Глава 3. Дети иных миров

      Дага с глухим шелестом падает в песок, Жан отступает, подняв оставшуюся в правой руке рапиру.
      «Поздно!»
      Мой кинжал скользит по лезвию, изгибом на гарде цепляет клинок.
      «Сейчас!»
      Необычно привычное движение кистью, подсечка ногой, и противник снова обезоружен и падает на землю.
      — Всё-всё! Стой! Сдаюсь!

      Выкрик словно вернул меня в реальность и заставил сделать пару шагов назад, опуская кинжалы.
      — Нет, вы видели?! — де Фуа, стряхнул песок с колен и поднял потерянное в поединке оружие, — Снова эти приемчики?! Ты как это сделала?! И… И что за режим берсерка, мать твою?!
      В голосе парня я не слышала злости, только смесь раздражения, восхищения и веселья. Жан, даже проигрывая, не терял своего всепоглощающего энтузиазма.
      — Мне кажется у Дары просто отлично отработана техника обезоруживания… — Кая ступила на арену и протянула мне флягу с водой.
      — Да это я понял! Но… А если бы я не выпустил оружие?! Как вам такой вариант, а?!
      — Остался бы с вывихнутой кистью, какие тут вопросы, друг. Кстати, Дара, дай-ка я еще разок посмотрю на твои кинжалы.
      Едва получив в руки клинки, Мигель снова стал задумчиво осматривать и изучать их. Сколько раз он уже делал это? Пять? Десять? Я не вполне понимала, чем продиктован его интерес, но эльф мог подолгу всматриваться в светлую сталь, ощупывать лезвие, покачивая головой время от времени. Когда я спросила о причине такого неравнодушия, Мигель только с улыбкой сообщил, что готов отдать ногу, чтоб поговорить с мастером, который их изготовил. Эти слова тогда снова заставили задуматься о стоимости моей экипировки.
      Я опустилась на скамью в тени и сделала глоток из фляги.
      Кажется, моя жизнь стала принимать уже ставшее привычным течение. Как будто всегда была здесь. Взгляд неотрывно следил за моими шумными друзьями. Жан был как всегда громче всех, и пусть я одерживала над ним победу уже в шестой раз, отрицательных эмоций я у него так и не заметила. После каждого проигрыша следовало бурное обсуждение, и в следующий раз мальчишка стремится не попасться на ту же уловку. Он учился. На мне?! А ведь изначально предполагалось, что это они будут меня тренировать…
      Прошло почти две недели с тех пор, как Сырки приютили меня в своем замке, и для нашей компании стало привычным утренние часы проводить на гильдейской тренировочной площадке. В тот, первый раз, когда Мигель показал нам арену, я, поддавшись шутливому вызову Жана, вышла на песок. Кинжалы, что висели на моем поясе, и та легкость, с которой я справилась с волком в лесу, подталкивали проверить себя, однако свой первый поединок против де Фуа я позорно проиграла. В первый и последний раз.
      Я так и не призналась друзьям в причине своего поражения. Страх. Страх и удивление. Тело подчинялось безукоризненно. Подчинялось? Или всё-таки подчиняло? Собственные действия опережали мысли. В момент, когда я осознала, что бой начался, чувства словно обострились, а мир вокруг как-будто превратился в сон. Всё как тогда, в лесу. Я знала. Просто знала как действовать, как атаковать, как защищаться, куда бить. Противник только начинал свое движение, а уже понимала, куда он ударит…
      Конечно, и ранее были подозрения, что я обучалась чему-то подобному, но всё равно не ожидала от себя мастерства такого уровня.
      Тем не менее, в своих попытках вспомнить, кто я и как оказалась в Моно, я ни на шаг не продвинулась.
      Каждая ночь изматывала меня кошмарами, в которых вязкая тьма не желала подпускать к собственным воспоминаниям. Только каменный тоннель, ведущий в холл особняка из белого камня, широкая мраморная лестница, пожар, кровь, боль и холодные серые глаза. Каждый раз, когда они являлись, меня будила Каэдэ. Я кричала во сне.
      Но не всегда мои сны заканчивались криком и пробуждением в холодном поту. Порой туман внезапно заполнял пространство, и тьма, мягкая и заботливая, погружала меня в безмятежный покой без сновидений. Как-будто давала передышку и возможность отдохнуть от выматывающих попыток борьбы с собственным сознанием.
      Пыталась я найти подсказки и в реальности. Содержимое сумки перебиралось не раз и не два, а с печатью не расставалась ни на секунду еще и потому, что пришла уверенность: она — нечто важное. В первый же свой визит в ванную, я обнаружила под левой ключицей татуировку в точности повторяющую символ на печати. Я каждый день вглядывалась в свое отражение в запотевшем зеркале, пытаясь вспомнить, чем был для меня этот знак.
      В целом моя жизнь в замке приобрела привычное течение. Ночь — череда отчаянных попыток разорвать темные путы, словно мешающие мне вспоминать. Пробуждение — несколько минут нерешительных подрагиваний век и комкания простыни в ладони. Утро — пара часов танца с кинжалами на тренировочной площадке гильдии, с друзьями или в одиночку. День — попытки привыкнуть к новому миру.
      Была еще одна деталь, которая крайне мешала мне расслабиться. Саймак. Казалось бы, одновременное появление в замке должно было несколько сблизить нас, но Маска крайне редко пересекался с нашей четверкой, и я всего несколько раз мельком видела его в компании старожил гильдии. Только вот не раз и не два его любопытный, словно разбирающий на частицы, взгляд щекотал мне затылок. На кухне, в коридорах, на тренировочной площадке, среди стеллажей в библиотеке. Он мог настигнуть меня везде, но, обернувшись, я не находила самого Саймака в поле своего зрения. Мое недоверие к нему только росло.
      Мне нравились Сырки, но мироустройство Моногатари меня пугало. Попытки завести с кем-то разговор о возвращении в родное измерение проваливались одна за другой. Одни игнорировали мои вопросы, переводя тему беседы в иное русло, другие хмуро отмалчивались. Были и те, кто усмехался или пожимал плечами, подтверждая, что подобные идеи нереализуемы. Я не могла поверить. Неужели все сдались? Неужели никто из тех, кто прибыл из других миров, не хотел вернуться домой?
      — Беру свои слова назад. Это было не везенье.
      — А? — вздрогнув от неожиданности, я оторвалась от наблюдения за друзьями.
      Нилион Кроу сел рядом и облокотился на спинку скамьи, вальяжно раскинув руки.
      — Я про волка.
      — А. Да?..
      Я не видела его уже несколько дней. Да и раньше, с того момента, как я поселилась в замке, с Нилом сталкивалась только мельком. Случаи, когда мы хотя бы словом обмолвились я даже припомнить не могла. А теперь он сидит рядом как ни в чем не бывало, расслабленный, задумчивый, с растрепанной шевелюрой, расстегнутым воротником и с какой-то щемящей ноткой грусти в улыбке. И это тот самый Нилион Кроу, которого едва ли не боготворит большая часть «сырков»? Сейчас он совершенно не производил впечатление Мастера Гильдии Злого Сыра. Скорее обычный молодой симпатичный мужчина. Симпатичный? Я поймала себя на том, что всё продолжаю рассматривать Нила. Моргнула, перевела взгляд, ощущая как щеки начинают гореть.
      — И где та девушка, которая дерзила и обзывала меня глистом, пока я её спасал? — усмехнулся Кроу, заметив мою растерянность.
       Я только фыркнула в ответ. Не хотелось признавать, что он просто застал меня врасплох. Даже самой себе.
      — Ты смогла вспомнить что-нибудь?
      — Откуда ты…?!
      — Жан разболтал. Не сердись на него, — едва ли не расхохотался Нил.
      Мысленно обозвав друга треплом, я пообещала себе в следующем же поединке как следует надрать ему уши.
      Так сложилось, что о моей «проблеме» знали только Каэдэ, Жан и Мигель, хотя и с большинством других обитателей замка я успела найти общий язык. Мне казалось, что без информации о своем родном мире я потеряю ценность для «сырков» и мое нахождение в замке подойдет к концу. И как долго Нил уже знал об этом?
      — Ладно, котятки, — вдруг хлопнув по коленям ладонями, Нил поднялся, — Пошалили и ладно. Дамочек я забираю. У нас намечается серьезный разговор!
      На последней фразе он подмигнул мне через плечо. Раздражение новой волной вспыхнуло во мне и, словно защищаясь, я снова фыркнула, хотя чувствовала как кровь приливает к щекам.

      Нил привел нас в Маленькую Гостиную возле своего кабинета. Большая, но по-домашнему уютная комната, несколько кресел, диван, низкий столик. Тяжелые портьеры на окне раздвинуты и через них проникали солнечные лучи, оставляя пятна света на паркете. Огромный камин с потрескивающими в огне поленьями придавал атмосфере в помещении особое тепло.
      Вокруг столика, уставленного тарелками с бутербродами, канапе, салатами, мисками с медом и сливками, чайниками и кувшинами с питьем, уже сидели несколько человек. Или вернее существ. Вряд ли полностью покрытого длинной шерстью гуманоида можно было назвать человеком.
      В одном из кресел удобно расположился Саймак, поприветствовавший нас легким прикосновением пальцев к верхнему краю маски. Я всей кожей снова чувствовала пристальное внимание, и старательно избегала его взгляда. Маску он так и не снял.
      После того, как мы с Каэдэ нашли себе свободные места, Нил хлопнул в ладоши, привлекая внимание собравшихся.
      — Итак, как вам известно, Я — Нилион Кроу, Мастер Гильдии Злого Сыра, а это мой заместитель и моя правая рука — Семён. — Нил указал на мужчину, справа от себя, — Сейчас в составе гильдии почти три сотни человек, и мы медленно, но верно захватываем «рынок» информации и технологий в Моно. Продажа информации, предоставление в наем кадров с необычными способностями, разработка и продажа идей и готовых технологий других миров — вот в чем заключается наша работа. Главный источник знаний и идей для нас вы — иномирцы. Информация это товар, и Гильдия Злого Сыра готова его у вас купить. Наш мир постоянно принимает новоприбывших из других миров, и не всегда у таких существ есть шанс выжить. Вы захотели есть, вам нужен был кров и помощь — я дал вам всё это. Взамен я прошу вас поделиться информацией о своих мирах. Поддержка и всесторонняя помощь в оплату за ваши данные. Все вы здесь, потому что согласились, что это равноценный обмен.
      Нил замолчал. Наши взгляды встретились, и его губ снова коснулась так раздражавшая меня дурацкая ухмылка.
      — Правда, иногда я помогаю чисто по доброте душевной. Да, смугляшка?
      Я только демонстративно вскинула бровь, твердо пообещав себе, что на этот раз не позволю Кроу вывести меня из равновесия. Тем временем Нил продолжил:
      — При желании вы можете остаться с нами, вступив в гильдию, или же идти своей дорогой. Если выберете второе — держать не буду, но тогда дальше вы уже сами за себя. Если же предпочтете первый вариант… Гильдия — это то место, где поддержат, дадут защиту, кров, семью. Но и ты обязан поддерживать в ответ. Защищать, помогать, стараться работать на благо общего дома. Это обязательства и ответственность. Это будет означать, что вы часть целого. Не предавай, не подставляй и будь полезен. Вот и всё. Каждому из вас я дал время для обустройства и принятия решения. Что будет дальше, целиком зависит от вас. Вы сами выбираете, кем вам быть.
      Он снова замолчал, словно давая нам время обдумать услышанное. Последние его слова еще долго эхом звучали в моей голове. Могла ли я выбрать, не зная себя саму? Как выбирать, если не помнишь вариантов?
      — Так было раньше. Но я уверен, до вас уже дошли слухи про Закон о Попечительстве Иномирцев.
       Я замерла. Так же как и все остальные. Именно принятие этого закона обсуждали Жан и Мигель в день, когда мы познакомились. Именно слухи об этом будущем изменении в привычной жизни Царства Мелум заставили замок гудеть как улей. О нем шептались на кухне и в библиотеке. Его обсуждали в гостиных и в душевой. Он заставлял всех «сырков» ходить хмурыми и раздраженными.
      — Для тех, кто всё же не в курсе, согласно Закону о Попечительстве, все иномирцы будут распределяться по гильдиям в соответствии с нуждами и потребностями. За распределение ответствен Совет. Гильдии обязаны обучать, кормить, содержать и полностью обеспечивать иномирца наравне с остальными членами. Официально цель принятия закона — урегулировать демографию Моногатари, повысить выживаемость иномирцев, помочь им устроиться в мире.
      — Разве это не то же, что предлагаете вы? Разве это не хорошо? — голос Саймака неприятно резанул воздух, — Иномирцам будет выбор в какую гильдию идти и как жить дальше. Или вы недовольны, что кто-то отбирает ваше право на монополию?
      В комнате повисло напряжение. Что беспокоило больше? То, с какой нахальной смелостью Маска прервал хозяина замка. Или то, что в его словах была доля правды.
      У меня же появилось острое чувство, что Саймак намеренно накалял обстановку, словно играя только ему одному известную игру и проверяя нас всех на прочность.
      — Ты в это сам-то веришь? — произнёс Семён, — Это будет только мнимый выбор. Чтобы «взять» в гильдию иномирца нужно будет заплатить Совету налог, который на каждого из вас будет назначаться индивидуально по вашим способностям и ценности. При том сами выбрать гильдию вы можете, а платить всё равно придется. Если гильдия неплатежеспособна, и сами вы не способны выплатить налог, то права голоса лишаетесь. Есть еще целый список условий, кого какая гильдия может взять и кого может выбрать сам иномирец, но это уже ненужная лирика. Продавать вас как товар, вытягивать из гильдий деньги и полностью контролировать распределение сил. Вот что делает этот закон!
      — Мало ли, — произнес Маска, и в его голосе отчетливо чувствовался вызов, — Мы, иномирцы, не знаем ничего об устоях вашего мира. О распорядках, расстановке сил. Правила игры для нас темный лес, и верно оценить возможные последствия принятых решений мы не в состоянии. Кроме слухов о законе ходят также слухи о конфликтах между вами и Пламенем Эдема. Что же случилось с Гильдией Злого Сыра семь лет назад? Как же мы можем доверять тебе, Нилион Кроу, если слухи велят бояться тебя?
      Казалось напряжение достигло пика. На лбу у Семёна вздутые пульсирующие вены говорили о крайней степени ярости, на лицах остальных была смесь из страха, растерянности, недоверия. Каэдэ казалась невозмутимой, но я видела, как она тайком комкала рукав. Нил застыл глядя в одну точку и только напряженные желваки выдавали его чувства.
      — Хватит.
      Все присутствующие разом обернулись на звук моего голоса. Я и сама была удивлена тому, как уверенно и твердо он прозвучал. Но мне казалось, если не остановить Саймака здесь и сейчас, всё погрузится в хаос. Именно это чувство заставило собрать волю в кулак и вмешаться. В словах Маски была логика, и я тоже сомневалась. Мой разум тоже мучили вопросы и переживания за собственное будущее. Я тоже слышала шепотки о том, что именно Кроу — основная причина трагедии старой гильдии. Но еще я отчетливо чувствовала игру и фальшь во всех действиях Саймака, в то время как Нил всегда говорил только правду. Как? Я просто знала.
      Янтарные глаза Нила словно пытались заглянуть в самую мою суть. Я выдержала этот взгляд, а Мастер расслабился и едва заметно кивнул мне. Благодарность?
      — Советую тебе несколько раз подумать, прежде чем, пытаться как-то очернить меня или мою семью, — произнес Кроу, переведя, наконец, взгляд на возмутителя спокойствия, — Пока ты здесь на правах гостя. Напомню, что ты сам изъявил желание присоединиться. Насильно не тащили. И ты сам сказал, вы, иномирцы, мало что знаете о мироустройстве Моно, об отношениях между гильдиями и о тех, кто ими управляет. Мы даем вам возможность и время как раз и разобраться с этими вопросами. А пока, не тебе судить, какой я человек. Но с самого вашего появления здесь, мы ни к чему вас не принуждали и во всем предоставили выбор. Не нравится? Хочешь уйти? Дверь там.
      — Разве я оскорбил вас? — как ни в чем не бывало удивился Саймак, — Я просто недоверчив к гильдиям. Потому и хотел расспросить вас. Вы, конечно, вправе не отвечать.
      — Ладно, закрыли тему.
      Нил отвернулся от Саймака и продолжил рассказывать о предстоящих изменениях. Постепенно атмосфера вновь вернулась в предшествующее вмешательству Саймака русло. Но самого Нила напряжение не отпустило.
      Я почувствовала это. Что бы не случилось семь лет назад с Гильдией Злого Сыра, Нилион Кроу считал себя виновным в произошедшем. Мне стало не по себе от понимания этого. Еще больше стало не по себе от осознания, что я так легко читаю людей.
      Я снова ощутила на себе взгляд Саймака. Как-будто он только что одержал надо мной победу… в чем-то. Словно весь этот спектакль был сыгран для меня.
      Зажмурилась. Все сомнения и вопросы пришлось силой затолкать в недра разума. Пришлось напоминать себе, что не я являюсь центром вселенной и мир не крутится вокруг меня. В этой ситуации самокопаниям я предпочла информацию, которой продолжал делиться Нилион Кроу.

      В нашей комнате было темно, а дорожка лунного света из окна словно вторгалась в эту темноту.
      Я подняла руку и в воздухе над собой нарисовала зло ухмыляющуюся рожицу. День оказался чрезвычайно насыщенным. Казалось, только я успела привыкнуть, как мир вокруг снова кардинально изменился, в очередной раз заставляя делать выбор.
      Комиссия по иномирцам. Так назвали тех, кто займется регистрацией существ из других миров в Моногатари. В преддверии вступления в силу Закона о Попечительстве все те, кто находился в Моно менее года, подлежали регистрации. Своеобразная перепись, где иномирец обязан был рассказать о себе всё. Кто он, что умеет, откуда, что это за место и прочее. Утаивать что-то было запрещено, поэтому «собеседование» будет проводиться под действием зелья правды. Конечно же, комиссия обещает строжайшую конфиденциальность и все тайны иномирца по закону не подлежали передаче даже принимающей его гильдии, навсегда должны быть запертыми в архивах Комиссии и нужны только для назначения справедливой пошлины и подбора подходящей гильдии. Вот что еще нам рассказал Нил и даже показал официальный документ от Совета Гильдий.
      Конфиденциальность? Ага, конечно. Учитывая всё то, что я успела узнать о мироустройстве Моно, ситуация, когда кто-то из гильдий так или иначе «купит» эту информацию — вопрос времени. Этот мир всё больше и больше раздражал меня. Хотелось выбраться.
      Нил предложил нам выбор. Или идти и регистрироваться, или пока скрываться в замке, или вступить в гильдию. Только принадлежность к одной из гильдий и могла спасти от «распределения». Советом было запрещено принимать к себе иномирцев до принятия закона, но, вопреки этому, Нил готов был сделать исключение для тех, кому уже пообещал такую возможность.
      Оказалось, что кроме меня, Каэдэ и Саймака в замке было еще двенадцать иномирцев. Наша троица и еще четверо решили ждать, двое сразу вступили к Сыркам, пятеро ушли на регистрацию, а один решил не регистрироваться вообще, предпочтя просто сбежать.
      Я повернула голову на подушке, посмотрев на сидящую у окна Каэдэ. Было кое-что, что не давало мне покоя.
      — Почему тогда в библиотеке ты попросила меня не вступать?
      Я отчетливо видела как целый ворох эмоций на мгновение мелькнул на её лице, прежде чем Мори успела снова спрятаться за своей маской равнодушия. Ярче всего я увидела страх. Она испугалась моего вопроса?
      — Это всё из-за тех слухов, о которых сегодня говорил Саймак, — с заминкой ответила девушка, — Я уже тогда слышала об этом. Мне… мне сказали, что Нилион Кроу вырезал всю свою гильдию сам. Это пугает. А ты мне понравилась. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
      Правда. Но какая-то искаженная правда. Я никак не могла отделаться от ощущения, что Каэдэ что-то недоговаривает.
      — Тогда почему ты не ушла, так же как остальные, на регистрацию?
      — Пока это только слухи и не более, да? И глупо отказываться от помощи в чужом мире.
      Я всё всматривалась в её лицо, но не могла найти ни малейшего проблеска ранее промелькнувших эмоций. Только едва заметные движения комкающих рукав пальцев выдавали её. Каэдэ прекрасно контролировала выражение лица, но забывала о языке тела.
      Почему она так боится? Чего? Вопросов в моей голове только прибавилось. С другой стороны, у всех у нас были свои страхи, и мы не вправе были требовать рассказывать о них друг другу. О тьме в своих снах я тоже никому не рассказала.
      — Всё будет хорошо, — ободряюще улыбнулась я, — Если не хочешь, не говори.
      Я снова откинулась на подушку и перевела взгляд на потолок. Пальцы неосознанно потянулись к левой ключице и потерли татуировку. Странная привычка проявлялась, стоило мне только задуматься о своем прошлом.
      — Как ты это делаешь? — внезапно спросила Каэдэ.
      — Делаю что?
      — Ты словно играешь на моих эмоциях и видишь меня насквозь. Сложно объяснить, но тебе невозможно врать и даже лукавить. Иногда кажется, что ты чувствуешь мои мысли.
      — Глупости какие, — усмехнулась я, — Всего-то понаблюдала за тобой немного и стала понимать всё по мимике и языку тела. Это достаточно просто, если быть внимательной. Ты тоже сможешь, если захочешь.
      — Как-будто оказалась на исповеди у нашего шамана… — задумчиво прошептала Каэдэ.
      Исповедь. Разум зацепился за это слово и всколыхнул волну чувств.
      — Исповедница… — словно пробуя на вкус новое слово произнесла я.
      Только новым оно совсем не казалось.