Васильковая страна или Фонари в долине Эмбервуд 14

ГЛАВА 14
(Из дневника Мэйси)

Зима в этом году затянулась. Мы с Хизер отчаянно мерзли в своей мансарде.
Я по-прежнему работала в «Гурманго», Хизер заканчивала медицинский факультет. Я стала меньше тратиться на кинематограф и больше на книги. Иногда забегала навестить миссис Сильвию и почитать ей вслух.
Дарио со Стефани поженились. Пышной свадьбы не было. Медовый месяц они проводили где-то на островах, а миссис Сильвия нянчилась с подрастающим щенком, которого назвала Чаплин, и в котором души не чаяла.
Ближе к марту стали ходить слухи, что, вероятно, наше кафе к концу месяца закроют по причине аварийного состояния здания. Никому не хотелось в это верить, но вскоре слухи подтвердились. Я была до того расстроена, что попросту не представляла что дальше делать. Насколько затянется ремонт и планирует ли руководство возобновлять работу с прежним персоналом, было неизвестно.
Но как всегда мне помог случай.
В последние дни работы посетителей было немного. Моя напарница Джинджер сообщила мне, что со мной хочет поговорить миссис Баррет.
- Кто это? – спросила я.
- Та стильная дамочка, что всегда занимает столик в углу возле камина.
Я удивилась, поправила передник и направилась к ней.
- Миссис Баррет?
 Миссис Баррет как всегда элегантная, безупречно одетая и причесанная, улыбнулась мне и сказала:
- Я думаю, в ближайшем будущем Вас будет занимать вопрос о трудоустройстве. Позвоните мне на этой неделе. У меня есть для Вас предложение.
Я взяла ее визитную карточку, поблагодарила и удалилась.
Весь остаток дня меня донимал вопрос о том, чем я могу быть полезна этой даме. Может, мистер Дарио порекомендовал ей меня как сиделку?

Кафе закрыли в среду. Как сейчас помню этот день. Было невероятно холодно и шел дождь со снегом, несмотря на то, что на дворе стоял конец марта. Погода очень соответствовала моему мрачному настроению.
Идя домой, мне хотелось одного – залезть головой под одеяло, спрятавшись от холода, всех проблем и необходимости в кратчайшие сроки что-то предпринимать.
Придя, я легла в постель. Сильная дрожь сотрясала мое тело. В этом ознобе я пролежала до вечера, пока не пришла Хизер.
- О Боже! Ты вся горишь, Мэйси! У тебя жар!
Голос ее звучал как-то гулко. Глаза мои горели и слезились.
- Мэйси! Будет большим свинством с твоей стороны, если ты меня заразишь – у меня сессия на носу.
Она вскипятила чайник и растворила аспирин в стакане с водой.
Всю ночь я боролась с монстрами. То какое-то огромное насекомое с острым жалом пыталось проткнуть меня, то я захлебывалась в густой как мазут жиже и пыталась уплыть от огромной чешуйчатой гидры…
Голова моя горела, а ноги сковал лед.
Проснулась я утром, около семи часов. Надо мной стояла озабоченная Хизер.
- Ты всю ночь стонала и материлась, Мэйси. Как ты теперь?
- Да, будто бы, ничего.
Голова гореть перестала, дрожь ушла, но слабость была такая, что чашку я удерживала с трудом.
- Это вирус. Сейчас многие болеют – заключила всезнающая Хизер – ты, главное, сегодня лежи и не вставай, а то температура опять поднимется.
А мне никуда и не хотелось, да, собственно, и некуда было идти.
Я проспала весь день. К вечеру захотелось есть.
Я попробовала встать – болела спина.
Я поставила варить яйцо, приготовила чай, взяла свою кофту, чтобы завернуться в нее поуютнее, сунула руку в карман и нащупала маленький квадратик.
На нем было написано:
«Флоренс Баррет. Салон шляпок».
«А что?» - подумала я – «можно и в салоне поработать какой-нибудь уборщицей». Выбирать мне было не из чего.

Миссис Баррет назначила мне встречу в субботу в своем салоне. То, что она мне предложила, слегка удивило меня. Я никак не могла этого предположить.
Оказывается, у нее есть дочь (видимо, поздний ребенок) и ей требуется няня. Приходить нужно было к семи утра, уходить в девять вечера – четырнадцать часов в сутки! С одним выходным в воскресенье. Иногда, за дополнительную плату, требовалось выйти и в воскресенье.
Я колебалась поначалу, но когда миссис Баррет озвучила мой гонорар, я открыла рот. Я никогда не зарабатывала таких денег. Сумма была очень внушительная и заманчивая.
- Давайте так – сказала она, видя, что я никак не могу принять решение – Вы придете в понедельник к семи утра. Это будет Ваш пробный, испытательный день.
Я согласилась. На том и порешили.

Я люблю детей. Хоть у меня и не было до сих пор опыта общения с ними, мне казалось, что я легко найду общий язык с любым малышом. Как там у Достоевского? Дети, они как птички и говорить им всегда нужно только правду. Как-то так.
Уверенная в своих силах, я шла на новую работу вдохновленная, с приподнятым настроением.
Миссис Баррет встретила меня все с той же обаятельной улыбкой, но некоторая скованность проглядывала сквозь нее.
- Мою дочь зовут Сибил. Она не здорова и кому-то нужно круглосуточно быть с ней. Я все время на работе и в мое отсутствие мне хочется быть уверенной, что дома все в порядке и Сибил под присмотром.
В первую же минуту меня поразил их дом, но я не сразу поняла чем именно…
Она протянула мне связку ключей, на ней было три больших ключа и один маленький. Три больших от входных дверей, а маленький – универсальный, походящий ко всем ящикам столов, шкафов и комодов.
Ящик со столовыми приборами, по ее наставлению, должен был особенно тщательно запираться.
- В доме кроме Вас и Сибил будут кухарка, горничная и охранник. Если что – всегда зовите охранника.
«Что ЕСЛИ ЧТО?» - подумала я и сказала:
- А где же детская?
Миссис Флоренс как-то сконфузилась и ответила:
- Пойдемте, я познакомлю Вас с Сибил.
Мы пошли наверх по лестнице, откуда доносилась музыка. Миссис Флоренс остановилась у двери и постучала.
- Сибил, можно к тебе?
Ответа не последовало, и миссис Флоренс нерешительно приоткрыла дверь.
Она вошла, подав мне знак, чтобы я оставалась на месте. Из-за приоткрытой двери я услышала как она сказала: «Сибил, мисс Мэйси хочет познакомиться с тобой».
Я стояла на пороге и примеряла к своему лицу разные выражения, стараясь не переиграть и не быть слащавой. Главное, не сюсюкать с ребенком и не ставить себя выше, а уважать в нем личность. Это я прочла в какой-то педагогической брошюре.
Дверь распахнулась, меня пригласили войти. В комнате не было никого, кроме какой-то девицы в наушниках, примерно моего возраста.
Я начинала понимать, что ничего не понимаю.
Сибил (а это была именно она!) вскочила с кресла, подбежала ко мне с новомодным «Хай!», усадила меня на диван, уселась рядом и стала засыпать меня вопросами, обращаясь ко мне сразу на «ты»:
- Ты слушаешь «Beatles»? А какую песню любишь больше всего? А кто тебе больше нравится: Ринго или Джон?
У меня образовался ком в горле. Я не могла вымолвить ни слова. Я только попыталась повернуться к миссис Флоренс и взглянуть на нее в немом вопросе. Так вот как выглядит моя воспитанница? Дылда лет двадцати? У меня не было слов.
Сибил тем временем уже показывала мне какие-то пластинки и трещала без умолку. Голос подала миссис Флоренс:
- Сибил соскучилась по общению со сверстницами. Обычно она не так многословна и временами даже замкнута. Сибил, отпусти Мэйси на некоторое время. Мне нужно дать ей еще кое-какие наставления.
Сибил фыркнула. Я поднялась и поплелась за миссис Флоренс. Я стояла и ждала объяснений, а она, видимо, никак не могла придумать с чего начать.
- У моей дочери проблемы с психикой. Она не опасна для общества, но опасна для самой себя… Две попытки суицида удалось предотвратить. Третьей быть не должно. Не должно.
О Боже… Я должна оставаться целыми днями бок о бок с сумасшедшей! К такому повороту событий меня никто не подготовил.
- Простите меня миссис Баррет, вышло досадное недоразумение. Вас, видимо, ввели в заблуждение: я не сиделка, у меня нет медицинского образования. Я работала какое-то время в доме миссис Пандольфи, но в мои обязанности входило лишь присматривать за ней до выздоровления в отсутствие сына и скрашивать ее досуг.
- Мне это известно. Мистер Дарио мне Вас и порекомендовал.
- Но тогда…
- Мне от Вас, в сущности, нужно то же самое: быть всегда рядом с моей дочерью в мое отсутствие. Ничего экстраординарного я не требую, но если Вам удастся отвлекать ее от мрачных мыслей, то это будет пределом того, что я хотела бы от Вас.
Она подошла ко мне, положила руку на плечо и сказала ласково:
- Я понимаю Ваше замешательство. Принуждать Вас никто не станет. Попробуйте. Не спешите отказываться. Помните, сегодня пробный, испытательный день.
Поднимаясь в комнату Сибил, я поняла что меня поразило в обстановке дома. Он весь напоминал комнату для буйных: мягкие стены, мягкая мебель, никаких углов и твердых поверхностей.
Мы сидели с Сибил в ее комнате и горничная принесла нам чай в новомодной пластиковой посуде. К семидесятым годам пластик вообще становился все более популярным. Это были времена преддверия «пластиковой эры».
Но такая посуда в этом доме была не данью моде, а вынужденной мерой предосторожности. За обедом кроме ложек никаких столовых приборов больше не было.

Мой первый день пребывания в этом доме подходил к концу и мне нужно было принять решение. Я, по сути, ничего не делала весь день, но почему-то очень сильно устала. Возможно, с непривычки и от бездействия.
Что сказать о Сибил? Поначалу я всматривалась в ее лицо, пытаясь уловить в нем проблески безумия, и не улавливала ничего ненормального. Должна сказать, что красота этой девушки была бесспорной. Но она была непривычной и непонятной, непохожей на шаблоны, навязанные Голливудом. Черты ее были дикими, не помещающимися в рамки и привычные стандарты. В ней не было кокетства и искусственного лоска. Она не нуждалась ни в каких косметических средствах. Густые черные волосы были подстрижены под карэ, хотя, судя по фотографиям, висевшим на стене, раньше она носила длинные волосы. Широко распахнутые синие глаза со слезой обрамляли густые длинные ресницы. Прямой аккуратный нос и розовые губы, верхняя чуть больше нижней, делали ее совершенно непохожей на мать. Видимо, своей внешностью Сибил была обязана отцу. Чуть повыше переносицы у нее часто появлялась озабоченная складка в виде галочки, как будто она в муках пыталась вспомнить нечто важное.
Она была выше своей матери на целую голову. Вся ее грация была какой-то кошачьей и первобытной. Она совершенно бесшумно двигалась и часто даже пугала своей манерой появляться за спиной внезапно, будто из-под земли.
Будь я писательницей, сказала бы так:
У нее были изящные, говорящие руки. Говорящие от того, что при разговоре она постоянно жестикулировала ими как дирижер или сурдопереводчик.
Она щурила глаза, возможно от близорукости. Бывало она начинала смеяться без причины и так же резко обрывала смех как по указке режиссера.
В общем, я никогда раньше не встречала такой ошеломительной, я бы даже сказала, такой возмутительной красоты.
Вдруг, мне в голову пришла любопытная мысль: интересно, какое впечатление производит такая внешность на мужчин и кто мог бы составить партию такой девушке как Сибил?
Ко внешнему описанию прилагался неординарный ум, образованность, дерзкое остроумие, но во всех этих качествах сквозил какой-то вызов всему обществу.
Мне, пока, было трудно в этом разобраться.
Сомневаясь до последнего, я все же дала свое согласие поработать у миссис Баррет, тем более, что других вариантов у меня по-прежнему не было.

ГЛАВА 15: http://www.proza.ru/2019/04/09/1741

НАЧАЛО: http://www.proza.ru/2019/04/03/1637