О могильщиках искусства - сеятелях жлобства

Отчего так редки розы?!
Отчего так много дряни?!
Саша Черный

В Постановлении X съезда РКП (Б) по национальному вопросу была поставлена задача помочь невеликорусским народам «развить у себя прессу, школу, театр, клубное дела и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке...»

На создание Ингушского Драматического театра ушло 67 лет советской власти, до 1986 года не было ингушского профессионального театра из-за нарушений ленинской национальной политики и пренебрежения статьей 89 Конституции ЧИ АССР (1937 г.), которая гласила: «Равноправие граждан ЧИ АССР независимо от их национальности во всех областях культурной ... жизни является непреложным законом. Какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или наоборот, установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от их национальной принадлежности, равно как всякая проповедь... пренебрежения - караются законом».

И вот в январе 1988 года при поддержке СТД РСФСР, не благодаря, а вопреки волокитчикам из Министерства культуры ЧИ АССР (министр А. Г. Киндаров) был создан Государственный Ингушский драматический театр, для которого следовало открыть режим «наибольшего благоприятствования», чтобы искупить вину перед ингушским народом за столь позднее восстановление справедливости.

Но, этого не происходит, так как министр культуры А. Г. Киндаров при всем своем огромном желании не смог бы создать нормальные условия для работы театра, ибо он и культура понятия совершенно несовместимые: ведь «В одну телегу впрячь не можно Коня и трепетную лань...»

Как стало известно из материалов, опубликованных журналом «Крокодил» за 1988 год Киндаров - самодур с хулиганскими замашками Оболта-Оболдуева: «Закон - мое желание!.. Кулак - моя полиция!..» В частности, «Крокодил» констатировал, что «не может культурный человек публично обещать (!) женщине дать в ухо!», что Киндаров «ничего не смыслит в искусстве, грубиян, исповедующий принцип вседозволенности, и с горечью приходится констатировать, что пока он из торжествующих...»1

И такой человечек столкнулся с «непорядком» - возникновением ингушского театра. Прекрасно осознавая, что свобода творчества - залог духовного и материального процветания театра, всевозможными путями он стремится уложить ингушских актеров в жесткое прокрустово ложе своих унтер-офицерских представлений о свободе. Но, как утверждал Владимир Гиляровский, занятие сие бесполезное:

У Черного моря урядник стоит
И на море черное грозно глядит,
И злоба урядника гложет,
Что Черное море унять он не может.

С целью удушения стремления ингушских актеров к свободному творчеству и волеизъявлению Киндаров волевым решением меняет постановление драматических выборов руководства театра согласно своему кредо «Ндраву моему не препятствуй».2 Он создает заведомо провокационные условия работы, оставляя замдиректорами В. Наурбиева и Хамхоева - верных приверженцев «киндаровщины». Наурбиев и Хамхоев своими хулиганскими выходками, неподчинением директору театра, угрозами, бранью накалили обстановку в театре, а Киндаров тем временем, вероятно, с удовлетворением потирал ручонки, ведь он вроде бы в сторонке, в качестве «свидетеля», а затем уж и главного «обвинителя».

Провокациями удалось вынудить директора театра написать заявление об уходе, а против главного режиссера М. Бекова было сфабриковано уголовное дело. И вот тут Киндаров с «полным правом» вырывается на оболт-оболдуевский простор: «Ингушская труппа не хочет работать!..» Такое мнение создается у общественности и звучат угрозы о расформировании театра. При этом никто даже не вспоминает о 67-ми годах полного пренебрежения к конституционному праву народа на развитие своего театра и вообще - культуры.

Попытки актеров опубликовать открытое письмо в местной печати окончились ничем, «в воду камнем канув…»3 Отказ редакций газет «Грозненский рабочий» и «Сердало» (Свет - какое название!) является злостным и грубейшим пренебрежением ст. 48 Конституции РСФСР: «...Гражданам РСФСР гарантируются свободы слова, печати (и) возможность использования печати, телевидения и радио». Как ни тяжко сознавать, но в данном случае действовало законодательство самодержавия: верчу законом, аки дышлом...

А редактором газет стоит помнить, что печать - это боевое оружие, пропагандист, организатор и проводник политики перестройки. Печать не имеет партийного права лакействовать перед кликой киндаровых из клана Оболтов-Оболдуевых. Знать правду и молчать о ней - это безнравственно и незаконно.

Киндаров козыряет во всех инстанциях жупелом поклепа и злословия, который гласит: «Ингушская труппа не хочет трудиться!..» Его низменный замысел заключается в запугивании актеров, создании в театре невыносимого психологического дискомфорта, с одной стороны, а с другой – оправдании, подготавливаемого урядником – министром, расформирования театра, создав для этого соответствующее общественное мнение. Но эта «козырная» карта ставит министра в положение унтер-офицерской вдовы, которая сама же себя и высекла... Кому же как ни министру культуры следовало бы поднимать творческий тонус актеров, организовать их, создать им условия работы, объединять их, а не разъединять, раскалывать интригами.

Ведь «величие всякого ремесла, быть может, прежде всего, и состоит в том, что оно объединяет человека с человеком» (Сент-Экзюпери). Киндаров не проявил величие своего ремесла, показал в этой истории свою явную должностную, профессиональную непригодность и несостоятельность, ибо разгром совершается быстро и без большого труда, а созидание - упорной работой, неистовостью, терпением: результаты созидания бывают видны лишь по истечении времени. У Киндарова же полный перебор в словах и недобор в делах.

Обструкция театру чревата ущербом не только искусству республики, но и ростом национального недовольства со стороны ингушского народа, а, значит, и усилением националистических шатаний. Хотя ингуши – актеры, выше всяких националистических предрассудков и прекрасно понимают, что за спиной Оболта-Оболдуева – Киндарова, и завотделом культуры Обкома КПСС ЧИ АССР Сайханова Р. А. стоит не чеченский народ, а корпорация бюрократов, попирающих советские законы.

А ингушские актеры своим стремлением создать творческое лицо театра, его независимость вызывают глубокое уважение. И если Киндаров исповедует «служение мамоне, а не Богу», то символ веры у ингушских актеров, воистину, мужественный и благородный: «Можно потерять все, кроме чести».

Поразительна в данной истории не роль Киндарова, отстаивающего свое кредо Оболта-Оболдуева, самое удивительное - это попустительство разных ведомств ЧИ АССР и Министерства культуры РСФСР, пренебрегающих кадровой политикой перестройки. Ведь «древо, не приносящее плодов» должно быть «брошено в огонь и уничтожено».4

Ведь В. И. Ленин говорил: «Верх позора и безобразия - партия у власти защищает своих мерзавцев». Ведь Пленум ЦК КПСС от 28 января 1987 г. послал предостережение такого рода руководителям: «Кто не в состоянии изменить к лучшему положение дел на порученном участке, остается равнодушным к происходящим переменам, цепляется за старое, тот не вправе занимать руководящий пост».

Попустительство, покровительство киндаровым не дает ведомствам морального права говорить о перестройке, ведет к полной потере их авторитета, лишает народ возможности верить их двуличным заверениям в верности идеям перестройки. Почему всяким киндаровым позволительно четвертовать мысль и слово, попирать Конституцию СССР, самодурствовать, разжигать национальное недовольство?! В чем заключается политическое руководство обкома КПСС в этой неприглядной истории?!

В чем смысл награждения явного самодура Киндарова Почетными грамотами (!) Министерства культуры РСФСР и ЦК профсоюза работников культуры в ответ на жестко убийственную критику в его адрес?!.. И не понятно, чего желают эти ведомства: «не то Конституции, не то севрюжины с хреном…» Их позиция по отношению к критике и перестройке определена четко: народу - демократия словопрений, а нам - бюрократия деяний.

Также вызывает недоумение позиция правоохранительных органов, ибо такие ж нарушения, совершенные рядовыми гражданами республики, немедля повлекли бы к привлечению их к уголовной или административной ответственности… По-видимому, основой работы этих органов является слово Г. Троепольского: «На комара - с дубиной, на волка - с иголкой, на льва - с гребешочком».

Прошу Вас принять меры по отношению к киндаровым в духе перестройки.

Июль - август 1988 г.

учитель истории СШ № 18
г. Малгобека ЧИ АССР
Фаргиев Хамзат Ахмедович

Примечания

Данное письмо было написано еще до депутатства и отправлено в ЦК КПСС и Министерство культуры РСФСР. На момент его написания еще не был знаком с основателем Ингушского драмтеатра и главным режиссером - своим будущим другом Мустафой Бековым, и актерами.

Слово жлоб в просторечии и уничижительно - это грубый, тупой, малограмотный, некультурный, невоспитанный, примитивный, наглый человек. 

1. Журнал «Крокодил», № 23 за 1987 год и № 11 за 1988 год.
2. Выражение из «Сцен купеческого быта» (1861) писателя и актера И. Ф. Горбунова (1831 - 1895). Фраза-символ самодурства, куража, разгула.
3. Ингушская пословица.
4. Евангелие от Матфея 7 : 19.

+++

Фото труппы Ингушского Драмтеатра. Слева направо стоят: Султан Гайсанов, Мурад Галаев, Магомет Цицкиев, Катя Экажева, Фатима Оздоева, Мустафа Беков, Зарема Албогачиева, Руслан Наурбиев, Наташа, Васамбек Наурбиев.
Сидят: первый - Х?, Мурад Тхостов, Юнус Вышегуров, следующий - Х?, Махмуд Нальгиев, Исса Гулиев.