Остров Мрака. Глава 14. Месть

Не знаю, сколько времени я продрых. Когда я очнулся на полу нижнего яруса подземелья, здесь всё так же светилась текущая по естественным желобам лава, а стены кое-где покрывала красная и синяя пыль.

Я жив, и это самое главное. И у меня есть цель, ради которой я пойду на что угодно: показать монстрам, что и один в поле воин. Особенно при тщательной подготовке.

Что же я могу сделать? Хм, чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала произвести ревизию имеющихся материалов. Увы, выбор невелик: только мой меч плюс красная и синяя руда в неограниченном количестве. То есть, конечно, в ограниченном, но всё равно это ну очень много – больше, чем мне понадобится за всю жизнь.

Можно вообще-то набраться смелости и совершить вылазку наверх, в деревню, однако где гарантия, что я не свалюсь в темноте в пропасть, меня не подстрелит дежурящий - гипотетически! - в шахте скелет, не оборвётся под моим весом верёвочная лестница, не съедят наверху зомби? Ну, всего этого же не случилось, пока я добирался до «нижнего мира»… Кроме того, прошедшей ночью я рисковал куда сильнее. Значит, сейчас я волен в выборе своих действий: терять больше нечего.

Что бы мне взять сверху? Наверное, кирку, чтобы добывать цветную руду, - я потом скажу, зачем та мне нужна; «так, «золотого яблока» уже нет… Точно! Тетрадка Смита! Из-за неё-то всё, если поразмыслить, и случилось… К тому же, я ещё только начал свой вояж по реальностям, и вскоре, так и быть, мне придётся покинуть первую остановку – почти погибший мир под номером 999.

Так, что ещё? Ну, может, возьму несколько факелов и пару лестниц из тростниковых канатов (пока тоже не могу сказать, зачем они мне, – в смысле, лестницы; с факелами-то всё сразу понятно)…

Вроде бы всё. Удивительно, как мало на самом деле вещей надо для выживания!..

На Земле мне казалось невозможным существовать без удобного дивана, чуть ли не десятка разнокалиберных гаджетов, свободного доступа в Интернет, собственной ванны… Но вот я почти месяц обхожусь без них – и ничего, не разваливаюсь: сначала было некогда размышлять об этом, а теперь – бессмысленно. Ладно, пусть все удобства цивилизации будут мне призом, если я вернусь на родину…

Я сказал «если»? Ну да, ситуация сейчас так себе; не до оптимистичных прогнозов, главное – самому выжить бы. И я это сделаю – несмотря ни на что!

Только надо ещё немного полежать – восстановить силы и проснуться-таки до конца…



Наконец, я почувствовал себя лучше и сел на холодном каменном полу, тут же обхватив руками согнутые ноги, чтобы согреться. Под землёй температура, наоборот, с увеличением глубины должна повышаться… Что за шутки природы: вокруг меня текут реки лавы, а я тем временем страдаю от холода!

Я не засмеялся, дойдя до этой парадоксальной мысли; углы моего рта не приподнялись ни на миллиметр. У меня, кажется, ненадолго атрофировалось чувство юмора; ещё бы, такая трагедия… Ничего, рано или поздно я приду в норму – и постараюсь забыть обо всех произошедших со мной ужасах.

А в ближайшие дни придётся к этим ужасам добавить ещё парочку.

Я, пошатываясь, встал и повернулся лицом к чёрной дыре прохода, ведущего в шахту. И в таком состоянии я собрался мстить монстрам?

Желудок напомнил о своём существовании чередой нечленораздельных звуков, среди которых нетрудно было различить отборные ругательства. Да слышу я! И чувствую… Вместе с инвентарём, значит, надо будет прихватить и какой-нибудь еды. Всё, что найду в деревне. Это ещё больше увеличивает опасность; но куда уж больше.

Пойду, что мне ещё остаётся.

Я придирчиво осмотрел себя, убедился, что съеденное «золотое яблоко» помогает (порезы, по крайней мере, уже не болели; такими темпами за три–четыре дня следов совсем не останется; а пока я выглядел, мягко говоря, непрезентабельно), сделал зарядку, установив, что мышцы мне подчиняются, и – с мечом наперевес – потопал вверх по каменным ступеням.

Я старался шагать как можно тише, но всё равно пыль предательски шуршала под ботинками. Что ж, остаётся надеяться, что это чудит мой внезапно обострившийся слух. Если же я действительно так громко топочу, то мне надо молиться, чтобы по пути наверх я никого не встретил. В таком удручающем состоянии, да ещё и в полной темноте меня просто убьют на пятой секунде схватки. Если повезёт, – на десятой.

Но в таком случае зачем я геройствовал той ночью? Просто так, что ли? И то, что все жители убиты, а я один остался жив, разве ничего не значит?

И, изо всех сил пытаясь не шуметь, я продолжил подъём.

Верхний этаж шахты встретил меня чернотой разинутой пасти. Хоть мои глаза и привыкли к мраку за время пребывания в «нижнем мире», я всё же не видел практически ничего; на стенах рассеивалось слабое, почти неразличимое с расстояния свечение лавы внизу, за моей спиной. И эта темнота действовала мне на нервы.

Я не боялся того, что ничего не вижу; нет, мне до этого не было дела. Я боялся, что кто-нибудь выскочит из небытия перед самым моим носом и укокошит меня раньше, чем я пойму, что, собственно, случилось.

Я сделал несколько шагов по направлению, как предполагал, к выходу. Метров семьдесят по просторному туннелю, потом как-нибудь преодолеть длинный узкий мостик через пропасть, а дальше – всё время вверх, пока не выберусь на поверхность. А уж там я буду знать, что делать…

Когда я был на полпути к мостику, что-то заставило меня остановиться. То ли какой-то звук, то ли ощущение, сгенерированное натянутыми до предела нервами… Не знаю. Важно только то, что я вдруг уменьшил скорость своего движения до нуля и стал напряжённо вслушиваться в акустику подземелья.

Так и есть. Еле слышимый, но явно приближающийся топот. Как будто кости о камень стучат… Скелет. Наверное, один. Услышал-таки меня…

Я шагнул в сторону и вжался в стену, беззвучно дыша широко открытым ртом. Только бы он ушёл…

Топот замер где-то на главной площадке шахты, по ту сторону пропасти. И в этот момент, будучи не в силах больше вдыхать насыщенный пылью воздух, я чихнул. По шахте разнёсся гулкий громкий отзвук.

Чёртово эхо.

Скелет, моментально определивший, откуда раздался шум, выстрелил. К счастью, я давно был в курсе насчёт тактики этих существ при обнаружении противника - "сначала стреляем, потом думаем", - поэтому заблаговременно отодвинулся вдоль стены на несколько метров назад, и стрела чиркнула по камню там, где я только что был.

А до моего появления эти монстры стреляли куда хуже… Неужели именно мои действия мотивировали их к самосовершенствованию? Если так, то я могу гордиться собой, что раскрутил колесо истории этого мира и тем самым привёл его к гибели; скелеты могут гордиться собой, что научились так обращаться с орудием и благодаря этому уничтожили почти всех людей вокруг своего лагеря, исключая ведьм; и мне теперь придётся доказать им, что я здесь самый крутой, – а потом свалить из этого ужасного места.

Чёрт, нет времени размышлять!.. Скелет уже, похоже, преодолел мостик - удивительно, как это у него получилось без помощи зрения, - и вовсю нёсся ко мне, накладывая на тетиву новую стрелу. Ну что за…

Сдержав поток мысленного красноречия, я отлип от стены, бесшумно поднял меч и медленно присел, уходя таким способом от возможного попадания, если монстр и на этот раз не захочет промахнуться. Когда между нами оставалось метров пятнадцать, скелет выстрелил.

Палка с железным наконечником и воткнутым в другой край пером («Теперь они и кур из деревни воруют…» – подумал я) с металлическим стуком отскочила от камня над моей головой и, по пути сделав привал на моём плече, шлёпнулась на пол. А скелет подбегал всё ближе…

Распрямляюсь, бью наотмашь… Как всегда, противник распадается на составные части, гулко барабанящие по полу. И этот дробный противный стук отдаётся в моих ушах сладчайшей музыкой.

Ничего интересного. Впрочем, что вообще интересно в жизни?..

Прислушиваюсь… Вроде никого. Ладно, путь расчищен, можно двигаться дальше.

Медленно иду, ощупывая остриём меча камень перед собой, чтобы случайно не шагнуть в пропасть – и не взлететь, так сказать, не вверх, а вниз.

Кажется, душевно я восстановился после той эпической схватки; мне не больно вспоминать о трагической судьбе Эллы и всех моих друзей – и неудивительно: когда это мне причиняли боль обрывки прошлого? Мне просто грустно. Я понимаю других людей, которых заставляют страдать мысли о случившихся несчастьях, но сам этому не подвержен.

Мой мозг – моя крепость. И этим всё сказано.

Вдруг под мечом не оказалось ничего: клинок словно провалился в пустоту. Да так оно, впрочем, и было. Я еле успел отдёрнуть руку, чудом не полетев вниз, увлекаемый весом оружия. Надо быть поосторожнее, если я, конечно, хочу довести до конца все запланированные акции.

Я стал водить мечом в стороны, нащупывая мост. Он оказался чуть справа; видимо, после короткого боя со скелетом я несколько отклонился от нужного направления.

И как, интересно, мне перейти на ту сторону, а?!

Ширина моста в данной ситуации позволяла лишь ползти, а посему выбора у меня практически и не было.

И я, не чувствуя ни малейшего унижения, опустился на четвереньки и отправился дальше, упорно приближаясь к выходу, через который можно будет попасть на поверхность.

Ступил на площадку… поднялся по верёвочной лестнице… распахнул дверь… пробежал по ступенькам… открыл ещё одну дверь…

И оказался снаружи, под лоскутами туч цвета рыбьей чешуи, на твёрдой земле, в месте, которое недавно было полем грандиозной битвы.

Должно быть, выглядел я ужасно: одежда грязная, рваная, прожжённая зельями и почти целиком залитая кровью, открытая кожа наполовину в рубцах и коросте, на лоб спадают отросшие волосы, а нижнюю половину лица оккупировал редковатый лес бороды. Краше в гроб кладут, ага. Робинзон середины двадцать первого века, побывавший в переделке. Смотрюсь, наверное, лет на сорок, – хотя мне только двадцать шесть.

Холодный ветер толкнул меня в грудь, словно не желая уступать мне дорогу. Я съёжился и поспешил к своему бывшему дому. Где-то там должен лежать мой пиджак, который мне стопудово скоро понадобится: по всей видимости, здесь лето уже кончалось. Точно я не знал, потому что жители календарь не вели – а теперь никогда и не начнут.

Я шёл по земле, ещё хранившей память о том побоище: брошенное оружие, застывшие красные потёки, изуродованные трупы. Воспоминания, выплеснувшиеся из резервуаров мозга, пронзали моё сознание тысячами игл, но я успевал вовремя их вытаскивать, заталкивать обратно и, образно выражаясь, залеплять пластырем поле высшей нервной деятельности.

Я не желал признаваться себе в том, что мне тоже всё-таки бывает больно о чём-то думать.

Вот и дом. Там всё так же, как и в ночь битвы: трупы зомби на полу (их ведь прямые солнечные лучи не коснулись, вот они и не сгорели, зато уже активно разлагались), кровь, беспорядок… и запах, как в морге, где сломались все холодильники. Сдерживая спазмы в желудке, я наклонился и выудил из-под кровати пыльный, но не осквернённый никакими жидкостями пиджак. Скинул окровавленную рубашку, надел вместо неё. И сразу стало теплее и как-то… приятнее.

Подошёл к сундуку, открыл его – и уставился на лежащие там вещи. Да, не привык я ворошить прошлое… Отойдя от секундного оцепенения, быстро выхватил оттуда кирку, которую тут же положил на пол, тетрадь – дневник Смита (её я до половины затолкал во внутренний карман пиджака), два свежих факела - они легли рядом с киркой, огниво - в карман брюк, верёвочную лестницу длиной метров пять - скатал её в какой-то немыслимый «рулон» и аккуратно опустил на пол сбоку от себя, – а затем, подумав, ещё и запасы руд нижнего мира, отправившиеся в карманы пиджака.

Отступил на шаг, взглянул на выросшую на полу кучу вещей, в которой были и меч, и грязная рубашка, подумал: «И как я всё это понесу, а?!!»

Пришлось обвешаться барахлом: кирку – в руку, меч – в другую, факелы – под брюки, лестницу – на шею, рубашку – обвязать вокруг плеча. Сначала всё отнесу, а потом вернусь, вымоюсь в реке и постираю одежду. Чуть не забыл: а также поем. На тела внимания обращать не буду.

Вышел на улицу. На нос плюхнулась большая холодная капля. Похоже, с мытьём и стиркой проблем не будет… И, «предвкушая» своё погружение в реку, я заторопился обратно к шахте.

Приключениё в тот день больше не было. Я сделал всё, что хотел, и вернулся в своё новое убежище, где высушил над лавой одежду, сел, сытый и чистый, у стены и принялся думать, как бы подгадить монстрам, чтобы и ущерб был, и мне особых проблем не досталось.

И вскоре – придумал.



…Удар кирки… от скопления красной руды отделяется примерно полукилограммовый кусок и падает на пол подземелья с громким стуком, тут же разносящимся на десятки метров во все стороны.

Уф… Уже почти полцентнера нарубил. А надо хотя бы вдвое больше, чтобы один - всего лишь один! - из порталов, через которые монстры приходят в завоёванный им мир, взлетел на воздух.

Значит, буду добывать породу ещё и ещё, пока не наберу достаточного количества «каменной взрывчатки».

Теперь я мог думать о том, что собирался сделать, без всяких ограничений со своей стороны: в мозгу засела чёткая идея, придуманный с нуля и утверждённый план, единственно возможный в данных обстоятельствах, – и мои мысли были направлены только на это. Ну, и чуть-чуть – на соображения по поводу собственного жизнеобеспечения. Всё-таки есть и пить тоже хочется.

Я хотел один за другим взорвать все порталы, связывающие базы монстров с реальностью «трёх девяток»: сначала обсидиановый вход в «ад», потом гору с пещерой, ведущей в «сумеречный лес», затем – чёрную линию, отделяющую этот мир от родины эндеров. А на десерт – селение ведьм и лагерь скелетов.

Пусть поплатятся за то, что сделали с деревней, которая успела стать мне вторым домом.

Впрочем, они бы всё равно это сделали. Люди здесь были их главными соперниками, сумевшими, в отличие от монстров, наладить вполне нормальную жизнь. А ведьмы присоединились к ним, просто чтобы доказать, что они такие же враги жителей, как и вся эта сверхъестественная команда.

Вот только они не довели свой замысел до конца. Я-то остался жив, и этот маленький промах погубит их всех.

Кое-кто из ведьм, я уверен, по-тихому сбежал в ту ночь, поняв, что меня не одолеть; скелеты, зомби и эндеры явно умерли не все. А крипстеров можно сильно не опасаться: ввиду своей загадочной физиологии они не могли считаться опасными противниками. А на остальных я найду управу. Обещаю – в первую очередь самому себе, а во вторую – безвременно погибшей Элле, для которой моё «сегодня» не наступило.

Её смерти я уж точно им не прощу.

То, что они совершили, подействовало на меня, как дуэльный выстрел. И я не мог им не ответить: «выстрел в воздух» означал бы для меня потерю не только чести, но и самого главного – самоуважения. Если я не взорву их, придётся сделать это же с собой.

А жить мне хотелось – так же, как и уважать себя, без ненависти смотреть в глаза своему отражению или мысленному образу.

Поэтому я и разработал свой план, – чтобы не потерять вместе с домом, друзьями, любовью ещё и самого себя.



Дождавшись ночи, я, нагруженный красной рудой из «нижнего мира», незаметно выбрался из шахты. Осторожно прикрыл за собой дверь: не хватало ещё, чтобы меня всё-таки убили; это была бы просто невероятная глупость с моей стороны.

Я присел, чтобы меня было не видно и не слышно, и попытался оценить обстановку в мёртвой деревне.

Патрулировали посёлок скелеты – числом около двух десятков: похоже, они уже знали, что я спасся, и искали меня, чтобы ликвидировать – как очень даже вероятную и опасную для них угрозу. Прочих монстров я не заметил… ой, нет, вру: ходило там несколько зомби – и, очевидно, они подъедали трупы. Ну, понятно: им тоже питаться надо.

А мне надо, чтобы вы все сдохли. Давайте, давайте, шевелите своими мозгами: всё равно вы меня ни за что не найдёте. Ну… я надеюсь на это.

Я огляделся, сориентировался и направился, скрываясь от монстров за домами, к реке, на запад. Следующей моей остановкой должен стать портал в «ад» – «подземелье» зомби.

При мне было килограммов двадцать взрывоопасной руды, которую я собирался подложить под чёрный квадрат, в центре которого, то есть на границе реальностей, полыхал разноцветный огонь. Также я мог в принципе подорвать себя, если меня окружат и другого выхода не останется - для этого у меня имелось огниво: чтобы нагрузить себя полутора пудами камня, мне пришлось оставить оружие в убежище; так что защитить себя я вряд ли смогу. А вот героический суицид вполне вероятен. К тому же, если в эту ночь всё пройдёт нормально, мне будет предстоять ещё один поход к обсидиановому проходу: я возьму с собой, кроме руды и огнива, несколько обрывков верёвок, которым, соединённым вместе, будет отведена роль бикфордова шнура, и с их помощью выполню первый пункт своей «террористической» программы.

Я вышел из-за крайнего южного здания деревни и, сняв ботинки и носки и подвернув штанины брюк выше колен, почти бесшумно ступил в воду. Не знаю, какая здесь максимальная глубина, но мне никогда не нравилось ходить в мокрой одежде. А если я немного и намокну, то, надеюсь, красная руда, в отличие от пороха, своих полезных свойств не потеряет.

Уже в метре от берега вода дошла мне до груди. «Если всё-таки этот естественный «динамит» портится от влаги, то кранты всему моему плану, – подумал я, держа огниво в вытянутой над головой руке. – По крайней мере, этой его редакции. Тогда придётся по мосту через реку перебираться, а это отличная возможность попасться монстрам на глаза - в частности, скелетам на слух; и как потом от них убегать – с двадцатью-то кило лишнего веса?! Ладно, на месте проверю – подожгу маленький намокший кусок руды; если грохнут, то всё хорошо; а если же нет, то… Короче, придумаю что-нибудь! А теперь – ходу, ходу!»

Я оттолкнулся босыми ногами от песчаного дна и одним мощным рывком, почти не снесённый течением, доплыл до другого берега. Тихонько вышел из воды, положил огниво на траву; не спуская с него глаз (потеряю – потом не найду!), достал из-под брюк - простите, а куда ещё мне было их класть?! - ботинки с засунутыми внутрь носками, надел и - всё равно ведь промок, так хотя бы на ветру просушусь - побежал на запад, пригибаясь к земле и пытаясь стать для сторонних наблюдателей не заслуживающей внимания тенью.

Да, было холодно. Да, противно. Да, на третьем километре, когда я уже не бежал, а просто шёл быстрым шагом, у меня начался лёгкий кашель. Но: во-первых, я двигался, а во-вторых, меня всё равно никто не заметил.

Добрался до нужной горы за рекордное время – часа два с половиной. Я и не знал, что на такое способен: ведь на мне было больше взрывчатки, чем на любом арабском террористе первой трети века. Выходит, я крут.

Я, скрываясь за деревьями, подошёл к чёрному квадрату портала и проворно выгрузил всю принесённую красную руду на землю. Пододвинул ногой образовавшуюся кучку (прошу – без ассоциаций) к обсидиановому боку прохода – так, чтобы «динамит» оказался сбоку и его не было заметно ночью. А днём зомби на пейзаж вообще наплевать: их интересует только еда. Кстати, а они вообще спят?..

Постоянно оглядываясь и то и дело стремясь увеличить свою скорость, я заспешил обратно.

Сегодня всё получилось. Это радует. Но в то же время заставляет волноваться: а вдруг потом удача от меня отвернётся?.. А вообще-то… в последний месяц ей явно было не до меня, а я не умер, хотя мог. Несколько раз. Так что плевал я на удачу; я сам властитель собственной судьбы.

Медленно всходила луна. Я быстро возвращался в деревню.



Следующий день я провёл в «нижнем мире» – в шуме, создаваемом лишь звуками моего дыхания, шарканьем моих ботинок о каменный пол и гулкими ударами кирки о стену.

Съеденное «золотое яблоко» залечивало полученные в бою травмы быстрее, чем лейкопластырь: прошло чуть больше суток, а уже кое-где отваливалась короста; пожалуй, ещё пара дней, и я буду как новый. На родине мне, чтобы излечиться, понадобилась бы примерно неделя.

А пока неизвестные науке стимуляторы и укрепляющие вещества бурлили в моей крови, продолжая начатое вчерашним утром дело, я добывал красную руду. Конечно, не стахановскими темпами: упаси Интернет выдолбить сто тонн за несколько часов! - но горка отбитого от стены материала постепенно росла сбоку от меня.

К вечеру были готовы новые двадцать килограммов взрывчатки. И, естественно, я потащил их более чем за десять километров, только чтобы увидеть, как разлетается на мелкие кусочки вход в мир зомби.

Увидеть это (я как городской житель, которого трудно чем-то восхитить, говорю) стоило – хотя бы потому, что это было красиво. И масштабно. И зрелищно…

Я выгрузил вторую партию «динамита», достал тростниковые верёвки, одном соединил маленькие горки красной руды, прижатые к скале по обе стороны от портала, другую положил одним концом на середину первой, а второй конец отвёл на максимальное расстояние от «места проведения взрывных работ». Поджёг верёвку, а пока огонь продвигался по намеченному маршруту, отбежал на всякий случай ещё подальше – метров на сто. Ну, плюс-минус двадцать.

И грохнуло!.. Вверх взметнулись клубы красноватого дыма, пыли и мощная струя белого огня – энергия, высвободившаяся из уничтоженного портала. Звуковая волна меня чуть не оглушила, несмотря на заткнутые пальцами уши и открытый рот, а ударная – едва не сбила с ног.

А ничего себе взрыв получился – на пару килотонн, по-моему. Но это, наверное, за счёт фонтана энергии из образовавшейся прорехи между реальностями. Так-то был бы простой «бум», небольшая вспышка света и разбросанные по округе булыжники и куски обсидиана… один из которых наверняка бы попал мне в голову. Ха-ха – шутка.

Белое зарево, в котором угадывались голубые, оранжевые и светло-зелёные всполохи, держалось не меньше минуты, - хотя разве может человек в такие минуты следит за временем! - затем помаленьку начало тускнеть и вскоре полностью погасло.

А я, не дожидаясь, пока на шум сбежится вся диаспора зомби, в темпе направился обратно.

Один «теракт» я осуществил. Значит, осталось ещё… пять.



Серьёзные неприятности начались следующей ночью, когда, нагруженный взрывчаткой, я пошёл к горе с пещерой – порталом в «сумеречный лес».

Выбрался после заката на поверхность, не сообразив, что после того взрыва монстры могут увеличить патрули – вместо того, чтобы начать мало-помалу вымирать без постоянного притока свежих сил. Зомби, которые оказались «заперты» в мире 999, исчезли неизвестно куда: я видел лишь, как по деревне прохаживалось около сотни серых гуманоидов – группами по двое-трое, все вооружены и очень опасны.

Выяснив обстановку, я стал медленно, стараясь не шуметь и не высовываться в полный рост, пробираться на юг, благо шахта была именно с этой стороны деревни, так что за ней открывался ровный, свободный путь.

Где я буду виден, как на ладони, и где меня в два счёта могут съесть зомби или застрелить – скелеты.

Я остановился. Да, об этом я подумать не удосужился… Ну да ладно. Проскочу как-нибудь – не впервой.

И, не придумав ничего получше, я лёг на землю и пополз, тщетно стараясь полностью скрыться среди низких травяных стеблей. Сначала я двигался медленно, чтобы меня не увидели и не услышали, где-то в полукилометре от деревни я осторожно встал и, пригибаясь, пошёл дальше.

Когда я выпрямился, будучи твёрдо уверен в том, что меня уже никто не заметит, на плечо мне легла чья-то костлявая рука.

Сказать, что я испугался, – значит не сказать ничего. Как они могли меня найти?! Я же оглядывался и никого за собой не видел! Правда, с удалением от деревни всё реже и реже… и всё менее внимательно.

Ну что за ночь такая, а?! Ни минуты покоя…

Я резко развернулся, занося левую ногу для удара. Ботинок ударил под рёбра скелету, разрушив грудную клетку, пробив сердце (как будто пакет с красно-коричневой краской разорвался) и едва не сломав ему позвоночник. Монстр упал, роняя лук и рассыпаясь на части.

А за ним были ещё трое. И все разом разрядили в меня свои луки.

От одной стрелы меня спас падающий поверженный скелет: средневековый боеприпас вонзился ему в череп и наполовину вышел с другой стороны. А вот остальным лучникам повезло: один попал мне в левое плечо, наконечник стрелы второго порвал одежду, кожу и мышцы на правом боку.

Я пошатнулся. Чёрт, среагировать не успел!.. Из моего горла вырвался стон, к концу превратившийся в рык.

Ненавижу, когда мне больно!

Так как я пока не привык ходить с большим грузом, это секундное отклонение от вертикали заставило меня упасть. Из дырки в боку выскочила стрела, и на траву начала капать тёмно-красная кровь.

А скелеты подбегали ко мне всё ближе… Мне ничего не оставалось, кроме как спасать себя. И – быстро!

С большим усилием я откатился в сторону, попутно подставив подножку одному из врагов, отчего тот упал, выронив оружие, и на несколько мгновений выбыл из схватки. Я кое-как поднялся на ноги, отбежал на пару метров, затем начал маневрировать практически на одном месте, не подпуская к себе врагов и не давая им как следует прицелиться.

Скелеты ненадолго растерялись, а когда, как мне показалось, они придумали новый план действий, было уже поздно: я контратаковал. Круговым ударом ноги сбил одного, тут же подскочил ко второму, в прямом смысле слова открутил ему голову, присел, уклоняясь от стрелы третьего, рванулся к нему, вырвал из цепких пальцев лук - тетива так и осталась у скелета в руках, - треснул деревяшкой поднимавшегося первого, а развернувшись, заодно и третьего, а потом пробил им обоим сердца.

Больше противников не было. Я ещё немного полюбовался на дело рук и ног своих, после чего устало плюхнулся на землю.

Мне определённо нужно было отдохнуть… и понять, насколько сильно меня «уработали».

Где-то час спустя я встал и неторопливо дошёл до скалы с пещерой, куда и сложил доставленную природную взрывчатку. М-да, тут как минимум пара центнеров необходима… Значит, разрушение очередного портала откладывается дней на десять. Только и всего.

Обратно я двигался бодрее, ведь теперь я был лишь при собственном весе, и успешно обходил патрули монстров, которые даже не думали о маскировке.

В деревне, правда, за мной погнался один скелетик, но я успел добежать до шахты и захлопнул дверь перед самым его носом - вернее, перед заменявшей оный дырку в черепе.

Через минуту я был в своём убежище – в безопасности, которая теперь никак не могла быть полной.



Не буду раз за разом описывать одно и то же: как я каждую ночь выбирался на поверхность (битва со скелетами всё-таки заставила меня заменять пяток килограммов красной руды своим верным мечом), как привычно расшвыривал с десяток врагов, как добирался до какого-нибудь портала, складывал около него «груз» и отправлялся восвояси.

Интересными были только сами взрывы, которые я продолжал устраивать, приводя монстров в смятение и негодование. Мне нравилось смотреть на яркое, пламенное разрушение, потому что я знал, что оно осмысленное, в отличие от того, что обычно делается на войнах.

Но разве сейчас не война между мной и всем этим сбродом мутантов? Что ж, можно и так назвать. Тогда имеет ли смысл подрывать порталы, которые привели бы в восторг земных физиков? И всё-таки мой ответ – имеет, так как я спасаю не только себя, но и мир, который монстры фактически захватили, объединившись с ведьмами.

Кто-то сказал бы, что это терроризм, агрессия, геноцид… Ничего подобного. Это всего лишь соизмеримый ответ на действия не включённых в земную классификацию существ, которые уничтожили почти всех людей в этой реальности, задавив тех числом. По-моему, это было более чем несправедливо, и остаться в стороне я никак не мог.

Я выполнял долг перед самим собой – и перед всеми погибшими селянами, среди которых были и женщины, и дети. Неужели они все полегли напрасно?

И я старался сделать всё так, чтобы мне потом не было стыдно – ни за себя, ни за их гибель.

Так, я, кажется, немного отвлёкся. Возвращаюсь к основной теме…

Портал в «сумеречный лес» после детонации руды расцвёл огромным белым костром; обломки, в которые превратилась внушительных размеров скала, разлетелись на пару километров, и один из них - к счастью, не очень крупный, - как я и предполагал, попал в меня. Хорошо ещё, что не в голову, а в корпус. Но всё равно было больно; получился синяк на полспины. Похоже, надо было отбегать подальше: и барабанные перепонки от грохота чуть не вылетели, и от фрагментов уничтоженного объекта я не уберёгся, а ведь был метрах в пятистах от эпицентра. Ничего, буду умнее.

После «пещеры между мирами» я взорвал портал в мир эндеров – длинную чёрную черту в паре миль на юго-восток от деревни. Знаю, это читается как хроника терактов, но по-другому рассказать о своей «вендетте» не могу. Да, по сути, это и были теракты. Но не стоит меня обвинять; на моём месте любой сделал бы то же самое.

Там энергия их межмирья вообще фонтанировала минут десять и была, кстати, не совсем белой, а с примесью сиреневого. Я, конечно, мог сначала разнести портал из реальности эндеров – ту самую чёрно-белую воронку, которая перенесла меня в мир «ноль», – сам предварительно воспользовавшись им, чтобы не остаться там навсегда, а затем вернуться и отправить в небытие чёрную линию. Но у меня был другой план: эндеры будут телепортироваться сюда – и не вернутся к себе; может, это заставит их задуматься и не бродить по мирам – в том числе и по Земле.

Оставался ещё портал в «рай», но там, похоже, не водились ненавистные мне создания, так что это место я решил не трогать, а заняться лагерями врагов в окрестностях деревни.

Таких было два, и они взаимодействовали друг с другом. И в обоих меня ненавидели. А я – нет. Я просто хотел отомстить скелетам и ведьмам, а возмездии нет места чувствам: требуется только голый расчёт, чтобы не подогревать это изысканное холодное блюдо.

Вот здесь действительно ничего интересного не было: я просто поджёг траву около каждого лагеря с таким расчётом, чтобы ветер погнал огонь прямо на моих врагов, а сам незаметно смылся. Будет чудо, если скелетам и ведьмам удастся потушить пожар, прежде чем он доберётся до куска красной руды, который я - хе-хе! - заблаговременно подложил в центр каждого селения.

В ночь поджога раздался только один взрыв: по всей видимости, у скелетов, потому что ведьмы наверняка сделали бы что-нибудь, чтобы спастись. Значит, мне всё-таки придётся совершить ещё одну диверсию… нет, две, но о второй - и последней - я расскажу позже…

Теперь уже бессмысленно заделывать подземный туннель к лагерю скелетов: их базы больше нет.

Моя новая идея заключалась в использовании способности синей руды «нижнего мира» к накоплению и пропусканию электричества. Такая мысль появилась в моей голове, когда я смотрел сквозь окошечко в двери их туннеля между поверхностью и шахтой на сгущающиеся тучи. Даже под каменным сводом чувствовался слабый запах озона. Определённо, вскоре должна была начаться гроза.

И вдруг ко мне пришла та самая идея! Я тут же бросился вниз, в своё убежище – нарубить ещё хотя бы пару кило синей руды. Раны, полученные в бою с отрядом скелетов, оказались несерьёзными и уже почти зажили, так что я мог работать почти так же успешно, как до этого.

…На поверхность я вышел, нагруженный половиной пуда взрывчатки и всеми своими запасами «материала-аккумулятора», когда над деревней начинался дождь, а вдали, - если точно, на юге - звучали плохо слышимые из-за большого расстояния раскаты грома.

Только бы успеть на болота раньше, чем гроза меня догонит!..

Догнала она меня, впрочем, за пару километров от цели; я как раз шагал по выжженной земле (а немало, выходит, тогда выгорело – гектаров под двести), когда относительно недалеко от меня сверкнула молния, а всего через секунду прозвучал на полной громкости аудиофайл грома. К тому времени я порядком устал и не мог держать приличную скорость, но столь явное заявление непогоды о себе заставило меня поторопиться.

В результате я прибыл к лагерю ведьм одновременно с грозой – первой, которую я встретил в этом мире.

Одного взгляда из-за деревьев на этот, по сути, палаточный лагерь хватило, чтобы понять: часовых нет. Да и кто бы вышел на улицу в такой ливень - ну, кроме уцелевших монстров… и кроме меня?..

Стараясь, чтобы меня по возможности не было видно, я обошёл вокруг враждебного селения, раскладывая по периметру кусочки синей руды и с опаской поглядывая на небо: а вдруг молния ударит? Потом, когда круг был замкнут, я положил около каждого шалаша - я не знал, какие из них занимают выжившие ведьмы, поэтому решил перестраховаться, - по большому куску красной руды и соединил их с периметров дорожками из синей пыли, которую я рассыпал и реквизированного в деревне мешочка. Затем я отряхнул ладони - а то пыль-«аккумулятор» постоянно всаживала в мои руки вытягиваемое из воздуха электричество, - отбежал метров на сто и стал ждать.

Как я и предполагал, такое количество синей руды – весьма активного проводника – не могло не привлечь внимание сил природы. Молния ударила прямо в выложенный ультрамариновым камнем круг; цепь замкнулась, ток почти мгновенно достиг взрывчатки; что было дальше, думаю, и так понятно.

В эпицентре землю подбросило вверх метров на пятьдесят; выше деревьев полыхнула яркая оранжевая вспышка; и над тем, что осталось от лагеря, появилось облако белого пара, тут же рассеявшееся в вышине: похоже, огонь перевёл дождевые капли в газообразное состояние.

Я не стал подходить к месту взрыва и проверять, выжил ли кто-нибудь; я знал, что при таком не выживают.

Всё. Врагам я отомстил. Больше здесь меня ничего не держит. А значит, скоро я уйду…вот только подожду, пока дождь закончится.



…Я спустился в своё убежище, где теперь хранились все мои вещи, порылся в той куче, в которую они были свалены, и выудил оттуда тетрадку, оставленную мне мертвецом по имени Адам Смит. Открыл – впервые за последние две недели.

Внезапно из тетрадки вывалилось десятка два желтоватых листочков; они образовали вокруг меня причудливый узор. Я в недоумении собрал их, а когда мельком глянул на один из них, меня осенило: чёрт, это же та не оконченная из-за нехватки чернил история моих похождений, которую я когда-то диктовал Элле! Должно быть, она их туда положила, когда мне было уже не до откровений мёртвого американца…

Я сложил листики обратно и стал искать место, до которого дочитал в прошлый раз. Нашёл, подумал: «Опять скукотища пошла…» – и начал перелистывать страницы, желая узнать, какая реальность стала следующей остановкой Смита…



«…День пятьсот сорок второй.

Я решил уйти из деревни – понял, что не смогу серьёзно изменить что-либо или хотя бы заложить фундамент будущих перемен. С Эммой я вконец рассорился, так что повод для ухода есть. К тому же, я повидал лишь один из иных миров – и теперь требую продолжения.

Готовился я к тому, чтобы покинуть это место, довольно решительно: на глазах у Эммы демонстративно, с видом полнейшего неудовольствия (а главное – молча) собрал вещи – то бишь оделся, взял еду, воду, меч и тетрадку с ручкой; а затем, не слушая никаких уговоров моей забеспокоившейся подруги, вышел, хлопнув дверью.

Тем не менее, с остальными жителями я попрощался очень тепло; они желали мне счастья и советовали возвращаться, если там, в супергигантском континууме, мне будет хуже, чем здесь. Но я знал, что не вернусь; знал – и не говорил, чтобы никого не расстраивать.

Без приключений дошёл до портала – и задумался, не зная, какой код набрать. Подумал – и трижды нажал клавишу с единицей, так что на дисплее высветилось число 111. В «Майнкрафте» это мир-пустыня с заброшенными храмами и катакомбами, находящимися во власти монстров. И вполне вероятно, наяву всё будет так же…

Мне нужно развеяться, получить заряд эмоций и удовлетворения, использовать не востребованный в последние месяцы адреналин; короче, пройти какой-нибудь относительно безвредный квест – желательно, без последствий. Поиск сокровищ в пустыне будет идеальным вариантом…»



Я захлопнул тетрадь, привалился к стене и улыбнулся. Наверное, мне тоже необходимо немного побегать с малозначимой целью, испытать здоровый азарт и начать забывать о том, что я пережил за последние полтора месяца… В любом случае, перемена обстановки будет только на пользу: что-то засиделся я в подземелье…

Ладно, уже довольно поздно, да и дождь наверняка не кончается…

Главное, я теперь знаю, куда мне идти и что делать. Но сначала надо…



Утром нового, сорок седьмого после крушения самолёта дня я вышел на поверхность, двумя ударами меча - внизу у меня было много свободного времени для тренировок - убил подкараулившую меня пару скелетов, дошёл до реки, помылся и с таким же багажом, что и Смит, плюс ещё с огнивом в кармане потопал через деревню в северном направлении.

Моя очередная – и последняя в этом мире – диверсия заключалась в том, что я шёл по посёлку и поджигал огнивом траву у каждого дома. День был прохладным (очевидно, вчерашняя гроза была вызвана холодным фронтом) и ветреным; трава горела неохотно, но огонь распространялся на глазах. Я не смог отказать себе в удовольствии, - хотя… в удовольствии ли? - заглянуть в свой бывший дом и выбить искру на сундук, который затем выкинул наружу, чтобы таки странным способом зажечь траву у последнего оставшегося строения.

Это была моя психологическая разрядка. Разрушения с целью снять напряжение, открыться для новых положительных эмоций. Очищение от негатива, выплёскивание накопившейся и нереализованной злобы, сокрушение собственных сомнений. Первый шаг в следующий этап будущего, которое на этот раз обязательно должно оказаться светлым.

Огонь стремительно разгорался. До меня, быстрым шагом уходящего прочь, на север, стало понемногу доходить, что именно я только что совершил, и я, прижав меч к груди, где под рубашкой подпрыгивала основательно потрёпанная тетрадка – мой личный путеводитель по мирам, постепенно перешёл на бег, удаляясь от полыхающего селения…

Опомнился я, лишь домчавшись до портала. Постоял немного, тяжело дыша и опираясь на меч, послушал, не приближается ли огонь, удовлетворился и только потом обратил внимание на вырастающую словно из-под земли «шайтан-машину». Посмотрел на неё, подумал: «А нужна ли мне эта пустыня?..» – наконец, пришёл к выводу, что – нужна, и безбоязненно ступил на лежащую на земле металлическую пластину.

Левой ладонью крепко обхватил рукоять меча, а правую поднёс к клавиатуре и указательным пальцем набрал три единицы. Глубоко вздохнул – и рванул вниз большой красный рычаг…

Через мгновение я был уже совсем в другом месте.