Глава двадцать четвёртая. Личные проблемы

   Приятного чтения)

   
   На следующий день Ронэмил спустился к Вельмолу в катакомбы, и его ожидал оживлённый спор. Был поставлен вопрос о скором наборе идейных новобранцев, а также поиска места обучения, второго логова именно для единомышленников. Одноглазый молча уселся рядом с чернобородым за стол, и принялся вслушиваться в разговоры друзей.

   – ...Главным проверочным помещением должно быть что-то вроде гостиницы – и желательно дорогостоящей! – твердил Экстэр, откинувшись на стуле, – Чтобы обстановка была шикарной, роскошной, чтобы никак и ни к чему нельзя было придраться, и там-то будет проходить твоя проверка людей на пригодность! Ну?

   У чернобородого создавалось впечатление, будто бы Экстэр не выпил с утра, тараторил и мыслил слишком быстро, понимал точно также, и был слегка на взводе.

   – Да нет же! – уверенно гаркнул Вельмол. – И псевдонимом этого дома будет: Пристанище для покалеченных войной. Это же гениально, смотри: набегов нет, покалеченных и пострадавших – соответственно тоже, что же получается в итоге? Да никому это место не нужно. Ясное дело мы непременно обставим всё достойно, чтобы выглядело как бесплатное пристанище, на всякий случай, для незапланированных проверок инспекторов. А на деле это будет главнейший лагерь для тренировок новобранцев, проверенных в другом помещении.

   – Ладно, убедил. –  согласился Экстэр.

--------------------------------------------------------

    Новобранцев начали принимать в новом двухэтажном пристанище, располагавшемся недалеко от собора Мазларов, под предлогом устроиться на выгодную, но тяжкую работу и, что самое главное, перед этим они обязаны были пройти несколько вопросов от Вельмола. Он решал, кому участвовать в заговоре, а кому не стоит. Как и было согласовано, Гапдумол начал выступать в роли лидера, при этом скрытно переговариваясь и слушая указания чернобородого.

   – ...Я знаю, что тут к чему, не надо юлить и прикрывать свои истинные намерения, – открылся мужчина средних лет на вопросы Вельмола, – И мне довелось прочувствовать речь вашего лидера через слухи и текст, сброшенный с высоты на мероприятии. И всё же я не согласен кое в чём... Да, несомненно, справедливость, это верный путь, но она создаётся только путём насилия – иначе никак. Моя ценность в человеке – это уверенность в себе и желательно искренность перед другими. Я хочу равенства, которое невозможно при этом правлении короны.

   – Несомненно, твой ответ по достоинству оценит лидер. – Вельмол карандашом чиркнул на бумаге, что человек с разрезанным носом под вопросом и остаётся для дальнейшей проверки. – Можешь идти к лидеру и остальным.

   Мужчина сразу же вышел за дверь, и через мгновение вошёл проворный коротышка, в котором Вельмол сразу же был не уверен. Он грубо уселся и глядел на него испытующе, как на простака.

   «Хе-хе, так даже проще для меня». – быстро подумал он, сказав:

   – Какова твоя первичная ценность в человеке?

   – Ну-у-у... – протянул тот, оглядываясь по сторонам, – Я не знаю, как можно так сразу судить о человеке – тем более решать что первично, а что вторично... – он поднял голову вверх и осматривал потолок в раздумьях.

   – А если слегка подумать, не торопясь. – мягко спросил Вельмол.

   – Н-у-у, я считаю что честь перед самим собой этой прекрасно. Это... – запнулся он, – Это также влияет и на окружающих его людей. С ними он тоже честен. Ненавижу ложь если по-честному. Меня часто на работах обманывали и недоплачивали…

   Вельмолу понравился ответ, но он не стал это оговаривать.

   – Так и запишем. – чернобородый более подробно расписал, что низкий человек скорее надёжен, чем наоборот. – Можешь идти к лидеру и остальным.

   В новое пристанище заходило много людей, среди которых были глупцы, калеки, лентяи, и остальные, подающие наибольшую надежду. У чернобородого уже разболелась голова, а Экстэр, спрятавшись за шкаф, всё слушал и по-тихому попивал бутыль одной рукой, держа арбалет наготове в другой. Между ними было решено, что коренастый добряк будет из-за угла приглядывать на Вельмола и на то, с кем он ведёт беседы. Подлинный лидер знал, плакаты с его лицом развешаны по городу, кто-то мог повестись на этот вызов от верноподданных короны, пожелав награды.

   «Да что же это такое-то, половина из них просто тупы до крайности. Что стало с людьми, они словно... – подумал Вельмол глядя на список с зачёркнутыми навсегда именами. – Одурманены?»

   Ближе к концу дня пришёл последний. Он был угрюм и молчалив, почти что не шевелился, с неохотой посматривал на Вельмола из-подо лба.

   Самый тихий из всех не понять почему кинулся через стол на чернобородого, пытаясь задеть открытую шею кинжалом. Ему что-то сильно не понравилось, или же это был прямой приказ – но Вельмолу уже было всё равно, он знал, что слежка давно идёт. Экстэр промазал, когда стрелял из арбалета, а Вельмол успел убрать голову назад, быстро встал и отшвырнул стол в сторону.

   «Пока он выпьет и не спеша перезарядит арбалет, этот меня может изрезать на кусочки. Надо самому это закончить». – подумал он.

   – Экстэр, не утруждайся, я сам справлюсь. – Вельмол знал, что победит легко, видя, как нелепо противник расставил ноги.

   Он с горьким смешком подумал:
   «Неподготовленный и неловкий, рассчитывает только на силу. Сколько я таких повидал». – глубоко вздохнув, он поинтересовался:
   – Слушай, ну скажи мне, будущему мертвецу, почему ты напал на меня? Может хочешь выпить и тебя разозлила жажда?

   – Нет, Вельмол, на тебе метка уже как четыре месяца. – прошипел тот, перехватив клинок в другую руку.

   «Видать нервничает, или же это первое убийство, которого уж точно не будет». – подумал он и ответил с наигранным недопониманием:

   – Имя моё знаешь? Интересно. Ну а всё же, что я не так сделал?


   – Мы многое о тебе знаем. Зря ты затеял эту игру, многие пытались – но ничего так и не добились. Ну хорошо, мертвец, имя Солацина тебе намекает о чём-нибудь? – сказал тот ухмыляясь.

   Вельмол же понял, что его предали и послали убийцу, но хорошо то, что непрофессионального и разговорчивого. Этого стоило ожидать, это и означало то, что королева нейтралитета перестала выполнять должный уговор. В скором времени вновь начнутся набеги.

   – Лучше сдайся, брось кинжал, и сможешь уйти целым. Не глупи.

   Наёмник с воплем бросился на Вельмола, тем самым совершим ошибку. Чернобородый обхватил двумя руками молниеносно приближающийся кинжал, выгнул руку противника назад, и захватил его шею, принялся душить.

   – Плохая подготовка. Королева, видать, решила так пошутить.

   Спустя пару мгновений, наёмник потерял сознание, из его рук выскользнул и упал кинжал. Вельмол нагнулся над бессознательным телом, и почувствовал, как тот еле дышит.

    – А ты, любитель разгульной жизни, чтобы больше не промахивался, когда идёт напряжённая беседа, понял? Я жду от тебя невероятной реакции, которую я видал в кулачных боях в тавернах! Не подставляй меня! – специально, громко прогудел Вельмол.

   – Усёк! – только и отозвался тот, икая Экстэр, понимая, что слегка перебрал. – И, это самое, извиняюсь!

   – На сегодня всё, завтра продолжим вербовку. А с этим чуть позже разберёмся. Кто знает, может он одумается и даже примкнёт к нам.


   Миновал год как изменилось мышление чернобородого и начался в голове вихрь нескончаемых заговорщических планов и идей. Чуть ли не каждое задание безупречно выполнялось новичками против короны, влияние которых на народ Горбри мало-помалу ослабевало. Вельмол сидел за своим письменным столом в катакомбах, обдумывая будущие манёвры.

   Он вопросительно глянул на несколько раз прокашливающегося Гапдумола, который прервал молчание и потрескивание свечей уверенными словами:
   – Сейчас зайдёт Сури, после неё – Экстэр. Делай всё на своё усмотрение. – Гапдумол предупредил его, всё также сидя в углу, зная, что будет дальше.

   «Иногда конечно же надо вмешиваться, но только не в этот раз». – подумал он, сосредотачивая разную энергию и по крупицам собирая её из иных миров.

   Сури резким движением открыла дверь, что было совсем несвойственно ей, мигом подошла к столу Вельмола и ждала пока тот среагирует и обратит на неё внимание.

   Чернобородый же привык к шуму, который даже не мешал ему спать. Он, углубившись в текст, заканчивал важный момент в инструкциях для Оросамила; она на самом деле была полностью лишена смысла, но там имелись многие имена, которые были самому Вельмолу неугодны.

   «Всё чтобы тебя и их смутить и запутать». – подумал он, вспоминая слова Гапдумола о дезинформации.

   – Подожди чуть-чуть, присядь. – попросил он, всё так же не смотря на девушку.

   – У меня важное дело. Прервись, если можно. – серьёзно и настойчиво высказалась она.

   – А, да, Сури, ну наконец-то! Я всем выдал указания, осталось только тебе. Здесь всё подробно расписано, но лично я рекомендую давить на этого человека как пожелается. Он слабовольный и легко сломается. Он труслив, но умён, и это может нам пригодиться. Постарайся его завербовать. В общем, вот, держи и приступай. – он смотрел только на её лицо, положил лист бумаги на край стола и продолжил дальше чиркать по дневнику. Вельмол был слишком сильно погружен в очередной план и не сообразил даже поприветствовать её.

   Через минуту он продолжил расписывать ложь для Оросамила, а она находилась в нелепом положении.

   «Да что же такое-то, неужели я ему нужна только как какая-то девочка на побегушках?» – подумала она.

   – Я не за этим к тебе пришла, мне требуется помощь и срочно. Пожалуйста, будь человеком и выслушай меня.

   – Срочная помощь? Говори.

   – Вельмол, друзей у меня нет, кроме вас, – ты и сам это знаешь. Вдобавок ко всему меня разыскивает культ Сумеречной звезды, но хуже всего то, что дома моего больше нет... Его подожгли, а малютку оставили как будто бы специально из жалости на улице под дождём. Я действительно не знаю к кому ещё обратиться за помощью. У вас тут, в катакомбах, вроде бы много места, а такое малое дитё вряд ли потребует много места. Ты понимаешь, на что я намекаю? Мне самой стыдно просить, но ты-то, думаю, понял что к чему.

   И только сейчас Вельмол увидел, что Сури держит за ручку еле одетого маленького Эрия, её сына.

   – Да, плохо конечно же вышло... – вот теперь он действительно прервался и понял для себя, что к чему.

   Он повертел в руках перо и грустно подумал:
   «Нет, только не здесь. Я не хочу кровь младенца на своих руках, если что-то пойдёт не так, как планировалось. Я, и я здесь главный и несу ответственность за всё – нельзя чтобы она ни под каким предлогом переселила своё чадо именно в это место».

   – Ты поможешь мне? – почти что молила она, сдерживая слёзы.

   Вельмол подумал, как бы лучше, но не сильно грубо унести её мысли в другое русло. Он сменился в настроении и надавил словом:
   – А ты никогда не подумывала о том, что чья-то жизнь в этом мире сложнее, труднее, и хуже твоей? Я и сам, прямо сейчас могу помочь тебе деньгами, но что от этого толку, если ты сама не хочешь выбраться из такого положения? Что бы ты сделала без меня?

   – Тебе, что, больше не нужна я как помощница?! – крикнула она в ответ. Слова дошли до её слуха, проникли внутрь, и она уже начинала думать о том, как разобраться самой с этим делом.

   – В том то и дело, что нужна, но не такая слабовольная и неспособная хорошенько подумать в предельно нужный момент! – закончил он.

   Они выжидающе смотрели друг на друга некоторое время. Ей не верилось в то, что такой человек способен отказать ей в помощи.

   – Здесь доступ твоему ребёнку закрыт, но я предлагаю тебе устроиться на втором этаже пристанища, в которой сейчас Ивралий обучает новобранцев, о которой даже Оросамил не знает. Там много комнат. – со вздохом подмигнул он.

   Сури расплылась в сказочной улыбке, сердечно обняла чернобородого и, благодаря, ушла. Более он не думал о ней, сейчас его беспокоил план для Оросамила – всё для того, чтобы тот был шокирован их решительностью и выдал верхам чушь, которая выглядела как настоящий план наступления на цитадель императора. Он верил, если бледноликий сдаст его и наступление не состоится в нужный день, и в нём изверятся, более не станут доверять.

   – Экстэр на подходе. – начал Гапдумол. – Слегка выпил, рекомендую выдать правду о том, что он уж слишком часто жалуется, но не стоит... – старик не успел договорить, как пришёл коренастый добряк и начал сразу же именно к нему приставать с вопросами.

   Он нёс всякую глупую околесицу, порой даже неуместную и раздражающую самого чернобородого. Экстэр до конца не знал, действительно ли Гапдумол на что-то “эдакое” способен. Он думал: вдруг увиденный живой мертвец на кладбище – продукт бурной фантазии от выпитого? Не дурил ли кудесник всех остальных? Потому-то они притягивались как магниты, хоть старик и всегда отнекивался от него.

   Вельмолу надоело то, что тот несёт, и решил поставить его на место:
   – Экстэр, давай поговорим подальше? Один на один, в укромном месте? – чернобородый взял с собой маленький нож, запихнул за куртку, в руки же взял почти пустой лист бумаги для виду.

   Они вышли из главной комнаты катакомб и направились прогуляться по длинным тоннелям подземелья; пока они шли, лидер говорил:
   – Ты слишком часто себя жалеешь, и притом перед всеми нами. Каждый жалуется мне, что ты рассказываешь о себе и своей печальной судьбе одно и то же. Дружище, ты, конечно же извини – но это омерзительно. Ты мужчина, и должен быть сильным, так у нас на роду написано. Проблемы есть у каждого из нас, буквально у каждого. Но все мы, почему-то, не стараемся выставлять трудности и невзгоды напоказ.

   – Но я хочу лишь, чтобы меня по нормальному выслушали... – проронил тот, внутренне понимая, что это правда. – Я же помогаю вам, разве этого мало? Не понимаю, мне, что, уже нельзя поболтать с теми, с кем я каждый день вижусь?

   После этих слов Экстэр понял, что случайно сказал ложь. Он не болтал, а именно жаловался, пытаясь найти разгадку – но её невозможно найти данным способом.

   – Мне неинтересны эти пререкания, сходи в таверну и поспорь с кем-нибудь, но не со мной. Тебя за эти годы достаточно выслушивали разные люди, и что, толку-то? Проблема от этого убавилась? Ты претерпел за все эти годы изменения? В тебе есть доля мужественности, или же ты так и будешь продолжать своё нытьё?! – Вельмол не выдержал и выкрикнул на него свысока. – Ты видел, что с рукой у Ронэмила?! Он и то меньше тебя жалуется! – крикнул тот громче ему в лицо, не боясь и доли всего того, что возможно произойдёт.

   Экстэр изменился в лице, поджал губы, стал злиться на самого себя, но к его сожалению это было только начало слов Вельмола:
   – А взять Сури, девушку, которой почти что топором не зарубили – она так ни разу не пожаловалась! Ты только подумай, ни разу за всё это время, хоть и видны её неудобства! Знал бы ты о её скрываемых бедах! Заканчивай с этой бессмыслицей, подумай лучше хорошенько и по трезвому о том, как исправить свою ситуацию – и не советуйся ни с кем! Ты и есть ответ на все свои вопросы. Не злись на меня Экстэр, я терпел тебя долго, принимал как ровню, но пришла пора сказать тебя правду. – серьёзно, глядя прямо в сонные глаза, говорил чернобородый. – Вот тебе новое дело, возьмись за него и подумай о моих словах. Продумай будущее для себя хорошенько, ты ещё не старик и с лихвой можешь создать новую семью. Ступай с миром и не держи обиды на правду, просто прими добрый совет со стороны.

   Экстэр дрожащей рукой взял листок бумаги, отвернулся, не глядя на Вельмола, и как можно быстрее направился к выходу на поверхность с мыслями:
   «Боги, я ничтожен! Это действительно правда, по крайней мере – как минимум половина из сказанного им. Нужно и вправду пойти против себя и найти иной метод... Но как? Я же всю жизнь только и занимаюсь, что гуляю и беседую с людьми». – Экстэр запнулся об каменный выступ ногой, ушиб колено и из-за этого его мысль сменилась:
   «А может он просто переборщил и не так, как есть, посмотрел на одну из сторон моей жизни?»

   Вместо того чтобы хоть мельком глянуть на план в руках, он неосознанно пошёл в самую ближнюю таверну. Слова Вельмола совсем сбили его с задачи, и даже намеченный путь был позабыт, а задание провалено из-за того, что его нужно было исполнить в кротчайшие сроки.

   Пока он шёл в таверну, левая рука с инструкциями дрожала и он случайно обронил этот самый лист. Он, бубня себе под нос, остановился для того, чтобы прочитать новый плакат на стене. Оно было адресовано каждому жителю, но чем дальше он читал, тем сильнее смеялся.

   Мы, новоизбранный совет парламента, очень недовольны поступками неких граждан. Постарайтесь впредь не прибегать к насилию, уничтожению собственности короны и администрации города, торговых палаток, мелким мятежам против императора Мистамина, и всяческих пакостей, что мешают спокойному течению жизни других, миролюбивых граждан! В противном же случае, вы будите пойманы и наказаны крупным штрафом. В худшем – сядете в каземат или же будите публично казнены. Дорогие граждане, наше руководство не желает нежелательных потерь с вашей стороны! Также, стоило бы отметить лорда Джутана, того, кто посмел...
 
   Экстэр не дочитал и тут же позабыл что вообще что-то читал, но зато он наверняка знал куда следует идти. Слегка пошатываясь в разные стороны, он размыто видел куда идёт, но хорошие знания Горбри помогали даже настолько мутному сознанию разобраться в улицах и тесных переулках. Хихикая над своими же шутками, ему было весело, а бутылка в правой руке приятно подбадривала.

   На следующее утро один из стражников подберёт случайно обронённый лист бумаги, и он начнёт доходить по лестнице, всё выше и выше – прямиком до парламента, а затем и в руки наблюдателей. Это станет очередным подтверждением того, что идёт идеологическая война. И только имя одного коллекционера гербариев и окаменелостей, ныне же помощника Вельмола, неотрывно следящего за Оросамилом – станет зацепкой на возможный район местоположения мятежников.

   Терат, получивший информацию на допросе от коллекционера, думал:
   «Значит теперь у мятежников есть специальное место, где обучаются единомышленники лорда Джутана, то есть Вельмола. Как жаль, что крысолов не уловил из подслушанного разговора местоположение, или хотя бы квартал... Слишком огромный город, много тоннелей, подземных ходов и простых хижин – они могут быть где угодно. Нам нужно как-то поскорее придумать метод против заговорщиков. Как-то за несколько дней увериться в том, где именно они обитают. Но на тщательную проверку всех кварталов уйдёт много времени. Нужно нанять изловителей и взять их желательно живьём».

   Прошло два дня. Экстэр всё это время пробыл в таверне с одними и теми же мыслями:
   «Да не прав он вовсе, никогда не было ещё такого, чтобы я жаловался. Пошутить я, конечно же люблю, но только не жаловаться о своём прошлом. Нет». 

   Внутренне его переполнял гнев всё сильнее, сдавливая горло, словно кто-то душит. Вино совсем не помогало успокоиться, а как будто бы даже наоборот.

   Пока Экстэр гулял вовсю, забывался, Ивралий искал место встречи в новом, обширном городе. Ему мешали, отвлекали внимание, но он не сбивался с уверенных наставлений Вельмола. Найдя нужный переулок, он начал осматривать его пристально.

   Это было одно из худших мест Деревянного квартала. Грязь, вонь, разруха и больные люди, пытающиеся выпросить рунэллы за различные услуги – всё это ему не понравилось. Мерзкий, нищенский Деревянный квартал нагнетал настроение лерильского иноземца, который пробыл в этом городе достаточно, чтобы дать ему оценку:
   «Этот город, и уж тем более этот район, как будто бы специально приносит мне только тёмные мысли. В закоулках так точно нечего делать – настроение упадёт ещё ниже, до печали и злости из-за того, что никому нет дела до простого народа. Канавы, затопленные помоями, одноэтажные дома из гнилых досок – никому не нужные, заброшенные. Куда я вообще пришёл и зачем? Если здесь кто-то и живёт, так это люди, которым нет дела до того, что творится в этом Горбри. Они пытаются сами, своими силами справиться со своими проблемами, не притрагиваясь и не помогая остальным. Им нет дела до дел короны, их сыновья, если им посчастливится, вряд ли пойдут в набег, так как у них не будет попросту денег на обучение письменности и в тренировочном лагере. Это будущие простые работяги в шахтах и чернорабочие, которые родят точно таких же, подобных себе. Ужасно наивно и однообразно. Никакой разницы между родителями и сыновьями. Никакого личностного роста и будущего как такового. Им-то и на обучение в библиотеке вряд ли хватит денег, лишь бы прокормить отпрысков, да отпустить побыстрее. Да, ну и местечко. И здесь-то и назначена встреча? Специально что ли, чтобы показать мне, что не всё так уж и плохо у нас, там, в Лериле? Нет, не сработало. Я видел места и похуже – и ничего ужасного с моим рассудком не происходило, только осознание печальной ситуации и не более. Ну где же Экстэр?» – воняло тут гнилью и водорослями отвратно, но терпимо, и всё равно Ивралий желал побыстрее убраться с этого района.

 

   И всё же Экстэр случайно вспомнил что должен был сделать. Пошарив в куртке, он вытянул из глубокого кармана поношенной кожаной куртки другие листы с разными заданиями, и у него некоторое время ушло на то, чтобы понять суть. Уяснив куда следует направляться, он вышел с таверны переполненный уверенности в предстоящем деле: в этот вечер ему следовало встретиться с Ивралием в Деревянном квартале и общими усилиями выбить из мастера над словом Крауса то, что он прознал про Самоотверженных.

   Экстэр уж точно не ожидал засады под вечерним звёздным небом. Последовал выстрел в спину, более того, из-за своей нестандартной болезни он только и почувствовал, что отчего-то стало зудеть под курткой.

   Рукой он нащупал арбалетный болт, и для своих затуманенных мозгов он невероятно быстро увидел стрелка и отпрыгнул от следующего выстрела.

   «Вот же зараза, высоко забрался. Стоит мне только приблизиться к тебе, всё, ничего-то ты не сделаешь». – ухмыльнулся Экстэр, пока с жёсткой болью одной рукой выдирал из-за спины болт.

   Он хорошо присел возле кареты без лошади, увидел стрелка, но хуже того, в него с противоположной стороны начал стрелять ещё один.

   К счастью для него, он промахнулся. Экстэр не стал ждать следующего выстрела, мигом рванулся к нему, перепрыгнул деревянную изгородь и ударами левой и правой руки по голове повалил противника. Сопротивляющуюся жертву он захватил крепко, быстро снял шлем и добил коленом в нос. Сообразив, что скоро в него снова стрельнут, он спрятался за изгородь.

   Через щели он увидел ещё двух стрелков, до которых никак нельзя было добраться.

   «И зачем я только ношу с собой этот меч в то время, когда всегда предпочитаю рукопашный бой? Надо бежать отсюда. Пока я заберусь на такие вершины, из меня уже будут торчать с десяток болтов». – подумал он, осматриваясь, куда бы сунуться.

   Осмотревшись по сторонам, почесав липкий лоб грязными ногтями, он через улыбку подумал:

   «Тот переулок хорош, но слишком далеко. Назад же мне никак не вернуться – держат на прицеле выход. А крайний проход слева – сойдёт, но придётся бежать со всей силы». – он рывком перепрыгнул изгородь, тут же последовало два промаха, он этому обрадовался, но не сильно, так как был ещё один стрелок, и он почему-то медлил. 

   Экстэр мельком на бегу глянул на всех трёх, один из них сменил позицию. Не обращая на это особого внимания, он уже бежал по тоннелю, где его впереди поджидал тот самый недостающий арбалетчик. Коренастый был без брони, в кожаной тёмной куртке, и бежать было некуда. Он достал меч и кинул его в надежде попасть и хоть на мгновение отвлечь стрелка. Судороги, начавшиеся в неподходящий момент, поспособствовали промаху и тому, что Экстэр упал из-за них. Это была лёгкая нажива для арбалетчика, промазать он не мог и попал в плечо.

   – Ха-ха, парень, думаешь, мне больно? Давай ещё один. Нет, подожди! Лучше все болты что у тебя есть! – отвернувшийся Экстэр с тряской в теле рвал и жевал листы бумаги, где был гарант от одного важного человека в предприятии по проникновению в покои императору Мистамину с целью убийства.  – Вы всё равно проиграете, моя жизнь ничего не значит даже для меня!

   В него, словно в мишень, уже было выстреляно ещё четыре болта, а он смеялся тому, что они далеки от истины – может даже никогда к ней не прикоснуться.

   Он зло думал, глотая бумагу:
   «Ничтожные куклы в руках манипуляторов, которым никогда не откроется правда. Хотя, может, так и надо. Всё что было так необходимо для полной жизни – я потерял давно, и только из-за этого взялся за такое рисковое дело».

   Экстэр перестал шевелиться после очередного выстрела в спину – и совсем зря один из один из стрелков начал подходить к нему. Как только он приблизился, его ждала подножка и хороший удар в нос.

   Один из них завидев то, что он рвёт исписанные листки бумаги, возможно, важную информацию на последнем листке бумаги, закричал предупреждение раненому. Арбалетчик попытался метко ударить его в голову, но Экстэр перевернулся лёжа, поставил подножку повалившемуся противнику, обхватил его руку своими двумя и сломал кость кисти с лёгкостью, словно это была свежая буханка хлеба. Для этого человека рука больше ничего не значила, были сломаны все пальцы.

   – Ну, что ждёте? Подходите! Я жду. Или побаиваетесь? – рычал он. Это сработало, все разом пошли на него, но держались отдалённо. Боязно посматривая на него, они обсуждали, почему он ещё жив.

   Согласовав захват, каждый взялся за определённую конечность, но коренастый наёмник из принципа сопротивлялся, пытался высвободиться и продолжить бой, пока ему в лицо не ударили палицей.

   Экстэр заснул вечным сном из-за потери крови, пока его несли к наблюдателям для допроса. Ничего им не досталось, кроме окровавленного тела, истыканного арбалетными болтами.

   Так оно и бывает на этих землях – жестокая смерть поджидает истинно преданные люди, уверенные в своей цели до конца. Пусть и излишне гуляющий, но он являлся индивидуумом, давшим другим порыв для решительных мыслей, из которых сформировался великий замысел. Этой ночью погиб тот, кто помог прознать Вельмолу творящееся в этом мире.

   В этот роковой день кто-то помешал Гапдумолу увидеть будущее Экстэра. Было слишком поздно, коренастый выпивоха был мёртв, и старик почувствовал каждой нитью себя то, как ужасно всё было – насколько тот был предан правильному делу. За это он сам себе отрезал указательный палец, видя то, как несправедливо тот погиб. Так он хоть как-то для себя оправдался за оплошность. Крика он не издал, боль он умел терпеть ещё в юношестве.

----------------------------------------------------   

   Тело Экстэра доставили к мяснику. Наблюдателям было сообщено то, что этот человек разорвал какие-то бумаги и проглотил их. Терат чувствовал, что это вероятная зацепка, он понимал, что положение их шаткое и нужен был скорейший действенный манёвр, иначе он подведёт своих таинственных нанимателей.
   
   Он грозно приказал:
   – Разрежьте его желудок побыстрее и высушите информацию. Затем, если они станут наиболее читабельны – передайте лично мне.

   На повозке Терат доехал обратно до Деревянного квартала, откуда, через одинокую, но охраняемую хибару спустился в катакомбы, и дошёл до подземного логова ордена. Там он спускался в свой кабинет, который находился ниже всех, с мыслями, что всё может сработать и они победят. И всё же противоречивые мысли не давали ему покоя и уверенности.

   Зайдя к себе в апартаменты, он решил выпить успокоительный напиток. Запыхавшись от долгой прогулки по подземелью, он думал:
   «Нет, нет. Сначала дверь. Нет, лучше сообщить, что я занят, и беспокоить ближайшие два часа меня не стоит». – так он и поступил.

   После нескольких стаканчиков ему стало не лучше, а хуже. Неуверенность буквально захватила его разум, руки начали дрожать при осознании того, как же далеко им приходится заходить и на какие меры идти.

   Поглядывая в зеркало на свои седые волосы, на умный, зрелый, чуть беспокойный взгляд, он думал:
   «И всё это только ради одной цели. Интересно, а мои приспешники когда-нибудь раздумывают так же, как и я сейчас? Нет. За мной годы, а они-то все молоды и не повидали тех восстаний, которые успел я, и именно я завершить. Они всего лишь преданные помощники, словно преданная собака».

   Терат сидел угрюмым в удобном кресле, с двумя бутылками редчайшего вина и всё равно был недоволен собой и течением событий.

   «Такой могущественный орден – и неспособен изловить каких-то проходимцев. Смешно, да и только. Бред, или же нам действительно умелые люди попались на противоположной стороне. Возможно, кудесник помогает им сильнее, чем мы думаем». – мыслил он, глядя на полупустой стеклянный бокал. Он залпом запил весь остаток и кинул треугольную бутылку в стену.

   Осколков было множество, как и проблем. Он злился на себя как никогда. Так же как и Вельмол, он расписал некоторый план действий против этих негодяев, после чего Терат наконец заснул за три напряжённых дня.

   Внезапно его разбудил сильный стук в дверь, как оказалось, он спал слишком долго. Ещё одна зацепка нашлась – соединённые рваные листки бумаги ответили на некоторые волнующие вопросы.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)