Начал извиваться, как змея, чтобы освободить руки. С большим трудом удалось сбросить веревки. Снял мешок с головы, смотрю – ключи от машины в замке зажигания,  на здании Савеловского вокзала пять часов утра, на правом сидении лежит толстая пачка денег. От всего случившегося голова – как пивной котел, и руки трясутся. Какие деньги? Завел машину и в ближайшую милицию! Рассказал там все, что знал: сколько их было, приблизительный возраст, внешний вид, где высадил  в Москве, про третьего пассажира, и отдал пачку денег. Пересчитали при мне: оказалось - пять тысяч, это  большая сумма. А вот по какому шоссе ехали, на каком километре повернули на грунтовую дорогу, и где та поляна, которую трамбовал машиной – это мне неизвестно. Подписал протокол, мне сказали:
     - Если понадобитесь – обязательно вызовем.
    Вот такой мрачный рассказ. Я спросил у Лёхи:
     - Ты сам придумал?
     - О чем ты говоришь? Такое и во сне не приснится».
     Время работало на нас, и мы без приключений приближались к фарфоровому заводу. Приехали, машин – тьма, и все торопятся. Пока выписали пропуск на въезд, потом отстояли в очереди в бухгалтерию за накладными, - социализм - он чем хорош? – везде очереди: в магазинах, в кино и даже в баню. Зато пока настоишься, узнаешь все последние новости о стране и некоторые пикантные подробности из жизни знаменитых артистов, певцов и прочих популярных людей.
     Документы на получение гипса оформили, и мы отправились на склад. Кладовщица проверила накладные и говорит:
     -Теперь идите к грузчикам,   сейчас обед и они находятся в подсобке.
     Вышли в коридор, слышим грохот, как будто кувалдой сваи забивают. Зашли в подсобку – там накурено, хоть топор вешай, а они в домино сражаются. Поздоровались и так скромненько поясняем:
    - Мы приехали за гипсом, с накладными все в порядке, теперь дело за вами.
     Они посмотрели недовольным взглядом, как будто мы их отвлекли от самого главного дела в их жизни. Бригадир говорит:
     - У нас обед, идите и ждите своей очереди.
     Леха незаметно толкает меня в бок,
     - Ладно, - говорю, - подождем,- и вышли из подсобки.
     Он говорит мне:
     - Иди к кладовщице, пусть покажет, где лежит наш гипс. Я подгоню машину к складу. Наденем халаты, и начнем погрузку сами, а там,   глядишь, и грузчики подключатся, это их основная работа.
     Так и вышло, вскоре подошли мужики, и работа закипела, только успевай укладывать мешки, и три тонны гипса оказались в кузове самосвала. Спросили грузчиков:
     - Можно у вас в подсобке умыться и чаю попить?
     - Да какой разговор? Идите, отдохните перед дальней дорогой.
     Мы душевно и словесно поблагодарили их и поздравили с наступающим Новым годом. Сняли испачканные халаты, умылись, с большим удовольствием попили горячего чаю с бутербродами. Разомлели немного от тепла и еды. Леха закурил и говорит:
     - Завгар еще вчера сообщил, что поедем в Дулёво за гипсом. Я подумал, скоро праздники, может, на обратном пути спилим небольшие три елочки? Я взял с собой ручную пилу.
     - А как ты их довезешь? – спрашиваю я. – Машина загружена доверху, а на дорогах посты ГАИ.
     - Об этом не волнуйся, у меня самосвал, приподниму кузов, положим елки на раму, а потом опущу его на место, -  ни одна собака не догадается.
     - Ну, ты просто фокусник. Зачем тебе елки понадобились? – спрашиваю я.
    - Потом узнаешь.
    Сели в машину и выехали на трассу. Стало смеркаться. Остановились у леса и осуществили «дерзкий» план. Обратный путь всегда короче. Подъехали к поликлинике, сгрузили гипс в подсобное помещение, три тонны – не фунт изюма. Лёха поднял кузов, достали елки и поехали к магазину. Он говорит:
     - Я буду давать тебе по одной, а ты по дешевке быстро их продашь.
    Опять все получилось, как он говорил, ну, прямо кудесник!  Зашли в магазин, он накупил продуктов, взял даже пельмени и яйца.
     - Мы целый день с тобой голодные. У нас в гараже есть плита и холодильник, ребята быстро всё организуют.
     Приехали, машину поставил под навес. Заходим в гараж – а там дружная шоферская компания. Увидели Лёху и наградили его троекратным возгласом «Ура! Ура! Ура!»  Вскоре запахло жареной яичницей с колбасой, накрыли стол по-барски, развели спирт и устроили маленькую репетицию перед грядущим праздником. Повеселились, отдохнули и по домам. На следующий день за проделанную работу получил деньги  в бухгалтерии, пошел в гараж, а Лёха опять в поездке. Деньги передал диспетчеру и попросил отдать Алексею, когда тот вернется.
    P.S.
    В медсанчасти проработал тридцать два года, в 2013 году ее ликвидировали вместе с заводом и фабриками. Теперь основной лозунг экономики: «Купи за рубль, продай за десять».