ММ - Глава 9. Новое приключение

Дорога за разговорами пролетела незаметно. Уже подходя к дому, Ольга подвернула ногу и едва не упала. Её спутник вовремя подхватил женщину, невольно прижав к себе. Их лица были очень близко друг от друга, и не воспользоваться этим было сложно.
Олег, словно проводя разведку боем, потерся щекой о ее волосы. Каждый из них прекрасно понимал, чего хочет другой. Ольга решила взять инициативу в свои руки, разрушив установившееся молчание.
- Сейчас ты спросишь меня «увидимся ли вновь?»,  или «не приглашу ли я тебя на чашку чая?», или, быть может, просто пожелаешь мне спокойной ночи? Я хочу упростить тебе задачу. После тяжелой пищи всегда хочется пить. А мы, к тому же ещё полтора часа гуляли по улицам. Так что, если ты не возражаешь, я приглашаю тебя на чай. У меня шикарная чайная коллекция, правда, в пакетиках, - глаза Ольги блестели как звездочки, и Олег невольно залюбовался ею. Она всё больше нравилась ему, и,  в тоже время, пугала.
Женщина повернулась и пошла к подъезду, твердо уверенная в том, что ее спутник следует за ней. Вход в квартиру сопровождался противным зуммером – сработала сигнализация. Ольга набрала код, и шум прекратился.
- Ого! Как всё солидно, - улыбнулся Олег, услышав знакомый звук.
- Я бываю в городе лишь на выходных, а так живу на даче. Вот и поставила квартиру под охрану. А то в один прекрасный день вернешься домой, а все барахло исчезло, - спокойным ровным голосом проговорила женщина. Сняв кроссовки и указав гостю на настенное панно с тапочками,  прошла в кухню.
Олег с интересом изучал конструкцию, состоящую из десятка кармашков, в каждый из которых были воткнута пара домашней обуви. От созерцания его отвлек голос:
- Чайник закипает! Прошу! Выбор за тобой: зеленый, черный, белый или красный; с добавками или без.
Схватив первые попавшиеся тапочки, Олег возник на кухне. На столе лежала открытая коробка с чайной коллекцией. Стояли сахар, мед и варенье. Двинувшись, было к столу, он услышал ехидный голос Ольги:
- В лихие девяностые ходила шутка: Вы руки мыли? - Тогда чай без сахара». Я не так жестока. Пойдем, - подтолкнула она гостя к ванной комнате. Олег вспыхнул как мальчишка и поспешил отвернуться. «Вот, Ведьма! Умыла!» - пронеслось у него в голове, но когда Ольга открыла перед ним дверь, то все негативные эмоции были сразу же забыты: две трети всего пространства занимала ванная, выполненная в форме раковины-жемчужницы. Такую же форму имел и умывальник. Бежевого цвета снаружи и белоснежного, отливающего перламутром внутри.
- Ничего себе учителя живут! – не удержался он, глядя на такой оформление ванной комнаты.
- То не учителя, - горько усмехнулась Ольга, - А ведущий архитектор крупной строительной фирмы. Мой отец, - и еле слышно добавила, - ныне покойный…
- Прости. Я не знал, - он обнял ее за плечи и откровенно сказал:
- Я такого не видел, даже на картинках.
Лучше бы он этого не говорил. Потому, как блеснули ее глаза, Олег понял, что чай откладывается. Женщина молча подошла к большой ракушке на постаменте и пустила воду.
- Так в чем же дело? Будет, что вспомнить, - проговорила она, начиная не спеша расстегивать его рубашку, пристально глядя при этом в его глаза. У Олега по спине побежали мурашки, а к голове прилила кровь, застучав молоточками в висках.
- А ты составишь мне компанию? – пересохшими губами еле слышно произнес он. В ответ – снова улыбка. Ольга продолжала расстегивать пуговицы. Приняв это за согласие, он последовал примеру, справляясь с её блузкой намного быстрее. Сознание, в какой-то момент, зафиксировало продуманность Ольгиного наряда: под белой блузкой был одет бордовый лифчик в цвет куртки и кроссовок, застегивающийся на изящный замочек спереди. И вновь, словно не он сам, а кто-то в его голове, отметил: «Удобно!»
- Мне надо пару минут, - вдруг проговорила она, стремительно направившись в комнату. Спустя минуту послышался звук, напоминающий захлопывание сейфа,  и Ольга снова появилась перед ним, но уже без кольца и бархатного мешочка на шее.
- Раздевайся и ныряй, а я сейчас. Только принесу чай и что-нибудь покрепче.
Олег, переборов смущение, быстро скинул одежду и залез в жемчужницу. Он обрадовался как мальчишка, увидев флакон с пеной, что стоял на краю ванной. Ведь это способ скрыться от пристального оценивающего взгляда Ольги. Эта женщина действовала на него как наркотик: он хотел ее все больше и больше, и при этом чувствовал себя учеником на уроке.
Появилась Ольга, неся поднос с чашками чая, бокалами и бутылкой ликера. Видя, что он уже в воде, она не спеша поставила все это радом с ванной. Медленно разделась, а затем, потянувшись, выключила дневное освящение. Ванная комната погрузилась в глубокий полумрак. Лишь небольшие неоновые лампы на потолке излучали тусклый голубоватый свет, создавая иллюзию звездного неба. Он отметил, что последовательность была именно такая: сначала разделась, а потом выключила свет, дав возможность рассмотреть ее.
Увидев, сколько он напустил пены, она медленно, словно Афродита, вошла к нему в раковину, затем взяла губку и стала водить ею по плечам, спине, рукам Олега. Она делала все очень медленно и аккуратно, едва касаясь его тела. Он замер, боясь спугнуть это ощущение. Ольга что-то нажала на краю, и раздалось легкое жужжание, а вслед за ним по спине начали хлестать струи теплой воды.
Она перегнулась через край, потянувшись за чаем и ее ягодицы округло заблестели над водой. Не отдавая себе отчета, а лишь повинуясь животному инстинкту, Олег крепко сжал ее бедра, не давая сесть обратно в воду. Ольга замерла, ожидая, что он будет делать дальше. Робко поцеловав ее у основания спины, он провел языком между ягодиц. Женщина вздрогнула, но не оттолкнула его. И тогда он продолжил ласкать ее тело, уже более смело и уверенно, стараясь понять, что же доставляет ей большее удовольствие. В какой-то момент, Ольга, вырвавшись, повернулась к нему лицом, удобно устраиваясь на коленях, и начала то приподниматься,  то опускаться…
Ему казалось, что все это происходит не с ним. Что он просто смотрит кино для взрослых. Подглядывает в замочную скважину…
Он хотел спросить ее, не боится ли она забеременеть, но постеснялся: мало ли какие у нее секреты. Детей она вряд ли хотела, ведь у нее была уже дочь…
Его мысли были обрывочны, они перескакивали, как в калейдоскопе, и лишь одна оставалась очень четкой: «Остановись мгновенье! Ты прекрасно!»
Где-то, через час они перебрались на кровать. Олег отнес женщину туда на руках. Это было очень непривычно для Ольги, но приятно.
Первый раз Ольга занималась любовью с мужчиной моложе себя. Она так и не смогла для себя определить: что пересиливало в его к ней отношении? Преклонение перед красотой? Но она не была красавицей, и знала это. Уважение к возрасту? Но хоть и была его старше, но не на столько, чтобы считать себя старухой. Неужели всему причиной та таинственность, которой смогла себя окружить?
Поняв, что она устала, он просто лежал рядом с ней, играя ее локонами, перебирая их. Или проводил пальцами по ее телу. Не гладил, а именно едва касался. Словно стараясь убедиться, что она реальна, а не плод воображения. Ей было чертовски приятно. Хотелось вслед за его пальцами выгнуться и, подобно кошке, замурлыкать.
Ближе к рассвету Олег все же уснул.
Ольга потихоньку выбралась из постели и, зная, что ее гостю с утра на работу, поставила будильник на семь утра.
Одевшись, она оставила записку у изголовья и, достав оба перстня из сейфа, исчезла.
Будильник затрещал так резко и противно, что Олег моментально открыл глаза, пытаясь понять, где он, и что происходит. Чужая комната, чужая постель, а на подушке – листок,  исписанный ровным почерком: «Извини, что так поступаю. Не хотела будить. На кухне чай и кофе. В холодильнике – готовые бутерброды. Будешь уходить – просто захлопни дверь. На охрану я ее поставлю позже, по телефону. Не обижайся. Ольга».
Олег прочитал оставленную женщиной записку и поймал себя на мысли, что не знает, как ко всему этому относиться: Ольга ему нравилась, в ней была какая-то тайна. Что-то такое, что было не свойственно другим женщинам. Что он знал о ней? В прошлом – школьный учитель, ныне – редактор со свободным графиком работы. В разводе. Взрослая дочь. Как женщина – очень нежная и чувственная. В ней не было скованности и зажатости, но и распущенной ее было назвать нельзя. Она была очень естественна! И это тоже было удивительно. Казалось, что Ольга делает только то, что хочет, беря от жизни то, что угодно ей. Но это не обижало, не задевало, а наоборот: провоцировало всё делать именно так, как того желала она.
Олег хотел сразу же уехать, но, подумав, решил всё же воспользоваться приглашением. Открыл холодильник и достал тарелку, прикрытую фольгой. Сняв её, он увидел ещё одну записку: «Я рада, что ты не психанул, хлопнув дверью. Не обижайся, но мне, правда, надо было уйти. Целую. Ольга».
- Ведьма! – произнес он вслух, ставя чайник. До работы ехать минут 30-40, так что полчаса в запасе у него было. Хозяйка оставила его одного, и это вполне могло сойти за разрешение осмотреть квартиру.
Он заглянул в одну комнату – явно дочери Ольги: молодежные плакаты, диски с музыкой и фильмами… Его удивил подбор книг на полке: только приключенческая литература и фантастика, и никаких романов. Словно здесь жила не девушка, а мальчишка-подросток. Отдельно стояли издания на английском языке. Впрочем, это было не удивительно, ведь он знал, что хозяйка этих вещей учится в Америке.
Его внимание привлекла фотография в рамке: молодая девушка и Ольга. Обе смеются, глядя в объектив. Они были очень похожи и смотрелись как сестры.
Вторая комната – спальня хозяйки квартиры. Его удивил некоторый аскетизм убранства: ничего лишнего, одни прямые линии. Ни ковров, ни штор. Окна плотно закрывались жалюзи.
Олег услышал, как щелкнул чайник, но решил всё же заглянуть и в третью комнату:  это была и библиотека, и гостиная. Но чувствовалось, что здесь давно уже никто не бывал: на столе, на полках, на книгах была заметна пыль. Он даже не пытался зайти туда – это было бы сразу заметно.
Выпив чай и съев приготовленные бутерброды, он захлопнул дверь квартиры этой таинственной женщины.
Жизнь шла своим чередом. Впереди его ждали дела, встречи, совещания. И он надеялся, что сможет забыть эту встречу, словно это был обычный сон, привидевшийся накануне.
Ольга огляделась: с момента ее исчезновения с дачи ничего не изменилось. Соседи знали, что она, порой, работает по ночам, особенно, когда жарко, а днем отсыпается. Поэтому ее внезапное исчезновение осталось незамеченным.
Удивительно, но, не смотря на бессонную ночь, спать не хотелось.
- Что-то ты, матушка, совсем в раздрай пошла, - проговорила она вслух, обращаясь к самой себе. Её такая размеренная и спокойная жизнь вот уже две недели, как просто фонтанировала событиями. Ольга поняла, что она устала: и от всех этих перемещений, и от калейдоскопа лиц, и от того, что надо было постоянно куда-то бежать, спешить, торопиться…
Около кровати на столике лежала стопка книг, привезенных от генеральши. Ольга взяла наугад одну из них – 1890 год. Сознание само отметило: год смерти Лиетты.
Не спеша, открыв книгу, показавшуюся ей историческим романом, она зачем-то начала читать вслух:
«На улице шёл дождь, гулко стуча по крыше. В приоткрытое окно башни то и дело ветром заносило холодные брызги, и потому на полу натекла большая лужа…»
Ольга почувствовала, что по мере чтения по ее руке начинает пробегать дрожь. Решив, что пальцы немеют от неудобной позы, она перелегла повыше и снова продолжила чтение:
«Комната давно была покинута своими владельцами, и окно некому было закрыть»
Руку стало не просто пощипывать, а жечь, и Ольга, наконец, взглянула на перстень, с которым не расставалась: камень налился кроваво-красным цветом и, казалось, пульсировал. Испугавшись, женщина резко захлопнула книгу и попыталась снять своего мучителя с руки. Поняв, что это ей не удается, она решилась скомандовать перстню: «В родовой замок», с трудом повернув его камнем внутрь, к ладони…