Загадки биографии Витуса Беринга

 
                Глава первая

    Капитан-командор Витус Беринг - самый известный российский мореплаватель. Во всяком случае, по количеству посвящённых ему научных, научно-популярных и художественных публикаций ни один другой российский путешественник не может с ним сравниться. Именем Беринга названо море, пролив, разделяющий Азию и Америку,  с десяток различного рода других географических объектов, в том числе и в Америке.
    Пишут, что он принадлежит к числу великих мореплавателей и полярных исследователей мира, что  Беринг не просто жил и служил в России, а стал ее частью, а она стала  его судьбой; что он до последнего вздоха  верой и правдой служил нашему отечеству.

    В отечественной и зарубежной литературе немало написано подобного рода восторженных слов о заслугах Витуса Беринга в организации Камчатских экспедиций, его географических открытиях в Тихом океане. Правда, о его личной роли в  этих  открытиях, как и вообще об успешности  выполнении стоявших перед ним задач, мнения исследователей далеко не  всегда однозначны. Да и в части организации экспедиций - тоже не всё было гладко, хотя его личная роль в этом деле неоспорима.
    Ю;рий Алекса;ндрович Сенке;вич  -  хорошо известный старшему поколению наших соотечественников тележурналист и путешественник,   президент Ассоциации путешественников России и ведущий старейшей телепередачи  «Клуб путешественников» в своей книге «Их позвал горизонт», посвящённой знаменитым экспедициям, с недоумением писал о Беринге: «За двести пятьдесят лет так и не написана его полная биография. Мы очень мало знаем о его жизни …».
    Юрий Александрович не вполне прав. Попытки написать биографию Беринга предпринимались неоднократно, но они часто были весьма поверхностными, при этом еще и предвзято-односторонними. Во всяком случае, в них не нашли отражения многие загадки  поведения Беринга, вызывавшие недоумение современников.

    Попытаемся, пусть даже и с неизбежными ошибками (как ни говори, а ведь минуло  два с половиной века) восполнить этот пробел  с тем, чтобы представить себе, каким  был этот человек и в чём состоят его заслуги. На поверку это оказалось далеко не простым делом, прежде всего потому, что в публикациях исследователей жизненного пути Витуса Беринга чрезвычайно много путаницы, противоречий и неразрешённых загадок.
    Пишут, например, что Беринг впервые пошёл в море юнгой четырнадцати лет, - в апреле 1695 года, и, стало быть, год его рождения  – 1681. Вместе с тем известно, и об этом пишут практически все его биографы, что  8 октября 1713 г дочь коммерсанта Матиаса Пюльзе Анна,  и 35-летний морской офицер Витус  Беринг были записаны в церковную книгу шведского прихода Выборга, как законные супруги. Отсюда следует, что Витус родился в 1678 году, а значит первое его плавание состоялось  по понятиям того времени во вполне взрослом, -  17-летнем возрасте.

    Это не единственный случай путаницы. Обратимся к первому его плаванию  в апреле 1695 года, когда он  сопровождал своего сводного брата Свенда. Пишут, что Свенд, изучая в Копенгагене теологию, за какую-то провинность оказался в тюрьме, и был приговорен к 15-летней ссылке в датскую колонию Транквебар на юго-востоке Индии. Там де его, как грамотного человека,  определили отбывать наказание в качестве таможенного сборщика и надзирателя на судоверфи. Так ли это?
    Весьма авторитетный советский историк и писатель А.И. Алексеев, доктор исторических, и кандидат географических наук в своей книге «Судьба Русской Америки» тоже пишет о плавании молодого Витуса Беринга с его двоюродным братом Свеном  и Питером Сиверсом - будущим адмиралом Русского флота. Но он пишет о их плавании на голландском корабле  не в датскую колонию Транквебар на юго-востоке Индии, а  в Ост-Индию. Этот термин был введён в  оборот европейцами, считавшими  Индией открытые Христофором Колумбом острова Карибского моря в Америке. Термин  этот был в ходу в противовес термину «Вест-Индия», - полуострову Индостан, открытому Ваской да Гамой шестью годами позже.

    К слову сказать, в исторической литературе эти термины довольно часто путают. Острова Карибского моря  называют порою Вест-Индией. Но для нас важно то, что именно сюда состоялось  плавание молодого Беринга и Питера Сиверса накануне их поступления в русскую службу.
    Для Беринга это путешествие, продолжавшееся 8 лет, завершилось его возвращением в 1703 году в Амстердам. Здесь, будто бы,  произошла  его встреча  с русским адмиралом норвежского происхождения Корнелием Крюйсом, по поручению Петра I  он нанимал на русскую службу опытных моряков. Эта встреча привела Витуса Беринга на службу в русский военный флот. Правда, есть и иная интерпретация событий того времени, - что   Крюйс не нанимал Беринга, а только лишь дал ему рекомендацию.

    Пишут, что окончив в 1703 г. кадетский корпус в Амстердаме, Беринг в том же году отправился в Россию и  без проволочек был принят на русскую службу в чине подпоручика. В том же году  русским послом в Копенгагене А.П. Измайловым   был принят в русскую военно-морскую службу (тоже, к слову сказать, в звании подпоручика)  и Петер Сиверс  - его   товарищ и спутник по  плаванию в Ост-Индию, сделавший в России блистательную  карьеру, ставший  в 1727 году  вице-президентом Российской Адмиралтейств-коллегии, а в следующем году - её президентом.
    И опять нестыковка. В 1993 году известный полярный путешественник Д.И. Шпаро обратился с просьбой к послу Канады в Нидерландах Майклу Беллу с просьбой прислать фотографию здания Морской школы в Амстердаме начала XVIII века, если оно сохранилось. Ответ оказался неожиданным: подобного учреждения в Амстердаме в начале XVIII века не было.

    Таким образом, в Амстердаме Беринг точно не учился.  Однако, поскольку его приняли на русскую службу офицером,  значит  он знал навигацию, судовождение и  морскую артиллерию. И, если он не учился в Морской школе, то все эти знания  приобрел в плаваниях, причем плаваниях на военных судах.
    Косвенно это подтверждается тем, что, четверть века спустя, при подборе кандидатуры руководителя Камчатской экспедиции Беринга рекомендовали Петру I, как человека, который «в Ост-Индии был, и обхождение знает».
 
    Поступивший в русскую службу двадцатитрехлетний Беринг на первых порах был назначен командиром небольшого судна, доставлявшего лес с берегов Невы к острову Котлин, где по приказу Петра I создавалась военно-морская крепость Кронштадт. Через два года (в 1706 году) Беринг был произведён в капитан-лейтенанты,  а в 1710-м году переведен на Азовский флот, где  командовал шнявой «Мункер» (шнява - небольшое парусное  двухмачтовое судно  с прямыми парусами, бушпритом, стаксельем и кливером и 12-18 пушками малого калибра;  шнявы использовались для ведения разведки, прикрытия на морских переходах гребных флотилий, охраны транспортных судов).
    После неудачного Прутского похода и окончания русско-турецкой войны Беринг вновь оказался на Балтике. 

    В 1712 году он оказался на корабле "Рига" под вымпелом вице-адмирала Корнелия Крюйса в качестве одного из его помощников. Летом 1713 года, преследуя шведскую флотилию, корабли Крюйса в азарте преследования сели на мель.   Крюйс снял "Ригу" с мели,  затонувший "Выборг" приказал сжечь, и без каких либо других приключений дошел до Ревеля. Однако экспедиция получилась неудачной: шведы не понесли никакого урона, а русские потеряли корабль.
    Вина Крюйса была несомненной, и Петр, и без того недовольный его действиями, решил примерно наказать виновного. В конце 1713 г. была назначена специальная судебная комиссия для разбора этого дела; в состав ее вошли: генерал-адмирал Апраксин, контр-адмирал Петр Михайлов (т. е. сам государь), капитан-командор князь Меншиков, капитаны: Нальсон, Кронсбург, Змаевич и Сиверс, капитан-лейтенант Беринг, лейтенанты Мишуков и Зотов; каждый из судей должен был отдельно изложить свой приговор в письменной форме.
    Как видим, Витус Беринг называется здесь среди наиболее известных  флотоводцев России того времени, - есть с чего появиться гонору и амбициозности.

    Пишут, что вскоре после свадьбы у финских прибрежных островов Беринг был захвачен в плен шведскими каперами (каперы или корсары - частные лица, которые с с разрешения власти воюющего государства за свой счёт снаряжали судно для захвата купеческих кораблей неприятеля; не следует путать их с пиратами - морскими разбойниками).
    Пишут, что Берингу удалось бежать из плена, но это произошло  лишь  осенью 1714 года. В этой истории тоже немало нестыковок и противоречий, вызы-вающих недоумение исследователей. Известно, что   в том же году, удачно избегая встреч со шведскими заградительными отрядами, Беринг благополучно привёл в Ревель  купленный в Гамбурге пятидесятипушечный линейный корабль "Перл". Однако это невозможно, если учесть, что ему нужно было еще добраться до Гамбурга, а потом проплыть около 1200 морских миль, а бежать из плена ему удалось лишь осенью 1714 года.

    В следующем году, уже будучи  капитаном 2-го ранга,  он перегнал  в Кронштадт вокруг Скандинавского полуострова пятидесятипушечный линейный корабль "Селафаил", построенный в Архангельске.
    В 1724 году Беринг командует судном «Лесное», - одним из семи крупнейших судов, построенных под личным руководством Петра I. Исследователи пишут, что к этому времени из 255 офицеров корабельного состава флота равных и выше Беринга было всего лишь 23 человека. Не правда ли, - есть основания для амбиций.

    24 июня 1718 года на службу в русский флот в звании капитан-командора был принят англичанин Томас Сандерс.  Он командовал кораблями и эскадрами Балтийского флота, с 1724 года присутствовал на заседаниях Адмиралтейств-коллегии, а с 1730 года, будучи уже вице-адмиралом,   стал командиром Кронштадтской крепости.
    Наталья Охотина-Линд, - кандидат исторических наук, в 90-е годы минувшего века - научный сотрудник  Санкт-Петербургского филиала архива РАН, автор многих монографий, статей и публикаций  по истории Камчатских экспедиций, личной жизни Витуса Беринга и его жены, в своём очерке «Капитан-командорша» писала об этом времени:

    «Жена Витуса Беринга - Анна сумела устроить знакомство, а потом и свадьбу своей младшей сестры Эфимии Хедвиги с этим немолодым англичанином (имеется ввиду Томас Сандерс), который стал, таким образом, свояком Витуса Беринга. Он мог оказать содействие продвижению Беринга по службе.
    - Посмотри, – выговаривала Витусу его жена, – все твои друзья, - и  Сиверс, и даже молодой Головин, который у тебя на «Лесном» лейтенантом служил, уже в адмиралах ходят, а ты всё ещё капитан второго ранга…
    - Но, Анна, – неуклюже оправдывался Витус, - они участвовали в баталиях со шведами, а меня Господь миловал…».

    Такая трактовка событий даёт основания заключить, что при всех своих способностях в житейском смысле Витус Беринг был человеком совершенно непробойным или «тюхтей», как в сердцах называла его Анна.
    Нельзя не  сказать о том, что автор этого очерка, - Наталья Охотина-Линд действительно является одним из наиболее осведомлённых, хотя и не бес-пристрастных исследователей жизни Витуса Беринга, по сути дела отдавшей этому делу всю свою жизнь. В 1993 году - период «Ельцинско-Гайдаровской демократии» она эмигрировала в Данию, и ныне  работает научным сотрудником в Копенгагенском университете.

    Что касается «тюхтоватости» Беринга, то в такой  оценке его характера Охотина-Линд не одинока. Так писатель-историк   А. К. Соколов, доктор исторических наук, профессор, признанный  специалист в области источниковедения  тоже не без оснований писал о Беринге: "Человек знающий и ревностный, добрый, честный и набожный, но крайне осторожный и нерешительный, легко подпадавший под влияние подчиненных и потому мало способный начальствовать экспедициею,  особенно в такой суровый век и в такой неорганизованной стране, какою была восточная Сибирь в начале осьмнадцатого века".  Эту уничтожающую характеристику исследователи нередко повторяют  до сих пор.

                *

 
    Биографы Беринга отмечают странные обстоятельства его отставки в 1724 году. В январе этого года он вдруг подал рапорт с просьбой об увольнении. Надо сказать, что по времени это совпало со свадьбой сестры его жены с вице-адмиралом Томасом Сандерсом.
    Исследователи ломают головы, пытаясь понять причину такого решения. Даже высказывают предположение, что Беринг решил заняться семейным бизнесом (война окончилась, семья его жены Пюльзе была весьма состоятельной, имела собственное судно), но эта идея не оправдывает себя. Город Выборг по Ништадтскому договору отошел к России, а Беринг просил выдать паспорт для убытия на родину, то есть для выезда из России.

    Историк русского флота В.Н. Берх  последовательность событий того времени изложил следующим образом: прошения об отставке подали 4 офицера, - Виллим Гей, Матис Фалкенберх, Витус Беринг и Марко Дубровин. Все жаловались на слишком медленное продвижение по службе. На заседании Адмиралтейств-коллегии ее президент генерал-адмирал Ф.М. Апраксин сообщил об этом Петру I. Апраксин предлагал повысить жалование Дубровину, а остальных отпустить домой.
    На первых порах Петр I ничего не сказал по поводу отставок. Государь не любил отступать от своих решений,  а он еще в январе 1721 года  распорядился "служителей иноземцев, которые были в службе Царского Величества в морском флоте, и из службы отпущены и даны им абшиды (отставки), оных в службу по-прежнему не принимать". Более того, согласно параграфу 85 "Морского регламента", принятому в апреле 1722 года, иноземец, желающий покинуть страну, получал паспорт и "...по взятии паспорта никому больше семи дней в Государстве не жить, разве какая законная причина ему возбранит. В таком случае должен он объявить об этом в Коллегии Адмиралтейской". 

    Петр I отмолчался  по поводу увольнений целой группы заслуженных офицеров, рассчитывая, видимо, на то, что коллегия сама разберётся в причинах прошения об отставке.
    23 февраля 1724 года Адмиралтейств-коллегия (её президентом в то время был Апраксин, вице-президентом - Крюйс, членами коллегии: Гордон, Сиверс, Бредаль и граф Дюффус) постановила: выдать капитанам Гею, Фалкенберху и Берингу паспорта и деньги на проезд.
    Неизвестно из каких соображений, но Апраксин сослался больным и отказался подписывать решение. Его подписал вице-президент коллегии Крюйс, но потребовал того же и от Апраксина. Тот опять уклонился, правда, обещал завизировать паспорта. 

    10 марта Беринг  получил паспорт и проездные документы, однако  вопреки закону и логике  никуда не уехал. Кажется невероятным, что аккуратный и законопослушный Беринг нарушил закон и не покинул в семидневный срок Россию. Всё это время, пишут исследователи,  он ждал решения государя,  продолжая жить в Кронштадте на глазах полицейских чиновников.
    В чём же дело?  Объяснение исследователи нашли в протоколах заседания Адмиралтейств-коллегий за 4 октября 1725 года, на котором рассматривалось дело англичанина Порнеля. Он просился на русскую службу в чин капитана 1-го ранга, хотя в английском флоте был только мичманом.
    Большинством голосов прошение было отклонено, так как "...российскому флоту и служителям будет не без афронту (не без оскорбления), також 2-го и 3-го ранга капитанам, которые в службе обретаются уже многие годы, наивящая обида показана будет, от чего принуждены будут абшида просить, как то и в прошлых - 1723 и 1724 годах между морскими обер-офицерами о старшинствах вновь выезжих капитанов их имелись многие претензии и конфузии, и для того принуждены были прежде бывшие просить за обиды абшидов, которые и получили, а именно: капитаны Грип, Гей, Фалкенберг и Беринг, а после, хотя их в службу и призывали, токмо уже оные не приняли, а которые и приняли так те с повышением чина...".

    Стало ясным, что Беринг элементарно обиделся на необоснованные с его точки зрения назначения на вышестоящие вакантные должности неизвестных вновь поступающих на службу офицеров. Коллегия вызывала его для опроса: желает ли он служить?  Беринг ответил положительно, но поставил условие: с повышением в чине.
    Окончательное решение принималось, разумеется, лично  государем. Оно последовало лишь 5 августа, то есть спустя более полугода. И это говорит о том, что государь, несмотря на служебные успехи Беринга, не склонен был отступать от своих принципов и удерживать его от увольнения со службы.

    Исследователи теряются в догадках, пытаясь понять странное поведение  президента адмиралтейств-коллегии Апраксина. Ясность в этот вопрос вносит другой исследователь, -  российский писатель-историк, журналист, кандидат философских наук, доктор культурологии, лауреат множества литературных премий и наград, полковник  Александр Борисович Кердан. В своей исторической повести  «Крест командора» он пишет:
    «… Сандерс  посоветовал Берингу написать царю прошение об отставке с тем,  чтобы через какое-то время снова поступить на русскую службу, но уже в новом чине. По действовавшему тогда Морскому уставу, Адмиралтейств-коллегия обязана была сделать розыск о причине отставки, во время которого Беринг  мог бы выказать недовольство задержкой очередного чина.

    Беринг так и сделал, но ошибся. Удерживать его на службе никто не стал. Напротив, - ему неожиданно быстро, в соответствии с экстрактом об отставке, был выдан пашпорт и заслуженное жалованье вместе с прогоном на дорогу до Копенгагена. Это был крах всех надежд его жены Анны.
    После увольнения с флота Беринг совсем пал духом и даже слёг в постель. Но Анна не привыкла сдаваться. Она  обежала всех знакомых  флотоводцев:  Вильстера,  Сенявина,  Крюйса,  Гордона; упрашивала их помочь супругу. Адмиралы сочувствовали, но разводили руками: никто не дерзнул обратиться напрямую к императору, зная, что тот не любит менять свои решения.

    Тогда Анна  пробилась к президенту Адмиралтейств-коллегии адмиралу и графу Федору Матвеевичу Апраксину, - свату государя. Упала перед ним на колени. Вид молодой пышнотелой красавицы, умело продемонстрировавшей в книксене вырез своего декольте, произвел на старого адмирала должное действие, - он обещал помочь.
    В августе 1724 года Его Императорское Величество, будучи на всенощной в церкви Живоначальной Троицы, приказал его сиятельству генерал-адмиралу Апраксину принять Беринга назад в русскую службу. И что особенно важно, в новом чине – капитана первого ранга.

    Неясным для исследователей оставался вопрос: что же послужило причиной того, что  жесткий в своих решениях Петр игнорировал собственный же Указ,  и  спустя семь месяцев после подачи прошения об отставке, всё же приказал  Апраксину принять Беринга вновь на службу, ещё и с повышением. Пишут, что мог де по-родственному похлопотать об этом его свояк - вице-адмирал Сандерс, при этом сами  же  сомневаются в этом, поскольку Сандерс не имел столь большого влияния на царя.
    При этом забывают, что у Беринга был ещё и другой, более влиятельный протеже – Петер Сиверс, его  близкий товарищ и спутник по  плаванию в Ост-Индию, находившийся в Петровском окружении;   в 1727 году он станет  вице-президентом  адмиралтейств-коллегии, а в следующем году - её президентом.
    Как бы там ни было, но с 10 августа 1724 года Беринг (как видим,  не без хлопот его жены Анны) стал капитаном 1-го ранга, а 4 октября в соответствии с заведённым Петром для иноземцев ритуалом он принял присягу верности государю.

                Продолжение следует