Духовность Человек духовный

Духовность (Человек духовный) - философско-этическая категория современного научного сознания. Играет важную роль в религии, этике, психологии, социологии и во всех отраслях философии социально-политических и культурно-общественных отношений.
Понятие «Духовность» (далее Д.) производное от духа. Термином «духовное» издавна обозначается то, что противоположно субстанциональной основе Тварного бытия – материи. В общественной лексике последнего времени Д. стала одним из самых употребительных слов, что отражает мировоззренческие и жизнеориентирующие поиски общества, истощённого бездуховной и безнравственной постхристианской жизнью последних столетий.
Этимологически слово Д. восходит к «дыханию» - признаку, непосредственно отличающему жизнь от смерти. Это и породило в религиозно-мифологическом сознании, осмысляющем человеческое бытие, мысль, связывающую Д. (дх.) с потусторонними силами – дх. - ми и божествами, влияющими на бытие мира и человека в мире. В раннеязыческом сознании Д. была прерогативой шаманов, волхвов жрецов и прочих ведающих духовное, в то время как остальные люди были заключены в рамках обыденной повседневности, и не допускались до художественно-нравственных (этических и эстетических) и религиозных исканий, которые оставались в ведении посвящённых.
Развитие религиозно-философского познания сломало эти кастовые рамки Д. и выпустило её на просторы общественной жизни. С появлением и распространением и укреплением христианства Д., стала категорией ценностного сознания, и личного, и общественно-социального, охватив все его формы: нравственную, политическую, религиозную, эстетическую, художественную и, в особенности, моральную сферу сознания.
Философско-этические искания научного сознания оставляют религиозный аспект Д. в прошлом, считая его уже пройденной и утратившей своё значение ступенью в процессе познания человеком мира и самого себя. Этика утверждает, что подлинная природа «дх. человека» и его Д. нерелигиозная, т. е. не связана с Творцом. «Дх.» порождён потребностями социального бытия, необходимостью выработки такого способа регуляции человеческих отношений, который не известен сообществам животных[1] и способен преодолевать эгоистические (греховные) стимулы поведения индивида, ориентируя его ценностно, т. е. делая интересы другого: человека, коллектива, социума, собственными ценностями личности, свободно принятыми ею и ставшим для лчн. органичным мотивом её действий.

[1] Последние открытия исследователей поведения животных (зоопсихология) показали, что правомерно ныне вести речь о сообществах животных, как видовых, так и межвидовых (симбиотических), которые отличаются достаточно сложной социальной организацией, которая сравнима с организацией первобытных человеческих и, тем более дочеловеческих сообществ.

Секулярная этика совершенно необоснованно считает, что сама социальная среда может стать источником того, что считается высшим проявлением Д.: бескорыстия, самопожертвования, милосердия, доброты и т. п. Она считает, что «сознание», оторвавшись от физиологически детерминированных переживаний обрело чувства ставшие – «чувствами теоретиками» (по К. Марксу). И это и есть то, что называется «духовными чувствами».
Этика согласна с тем, что Д., как действенное проявление дх., несводима к «психике»: ни к «чувственному» - общему свойству достаточно высокоорганизованных животных и их сообществ, ни к отвлечённо «интеллектуальному» - воссоздаваемому компьютерной техникой. Но последние достижения зоологии и компьютерной инженерии показали, что эмоциональность, которую этика числила неотъемлемым атрибутом Д. не чужда ни животным, ни искусственному интеллекту. То же самое можно сказать и о кат. Свобода,[2] являющейся исключительно духовным свойством в философии этики, и которую вот-вот обретут машины, и которая уже почти призвана за высшими млекопитающими, тем более за животными предшественниками человека.

[2] Если понимать свободу только логически или математически, как равноправия различных вариантов действия. Но и такое понимание свободы считалось, до сих пор, присущей только человеку. Пока не стал ребром вопрос о логике в поведении животных и киберлогике.

Конечно, невозможно отрицать существования социального аспекта духовности, того, что Д. – в том числе и социальный процесс, глубинное основание культуры как явления, проявление «человеческого в человеке». Возвышающее его над собственными физиологическими потребностями, эгоистическим расчётом и рациональной рефлексией. Но и нельзя считать социальные процессы причиной Д. Нельзя «путать небо со звёздами, отражёнными в тёмной глади вод» и ставить второе на место первого, путать причину и следствие.
В чём причина этой путаницы?
Античная философия выделяла в человеке три уровня: тело – душа – разум (дух). При таком делении нравственность рассматривалась как совершенное душевное движение и связывалась с эстетикой и связанными с ней формами культуры. А деятельность разума ставилась выше и сопрягалась с другими формами культуры, прежде всего наукой и философией. Эта традиция в ходе исторического развития подчинила себе даже Евангельское благовестие. Пусть это случилось только в рамках обыденного сознания, но оно как раз и получило наиболее широкое распространение. Евангельская Нравственность была забыта, задвинута на задворки церковной жизни и почти совершенно перестала влиять на общество. Это обернулось отрывом разума от души, а науки и философии от «нравственности». В этом и есть причина всей этой путаницы. «Нравственность» перестала быть той онтологической силой, которая поднимала взор человека к «небу». Он перестал видеть и принимать мир как творение и дар. Он перестал слышать Творца – дарителя жизни. И жизнь стала утекать от него, как песок сквозь пальцы.
Современная этика признаёт, что «нравственности» не сводима к совокупности душевных качеств, и что Д., будучи общим принципом ценностного сознания, играет особую роль в нравственной сфере. Ибо все «формы душевных движений» страдают безнравственностью. В политике и науке духовная мотивация поступка обычно переплетается с трезвым расчётом и эгоистическими интересами. В эстетическом переживании духовное чувство опирается на чувственное наслаждение и тщеславие. Даже в религии вера в Бога отнюдь не бескорыстна. Она связана с расчётом на: прощение грехов, вознаграждение в Раю, обладание бессмертием. И только нравственные движения чисто духовны: стремление к добру и справедливости, бескорыстие, совесть, долг и т. д. Если душевные формы Д. непостоянны и исторически преходящи, то Д. основанная на нравственности сохранится до тех пор, пока будет существовать человек.
По сути дела, это полное признание того, что «нравственность имеет онтологическую природу. Но тут-то и скрывается главное противоречие секулярного философско-этического мышления. В онтологии человека, понимаемого как продукт эволюции «Природы», отсутствует Лицо. А «нравственность» - явление личной сферы бытия. Следовательно, она не может появиться только путём эволюции душевно-психической жизни животных и дочеловеков. «Нравственность» не выводится, ни из психического поведения, ни из душевных поступков, как это признаёт сама этика.
Это – непримиримое противоречие. Тупик материализма и секулярной этики. 
Психология понимает Д. как единство двух фундаментальных потребностей лчн.: идеальной потребности познания и социальной потребности действовать для другого. Первая потребность объявляется преимущественно дх. - ой, т. е. собственно Д., а вторая – преимущественно дш. - ой.  Душевность, с точки зрения психологии, – это доброе отношение человека к людям, к работе, выполняемой «с дш.»: внимательно, заинтересованно, с любовью. Д. же – это потребность познания мира, себя, смысла жизни. Человек «духовен» в той мере, в какой он задумывается над этими вопросами и стремится получить на них ответ.
 То непримиримое противоречие, о котором мы говорили выше, материалистическая психология маскирует маловразумительной диалектикой объективного и субъективного в отношениях индивида, и социума, а идеалистическая психология не менее туманным понятием об отсроченной (отложенной) мотивации. Идеалом такого понимания Д. является – субъективное бескорыстие, наградой которому служит удовольствие, доставляемое процессом познания окружающего мира и от выполненного долга, а наказанием – угрызения совести и чувство вины. Движущей силой Д. объявляется относительная независимость действия (познания и альтруизма) от результата – прагматической выгоды и одобрения общества. В этом - некотором отрыве действия от результата - совершенно потерялась «нравственность». Но, тем не менее, именно этот «духовный двигатель» психология считает важнейшим фактором развития цивилизации, открытия новых норм общественной жизни, соответствующих изменившимся условиям существования. Такое, вполне античное по своей сути, понимание Д. призвано служить научным основанием формирования духовных потребностей личности. Поэтому неудивительно прогрессирующее бессилие и бесплодность нашей педагогики.
Христианство (Христианская Философская Онтология) кардинально разрешает это противоречие. Оно не объединяет «духовное» и «душевное» в единое пон. Д., а противополагает их. Д. противостоит «душевности», которая является совокупностью всего того, что не выходит за пределы психологических процессов, как индивидуальных, так и социальных. Это противопоставление основано на признании присутствия в Реальном Бытии двух различных реальностей, нетварной и тварной, которые находятся в нравственных отношениях между собой, ибо и в той, и в другой живут сообразные Лица. «Нетварная Реальность» проецирует (транслирует) нравственные отношения, имеющиеся между Лц. - ми в ней живущими, на «Тварную Реальность». И призывает своим примером Лц., обитающие в «Тварной Реальности», к такому же Нравственному Бытию.
Этот онтологический источник нравственности, не сводимой ни к материальному (плотскому), ни к психологическому (душевному) опыту Тварного Бытия и является содержанием пон. Д. В отличие от «душевного», «духовное» защищено нравственностью от эгоизма, своеволия, себялюбия, негативной чувственности, отрицательных эмоций и агрессивности.
Д. в Христианской этике связана с Иисусом Христом, помогающим обрести внутреннюю чистоту и умиротворённость, смирение и кротость, доверие и послушание, беспристрастность и нелицемерность. Словом, всё то, что называется Любовью.
Остаётся дать определение Д.: «Духовность – это онтологическая категория выражающая связь тварного Лица (личности) с «Нетварным Бытием», которая характеризует стремление этой личности строить своё бытие как «Бытие Нравственное», идеалом которого служит Евангельская Нравственность, а примером – Лицо Иисуса Христа, Сына Божия и Сына Человеческого, являющегося онтологическим источником нравственности для всех живущих в тварной реальности. Духовность не может иметь своей причиной какое-либо явление тварной реальности: ни чувственно-плотское, ни интеллектуально-душевное. Социум, наука, культура или искусство не могут, сами по себе породить в личности какое-либо из духовных качеств. Но сами являются следствием и средой воздействия духовности, транслируемой «Нетварной Реальностью», личности, которая обитает в «Реальности Тварной» и избирает для своей самореализации, то или иное поприще».    

Литература: [К78] – с. 112; [С48 5-250] – с. 87-89.