Клизма

 
                Миниатюра «Клизма»               
                8.04.19.

Правильная тактика для любой армии мира - главный стержень.  В этом я убедился когда был в учебке. Полковая школа сержантов место довольно суровое и жёсткое. Всё по уставу, никаких отклонений. За любую ошибку или проступок наряд вне очереди, тогда ещё посылали работать по ночам на кухню (мыть посуду). При этом послать могли почти все командиры, начиная с комбата и до отделённого.  Работать приходилось после отбоя, часов до трёх ночи, когда кухня завершала свою работу, затем короткий сон и снова учёба.

А утром подъём, пробежка, завтрак, притом практиковалось много подъёмов сразу, как так спросят некоторые шпаки, не нюхавшие армии? А просто: когда нашему старшине Адаменко казалось, что мы недостаточно быстро вскакиваем и строимся, то он орал,- Батарея отбой! И мы как сумасшедшие бежали по своим койкам и укладывались как бы спать снова, а в это время этот служака снова орал,- Батарея подъем!  Так могло быть несколько раз. Но, бесконечно этого делать нельзя и нас в полуголом виде гнали на утреннюю пробежку-зарядку, повзводно.

Вскоре после завтрака  Адаменко передавал нас сержантам и те учили нас как велел устав СА. Кстати, во время прогулок, на строевом плацу мы быстро научились вставлять болт старшине нашему,- то есть играть в паровоз. Паровоз это такая солдатская шутка для начальства, выдуманная в отместку за издевательство. Идёт батарея 150 человек по плацу и делает не ожидано ножку, то есть посильней приударяет одно ногой, получается хороший трещащий звук.
Старшина Адаменко подпрыгивает и кричит,- Батарея стой! Мы останавливаемся и смирно стоим. Хохол начинает бегать вдоль рядов каре, выглядывает зачинщиков, это конечно не удаётся и он снова орёт: Баттаррея! Шагомм Маршшшш! Через минуту опять начинается паровозик, старшина весь в мыле и начинает давать задний ход, улыбаясь в то место где у хохлов растут усы, и ведёт нас жрать в столовую.

После завтрака Адаменко передавал нас сержантам и те вели нас в Артпарк. Здесь было полегче, мы бесконечно изучали гаубицу 122 миллиметра, в среде военной – кулацкий обрез. Очень удачный русский образец 1938 года. Были в полку и новые гаубицы Д-30, но нам их не доверяли. А больше всего мы, курсанты, любили теорию и политзанятия, по  тому, что на них никуда бежать не надо. Сидишь спокойно и слушаешь про Ленина или партию. Благодать такая.Мы и спали на них, правда с открытыми глазами, поскольку молодому, уставшему от муштры, организму всё равно как спать.

Теорию у нас вёл подполковник Гринякин, участник ВОВ. Он служил два раза при Жукове Г.К.от этого был немного задумчивый, часто уходил в себя, но мы любили его как отца родного. Он часто рассказывал как было всё на войне. Мы быстро просыпались и внимательно слушали. Гринякин был противником новых гаубиц, так как они буксировались за ствол и долго приводились в боевое положение. Нормативы на них, полторы минуты,  никто не мог перекрыть. На ученьях старые гаубицы мгновенно, за пять секунд смахивали с  крюков, засовывали снаряд и стреляли по воображаемым  танкам противника. Да и Гринякин рассказывал, что они стреляли не разводя станин по прорвавшимся танкам фашистским.

Гринякин говорил, что они не раз отбивались от фашистских танков прямо с дороги, главное скорей развернуться ведь с близкого расстояния  точность очень хорошая, да и тридцати килограммовая  фугаска не оставляла фашистам шансов, даже не прямым попаданием она взрывала боезапас  в танке, а часто и переворачивала его.

В общем, мы быстро превращались в настоявших  бойцов, и даже стали нарушать устав. Гляжу вечерком как-то, а курсачи ходят под хмельком, меня это заинтересовало, и я стал пытать одного нашего, к которому накануне приезжала мать.  Скажи Сеня вот вы вроде даты, почему же от вас не пахнет. Сеня поломался для вида и показал мне красную клизму, - заверив при этом,  что пол-литра «Московской»  хватило на семь человек, усвояемость-то сто процентов, пояснили мне.

Кстати старшине Адаменко при дембеле подложили немалую свинью видно обиженные им ребята. А именно кто-то видел, что он загрузил свой дембельский чемодан ракетами и взрыв пакетами, так не поленились и позвонили в Миасскую комендатуру -патруль  задержал хохла на вокзале, ракеты и пр. конфисковали, а Адаменко впаяли десять суток местной губы...