Конец света

Всё началось с урагана «Катрина». Валерий даже задохнулся на мгновение, когда увидел на телеэкране разрушенные, наваленные кучами камней и досок, дома, сидящих на островках суши и кучах хлама беспомощных людей, на общий вид кварталов Нового Орлеана с высоты полёта спасательного вертолёта. До того, с не меньшим ужасом он узнавал о катаклизмах в разных точках  родной Земли, но тогда не было у него ни Галочки – любимой жены, ни близнецов Геночки и Леночки. Он и мама. Маму, конечно, жалко, она родная, своя, единственная, но в сознании всякого взрослого ребёнка существует знание о конечности жизни, об очерёдности ухода поколений. Потому Валерий, оберегая маму, волнуясь о её здоровье каждый день, всё-таки невольно смирялся с мыслью, что когда-то попрощается с ней навсегда. О себе он мало беспокоился. Но женитьба на Гале, рождение детей перевернули его сознание. В нём поселилась горячечная, неусыпная тревога за семью.
В Интернете он прочёл множество предсказаний о конце света, начал выискивать, изучать всяческие статьи и сообщения, связанные с этой темой. Не интересуясь раньше религией, забрался и в эту область. Сомнений не оставалось: жизнь на Земле, как и всякая живая жизнь, конечна. Планета, этот дышащий, потребляющий продукты собственного порождения, переживающий внутренние процессы живой организм придёт к своей неминуемой кончине. А люди – народы, элиты, личности – земные мошки будут сброшены с лица земли, как снятая одежда перед большой помывкой. От этих знаний, от открывшейся трагической перспективы, душа Валерия сжималась, руки опускались, и звенела назойливой мыслью голова: «Спастись, спастись, спастись…»
Валерий в сотый раз перечитывал историю библейского Ноя. Вот ведь услышал человек предостережение, не отверг его, послушался высшего гласа и, построив ковчег, спасся сам, сохранил семью и саму жизнь на земле! «Мы дураки! Нас предупреждают, подают видимые примеры, а мы не слышим, не воспринимаем вышние знаки. А ведь надо что-то делать!», – теперь часто думал он, ощущая дрожь в ногах и руках.
Эта странная фамилия на экране монитора ошеломила его. Альберт Нойский предлагал проект «Капсулы спасения», расчётами доказывал её эффективность и надёжность. Прямоугольное, с трёхкомнатную квартиру сооружение из бетонных плит облекалось в противорадиационную броню, устанавливалось на понтоне на случай потопа, крепилось к поверхности мощным якорным устройством. Альберт предлагал заранее выбрать место для капсулы где-то на возвышенности, вблизи реки или озера с пресной водой, недалеко от лесного массива, чтобы после катаклизма спасшиеся смогли выжить в диких природных условиях. Валерий сразу почувствовал, чуть ли не потерю сознания от нахлынувшей надежды, на мгновение  в голове просверкнули болезненные молнии, сердце остановилось, а потом нахлынуло радостное возбуждение, желание и нетерпеливая способность действовать.
Он связался с Нойским, запросил все данные о параметрах стройки: время изготовления капсулы, возможность начать строительство, цену такого приобретения… Цена его поразила. Таких денег не было, хотя он занимался неплохим и доходным бизнесом – держал сеть магазинов автомобильных запчастей, и уже накопил на собственный автомобиль.
Все дни он думал только об одном – капсула стояла в глазах. Если бы только дни наполнялись тревогой! Теперь он плохо спал по ночам. Днём туман всё чаще заволакивал сознание, трудно было сосредоточиться на работе, а развлекаться Валерий и вовсе перестал. Галя начала упрекать мужа в том, что нет у них никаких интересов, что никуда не выходят, растеряли всех друзей… Валерий молчал. Он не хотел тревожить жену своими постоянными страхами, своей трудно осуществимой мечтой.
Наконец  нервы его не выдержали. Он уже подсчитал, что, продав бизнес, наберёт больше половины нужных средств (Нойский брал заказ только при полной предоплате). Где найти остальные деньги? Этот вопрос дятлом стучал в висок. Среди зимы, когда, озябший и голодный, он подошёл к своему подъезду, прочёл на доске объявлений текст: «Срочно куплю квартиру в вашем доме». Все действия Валерия замедлились, отступили даже ощущения голода и холода. Он стоял в налетавшей космами метели и чувствовал, как в душе поднимается волна ликования. Вот оно! Вот решение проблемы! Квартира способна окупить задуманное приобретение! Где жить? Ха, да ведь мать-родительница вряд ли откажет поселить его семью у себя в двухкомнатной квартире. Что же ей не потесниться? Ведь он и ей место готовит в капсуле спасения. Он, наконец, сдвинулся с места, открыл дверь и прошёл в подъезд.
Давно Галя не наблюдала у мужа такого прекрасного аппетита, давно не горели его глаза, не светилась улыбка на лице. Он вдруг согласился пойти к его маме, которую они давно не навещали. Галя сегодня по телефону оправдывалась перед свекровью, обещала привести  внуков к бабушке, которая жила в другом конце города и не могла со своей больной спиной приезжать к  ним.
Удивительно быстро Валерий собрался, помог одеть ребятишек. Он нервничал, это было заметно, и Галя вдруг почувствовала сильную, грызущую душу тревогу. Снова, как в течение всего последнего месяца, ей стало страшно за психику мужа, почудилась одержимая энергия в его замкнутости, так непохожей на прежние искренность и радушие. Он прятал глаза, напряжённо думая о чём-то, не говорил с ней, отвечал односложно.
Они вошли в метель, как в морские волны, объятые со всех сторон, влекущиеся потоками воздуха. Дети разделяли супругов, и Гале показалось, что она крутится в водопаде, держась за соломинку – слабую ручку дочери. Снова тревога замутила горечью: надвинулась тяжесть предчувствия.
Всё разрешилось через час, когда они приехали на маршрутном такси, перешли через рельсы вокзала и, сняв набитую снегом одежду, сели за приготовленный к чаю стол. Ольга Александровна всегда держала в холодильнике нераспечатанные сласти, постоянно ждала внуков. Галя быстро приготовила бутерброды, Валера не ел сладкого.
Отхлебнув горячего чая и, как прежде, не глядя в глаза собеседницам, он, наклонив голову, заговорил дрожащим от волнения голосом.
— Мама, у меня к тебе очень большая просьба. Можно сказать, жизненно важная. От тебя зависит жизнь всей нашей семьи.
— Да, Боже мой, сынок! Не пугай меня. Что случилось? Что нужно?
— Мама, Галя, я… Нам надо продать нашу квартиру и переехать к тебе, мама.
Галя ощутила, как оборвалось сердце, ухнуло в чёрную бездну, потом, словно надутое пузырём вскочило в грудь и забилось в неровном ритме.
— Валерочка, ты… Тебе кто-то угрожает? У тебя долги?
— Нет, Галя, нет. Просто… ты не понимаешь… я хочу спасти нас всех. Разве ты не знаешь, что творится с нашей планетой? Разве землетрясение в Японии не начало конца Земли? Ты же слушаешь все сообщения, понимаешь, что предсказания о конце света оправдываются. Двенадцатый год – следующий. Это конец.
— Сынок, что ты говоришь? Оглянись, все живут нормально, никто к концу не готовится. Да разве же можно его избежать? Если Бог нас не спасёт, разве мы сами спасёмся? Подумай, много раз люди ждали конца света, а живём.
— Мама, что за слепота и глухота?! Все религиозные книги, все предсказания указывают именно на следующий год! Ты говоришь, не спасёмся. А Ной? Его ковчег спас жизнь на Земле, весь род людской. Он один услышал и понял предначертание судьбы, другие ни на что не обращали внимание. Мама! Прими нас к себе. Я знаю, как спастись, я нашёл способ.
Галя, наконец, продохнула и охрипшим голосом прошептала: «Какой?»
— Есть человек, я познакомился с ним в Интернете, который сконструировал капсулу спасения. Мы купим её, прикуём к вершине холма недалеко от леса и реки. Как только начнётся… Не знаю что, ну, при первых признаках, закроемся в капсуле и будем ждать возможности выйти из неё. Продукты, тёплые вещи загрузим заранее.
— Так. Первое – доберёмся ли до убежища? Землетрясение или цунами, ураган или оледенение – неизвестно что будет. Второе – чем там дышать и сколько? Третье – вдруг выйдем, а снаружи радиация, мороз или невозможный зной? Валера, ты думаешь, что ты умнее всех?  Одумайся! Твой Нойский дураков ищет, деньги срубить мечтает. Или он просто сумасшедший
— Детка моя! Разве спасёшься от гнева Господня? Ты Ноя вспомнил, так он не сам додумался, ему было сказано, так сделать. А ты? Разве слышал указания? Ты как рассудил, никого не будет, а мы останемся в живых? Это, по-моему, страшнее смерти.
— Вы… глупые женщины! Куриные мозги! Я уже продаю бизнес, квартиру завтра выставлю на продажу, есть  покупатель. Даже не думайте мне мешать! На войне не спрашивал врач, отрезал ногу или руку, чтобы спасти человека. Я тоже вас спрашивать не буду. Раз уж я единственный мужчина в семье, мне вас беречь и защищать.
Женщины взглянули в глаза друг другу и волны тревоги пронзили  сердца и разум. Галя уронила слёзы, а Ольга Александровна вздохнула: «Вот он, конец света».
Валерий поехал на встречу с Нойским. Семья теснилась в маминой квартире, мебель продали по дешёвке, работать пришлось устроиться в автомастерскую к бывшему школьному товарищу. Подписали с Нойским договор, Валерий перевёл деньги на указанный счёт и начал ждать продвижения своей идеи.
Через полгода капсула была готова. Её привезли на двух КАМАЗах и быстро собрали пятеро рабочих. Понтон, как фундамент, составлял её основание. Обладая инженерными познаниями, Валерий всё-таки не мог вполне оценить прочность сооружения. Листы брони на железобетонном прямоугольнике должны быть непроницаемыми для радиации, внутри мягкая обивка и привязные ремни на лежаках напоминали палату психбольницы. Кухонный сейф запирался и отпирался кодовым замком, имелась в потолке, завёрнутая надёжной пробкой, смотровая щель, в которую вставлялся перископ. Устройство капсулы по существу, но не форме, напоминало подводную лодку.
Прошло ещё полгода. Ночью суша заколебалась, затрясло так, что зубы клацали в сомкнутом рту. Валерий вскочил, заставил всех своих одеться, взять заготовленные сумки и бежать к электричке, которая доставит в лесной квадрат на сто пятом километре, где стоит капсула спасения.
Женщины, подгоняемые его исступлёнными криками, с детьми и сумками выскочили за дверь, а Валерий, отключив свет на щитке, тоже хотел выскочить, но дверь не открывалась. Он начал крутить ручки замков, жать на кнопки и задвижки, но выйти никак не мог. Заколотил в дверь. Никто не отзывался.
«Наверное, от тряски заклинило… А где же мои? Может быть, рухнули стены?» – всё время в цепенящем страхе думал он. В темноте, колотясь всем телом в запертую дверь, набивая гематомы на плечах и руках, Валерий начал выть по-звериному, звал маму и Галю, выкрикивал имена детей…
Галя дрожащими руками отперла внешний замок. Всё-таки правильно она сделала, что заранее его врезала – состояние Валерия всё ухудшалось, он часто вскакивал по ночам, призывая её прислушаться, не трясёт ли землю, а обращаться к врачу он решительно отказывался. Она рыдала в голос, видя, как выводили мужа два здоровенных санитара, как, опутанный рукавами смирительной рубашки, он с пеной на губах во весь голос звал её, смотрел на неё и не узнавал.
В марте две тысячи тринадцатого года Валерия выписали из больницы. Он стал тихим и слабым, вёл себя неплохо, даже помогал по дому, но работать не мог, очень дрожали руки. Врачи обещали, что со временем всё пройдёт, это был стрессовый срыв, не врождённое заболевание. Галя и Ольга Александровна жили дружно, обе надеялись на лучшее. Только ещё одно выдавало болезнь Валеры, он очень часто спрашивал одно и то же: «Какой сейчас год? Тринадцатый? Точно? А двенадцатый прошёл? Да? Это хорошо».
Через десять лет Гена поехал на сто пятый километр. Он вспомнил о перископе в капсуле. Продукты они забрали сразу и давно съели все консервы и сухие блюда из пакетов – жизнь на мамину зарплату бухгалтера и бабушкину пенсию не была достаточной. Отец не работал, не брали после психбольницы, инвалидность по второй группе давала только небольшие льготы. Гена не заметил, что папа сел в ту же электричку, только в другой вагон. На нужной остановке деваться было некуда: вышли только они вдвоём.
— Пап, ты чего это увязался за мной?
— Хочу на свою дурь посмотреть, – смущённо хихикнул Валерий, и только тут Гена поверил, наконец, в полное выздоровление отца.
Господин Нойский исчез из Интернета, из города, откуда выходил на сайт. Выяснилось, что он продал три капсулы, изготовленные умельцами одной автомастерской, получившими соответственную труду плату. А чистый доход Нойского составил девять миллионов, правда, российских рублей. Никто его не искал, никто не привлёк к ответу. Вот так наварил пройдоха на чужой боли и крови! Это ж надо! Просто, конец света.