КЛАД

 

     КЛАД

Геологическая партия Романа Гурвича приступала к работам по поиску подземных вод в Гобийской степи, вдоль границы с Китаем.
Поначалу работы шли робко и натужно. Иная страна, иные традиции и обычаи, часто смешные, порой трагичные, незнакомый язык и огромное чужое небо, утыканное мириадами незнакомых звёзд. Но вскоре быстро освоились. Праздником было возвращение “домой, когда с ближнего перевала доносились запахи жены и борща. Тогда наступало блаженство.
Два дня отводил для тесного общения с борщом и женой, и лишь затем спешил в Министерство водного хозяйства, где находил приятных для общения людей. Чаще женщин. Но в Улан Баторе общение было специфичным. Оно проходило чаще в среде иностранных граждан. Российских товарищей он понимал быстро, а вот многие зарубежные собеседники, буквально через час знакомства, удивляли какой-то пугающей свободой разговора, рассуждений, особенно на запретные в СССР темы. 
Вскоре некоторые иностранцы стали приятелями. Немец из ГДР, чехи, болгары - все они жили  в одном подъезде и со временем, естественно, стали общаться. А ещё был изящный японец Акихиро Танака, свободно владеющий русским языком и с удовольствием приблудившийся к компании Романа. Это был первый бизнесмен среди знакомых Романа, что привело советского гражданина поначалу в некий трепет. Но парень оказался скромным и обаятельным, простым в общении. Жил в близком Мукдене, где совместно с китайцами построил завод геофизического оборудования. Приезжал и жил в том же доме, что и Роман. Как-то незаметно они сошлись. Оказались близкими по складу ума, по специфике профессии, по пристрастиям. Среднего роста, изящный, энергичный и в то же время очень застенчивый, так казалось, Акихиро живо интересовался всем русским укладом.
И было ещё одно, что странным образом сближало его с Романом. Акихиро буквально бледнел и терялся, глядя на Настю, жену Романа..
Настасья Филипповна была королевой возникшего общества. Несомненно. Отменная хозяйка и весьма привлекательная женщина, Настя Гурвич любила потчевать гостей. Вино , в основном домашний а-ля коньяк, лилось рекой. Мужчины вели остроумные беседы перемежаемые доступными анекдотами.
Роман - выступал долговязый немец Хольгер - а ты знаешь о кладе Чингис Хана, спрятанном в степях. Если найдёшь ненароком, поделись. Не забудь!
Кстати, г-н Гурвич - послышался голос Акихиро из тени большой комнаты - а ведь большинство ваших участков как раз и находятся, судя по легендам, в районах возможного захоронения Темуджина и мои станции сейсморазведки могут помочь вам. Обратите внимание, я первый это сказал. 
Последние слова японца прошли под дружный пьяный хохот собравшихся.  А затем наступал апогей и Роман брал гитару...
Наступил июль последнего года работы. Как на грех, вышел из строя измеритель сейсмических сигналов, регистрирующий отклики земли. Роман вспомнил о японце.
Помчался в Улан Батор и срочно позвонил.
Как хорошо, что застал тебя.
Ты же был под Чойбалсаном. Что так внезапно? Что-нибудь с Настей.


Нет, Аки-сан. Всё нормально в семье. Понимаешь, полетел восьмиканальный регистратор сигналов. Пытался получить официально. Но бюрократия страшная вещь, особенно русская. Пропади она пропадом. Помоги. У тебя нет хороших идей по этому поводу.
В трубке раздался вежливый смех.
Конечно, вечный Рома.  Дорогой мой. Через три дня можешь сам подъехать в Архан и получить с моего тамошнего склада новенький 12-канальный регистратор с программным зондом. Без всякой бюрократии. Из рук в руки. Давай Роман,садись на свою Антилопу и как у вас говорят - с богом.
Да, а как меня пропустят через границу. Архан ведь - это Китай.
Тут, Рома, совсем небольшие трудности. Граница не демаркирована. Ты меня понял! На таможне сидят три китайца, мои друзья и раз в неделю приезжают два знакомых монгола. Но на всякий случай я прикажу своему сотруднику оформить на тебя временное пребывание в Маньчжурии. На всякий случай. Кстати, по нему можешь как-нибудь приехать ко мне в Мукден. Это отличная мысль, Рома.
Ну тогда делай пропуск и на Настю.
Я сейчас же звоню в Архан.
Через пару дней Антилопа пылила по немыслимым дорогам Монголии в её самый крайний юго-восточный угол. Архан оказался большим посёлком из кирпичных двух-трёхэтажных домов и пары сотен разноцветных фанз. Управляющий складом господин Ли с улыбкой и поклоном встретил Романа и с почтением вручил прибор и отдельное письмо с временными документами на пересечение границы сроком на полтора года. Он старался на ломаном русско-английском пригласить на обед, но Роман спешил. И быстро откланялся.
И снова жаркая, изматывающая дорога, петляющая между холмами и оврагами. Странно, но он примчался домой с непонятным радостным возбуждением.
Послушайте, Настенька - вкрадчиво начал муж - а не хотите-ли поехать со мной на последнии три участка. Чего тебе вянуть в городе. Золотая ты моя. Понимаешь, последнии… Там не пустынный пейзаж, а холмистая саванна и по своему очень живописная. Будет что вспомнить.
Она давно его не видела таким возбуждённым.
Что случилось, Рома?
Не знаю. Сам удивляюсь.
Роман помолчал, покрутился и тихо произнёс в затылок с завитушками.
Какие-то неясные предчувствия будоражат.
Роман отошел, прислонился лбом к окну и вдруг почувствовал спиной её тёплые груди и шепот.
Я люблю тебя больше всего на свете, больше мамы и отца, больше родины и разных присяг. Ты понимаешь. Я верю в тебя и последую за тобой всюду, куда позовёшь, без раздумий. Я всё вынесу...
Роман смотрел в окно. Господи! Бездонная, сильная славянская душа - мелькнула мысль. Гражданин Достоевский подглядел и нам поведал, а я вот наткнулся…и утонул.

Последние участки располагались в сомоне Тамсагбулаг, в юго-восточном углу Монголии.
Рельеф поразительно менялся с каждым километром. Наконец, увидели ласкающую гладь озёр.
И устроили небольшой сабантуй, а наутро втянулись в работу.
Пролетал последний месяц работ. Вот и последний участок, южный склон которого круто обрывался в глубокий овраг.  На пологой северной части Роман приказал обустроить лагерь. Все устали, хотелось домой и будь неладна эта степь с надоевшими верблюдами. На радость всей партии примчался родственник бурмастера Доржа из Тамсагбулага и стал приглашать на свадьбу сестры. Роман махнул рукой и отпустил всех на двух станках в сомон.


Всё смолкло. Остались пастись верблюды со спутанными передними ногами и Роман с Настей в небольшой юрте, да верная Антилопа.   
Проводив, Роман подъехал к юрте. Невдалеке лежала верблюдица с обвязанной задней ногой. Утром пришла, хромая, с глубоким порезом чуть выше копыта. Погонщик промыл, обвязал и цокая языком от удивления, всё говорил.
Странно однако, дарга. Где в степи она могла порезаться, да ещё так глубоко.
Но верблюдица хранила тайну и пережёвывая жвачку с тоской смотрела на подруг, гуляющих по степи.
Ну что, моя Настюха. Всё! Домой. В Москву. Господи! Как хорошо заживём - то..
Он вышел. Верблюдица лежала всё в той же позе, иногда дрыгая ногой и, по человечески морщась от боли, губами.
Эх ты болезная. Где же ты так?
Солнце стояло высоко в зените. Роман медленно поднимался вверх по склону, невольно придерживаясь тропинки с каплями крови раненой верблюдицы. В метре за вершинкой холма увидел ложбину всю в охапках кустов полыни, забрызганных кровью.
Эк, куда тебя занесло. Здесь, значит, поранила. Могла ведь и рухнуть. - подумал Роман, глядя в крутизну холма. Налетел ветер, кусты раздвинулись, что-то сверкнуло. Он нагнулся, раздвинул ветки и в лучах солнца заблестело ... торчащее острие  то ли кинжала, то ли сабли. Роман остолбенел. Почему-то осторожно огляделся. Снял куртку, обвязал ею острие и стоя на корточках, стал интенсивно дергать, пытаясь вытащить. И вдруг почувствовал, как земля поплыла из-под ног.
Оползень - мелькнуло в голове. Инстинктивно повалился на спину и на локтях стал отползать от места, чувствуя как повисли ноги до щиколоток над пропастью. Отодвинулся подальше, перевернулся на живот и осторожненько встал. Столб пыли поднялся из оврага. Подул свежий ветер, унося пыль и вдруг резко что-то заблестело ниже по склону оврага в лучах солнца. Роман опустился на живот, осторожно подполз к краю обрыва и заглянул вниз.
То что увидел было настолько невероятно, не реально, что Роман отпрянул, закрыл глаза и вновь открыл…
Он увидел украшенную голову огромной сидящей статуи. Прямо под собой. Плечи и грудь были обвешаны гирляндами украшений. Разглядел, что у ног статуи разбиты вазы, из которых тонкой струйкой сыпятся круглые предметы, похожие на золотые деньги.
Кла…. - хотел было заорать Роман, но прикрыл рот рукой, боясь шума.
Клад….нашел - прошептал он и быстро, пятясь задом, стал спускаться с холма. Потом поднялся и помчался к юрте.
Настюха, Настенька, я нашел золото Чингис Хана. Нашел. Мы с тобой всю ночь спали на мешках с золотом…
Ты с ума сошел.
Да нет же, рыжая. Заводи Антилопу, подъедем с противоположного борта оврага, может даже спустимся на дно… Ты всё увидишь. Пещеру Алладина, восставшую из сказки.
Он тормошил её и буйная радость мужа передалась жене. Они выскочили из юрты и помчались в голову оврага. Через километр другой, достигнув замковой части, осторожно стали спускаться и медленно направились к видимой обрушенной части склона. Остановились неподалеку. Роман развернул машину.
А теперь ножками. Это очень опасный подход, рыжая. Ступай осторожно. Обрушение может продолжиться от любого крика или движения камня. И спасти нас будет некому. Понимаешь! Не-ко-му. Даже обнять на прощание не смогу.
Но столько было радостного возбуждения в словах, что опасность не остановила и они двинулись


вперёд. Идти пришлось не долго. Солнце озарило всю необыкновенную картину.

Склон мягко опустился, подмытый водами за столетия, обнажив огромный, тонущий во мраке сводчатый зал. После минуты страха, любопытство взяло верх и они, словно школьники взявшись за руки, подошли ближе. Увиденное Роман запомнил в мельчайших подробностях.
Прямо перед ними, на небольшом пьедестале, стоял настоящий трон – обшитый золотыми пластинами резной деревянный стул, с широкими подлокотниками и высокой спиной, заканчивающейся фигурой золотой рыбы. Высокий, крепкий мужчина с властными чертами лица пристально смотрел на леса, горы и небо чужой страны. У подножия трона стояли два больших литого золота щита орнаментированные сложным рисунком.  Белое платье-саван покрывало тело правителя. 72 ( по привычке всё пересчитал…)изумрудных шарика были нашиты по краям савана. Поверх сверкала  золотая туника, окаймлённая  коническими колокольчиками из бирюзы, серебра и морских раковин. На ногах были золотые сандалии. Тринадцать нагрудных ожерелий из многих тысяч золотых бусин и мелких изумрудов, словно накидка, покрывали плечи и грудь вождя. Они были выполнены в виде расходящихся лучей солнца, то золотистых, то густо-зелёных, вперемежку. Поверх, от ключиц под левую и правую руки, висело ещё два больших ожерелья из 10 золотых и серебряных орехов, размером с голубиное яйцо. И самое верхнее золотое ожерелье, трёхъярусное, с последним рядом в виде 8 щупалец осьминога, состоящее из 24 круглых золотых дисков лежало на груди. 
Правитель был опоясан золотым поясом, к которому были прикреплены 2 серповидных золотых ножа, а спереди – два украшения из 8 золотых сфер, соединённых в виде полукруга. В центре каждой сферы была выкована фигура  верховного бога с большими клыками и сморщенным кошачьим лицом. В ушах сверкали крупные золотые серьги с бирюзой и изумрудами тончайшей работы. Внешний край серёжек был украшен 42 изумрудными бусинами. Внутри серёжек мозаичное бирюзовое кольцо окружало центральный золотой диск с тремя вставками – два мозаичных бирюзовых воина по сторонам от центральной золотой фигуры, которая в миниатюре была портретом самого вождя с золотым скипетром в правой руке, золотым щитом в левой, в золотой полумаске, с изумрудным нимбом над головой.
Рот, нос и щёки правителя покрывала литая золотая маска смерти в виде летучей мыши. В глазницы были вставлены два крупных изумруда необыкновенной обработки – при солнечном освещении они испускали острые, пронзительные лучи зеленоватого света. Золотой полумесяц, испещрённый сотнями мелких изумрудов, был водружен над головой, над ним гордо реяло оперение 4-ёх цветного головного убора - красного, синего, зелёного и белого.
В правой руке правитель держал золотой посох, в левой – серебряный нож, инкрустированный бирюзой.
У ног вождя лежали четыре  культовые фигуры священных животных с отверстиями на спинах. Одна фигура была наполовину заполнена плоскими золотыми квадратиками и золотыми листочками. Подле животных в беспорядке стояли и лежали золотые, до полуметра в длину, полые фигуры непонятных священных зверей, с крупными изумрудными глазами, двумя рядами перламутровых зубов в ощеренной пасти и кожей, орнаментированной выпуклым изображением морских животных. Вокруг тела правителя, на расстоянии примерно 10 метров, на тонких невидимых нитях на разных высотах висели порхающие золотые бабочки. Их было страшно много, невесомых, резных, парящих в воздухе на различных высотах, издающих жужжание при порывах ветра. Когда ворвались солнце и ветер всё мгновенно наполнилось нестерпимым солнечным блеском, а в изумрудных глазах животных вспыхивали таинственные зеленоватые лучи.


Проникая сквозь порхающие мириады бабочек, лучи рисовали на белых стенах двигающиеся части насекомых – мельчайшие чешуйки крыльев, ножки, усики. В ближних углах зала стояли огромные фигурные и расписные сосуды. Часть была разбита и из чрева сыпались струи золотого дождя, монет с непонятными орнаментами. На стенках сосудов были видны люди, звери, дома и особенно много ритуальных сцен жертвоприношений и откровенного секса. Вперемежку стояли медные сосуды, позолоченные золотой фольгой и расписанные коричневой краской.  И те и другие были обильно украшены изумрудами и бирюзой и отличались удивительно тонкой проработкой выразительных лиц и сцен.
Выше, на стенах, в полумраке были видны золотые диски, украшенные изображениями животных с человеческими головами, висели золотые чаши, большой золотой паук, держащий в лапках изумрудные яички, золотые пояса с головами ягуаров, литого золота фигуры змей, сов, лисьих голов, золотые ритуальные ножи, инкрустированные бирюзой, золотые фигуры богов и длинные золотые перчатки.

Они долго ходили, то вместе, потом с опаской расходились, осматривая предметы, боясь притронуться. И много фотографировали - в деталях и в перспективе. Но вглубь далеко не пошли. Оно тонуло во мраке.
Мне страшно от всего этого золота - женщина тесно прижалась к груди мужа - оно мёртвое, наверное проклятое.
Ну что ты. Старик Чингис завоевал весь цивилизованный мир. Здесь собрана культура мира. Она пролежала более семи веков и мы случайно наткнулись… Мне тоже не по себе. Какая-то дрожь в членах.
Роман встряхнулся и неожиданно резко произнёс.
Такой шанс дается раз в жизни. Рыжая моя, теперь надо действовать быстро. Убей меня Бог, но я не хочу отдавать это партийным дядькам в Москве. Мы с тобой ничего не выиграем. Ни че го. А ещё прикажут рот закрыть, иначе… могут убрать, как нежеланных свидетелей. Что делать? Что делать? Единственный выход - он думал секунду - к японцу в… Мукден. Там нас искать не будут.  У нас всего от силы пять дней, после которых начнутся поиски. Пока ребята не нажрутся на свадьбе. Едем в Архан, здесь пару часов хода и оттуда звоним Акихиро. Отныне наша судьба в его руках. Он должен что-придумать…
Роман привлёк жену, прижал голову к груди, зарылся в её кудри.
Вот и всё, славянская душа. Едем сдаваться Филипповна. Тебе в душе это противно. Знаю, но другого выхода нет. А умирать нельзя - ты же обещала двух сыновей. Едем.. А там как бог на душу положит. Теперь уж нет места колебаний, едем и вместе до конца. Так… или не так.
Настя подняла голову.
Вместе Ромочка и до гробовой доски.
Они стояли прижавшись, купаясь в золотых и бриллиантовых лучах богатств Тэмуджина.
А это что, всё так и оставляем.
Да нет. Давай в два рюкзака соберем сколько можем золотых монет, изделий и камней. А остальное засыпем. Есть идея. В лагере стоит тележка с чугунной “бабой” для сейсмики. Ты в юрте пока собирай вещи, а я попробую, подцепив “бабу”, въехать со стороны на холм, подобраться поближе к краю, отцепить тележку и отъехав на машине, сбросить “бабу”. Попробую вызвать обвал. По идее должно получиться и тогда всё покроется землёй ещё на столетия. А весной с дождями холм зарастёт полынью.
Так и получилось и ещё долго столб пыли висел над оврагом.



Солнце начало садится, когда Антилопа помчалась в сторону Архана. За рулём сидела Настасья Филипповна. Ветер развевал золотые кудри, а на лице сияла счастливая улыбка уверенности и непреодолимого спокойствия. Что ещё надо! Справа - любимый человек, сзади - груда золота. Она, словно аккумуляторную батарею, заряжала настроем Романа...
Границу прошли легко и непринужденно. В темноте подъехали к складу господина Ли. На непроницаемом лице корейца не отразилось удивление, когда он вновь увидел Романа Гурвича. Словно вчера попрощались. Умный кореец поспешил по телефону соединить Романа с хозяином в Мукдене.
Аки-сан, добрый вечер и не удивляйся, что опять беспокою из Архана.
Что случилось Роман? Опять полетел регистратор или зонд.
Нет! С геофизикой покончили, дорогой мой. Навсегда, как и с прежней жизнью.
Ты меня пугаешь. Объясни, что произошло.
Это длинный разговор и не по телефону. Всё объясню при встрече. Я здесь с женой и вещами. Мои вещи могут очень заинтересовать тебя...Обратной дороги у меня нет - повторил обреченно Роман..
Так сложились обстоятельства, Аки-сан. У меня всего 3-4 спокойных дня. Потом будет очень тяжело. Если можешь, приезжай за нами пораньше утром…
Последовало молчание. У Романа от волнения выступили красные пятна на лице и шее.
Хорошо! Я сейчас выезжаю и буду рано утром. Чувствую в твоём голосе большое волнение. Постараюсь помочь. Передай трубку Ли.
Встреча была тягостной и натянутой. Акихиро старался не глядеть в глаза. Лишь в машине при отъезде спросил, отчего такие тяжелые рюкзаки.
Это мои книги и то что должно тебя заинтересовать - коротко ответил Роман. И вот ещё эти три фотопленки, как доказательство всему сказанному.
Они молчали. Акихиро, серьёзно, без привычной улыбки, смотрел вперёд.
Буду предельно откровенен с тобой Аки-сан. Дорога долгая и никто не помешает.
Он говорил и говорил, затем замолкал и снова говорил. В конце добавил.
Координаты клада в последнем полевом дневнике, он естественно со мной, там отметил на последнем профиле четкие репера с высотной отметкой расположения золотого холма. О нем, дневнике, знают только Люся и я. Но микрорельеф со временем очень меняется. Так что главное - это время и моя память...

Через пять часов въехали в Мукден. По лицу Акихиро и немногочисленным вопросам Роман так и не понял, поверил ли ему японский бизнесмен. Уж очень необычна была  история. Скорее фантазия.
Красивый небольшой дом. Их встретила служанка, пожилая чисто одетая женщина и проводила в комнаты. Внизу нетерпеливо ждал Акихиро.
Извините, но я вас оставлю до вечера. Моя задача не из лёгких, да и очень неожиданная. Но я постараюсь. Ждите к ужину. Прошу вас к окнам не подходить. Тоджи накормит и напоит. К сожалению она не знает русского, но чуть-чуть английский.
И он исчез.
Я могу его понять, Настюха. Поверить в такое здравому современному человеку, коммерсанту, практически невозможно.
Они сидели в столовой при зашторенных окнах, пили крепкий чай и смотрели друг на друга.
Роман печально улыбался, пытаясь выглядеть уверенным..



Ты поразительная женщина. Бог наградил меня. Слушай, удачная мысль. Давай проведем небольшой эксперимент. Как только приедет Акихиро, ты спустишься вниз в кофточке с короткими рукавами и обязательно надень браслеты, что сунул тебе в сумку перед отъездом.
Хорошо. Я их кстати успела слегка почистить в машине. Невероятная красота.
Но вечером Акихиро не приехал. Позвонил и сообщил, что изучает снимки. Они производят оглушающее впечатление. Требуется ещё время. Завтра к обеду он непременно прибудет.
К обеду следующего дня раздался клаксон автомобиля и вошел Акихиро. Тоджи стала накрывать стол для ужина.
Где вы там, затворники, спускайтесь.
Эффект встречи превзошел все ожидания Романа. Атомная бомба на Хиросиму бледная тень того, что они увидели на лице друга. Он встал как вкопанный, чуть отвисла нижняя челюсть. Он смотрел только на руки Настеньки. И было отчего. Комнату буквально озарили два браслета из гравированного золота с напаянными на металл маленькими золотыми бусинками. Вдоль поверхности первого неистово сверкали семь темно-синих сапфира, где-то 4-5 каратной величины, украшенные вокруг мелкими золотистыми кристаллами цитрина. Вдоль второго извергали кровавый свет семь очень крупных вишнево-красных рубина, украшенных вкруг бледно-голубыми слёзами аквамаринов.
Наконец, он пришел в себя.
Это невозможно. Я где-то видел эти рисунки. Какая прелесть! Можно посмотреть поближе - буквально пропел Акихиро. Долго любовался, вглядываясь, разворачивая браслеты, словно стараясь постичь мастерство древних ювелиров. Потом послышалось бормотание, затем поднял глаза.
Да, очень похоже. Такие сапфиры я видел в южной Индии, в Хайдерабаде в музее Голконды.
И столько было искреннего, неподдельного восторга и настолько взгляд искрился лестью, буквально лился ладан, что Роман аж отпрянул назад.
Вот теперь он поверил.
А Акихиро, не замечая Романа, продолжал петь на высокой ноте.
Вы теперь не только самая красивая, но и самая богатая женщина в мире. Настенька, вы даже не представляется, что носите на руках огромное состояние. Это миллионы долларов.
Очнулся и почтительно произнёс.
Господа!
Он впервые так почтительно обратился.
За двое суток обдумывания и переговоров, не скрою с большими людьми, одному решить такую проблему мне не силам, было принято решение относительно и вашей судьбы, и клада Тэмуджина. Увиденные браслеты лишь подтвердили разумность и реальность наших выводов. Самое главное. Запомните и поверьте, Рома-сан, что никакой шпионской, разведывательной подоплёки, подтекста, в наших отношениях нет и не будет. Это долговременные и чисто экономические и культурные проблемы. Они до поры до времени, естественно, требуют сохранения тайны. Особенно в СССР. Теперь план действий.
Первое, что касается вас лично. Вам обязательно и срочно нужно возвратится в Улан Батор. Завтра же утром возвращайтесь. В Улан Баторе мы ещё не раз встретимся. Ваши рюкзаки останутся у меня. Эксперты оценят стоимость монет и драгоценностей и надлежащие суммы будут сохранены в большом Токийском банке на вашем счету, Рома-сан. Оставьте ваши данные, паспортные и почтовые. И доверенность на моё имя, чтобы оперировать с твоим счетом. С вами в Москве наладят связь для тайной передачи относительно небольших сумм из процентов с ваших банковских счетов. Вы можете сообщать мне что-то короткое и важное по этой связи.


Отныне вы очень богатые люди.
Нет, нет Аки-сан. Позволь  небольшую поправку. Все средства надо положить на имя Насти. Это обязательная просьба.
Акихиро удивленно посмотрел, но не стал перечить.
Хорошо! Пусть будет так.
Второе. Относительно клада. Судя по снимкам, он огромен и чрезвычайно ценен. Есть предварительный проект реализации вывоза из Монголии. Примерно в 20 км. севернее клада существует месторождение каменного угля, разрабатываемого карьерным способом. Монголы у всех просят средства для резкого увеличения добычи. Россия вот уже 8 лет тянет с решением. Япония официально предложит заём в виде техники и технологии разработки карьера. Мы убедим Улан Батор. И тогда представится возможность нашими силами разведать и существующий карьер и ...соседние участки. Официальной разведкой, вы понимаете Рома-сан,  мы вскроем клад и вывезем сокровища Чингис Хана. Это удачный и вполне осуществимый план прикрытия.
Когда непосредственно начнутся производственные работы, тогда монгольская сторона попросит вас приехать и возглавить геолого-гидрогеологическое обеспечение разработки общего карьера.
А пока вам придется ждать. Возможно долго ждать.         

Поезд рвался по Сибири изо всех сил натужно хрипя и надрываясь. В купе двое. Только двое.
Тягостное молчание. Печальные задумчивые лица.
Дорого нам обойдётся этот клад, Настасья Филипповна. Теперь будем жить в страхе и ожидании...