Глава двадцать пятая. Судьба Эрия

   Приятного чтения)


   В этот тёплый утренний день Сури была легко одета; её руки были открыты, одноглазый ясно видел, дивился её стройному телу и напряженным ногам, к которым ему очень хотелось прикоснуться. Им не был не замечен чуть натруженный пресс девушки, но сама Сури была как хищная рысь, уверенно взирающая на Ронэмила, ожидая хоть какого-то продвижения в тренировках.

   Новые упражнения порекомендовал Вельмол, зная, как проворно она орудует ногами, и видя новый нюанс своего друга, подумал, что тому будет нелишним выпустить пар и заодно научиться чему-то новому.

   Тренировались они на новом, необжитом месте – на окраине города, с задней стороны пристанища для покалеченных войной, приобретённой Вельмолом для обучения и местожительства новобранцев. Заброшенный собор Мазларов находился совсем рядом, рукой подать.

   – Да как ты... – Ронэмил снова рухнул на траву. – Я не могу! – одноглазый, злясь на себя, устало пыхтел, не выдержал и ударил куском руки о землю. Сури ожидала чего-то такого. Через мгновение он слегка успокоился, бормоча проклятье.

   – Можешь! Вставай и смотри как я делаю. Потом повторишь!

   Сури слишком быстро ударила ногами в воздухе два раза и приземлилась на две руки.

   – Ага, очень весело, вот только у меня одна рука, а не две. На боль-то мне, знаешь ли... почти что плевать... а вот руки – нет.

   – Пробуй, пытайся, находи ходы. У тебя только руки нет, а мужчина, то есть воин, в тебе должен остаться! Ноги должны стать твоим лучшим орудием в рукопашной схватке. 

   – Вот сейчас! С первого раза у меня всё получится! – он самоуверенно разбежался, как и она, сделал только один удар в воздухе и рухнул на землю лицом в траву. Послышалось злостное шипение неудачи.

   – Уже лучше, но нужно два. Поверь, я и один-то раз еле проделывала в первые дни, а два и к тому же метких – только через месяц. – она поддерживала его и пыталась не смотреть на изувеченную руку. – Ладно, давай просто отработаем за сегодня блоки ногами, хорошо?

   – Да... – сдался он, но внутренняя злость взяла своё: – Но после ещё попробуем!

   Сури нападала, ему же нужно было блокировать и отбивать разнообразные удары ногами. Последовал обманный удар в изувеченную руку, который был на самом деле подсечкой, с которым он кое-как справился, чуть не упав. Внутренне ей нравилось то, что у него получалось, а ему нравилось, что ему уделяют внимание и обучают – хоть как-то.

   – Так, с блоками вроде бы проблем нет... – она крутанулась на руках, перелетела через него, такого высокого. – Нет, ещё есть проблемы.

   – Это... я же высокий! Как ты смогла?! – он обалдел оттого, что сейчас произошло.

   – Я перелетела через тебя используя руки для отталкиваний, которых было множество. Правильный, сильный прыжок совместно с прикосновениями гарантирует успех. И вот, я сзади тебя и уже стою, могу даже вновь это проделать, а ты так и не успеешь ничего предпринять – хочешь?

   – Рискни. – только и проронил он, отойдя чуть назад и приготовив здоровую руку.

   Она проделала всё тоже, разбежалась, подпрыгнула; вот и первое касание последовало, которое он почувствовал, затем ещё за плечи, но он не удержался и схватил её, аккуратно поддерживая в воздухе.

   – Надеюсь, ты не в обиде? – улыбнулся он, держа её одной своей рукой. Она была слегка удивлена, но рада такому дружескому объятию.

   – Зря я тебе раскрыла этот секрет. А может потом даже тебе... однорукому, пригодится. Нет, я не в обиде. – она высвободилась и сказала то, что он ждал: – Два удара в воздухе, или на сегодня хватит?

   – Начнём. – все эмоции пропали, появилась только нахлынувшая уверенности в себе. Ронэмилу пришлось отойти от неё гораздо дальше, к каменной стене пристанища.

   Почти одновременно они побежали друг на друга, Сури отбила уже первый сильных удар рукой, но затем, к её удивлению, последовали более мощный и завершающие всю тренировку выпад, который она не смогла отбить рукой, врезавшейся в лицо.

   – Я случайно... – сказал он на полном серьёзе, помогая ей встать. Она не удержалась на ногах и упала, сделав вид, что села отдохнуть.

   – Ох… Тебе ли не знать, что бывает на тренировках? – слабо ответила Сури.

   Он грустно подумал:
   «Неужели настолько сильно ударил? Да вряд ли, последний удар еле удался и был слабее всех... Вроде бы…».

   – Извини меня. Да, ты права… – он потёр то место, где отсутствовал глаз, но без злости на своего врага. Ронэмил знал, что скоро его найдёт – и любыми способами победит.

   – Что-то голова тревожит... и сильно… Отведи меня к кудеснику.

   – Нет, ты лучше посиди, а я быстро сбегаю и прихвачу что-нибудь целебное! 

   Одноглазый, сорвавшись с места, поторопился, протесняясь через тренирующихся между собой новобранцев, бегом направился в сторону собора; благо топать было близко, главное логово находилось на одной улице с пристанищем.

   Спустившись в катакомбы, он побежал по длинным тоннелям, завернул за угол, и попал в главную комнату подземелья.

   – Дело срочное, Гапдумол! есть что-нибудь против сильных болей? Желательно чтобы ещё по-быстрому подействовало. – запыхавшись, спросил Ронэмил.

   – Да, и тебе привет. Сейчас поищу... – старик начал неспешно копаться в сумках. – Так это лишнее и уже... – он лизнул камень. – Не имеет прежних свойств... Это от ожогов... а вот и оно... А нет, это от укуса волка...

   – Слушай, старик, ты меня заколебал. Можно побыстрее? Неужели нельзя всё в этой сумке привести в порядок, чтобы всё лежало на своих местах? – со злостью прошипел он. – Ты понимаешь, что там одному из... из новобранцев сделалось плохо? А ты медлишь и на нервы мне действуешь!

   – А мне оно надо? Я пол жизни прожил в нервной спешке... – сухо проронил старик, передавая ему жидкость бордового цвета.

   К приходу Ронэмила с Сури сделалось хуже. Она легла на бок на траву, и обхватила голову двумя руками. Из её рта доносились неподдельные стоны боли.

   Он аккуратно посадил её, прижал к себе, чтобы не упала, откупорил бутыль и влил всё содержимое ей в рот, сильно надеясь на эффект. Так они посидели некоторое время, пока Ронэмила мучила совесть. Затем он услышал кашель и увидел попытки встать.

   – Ох... Нет, больше не практикуем два удара в воздухе. Слишком ты высокий для этого и... могу поздравить... ты хорошо его выполняешь. – недоговорив, она подумала:
   «Даже слишком хорошо с таким-то весом».

   – Извини ещё раз. – он посмотрел ей в глаза с благодарностью, но потаённо ему было стыдно за то, что он ударил так сильно женщину, и тем более друга.

   – Да мне уже лучше. И хватит уже поддерживать меня рукой, как будто бы мы парочка!

   «Он, что, думает, если один раз попал хорошенько по мне и всё, я уже покойница? Меня и не так избивали. Хотя, в голову так ещё ни разу не прилетало». – подумала она и сбросила обиду.

   – Ну, я думаю на сегодня хватит, верно?


   Этой ночью Вельмол возвращался с кузницы в логово по тёмных закоулкам, чтобы не заметили стражи порядка. Так как его лицо украшало многие стены, приходилось быть более скрытным. Подойдя к стене, ему на глаза попался более грозный плакат, чем прежние.

   Дорогие граждане! Император Мистамин и все мы, верноподданные, старающиеся улучшить вашу жизнь любыми способами, хотим сообщить вам, что в нашей стране уже как несколько месяцев поселилась угроза! Эта опасность может коснуться каждого из вас! Ни в коем случае не вступайте ни в какие организации, общины, и сообщества, кроме праведного Имперского набега. Всё это хитрая уловка! Вас заманят под любым предлогом и будут использовать во вред государству. Только одобренный набег и есть правильный путь! Просим вас быть более бдительными и при случае подозрения обратиться к стражам порядка, или напрямик к инспекторам. По приказу императора Мистамина, который заботится о вас, мы заплатим хорошую сумму за достоверную информацию. Эти беспорядки с суматохой невыгодны никому! Заговорщики, мятежники, знайте – всё равно вы будите пойманы!
   Подпись: Ваше новоизбранное руководство его величества.

   Вельмол ожидал чего-то вроде этого, но не настолько продуманный текст. Слова были просты, но использованы хитро, более доходчиво, чем его правда для народа, где были прямые факты без ответвлений.

   Он зло подумал:
   «Ничего. Не успеет этот год закончиться, как ваши хитрые, бессовестные и лживые головы падут. Скоро настанет конец войне и рабству – это только вопрос времени».

   По дороге в подземное логово, которое стало родным домом, он увидел прежнюю картину города: бедных, болезненных, грязных и разгульных, бесцельно шатающихся людей.

   В тесном переплетении двух улиц он стал свидетелем грабежа какой-то худосочной старушки. Три молодца, с виду подло-хитрые разбойники видимо думали, что они и есть сила, но увидев усталое, но решительное выражение лица Вельмола с рукой на перекованном мече, пошептались и скоренько удалились.

   «Кого я хочу спасти? Зачем? Они сами, изнутри уже загрязнены, но не понимают этого. Менять нужно многое и быстро, пока эта зараза не распространилась на каждого. Со вступлением в духовенство новых богов напрочь стёрлось понятие чести, благородства, достоинства и чистого разума. Сработает ли подмена ценностей в третий раз? Смогу ли я в корне изменить мышление народа простыми словами?» – с такими масштабными, чуть ли не нереальными гнетущими мыслями Вельмол уселся за свой стол в катакомбах, и принялся искать корни зла.


   Сури торопилась заскочить в новое пристанище к своему сыну; ей очень хотелось проверить, всё ли с ним в порядке?

   Он сразу же ждал её на пороге с вопросами, которые она ожидала услышать когда-то потом, но только не так рано, не в таком малом возрасте.

   Дверь открылась и вместо объятий он посмотрел на неё вдумчиво, спросив:
   – Почему моего отца всё это время не было дома? Он погиб?

   Сури не нашлась что ответить, и ей стало холодно, неуютно от таких умных расспросов в столь малые годы.

   «Что-то не то». – твердила она себе. Её ребёнок впервые заговорил, пусть и рановато, но не так, как ей хотелось бы.

   – Почему ты молчишь? – он давил её каким-то новым, другим и сильным взглядом.

   – Твой отец жив и скоро вернётся. – взахлёб солгала она. Даже крепчайшие и натренированные ноги сейчас чуть ли не надламывались.

   – Тогда где он и чем занимается?

   – Возможно, он помогает другим...

   – Но почему не нам, самым нуждающимся?

   – Я тебе отвечу, но давай чуть позже, ладно? – она не могла более посмотреть в его глаза, ей и первого раза хватило. Что-то в нём переменилось за день, и она не понимала, что именно.

   Она смолка и начала придирчиво оглядывать его, и вспоминать в голове сказанные им слова. Глаза отца сменились на более холодные, движения были отточены и не такие мальчишеские, неуверенные как ранее.

   – Нет, подожди. Я же нутром чувствую, что здесь что-то не так, как должно быть. Зачем ты скрываешь от меня правду?

   – Эрий! Тебе всего лишь пять лет, а ты уже «так» говоришь! Это ненормально, никто в твои годы таких вопросов не задаёт! Что с тобой произошло?

   – Я тебе отвечу правдой на правду. Вначале ты. Где мой отец и почему он не с нами? – он уверенно взирал на неё. Сури выдержала взгляд со злостью и начала вспоминать о том ужасном случае, подломившем всю семью.

   – Твой отец вероятнее всего погиб! – не выдержав, крикнула она. – Его тело не нашли, но он точно был гуще сражения с лерильскими ветеранами! Доволен? Твоя очередь!

   – Я рад услышать правду. Каждый раз во время твоего отсутствия ко мне приходила некая личность со странным голосом, выше тебя, вся в бело-синем облачении. Он коснулся мой головы и преподнёс мне неоценимый дар – силу разума. Он учил меня азам общению. Они выбрали меня для того, чтобы сделать тебе больно. Они вместе с Тератом убедили меня в том, что во время чистки спасутся лишь просвещённые. Я стану тем, о ком рассказывают легенды. Как видишь, я достиг многого, и теперь-то знаю часть правды о своём отце. Ты мне более не нужна, я ухожу к ним, и ты меня не остановишь – так было предсказано. Знай одно и наверняка: я не хочу быть на проигравшей стороне. Прощай. – Эрий бы заплакал, но более не был способен на это.

   Сури была глубоко шокирована. Она стояла как вкопанная, не могла даже никак пошевелиться, осознавая тот факт, как легко, одними лишь словами наблюдатели смогли отнять её единственное чадо. Не было скорби и утраты, было нечто иное, холодное и сковывающее всё её тело.

   Всю ночь она так и смотрела в пустоту, не в состоянии заснуть, постоянно виня себя за то, что не нашла в себе силы остановить его.

   Мальчик знал куда идти, ему дали ровно два дня на раздумье – пришёл же он на первый, полностью уверенным в выбранном пути. Ему, благодаря убеждению высокого человека, явился круговорот событий в мире и то, благодаря кому он держится. Продуманными, взвешенными словами они были способны растолковать все трудные тонкости бытия даже несозревшему разуму. Ему, уже в столь малом возрасте, захотелось присоединиться к тем, кто обладал настоящими знаниями, а не той чепухой, что дарована простому люду.

   Он постучал в дверь заброшенной хибары в Деревянном квартале ровно столько раз, сколько было велено. Стальная дверь отперлась, его чуть ли не моментально впустили и начали провожать всё ниже и ниже, глубоко под землю.
   
----------------------------------------------------------

   Вначале сына Сури учили безмолвию, затем громкому голосу. Интенсивные силовые тренировки не прекращались, он обучался с каждым днём новым словам и скрытому смыслу сказанного. Сытная, иная пища помогала скорому росту костяка. Сам он дивился от того, в какое замечательное, в отличие от своего нищенского дома, место он попал. Дальнейшая судьба сына Сури была неизвестна и потеряна для большинства. Сама же мать никому и ничего не говорила, делала вид как будто бы всё в порядке, но на самом же деле ей с каждым днём было хуже без него, а ему лучше без матери.

   Прошёл месяц. Его каждодневно обучали лучшие профессионалы военного искусства и мудрейшие Мастера над словом. Самого младшего наблюдателя из группы, прошедшего многие испытания на закалку, не могли убить даже ядовитые испарения алхимиков, смертоносные травы и снадобья. Всё было уготовано для победоносной сущности, не знающей само понятие смерти. Только хитрые уловки могли закончить их жизнь, но о них знали лишь они сами.

   В конце обучения, спустя годы, тогда, когда он набрался достаточных знаний и раньше всех своих ровесников выбился в адепты, он попросил аудиенцию с Тератом. Теперь он выглядел совсем как совершеннолетний, запретные знания и особенная пища сделали его иным для понимания людей. Даже адепту было сложно выпросить данную услугу, но Терат, зная его историю жизни, и то, что он связан с одной из Самоотверженных – охотно согласился принять его.

   Прибывший адепт Эрий смотрел ему только в глаза, это был знак уважения.

   – Вершитель, прошу лишь об одном – не трогайте мою мать и без того обременённую жизнью. Ей тяжко, поверьте уж мне, я чувствую нашу связь и её муки выбора. Не она сама выбрала свой путь, я знаю, что её заставили участвовать в заговоре. Смилуйтесь, если посчитаете нужным. – сказав нужное, Эрий, облачённый в белую мантию, тут же развернулся и оставил всё на самотёк, зная, что нет смысла говорить лишнее.


   Ронэмил, спустившись под утро в катакомбы, увидел Вельмола, углублённого в планы. Тот сосредоточенно чиркал пером по бумаге и, глядя в карту, делал пометки в дневнике.

   Однорукий вздохнул и подумал:
   «Если уж кто-то и устал в Горбри, так это он».

   – Ну как, подвижки есть?

   – Привет, старина, – отозвался Вельмол со вздохом, – Мне постоянно кажется, что я недостаточно выкладываюсь в общее дело, а дать себе оценку, взвесить сделанное – не могу. И что забавно, я не могу остановится. Я постоянно думаю, прокручиваю в голове ситуации, размышляю, как было бы лучше поступить в том или ином моменте. Иногда мне кажется, что я переборщил и всё приходится перепроверять, так как я опасаюсь допустить ошибку. 

   – Друг, я бы тебе помог в твоих замыслах, но это же всё твоя затея, и я думаю – мы не сойдёмся во мнениях. У нас с тобой разный взгляд на вещи, но это не мешает нам поддерживать друг друга, таких разных. Но вот посоветовать что-либо – я могу, а дальше тебе решать, принять, или отвергнуть моё мнение.

   – Мне нужно распространить осмысленную истину, вновь повлиять на умы людские, да вот только что-то не шибко сильно помогли листовки. Люди неправильно меня поняли, начали распространять агрессию по отношению к стражам порядка. Совсем не то, чего я добиваюсь.

   Ронэмил присел рядом, рассмотрел разные наброски, прочитал парочку предложений и пробурчал:
   – Не станешь же ты и в самом деле через текст сообщать о самом сокровенном и наболевшем? Ну а вот тут, – одноглазый постучал пальцем по листу бумаги, – Тут так и говорится: "Мы находимся вот тут, приходите все, кто пожелает". Это очень опрометчиво и пора бы подыскать другой путь для воздействия на них. Думаю, схожие плакаты, прямиком как от администрации Горбри – слабо действуют, так как всё равно находятся единомышленники, которые согласны с твоим видением мира и ситуации, они же и благополучно примыкают к нам. Может быть тебе помогут слушки через подкупных людей в тавернах или у попрошаек, которые согласятся на всё, лишь бы чуть-чуть подлили, или подкинули? А как на счёт красноречивых глашатаев, к которым прислушиваются и доверяются? Что если послать нашу истину путём злой, запоминающейся шутки? Опять же, подкупить какую-то важную особу, словам которой внемлют?

   – Мне нравится ход твоих мыслей. Но на высокую особу, у меня скорее всего денег не хватит. То полученное лёгким путём, о котором ты знаешь, потратилось на покупку пристанища, её обустройство, на снаряжение для новобранцев, еду, и мелочные, но многочисленные выплаты и подкупы. Многое ушло и на услуги Солацины... Надо будет с ней, кстати, разобраться. Вновь прибегнуть к собутыльникам Экстэра? Не знаю, сработает ли это во второй раз. Куда, кстати, запропастился Экстэр? Попроси парочку наших новобранцев, пусть разыщут его в тавернах. Ну, а в этот раз, на оставшиеся деньги, я сделаю ставку на глашатаев. Время не стоит на месте, мы играем почти что в открытую.       

   Высказавшись, чернобородый пошёл попить воды из колодца. Он спускался по низкому тоннелю, радовался прогрессам, даже вспомнил одну детскую песню и еле слышно стал её напевать.

   Услышав сзади звук взведённого арбалета, он остановился и напряг кулаки от злости на самого себя, думая:
   «Всегда нужно быть бдительным. Кто-то из своих?» 

   – Раз уж так, то назови хоть своё имя, чтобы я знал, кто заберёт мою душу. – Вельмол попытался потянуть время.

   – Ты и по голосу поймёшь... кто я.

   – Если уж наставила на меня арбалет прямиком в спину, то, скажи – чего медлишь? Первое убийство? Вряд ли. Мучают сомнения? Возможно. Ну так что? – развернувшись, он твёрдо посмотрел в нерешительные глаза Сури.

   – Извини. – проронила она дрожащим голосом, и тут-то он понял, что хватит медлить.

    Вельмол резко ушёл в бок от возможного выстрела, и выбил кулаком по её кисти арбалет, гневно посмотрев ей в глаза. Она была напугана, знала, что скорее всего не выстрелит, но взялась против него за оружие.

   По её взгляду он для себя осознал:
   «Не специально. Кто-то заставил. Необходимо выяснить, кто именно».

   – Почему? – он повалил её на пол и несколько раз ударил жёсткой пощёчиной по лицу. Она плакала не от боли, а от того, что пришлось пойти на такой мерзкий поступок.

   – Тебя заказали... Они... понимаешь? Дали срок в один день. У них мой сын.

   Лидер подумал, что если они додумались надавить даже так, то и другие тоже могут поступить также, и, возможно, что с худшим исходом для него.

   «Время идёт против обеих сторон. Только действенные меры в такой ситуации могут что-то изменить». – мелькнуло у него.

   – Охотно верю, из-за прошлого. Я не стану тебя убивать из-за того самого прошлого.

   Он за руку поднял её с пола, но тут же моментально достал перекованного Кусаку, захватил её за горло крепко, как последнюю вражину и грозно проговорил:
   – Это последнее прощение. Да, ты ловка, а я могу быть беспощадным, и пролил уж точно больше крови, чем ты и все твои предки. Убить такую, как ты, всё равно что ничего не сделать – в особенности после этого события. Больше так не делай, я сам всё разрешу. – он толкнул её, и она повалилась навзничь. – С тобой на сегодня я закончил, далее буду на твой счёт более бдителен.

   Он попил воды из деревянного ковша, и убрал обратно в ножны меч.

   – Я не хотела, у меня не было выбора...

   – Всегда есть выбор! Неужели все мои слова для тебя ничего не значат? Похоже на то! Правильно Ронэмил сказал: Муть в башке! Ты даже не думаешь наперёд! Я мог убить тебя! – Вельмол выкрикнул на неё со всей силы, та вжалась в пол и по-настоящему устрашилась его гневу. Он злился на то, что всё идёт не так, как он хочет. Лидер слегка нервничал, но понимал, что парочка новобранцев хорошенько обучена, и есть опора.

   Облокотившись спиной к стене, он смотрел в лицо Сури и вздохнул:
   «Думай, голова. Сыск начался вовсю. Нужно на некоторое время скрыться с глаз, восстановить потерянную связь с Филити, и вдали от шумихи продумать дальнейшие планы и их реализацию. Нужно как-то обнадёжить Ивралия в том, что его дочь почти что нашлась, тем самым он и дальше продолжит физически тренировать моих единомышленников, а Гапдумол же подменит меня – он знает верный путь и направление моих мыслей. Последние указания я предам остальным, ярые единомышленники продолжат мой путь, истинная правда распространятся и без меня».

   Чернобородый пошёл на выход, возвышаясь по ступеням к свету, но ему помешали.

   – Подожди... прошу! – Сури захватила его ногу не с силой, а скорее с просьбой.

   – Не достаточно ли ты уже сделала, а?

   – Нет! Я могу сказать им, что получилось убить тебя и это даст тебе время для решительных действий. Дай мне клок своих волос!

   – Да что же такое-то сегодня... – он достал маленький кинжал, срезал клок угольно-чёрных волос, и дал ей в руки.

   Задумавшись, он понял, что лучше подождать один день и понадеяться на Сури.

   – Попробуй только сказать им лишнее! Я буду биться до конца, приходите хоть в каком количестве! Беги! Я жду тебя, и попробуй только повторно предать или подставить лично меня! Беги же! – рявкнул он на неё, и это подействовало.

   Так она и поступила, побежала и ревела пол дороги, но у назначенного места в Деревянном квартале сдержалась и успокоилась.

   Девушка приняла вид победительницы и постучалась в дверь заброшенного дома несколько раз. Там её провели в подземелье и доставили в кабинет инспектора, в который она вошла наиграно-гордо. Она понимала, что Вельмол долго ждать не станет, и тем более не хватало сейчас плохо сыгранно трагикомедии.

   – Что, уже? – слегка возмутился Терат, недоверчиво глядя на неё. – Сынок-то, между прочим, беспокоится о твоей душонке. На тебе нет даже капли крови, неужто лорд Джутан сдался без боя?

   – Я убила его из арбалета в спину. Это было легче, чем задушить спящего младенца. – твёрдо выдавила она. Сури понимала то, что играет в крупную игру, где ей нет места.

    – А между тем, где факт убийства? – придирался какой-то старый сморщенный слизень. Сури подумала, что это должно быть инспектор, смотрел на неё так, словно голодный зверь на аппетитный кусок мяса.

   – Я – убила! – кинула она на пол чёрные волосы с сединой. – Я – не лгу! Если хотите, сходите сами и проверьте. И я – требую свои деньги! – выкрикнула она на Терата.

   – Раз уж ты... сделала это, то, не беспокойся о деньгах. Сейчас как раз их принесут... – Терат подумал:
   «Теперь-то без главной опоры вся эта их затея захлебнётся. Нет более того сильного стержня, что подначивал и подталкивал остальных на преступный путь. Но вопрос с Гапдумолом остаётся открытым. Неужели он не предупредил лидера о будущем? Сомнительно».


   Проснувшись уставшим, ещё более измотанным чем он лёг спать, Вельмол поплёлся умыть лицо холодной водой. Спотыкаясь о валявшийся мусор в катакомбах, до которого никому не было дела, он охладился ключевой водой из колодца и вспомнил, что делает в подземном логове.

   Вернувшись за свой стол, за которым он и заснул, он уселся неуклюже. На бумагах было расписаны уже многие планы, которые он вскоре передаст такому же неглупому человеку, как и он. Внутренне ему желалось найти один единственный метод, действенный и безупречный план – чтобы всё благополучно и без потерь завершилось. В целом он был доволен собой, вспоминая вчерашнее, но всё ещё клонился ко сну. Глаза слипались, руки плохо слушались, желание улечься на мягкую кровать только возрастало.

   Этим днём ему предстояло навестить своего первого учителя в Бронзовом квартале, мастера боёв, того, кто обучил его всем хитростям военного дела.

   Чернобородый, собравшись, нацепив на голову капюшон, вышел из подземелья на свежий воздух и почувствовал, как сон начал сдавать свои позиции. Вместе с лучами солнца он, подняв лицо к светилу, ощутил прилив бодрости.

  Спустя час он взошёл на веранду, постучался в дверь и увидел знакомое пожилого мужчину, который с улыбкой крепко пожало ему руку.

 Вельмол, не церемонясь, сразу же начал с конкретики свою продуманную речь:
   – Здравствуйте, уважаемый. Давно не виделись. Не хотите ли вновь окунуться в обучение новичков?

   – Здравствуй, Вельмол, а что за люди? 

   – Это будут мои люди, уже проверенные на добропорядочность. От вас требуется тренировка воли и уроки выживания, примирения, гуманности, и прочему, чему вы нас с Ронэмилом и остальным обучал в те годы. Я понимаю, что вы постарели и отошли от этого из-за возраста. Но в вас ещё есть закалка тех, хороших времён. Гатаро, очень вас прошу, возьмитесь за обучение достойных людей, которых я сам выбирал из грязи – сделайте из них то, что получается у вас лучше всего. Я, через своего человека, буду платить хорошо, голодать вам уж точно не придётся. Будет даже что оставить правнукам – гарантирую. – Вельмол решил заручиться поддержкой бывшего учителя, на вид крепко-сложенного седого бородача, упирающегося на трость.

   – Как всегда, сразу к делу, да? Я, конечно же не против денег и вновь вернуться к старому. Но разве ты и твой друг, когда я обучал вас – ничего не запомнили, и не в состоянии также обучить своих... я даже не знаю кто они тебе, но ты понял о ком я. – прохрипел старик.

   – Я и мой друг согласовали данное обучение, и мы оба были бы очень рады вновь увидеть вас, командующим и верно направляющим юные умы для их же блага, добавляя к этому те самые хитрые порицания с нотациями, что вы использовали на всех нас. Забавно, но сейчас я вспоминаю эти времена и чувствую... тепло внутри себя. 

   На него нахлынули воспоминания лучших времён, отчего почему-то стало больно, и одновременно приятно. Чувствовался даже запах той самой травы, когда его поначалу побеждали более умелые воины, и это было не так болезненно и не ранило его чувства от воспоминаний, а наоборот, подбадривало, и он сам того не зная улыбался.

   – Сколько этих сопляков ты смог набрать-то? – настойчиво, командным голосом спросил Гатаро.  – Ах, да, и с какой целью мне их тренировать? – придирчиво добавил он. – Как я понимаю, они не будут новыми воинами в стандартных набегах, а чем-то другим. Скорее всего ты будешь их как-то использовать...

   – Ровно три дюжины. Все отборные и прошли стандартную проверку, но требуется дальнейшее обучение, на которое только вы способны. С какой целью говорите? Цель, скажу по правде – благородная. Но я, учитель, не могу открыться в полной мере вам, и раскрыть правду. Я с лёгкостью мог бы сказать, что набираю отряд для обороны каких-нибудь поместий и тому подобное, но это далеко не так. Мне нужны лучшие и за то, что я временно не могу сказать вам истину, я заплачу вдвойне.

   – Да для меня деньги-то особо не важны, мне уже приятно глядеть на тебя, и на то, кем ты стал. Посмотри, как замечательно у тебя развит ораторский говор! Я не буду удивлён тому, если они пошли за тобой по одним лишь твоим уверенным словам. Так уж и быть: я согласен попробовать обучить новобранцев, но здоровье моё не то, что раньше, так что слишком многого не требуй и не жди. А про ту самую истину – я сам всё пойму когда придёт время.

   – Вот аванс, – Вельмол протянул маленький мешочек, в котором был безупречный крупный змеевик формой с яйцо и сапфир с ноготь. – Пока что не заглядывайте внутрь, нежелательно чтобы другие видели это. Но поверьте мне на слово, когда увидите дома, от всех остальных подальше, один на один с этим мешочком, вы будете впечатлены – и знайте, что это только начало. Я очень благодарен вам. Мы не прощаемся, всего хорошего! – чернобородый поклонился, развернулся и ушёл, не дав что-то договорить своему учителю.


   Буквально на следующий день, когда Сури сообщила о том, что её наниматели вроде бы как поверили в смерть Вельмола, начались усиленные обучения новобранцев с помощью нового, опытного стреляного воробья.

   – Ну вот ты, как ты его ударяешь?! – Гатаро вспомнил былое, бил по голове тростью каждого тренирующегося сопляка за погрешности, которых не должно быть. – Бей не в торс, а в это огромное лицо!

   На других он смотрел с крайним разочарование, проохал и проахал от отвращения, проговорив угрюмо:
   – Слушай, я понимаю что ты здоровяк, но огляди себя! Твоё же преимущество состоит в коленях и локтях! – продолжал старик. – Предплечьем и локтями блокируй удары, и будь готов к контратаке, когда ухватишься за волосы. Нет, ну ты глянь какие у не шевелюры, они так и кричат: "Схвати меня!" Локтями держи основной удар, выжидай нужного момента и бей сбоку, но не в полную силушку!

   Гатаро, находясь во дворике пристанища, не спеша оглядывал десятки тренирующихся между собой парней и мужчин, наставлял тех, кто позволял себе лишнее или же недоделывал подобающим образом нужное упражнение.

   Подойдя к двум молодцам, одетым по лёгкому, он присвистнул:
   – А вот ваша проблема – забавна. Никто не желает сдаваться – уважаю. Видать, вы оба проходили азы тренировок при набегах, а? Да, неудержимая сила юности… Я помню свои годы, глядя на вас обоих. О-о-о, отличный уклон от такого захвата!

   Старику Гатаро было интересно наблюдать за этим боем, который отличался от других тем, что эти двое новобранцев бились яростно и как будто насмерть. Из-за он разыгравшегося азарта порекомендовал одному из них, крикнув:
   – Когда откроется – прогнись назад и бей лбом в нос! – первый попытался нагнуться с силой вперёд, но лишь лицом задел того, что не возымело эффекта.

   Гатаро разочарованно вздохнул, нахмурился и прогнусавил:
   – Да нет же, подбери нужный момент для этого заключительного удара! – они уже боролись на земле, один из них захватил руку другого и начал выкручивать наизнанку.

   Никто более не дрался и не тренировался, все глазели на этот бой, и вдруг между борющимися послышался звучный хруст, схожий со сломанной веткой – то была сломанная рука. Раненого человека это не остановило, с безумным рёвом он, высвободившись из захвата и встав, ударил двумя ногами в корпус противника в прыжке, и добил того, еле стоящего на ногах лбом в нос.

   – Ого-го, какой порыв ярости! Пройди к лидеру. – похлопал в ладоши Гатаро, отправившись к Вельмолу, чтобы замолвить за бойца словечко.


   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите в мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)