Афон Время и Вечность

        Огненный август. – Изменённая реальность. – Благие паломники. –
   “Вон с Афона!” – Россия под ударом. – Ущелье исихастов. – Дивные
     виды. – Титаны духа. – Умное делание. – Армагеддон (Откр.16,16). –
     Поступь Антихриста. – Челюсти мрака. – Тайна Любви. – Дыхание жизни. –
                Разгул непогоды. – Мгновенья-Миры. - Странная рукопись. -
           Змеи-гиганты. - Рыбы-демоны. - Пути Господни. – Теснины и
       дебри. – 12 невидимых. – “Знамения времён 666”. – “Начертание зверя”. –
                Гнев Божий. – Один в лесу. - Из Боснии в Косово. –
      Грёзы зелотов. - "Сильная рука". - Белый Реванш! - Гроза на вершине. -
        Ночь среди молний. - Формулы времени. - Надмирный бриг. - Радуга в
     Иерусалиме. - Встречи с Патриархом-Исповедником. - Побоище у Храма. -
         "Птицы небесные". В дебрях Дарваза. - Оскал алабая. - Медведь-убийца. -
                Прощай,"человейник!" - Только Господь!


                Меж синих гор, в сиреневой дали,
                Златые тучи созывают вече.
                Пурпурный кубок вновь подъемлет вечер.
                И снова дух возносится с Земли…

                Как встарь, сады на склонах зацвели.
                За рдяным кряжем – в алых снах – далече –
                Простор морей поёт о Вечной Встрече.
                О, если б Там мы свидеться могли!..

                Всплывает ясный месяц – нежно юн.
                Блаженно веет ветер перемен.
                Из древней Лавры льётся гулкость звона…

                Сквозь пряный март и томность вешних лун,
                Над взлётом скал и срезом мощных стен,
                Сияет тихим светом пик Афона…
               
          16-го декабря 2017-го. Из-за сильного ветра паромы на Афон не ходят. Вместе с группой паломников принимаю решение отправиться на Святую Гору через сухопутную границу. Такое в моей практике будет впервые!..
          Тихий курортный городок – милый Уранополис – остаётся позади. Минут 30 идём вдоль берега, чередуя плавные подъёмы и спуски. Вот и пограничный блок-пост. Здесь уже скопилось человек 100, если не больше. Полиция тщательно проверяет документы у каждого. Несколько часов проходит в томительном ожидании. Наконец, нашу команду пропускают к желанному микроавтобусу, с водителем которого - за солидную плату – мы по телефону договорились заранее. Минута, другая – и надёжный Мерседес выезжает через небольшие ворота на афонскую дорогу.
          Небо заволакивают хмурые облака. Извилистая грунтовка петляет по зеленеющим склонам, заросшим мелким кустарником. Вокруг – почти безлюдная глухомань, куда изредка забредают лишь охотники и очень редко – паломники-экстремалы.
          Всюду виднеются сухие голые  деревья,  острые  обломки  торчащих  из земли стволов, обгорелые корневища – зловещая картина.  В этих местах в августе 2012-го бушевали страшные пожары – кара Господня. На афонитов обрушались тогда ядовитые облака угарного газа. Хвойные деревья трескались, лопались, взрывались, исчезая в искрящихся протуберанцах жуткого пламени. Скалы, камни, сухая почва плавились от нестерпимого, испепеляющего жара. Плазменные торнадо неслись прямо на русские скиты Новая Фиваида и Крумица. Но – каким-то чудесным образом – замерли перед ними, обогнули их и двинулись дальше.
           Ревущий огненный фронт растянулся на 4 километра. Охватил громадные площади. Уничтожил более 2000 гектаров леса. Вплотную подошёл к сербскому монастырю Хиландар. И, буквально, чудом Божиим был остановлен…
           Моросит мелкий дождь. Машина неспешно, с натугой взбирается на перевал. Просветлённое сознание чётко фиксирует, запоминает трогательные, незабываемые ощущения. Где-то за гранью, далеко, глубоко внутри, в таинственных недрах озарённого духа, вне прошлого и будущего, как бы в одном безконечно огромном Миге, вновь попадаю в самое родное место на планете, где меня всегда ждут. А рядом с умиротворённой душой, безмерно её утешая и возвращая лучшие годы минувшего, незримо предстоят самые верные и близкие – безсмертные -  друзья, наставники, молитвенники, вожди из Свято-Троицкой Сергиевой Лавры: иеромонах Филадельф (Боголюбов, в схиме – Моисей, 1915 – 1992) и богоносный авва последних времён, всероссийский старец, архимандрит Кирилл (Павлов, 1919-2017).
          Окидываю пристальным взглядом горный ландшафт. Передо мной – плывущий вне времени надмирный линкор Афонского полуострова. Это – монашеское государство на юге падшей, безбожной Европы – первый удел Божией Матери на стонущей, агонизирующей планете – неодолимая твердыня Истинного Православия.
         Затаив дыхание, всецело осознавая своё недостоинство, начинаю 30-е странствию по этому необоримому форпосту, духовному укрепрайону на дальних подступах к лучезарной Вечности.
         Привычная, обыденная реальность как бы сворачивается, умаляется, исчезает. Нескончаемая суета сует, яркие кричащие образы гигантских мегаполисов тают и гаснут, как далёкие миражи в зыбучих песках раскалённой Сахары. Технотронные чары глобального Вавилона слабеют, меркнут, уходят а небытие.
         Каждый час приносит что-то новое. Незаметно меняет устоявшийся жизненный ритм. Перемещает в Иное Время. День за днём уводят тебя всё дальше и глубже в какую-то особую, таинственную, нездешнюю Страну. И ты с удивлением обнаруживаешь в себе иные, внутренние пространства. В священном безмолвии погружаешься в метафизические сферы духа. Приоткрываешь незримые врата в некие запредельные, инобытийные недра…
         Женщин сюда не пускают: Царица Небесная строго запретила. Но убеленные сединами старцы и бравые мужи в расцвете сил, священники и архипастыри, исповедники и патриархи, чиновники среднего звена и главы государств, простецы и учёные, философы и военные, писатели и дипломаты, кающиеся разбойники и наивные поэты, юноши и даже малые отроки вместе со своими родственниками или отцами из века в век совершают душеспасительное паломничество по цветущему духовному саду Заступницы Усердной рода христианского. Если предположить, что ежедневно на Афон прибывает до сотни человек, - а на самом деле, в некоторые дни, особенно, весной, летом, ранней осенью их значительно больше! – то в течение года Святую Гору посещают от 30 до 40 тысяч. Таким образом, за два тысячелетия от Рождества Христова здесь, в первом уделе Всемилостивой Владычицы нашей, уже побывали несметные сонмы представителей сильного пола – десятки миллионов. И в каждом паломнике таится захватывающая эпопея жизненного пути, интереснейший многомерный мир – целая Вселенная. Каких только поразительных историй тут не услышишь! Вот где открывается неизреченная премудрость Божественного Промысла и неисповедимость путей Господних…
         Но гостеприимные, любвеобильные святогорцы готовы, не щадя жизни, защищать свои владения от богоборцев и сатанистов. Так, например, совсем недавно на благословенном Афоне – с официальным визитом – собрались побывать высокопоставленные, всемирно известные масоны – эмиссары Глобального Синедриона. Святая Гора среагировала должным образом. И сия реакция была воистину громоподобна.
          С борта парома, у пристани монастыря Дохиар, по обе стороны от каменного причала, мы собственными очами созерцали два больших красных флага на высоких шестах. На алом фоне чётко просматривались выразительные надписи, сделанные яркими чёрными буквами:

                “ВОН  С  АФОНА,  АНТИХРИСТЫ!”

          Одним словом сорвали все маски. Лукавых безбожников назвали своими именами. Позицию афонитов выразили ясно и безкомпромиссно. В итоге, сенсационный визит “вольных каменщиков” так и не состоялся. Вражеская “разведка боем” провалилась в самом начале…
          Врезался в память лейтмотив одной из бесед с моим давним другом и соратником, схимником-келиотом:
     - В чём специфика текущего момента? – со жгучим интересом вопрошаю богомудрого подвижника.
     - Если трезво смотреть на властные структуры США и европейских государств, то все они, в том числе и Греция – уже давным-давно находятся под пятой масонов-богоборцев, - убеждённо свидетельствует опытный святогорец, лично общавшийся – по Промыслу Божию – с самыми крутыми из сильных мира сего. – На их пути стоит исстрадавшаяся, измученная, но всё ещё непокорённая, богохранимая Россия. Именно поэтому она всегда на прицеле. Постоянно  находится  под  ударом.  Рискованно  балансирует  на  острие  всех самых изощрённых, оккультно-магических, дьявольских происков, санкций, атак. 
    - Весьма часто наш президент, мягко выражаясь, ведёт себя как-то робко и странно, - моя горькая реплика исполнена глубочайшего сожаления.
    - Во многом он несвободен, - верно подмечает иеросхимонах. – Однако верит в Бога, считает себя православным, уже дважды побывал на Афоне.
    - Хорошо… И, тем не менее, в нём есть пугающая раздвоенность, опасная размытость.
    - За его душу идёт великая борьба, – поясняет маститый собеседник. – И в этой жестокой битве президенту жизненно необходима наша духовная поддержка.
    - По-моему, Верховный Главнокомандующий должен действовать яснее, смелее, жёстче. Ему явно не хватает решимости. А, может, он, уже неоднократно и публично надевавший на голову ритуальную кипу –  ПОСЛУШНЫЙ  РАБ  МИРОВОЙ  СИНАГОГИ?!..
    -  Не сразу Москва строилась, - с лёгкой грустью вздыхает афонит, пламенный патриот России. – Слишком сильны позиции планетарной, либерально-талмудической мафии. На Путина давят со страшной силой. Жаждут отодвинуть от власти, сокрушить, уничтожить. За него нужно молиться. Мы это делаем. И будем помнить: невозможное человеку возможно Богочеловеку Иисусу Христу.
    -  Что же остаётся всем нам?
    - Повседневная, кропотливая работа над собой. Следует неустанно подвизаться, творить Иисусову молитву, причащаться Святых Христовых Тайн, противостоять гибельному обновленчеству, модернизму, экуменизму, технотронному глобализму и – главное – неусыпно хранить чистоту Святого Православия. При этом надо избегать смертоносных расколов, оставаться в Церкви и держаться золотой середины, ибо:

      “КРАЙНОСТИ  С  ОБЕИХ  СТОРОН  ОДИНАКОВО  ОПАСНЫ,
                ЧРЕЗМЕРНОСТИ – ОТ  ДЬЯВОЛА”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ  ИОАНН  КАССИАН  РИМЛЯНИН)

           Беззаботный и радостный, блаженно странствую по горным дорогам Афона. На скалистых выступах и удобных площадках любуюсь светло-изумрудными, бирюзово-синими морскими просторами и мягкими контурами далёких островов. Одолеваю перевал и спускаюсь в Кариес – афонскую столицу, крошечный монашеский посёлок, где пересекаюсь с добрыми знакомыми и давними друзьями-святогорцами. Направляюсь вниз, к Стримонскому заливу и опять начинаю нелёгкий подъём. Посещаю Филофей,  Каракал,  Иверон,  другие  известные монастыри и отдалённые кельи.  Усердно молюсь на долгих ночных службах. Неоднократно причащаюсь Святых Христовых Тайн. В минуты отдыха аккуратно веду подробный дневник. Так неприметно проходит неделя за неделей…
         Постепенно приближаюсь к своим любимым местам. Наконец, попадаю в глухой, заветный уголок. Вступаю в царство сугубой Исихии, в чертоги глубочайшего молитвенного Покоя…
         Январь 2018-го. Новый год встречаю в скалистых теснинах, на фоне исполинских круч. Живу почти один в дивном ущелье исихастов. Наслаждаюсь царственной духовной Свободой. Из окошка уютной кельи созерцаю восхитительные красоты южной природы….
          Отвесные стены светло-серых утёсов. Громадные зубцы устрашающих глыб. Высокие зеленеющие кактусы с колючими фиолетовыми плодами. Неприступные заросли мелкого кустарника, лавровишни, астрагала, диких оливковых деревьев, карликовых дубов. Белопенная лента горного потока. Прозрачная лазурь бездонного небосвода. Ослепительно яркая гладь Эгейского моря. Весёлый размах Сингитского залива. Синеющие в безкрайней дали манящие кряжи благословенной Эллады.
          Повсюду разлита густая, безмятежная Тишь…
          Именно в этих местах, в тесных суровых пещерах несколько веков назад ревностно подвизались великие подвижники – асы умного делания – святитель Григорий Палама, преподобные Григорий Синаит, Максим Кавсокаливит и другие Отцы, достигшие совершенства. Самоотверженные, безстрашные исихасты пребывали в постоянном аскетическом Подвиге. Денно и нощно творили Иисусову молитву. Пользуясь случаем, назовём её главные виды, соответствующие этапам духовного восхождения, и опираясь при этом на замечательную книгу “Путь умного делания”(автор – архиепископ Антоний (Голынский-Михайловский, 1889-1976):

1.Словесная;
2.Умная, деятельная;
3.Умно-сердечная, деятельная (эти три вида Иисусовой молитвы зависят от человека, который молится, напрягая все свои силы);
4.Умно-сердечная, самодвижная (молитву совершает Дух Святой, обитающий в подвижнике, когда его ум и сердце очистились от внутреннего помрачения и гибельных страстей);
5.Умно-сердечная, самодвижная, непрестанная, созерцательная (чистая, зрительная) Иисусова молитва, когда исихаст, озаряемый Нетварным, Божественным, Фаворским Светом, в Духе Святом, выходит из времени в Вечность, видит и постигает в меру своих духовных сил несказанные тайны Горних Миров в океане нетленной Любви…
         В невидимых битва богомудрые аскеты сокрушали легионы коварнейших, безпощадных демонов. Погружались в безмерные глубины молитвенного Созерцания. Обновляли, преображали своего внутреннего человека. Восходили на неприступные  блистающие  вершины  живоносного  Богообщения. Неизреченно – без формальной логики и рационального мышления, вне отвлечённых понятий и рассудочных категорий – опытно, всем своим существом постигали Непостижимое. Таинственно, “внутри себя – по слову преподобного Макария Египетского – переходили от смерти к жизни”. И ещё тут, на грешной земле, дерзновенно раздвигая границы пространства-времени, обретали надмирное Небо, благоухающий Рай, нескончаемую Весну, вечный Пир безконечного Бытия…
          И вдруг где-то над головой с огромной высоты благостную тишину яростно разрубают реактивные секиры. Ширятся, нарастают мощные гулы, рокоты, рыки. Кажется, прямо на нас с давящим скрежетом, грохотом лавиной накатывает невидимая танковая армада. Вероятно, начинаются обычные, плановые учения ВВС Греции. Однако нельзя исключать и другой – экстремальный – вариант. Может быть, греческие истребители-перехватчики Ф-16 (производство США) или “Миражи 2000” (Франция) преследуют в очередной раз дерзких нарушителей – турецкие “Фантомы”. Говорят, над Эгейским морем уже бывали настоящие воздушные бои, чреватые полномасштабной войной. Хрупкий мир в этом взрывоопасном регионе висит на тончайшем волоске, в любой момент готовым оборваться. Чуткие афонские схимники подчёркивают сей непреложный факт с максимальной категоричностью.
         Впрочем, то же самое относится и к любой точке земного шара. Ибо крупнейшие масоно-талмудические кланы и Тайное Мировое Правительство, люто ненавидящие историческую Россию и Святое Православие, активно и на всех уровнях готовят сногсшибательный приход и последующее триумфальное воцарение “человека греха”, “сына погибели” (2Фес. 2, 3), лжемессии-Антихриста. Сей “планетарный лидер” и “вселенский миротворец” появится в самом разгаре всемирной анархии, когда все воюют со всеми.

                “АНТИХРИСТ ПРИДЁТ ПРИ СОВЕРШЕННОМ БЕЗНАЧАЛИИ,
                О КОЕМ И ХЛОПОЧУТ ЕГО ПРЕДТЕЧИ”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ АМВРОСИЙ ОПТИНСКИЙ)

          Совершенное безначалие – это и есть столь модная ныне сатанинская теория управляемого (конструктивного) хаоса в действии. Адские технологии кровавого развала и распада обкатываются, шлифуются, совершенствуются на самых разных ТВД (театры военных действий): в Северной Африке (Алжир, Тунис, Ливия, Египет) и на Большом Ближнем Востоке (Сирия, Йемен, Ирак, Палестина), в Афганистане и на подступах к Северной Корее (КНДР), на Кавказе и, конечно же, в Украине, на Донбассе.
          Наша бурная, кумулятивная эпоха – лишь краткое затишье перед грандиозной, вселенской бурей. Огнедышащий, испепеляющий Армагеддон (Откр.16, 16) подкрадывается, подползает всё ближе и ближе. На падшее, обезумевшее человечество, погрязшее в трясине самых жутких пороков, массовых абортов, противоестественных ЛГБТ-мерзостях, в любую секунду готовы низринуться лазерные мечи, климатические тараны, плазменные цунами, ядерные смерчи…
         И всё-таки пока ещё -  но сие малое “пока” неудержимо сжимается! – нам всем даётся некое время на Спасительное Покаяние, чтобы мы обратились к Богочеловеку Иисусу Христу и Его непобедимой Церкви…
         Так же внезапно всё умолкает. Снова душу окрыляет чудное Безмолвие. Её подхватывают и плавно уносят нежные волны умиротворяющей Тишины. Лазурная ткань небесного шатра мало-помалу окрашивается в мягкие янтарно-пурпурные тона. Пылающий диск заходящего солнца багряно зависает над далёкими хребтами, застывшими на горизонте…
          О, этот влекущий, чарующий, недосягаемый горизонт!..
          Как часто в лучезарной кадетско-курсантской юности (МсСВУ: 1968-1971; ВИИЯ: 1971-1976) и офицерской молодости я останавливал на нём свой пристальный, неотрывный взор!.. Казалось, ещё мгновенье, другое – и неведомые, загоризонтные дали проявятся и приблизятся. Станут доступными и понятными. Окутают с ног до головы всей своей обворожительной Новью. Откроют все неразгаданные тайны и сокровенные смыслы…
        “А, главное, - пела Сиреной заветная мечта, - именно там, в этих сказочных далях, ты встретишь её, единственную, ненаглядную. Она – тебя, единственного, неповторимого. Вы полюбите друг друга. И в этой чистой, светлой Любви, в законном, венчанном браке, получив Божие Благословение, будете жить вечно!”
          И всё-таки в глубине души меня неодолимо тянуло Туда, в таинственную, недоступную, глубинную Высь, где вечно царствует нетленная, непреходящая,
неизглаголанная Жизнь, Которая никогда никого не предаст...

                Я когда-то Всевышним на Землю заброшен.
                Я - разведчик Творца из небесного ГРУ.
                Я недавно раскрыт, арестован, допрошен.
                А сегодня - побег из Парижа в Перу...

                Расшифруют ли румбу гитарные струны?..
                Ностальгируя, грезит пурпурный аккорд.
                Возвращается песней цветущая Юность.
                Мы, как прежде, кадеты!.. Поверьте, милорд...

                Разрывая тенета весенних застолий,
                Уплыву за тобой в изумрудную даль.
                Подарю тебе жемчуг цветущих магнолий,
                С лучезарного лика снимая вуаль...

                Окунаясь в прибой белоснежной сирени,
                Покидаю навеки земную юдоль.
                А внутри - по лазури Иных Измерений -
                Мне навстречу грядёт неземная Ассоль...
               
          Так проходили дни, недели, месяцы, годы в тщетных, безплоднывх поисках немеркнущего, совершенного Идеала. Неудержимое время всё быстрее необратимо мчалось вперёд. Зияющие пустоты, оставленные назойливыми образами, спешили заполнить новые фантазии. И всё по-прежнему оставалось неизменным. Мне всё ещё было непонятно: идеальная, совершенная, безсмертная Красота, которую так жаждало найти моё сердце, живёт лишь на Небе. Будучи сугубо духовной и безвидной по своей сути, Она обитает вне сферы человеческого воображения, в духовной сфере, на лоне абсолютного Безстрастия и нетленной Гармонии, в Вечном Царстве Божественной Славы!..
           И только спустя десятилетия чуть-чуть приоткрылась нежная Тайна. Любуясь исключительными, как бы неземными внешними данными какой-нибудь чистой, невинной, абсолютно целомудренной девушки (как правило – будущей монахини!), я в действительности, сам того не понимая, реально созерцал отблески небесной Красоты. Неизъяснимо поднимался над бренными реалиями падшего, грешного мира. Неосознанно восходил от дольнего к Горнему, от материального к Нематериальному, от чувственного к Сверхчувственному, от душевного к Духовному, от тленного к Нетленному. Незаметно удалялся от всего сотворённого. Непостижимо устремлялся ко всемогущему Творцу. И готов был в несказанном восторге вместе со святыми Отцами почти безстрастно воскликнуть:

          “Господи! Если так красиво Твоё творение, то как же прекрасен Ты Сам!”

           Незабываемый март 1997-го. Радостная, вешняя, цветущая Эллада. Солнечный гостеприимный второй по величине греческий город Салоники…
          Молниеносно, как чудесное видение, пролетело, кануло в прошлое первое, почти месячное паломничество по Святой Горе…
          Даже не верится, что ещё в полдень мы были в главном афонском порту Дафни. Самозабвенно любовались изумрудно-бирюзовыми, лазорево-синими водами Сингитского залива. Шли на большом пароме Аксион Эстин (Достойно есть) по Эгейскому морю. Завороженно  следили  за  парящими  над  палубой  белоснежными  чайками.  Провожали глазами играющих вдали дельфинами. 
          А сейчас  в  переполненном  автобусе  едем по пёстрым, весёлым улицам шумного мегаполиса…
          Наша компактная группа – (в тесноте, да не в обиде!) – разместилась на задней площадке. Мои духовные друзья – игумен и дьякон – отличаются благообразной, сугубо аскетической внешностью. Одеты строго по-монашески. Длинные чёрные подрясники удачно подчёркивают их внутреннее благородство. На мне – видавший виды армейский камуфляж: зимний бушлат, походные штаны и запылённые солдатские сапоги с укороченными голенищами. Потрёпанные в странствиях рюкзаки стоят рядом…
          Телесно, физически мы уже здесь, на “большой земле”,в обыкновенной Греции. А духовно, незримо – всё ещё там, на Афоне,под сенью древних намоленных храмов, в плотных потоках Божественных Энергий. Именно поэтому Благодатный Покров ЦАРИЦЫ НЕБЕСНОЙ, ЗАСТУПНИЦЫ УСЕРДНОЙ РОДА ХРИСТИАНСКОГО, никуда от нас не ушёл. Более того! Он явственно ощущается и в жаркой людской толчее городского автобуса…
          И вдруг на очередной остановке в салон заходит, точнее, буквально вжимается смешливая, говорливая стайка юных гречанок. Все они овеянные омытые свежим, ликующим дыханием Весны. Одна из них – милая дева лет пятнадцати с ангелоподобным ликом и чудным взором ясных бездонных очей – на долю секунды потрясённо замирает, увидев загорелых усталых паломников. В мановение ока наполняется пленительным Восторгом. Зачарованно пробирается к нам. Тонкими, изящными пальчиками нежно ощупывает рукав моего камуфляжного бушлата. Военная форма её ничуть не смущает. Скорее напротив. Приводит в восхищение...
        Судя по всему, внезапная встреча с нами произвела на девушку ошеломляющее, неизгладимое впечатление...
        Неотмирная фея ничего, никого, кроме нас, не замечает. Она каким-то чудом протискивается, скорее, непостижимо просачивается между мной и диаконом. С трепетным благоговением прикасается грациозной ручкой к чёткам игумена. Щедро одаривает, ласкает гостей из России светлым, проникновенным, изумительным взглядом. И, явно пребывая в экстатическом состоянии, будучи восхищена Горе, в Иные Миры, действуя как бы не от себя, по наитию Свыше, сладким, небесным  голосом,   с  непередаваемым  пафосом – промыслительно –  изрекает лишь только одно – (но какое!) – слово:
               
                “АГИОРИТАС!”

          В переводе на русский – “святогорцы”…
          Воистину потрясающий Миг. Такое не забудешь никогда. Роскошная новелла, верней, многотомная эпопея, спрессованная в мгновенном эпизоде. Пересечение этносов, судеб, времён, поколений. Код и геном грядущих открытий. Ключ к Победе в невидимой брани. Матрица личного Преображения...

           “АГИОРИТАС!” – сладостно поёт живоносная Весна. Эта предельно краткая телеграмма-молния из Горних Чертогов расшифровывается, читается так: “Дорогие отцы! Вы – блаженны, ибо навек возлюбили Афон. Какое Счастье, Какая Честь и Награда, Какой Труд и Ответственность быть святогорцами!”
 
           “АГИОРИТАС!” – торжественный гимн наносит массированный лирический Удар. Грандиозно захлёстывает могучей Волной. Накрывает благоухающей Полифонией озарённое сердце. Возносит его к безсмертным шедеврам высочайшей Поэзии. Распахивает перед ним “Гимны Божественной Любви” преподобного Симеона, Нового Богослова…
       
          “АГИОРИТАС!” – и вслушиваясь в эти ангельские звуки, ты улетаешь от никчёмной суеты. Воспаряешь над технотронной, биокомпьютерной эрой. Свободно рассекаешь необъятное, немыслимое раздолье безконечного Космоса...

          “АГИОРИТАС!” – в мановение ока ты соединяешь воедино все прошлые и будущие странствия по Афону. Обретаешь в себе потрясающую Цельность. Постигаешь глубинный смысл мудрой монашеской поговорки:

                “СВЯТАЯ  ГОРА – НЕ  МЕСТО,  А  ПУТЬ”

          “АГИОРИТАС!” – и ты как бы реально созерцаешь триумфальный итог своего собственного аскетического Подвига. Будто наяву, опытно познаёшь, как внутри тебя умирает ветхий, греховный, страстный человек, а на смену ему является новый, очищенный, преображённый, нетленный. Восхищённая, окрылённая, обновлённая душа стремглав вырывается, катапультируется из мрачных тенет падшего мира и внутреннего умирания. Полностью освобождается от тлетворных страстей. Постигает тайну победы над смертью. Пьёт напиток  Безсметрия из блистающей чаши Вечной Жизни. Становится всецело понятной ещё одна святоотеческая мудрость, ёмко выраженная в странной, необычной надписи. Мы когда-то увидели её над кабинетом знакомого врача-иеросхимонаха в монастыре Григориат. Вот точный литературный перевод этого духовного афоризма с греческого на русский:
 
                “ЕСЛИ  ТЫ  УМЕР,  ПРЕЖДЕ  ЧЕМ  УМЕРЕТЬ,
                ТО,  УМЕРЕВ,  НЕ  УВИДИШЬ  СМЕРТИ!”

           “АГИОРИТАС!” – струится победный Клич, вздымая лазурные полотнища имперских стягов, устремляясь к куполам и крестам древних соборов, поднимаясь над странами и континентами, проницая эры и тысячелетия, разливаясь по Вселенной. В эти дивные Миги, думаю, каждый из нас троих на всю глубину постигает своё высокое Призвание. От всей души благодарит Творца за безчисленные, безмерные Благодеяния. Всем существом чувствует, знает: на него сейчас  благосклонно,  милостиво  взирает  САМ  ВЕРХОВНЫЙ  ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ,  ВСЕМОГУЩИЙ  ВЛАСТЕЛИН  видимых и невидимых Миров,  ГОСПОДЬ  И  БОГ  НАШ  ИИСУС  ХРИСТОС. О, как славно осознавать себя воином Христовым, ратником небесного Генштаба, духовным разведчиком, который, падая и вставая, денно и нощно, из года в год – под Благодатным Омофором  ПРЕСВЯТОЙ  БОГОРОДИЦЫ – ведёт непрестанную, жестокую сечу за Вечное Спасение!..

          “АГИОРИТАС!”
 
           В одном слове мне таинственно явлена целая бездна глубинных смыслов. Прекрасная дочь Эллады приняла нас за афонских подвижников. Чистое, одухотворённое создание – школьница-христианка – сумела одним словом не только передать волнующий Порыв своей возвышенной, любящей души, но и выразить самое трогательное преклонение перед неустанным молитвенно-аскетическим Подвигом самоотверженных, боголюбивых  афонитов.  И  вместе  с  тем  это  был  знаменательный  Символ,  спасительный Знак,  окрыляющий  сигнал  Оттуда,  зов  Вечности,  огненное напоминание важнейшей духовной Истины:

          “КТО НЕ В БОРЕНИИ И НЕ В ПОДВИГЕ, ТОТ В ПРЕЛЕСТИ”
          (СВЯТИТЕЛЬ ФЕОФАН (ГОВОРОВ), ЗАТВОРНИК ВЫШЕНСКИЙ)

                Меж руин эфемерного мира ищу постоянство.
                За бурунами грёз возвращаюсь к чудесному сну.
                С перевала эпох прорываюсь в Иное Пространство.
                И под песни кадет улетаю в крутую Весну…

                Пусть на арфе души запоют лунно-рунные струны.
                Пусть, как прежде, услышу Афона надмирный хорал.
                Но вернуть ли лазоревых глаз неземные лагуны,
                Твой сияющий взор и лица совершенный овал?!..

                На излёте времён расцветают нездешние флоксы.
                Будоражит возвышенный эпос старинных былин.
                Раскрывают сокрытые смыслы года-парадоксы.
                И блистает Немыслимый Свет из предвечных глубин…

                Снеговая кольчуга зимы – неподвижное время –
                Неотмирно застыв, излучает безмерный Покой.               
                Созерцатели Вечности – горы – счастливое племя.
                Вы расставлены здесь по постам всемогущей Рукой.               
      
                Белоснежные кудри окутали бурые склоны.
                Камнепад, нападая на тишь, совершает разбой.               
                Величаво ступают по мраморным снам фараоны –               
                Силуэты насупленных круч – и влекут за собой…               
      
                Очистительный синтез в борьбе обретённых Мгновений
                Излучает Добро, сокрушая обители зла.
                Письмена окружающих скал – манускрипт откровений.
                Исчезает, как призрак самума, бытийная мгла…
   
                Серенады ликующих звёзд многомерно-интимны.
                Восхищённый Афон засыпает под вешний мажор.
                Лунногривая ночь распевает беззвучные гимны.               
                Неотмирный сюрприз преподнёс неземной Дирижёр…

                Надо мной распахнули врата золотые Просторы.
                Караваны святых Упований не смыть, не разъять.
                Сквозь буруны времён провожу боевые линкоры.
                В лабиринты безсмертной Весны погружаюсь опять…

                Я вбиваю столетия а Миг ослепительной Тайны.
                Уношу в Запредельность минуты сияющих встреч.
                Неподкупная память лелеет тот вечер сакральный.
                Неподкупное время подъемлет карающий меч…

                О, как сладостно плыть нам в Иную, небесную Юность!
                Жадно пить, будто кьянти, восторги добавленных лет. 
                Пусть грядущие штормы грозят огнезрачным тайфуном –
                Изумительный мир отверзает прозревший поэт…               
               
               
           Январь 2018-го.Два зорких ястреба, долго паривших над заливом, скрываются за скалистым выступом. Насыщенный день тихо гаснет за далёкими кряжами соседнего полуострова – Ситонии.  Задумчиво  сгущаются  лазоревые  сумерки. Изящно выплывают первые робкие звёзды. Морской воздух, смешанный с горным, почему-то терпко пахнет весной…
          Дикое ущелье заливает мягкое сияние. Чуткий слух ласкает едва уловимый шёпот моря. Со все сторон подступает насыщенная, упоительная первозданность…
          Ощущаю себя крошечной, исчезающе малой песчинкой, на которую могучими каскадами рушатся мириады пленительных тайн из неисчерпаемого, необъятного океана пространства-времени. В этом безпредельном океане сокрыта безмерная, пугающая бездна непостижимых знаков, значений, смыслов, символов. Она готова поглотить, раздавить, расплющить каждого. Но спасительный круг для пытливого ума, ясную расшифровку безчисленных кодов даёт знаменитый сербский богослов, мыслитель, философ, писатель, догматист, проповедник, поэт духа:

        “И время, и пространство – чудовища, если их не наполняет смыслом Вечность… Вечность, соединённая со временем, впервые вся предстала…в личности Богочеловека. Бог – владелец и носитель Вечности, человек – представитель времени. Богочеловек Иисус Христос – высший, полнейший, совершеннейший синтез Вечности и времени”
                (преподобный Иустин (Попович, 1894-1979)

          Пролетают два-три дня. Погода резко меняется. Небо заволакивают угрюмые тучи. Высота облачного фронта – полтора километра и более. Резкие порывы холодного ветра пригибают почти к земле мокрые тёмно-зелёные кроны невысоких деревьев. Нудная изморось превращается в проливной дождь. С редкими перерывами он может продолжаться неделю.
           Море заволакивает хмурая белёсая мгла. Лишь кое-где едва виднеются слабые просветы. Там и сям возникают свирепые вихри. Шторма нет, но внезапные шквалы коварны, непредсказуемы. Они запросто опрокидывают неустойчивые суда с неглубокой посадкой. Поэтому паромы, катера, яхты, скоростные моторные лодки не ходят.
           Иногда зимой Святая Гора бывает полностью отрезана от материка. Морем идти крайне опасно. Никто на это не осмелится. Бурные воздушные потоки не дают подняться вертолётам. Грунтовые дороги быстро размывает вода. Ехать по ним невозможно. И даже мощные грузовики с железными цепями на шинах не могут сдвинуться с места в топкой грязи. В таких случаях паломникам остаётся только смириться, набраться терпения, молиться и пережидать непогоду. Если же кто-либо попал под ливень в пути, самое важное – сохранить документы. Для этого их заранее кладут в непромокаемый пакет или заворачивают в несколько слоёв целлофана.
           Моя уютная келья расположена в крепком одноэтажном домике, у самого обрыва. На отшельнической кухне приятно, романтично, ностальгически потрескивают сухие дрова в жарко натопленной металлической печке-плите. За широким окном привычно постукивают о черепичную крышу дождевые капли.
Мерно шумит внизу близкий поток, превратившийся в реку.
          Солнечные батареи давно разрядились. Ужинаю в полном одиночестве при свете маленького электрического фонарика. На столе – хлеб, разные сорта маслин, свежие, собранные утром лимоны, лук, чеснок, оливковое и подсолнечное масло, острая приправа из красного перца и мастерски поджаренная картошка с аппетитной, хрустящей корочкой. В конце трапезы неспешно пью только что заваренный крепкий чёрный чай с душистым каштановым мёдом…
          И сквозь анналы озарённой памяти ослепительными фейерверками разлетаются красочные россыпи, гроздья, букеты ярчайших Мгновений-Миров…
         Однажды в одном из афонских монастырей после праздничной трапезы ко мне подошёл старый знакомый, монах Х (имена и фамилии по понятным причинам не называются), и неожиданно спросил:
     -  Алексей Алексеевич, неужели ты меня по-прежнему не узнаёшь?!
           Сражённый столь “диким” вопросом, мгновенно реагирую:
     - Что за дела, отец?!.. Мы знакомы несколько лет, а ты спрашиваешь, почему я тебя не узнаю… Странный юмор…
            Собеседник называет своё мирское имя, и…
     -  Потрясающе! – восклицаю в полном изумлении. – Невероятно!..
С этой бородой и благостным ликом тебя не узнать… Ты, тогдашний, и ты, сегодняшний, – это два совершенно разных человека…
     -  Согласен, – тихо произносит афонит.
     -  Первый раз мы встретились на Афоне, в декабре 1999-го. Тогда на Кавказе уже вовсю бушевала Вторая Чеченская война. Ты был действующим офицером воздушно-десантных войск. В августе 1999-го воевал с ваххабитами в Дагестане. Потом получил правительственную награду. А позднее, буквально чудом, попал на Святую Гору. Помню наш визит к афонским исихастам, захватывающие беседы по лесной дороге в болгарский монастырь Зограф…
    - После нашей последней московской встречи в моей жизни произошло много важных событий.
     -  Твои следы совсем затерялись. Ты куда-то пропал…
     - Армейская служба, тяжело вздыхает бывалый воин. – Разные заботы, нестроения, проблемы. Спутницу жизни я так и не обрёл, Верующих людей вокруг меня не было. Варился в собственном соку…
    - Ты очень изменился. Особенно, в духовном отношении. Эти изменения радикально сказались на твоей внешности. Раньше ты выглядел довольно жёстко, даже брутально. А ныне на твоём благолепном лике разлита мягкость и благость. Разительное отличие. Поэтому я тебя и не узнал…
    -  Да… Время меняет всех…
    -  Я не раз вспоминал нашу первую встречу, Однако не думал, не ожидал,  что  бравый  десантник  возьмёт и выберет монашеский путь. Что же подвигло тебя к такому выбору?
   -  Горькое, тотальное разочарование в российской действительности и мои первые афонские впечатления. В конечном итоге, столкнувшись с ужасающим  бардаком в армейской среде, видя вокруг безбожие, бездну пороков, беснование падшего мира, чудовищный развал, я уволился из Армии. Переехал в Элладу. Получил греческое гражданство. Поселился в первом уделе Божией Матери. Сделался послушником в моей любимой обители. Через несколько лет принял постриг и стал монахом.
    -  Прекрасно… Очень рад, что элитный ветеран всё-таки нашёл то, что искал долгие годы…
    - Хочу сделать тебе подарок, – с этими словами святогорец вынимает из целлофанового пакета и вручает москвичу большую шикарно изданную книгу с отменными фотографиями – “345-й гвардейский парашютно-десантный полк”. – Во время Афганской войны эти орлы стояли в Баграме. Я тоже когда-то давным-давно служил в этом полку.
    -  Великолепная книга, но…
    -  Она мне теперь не нужна, а тебе, Алёша, может пригодиться. Ты ведь и сам кадровый офицер…
     -  Благодарю от всего сердца…
            Фото солдат с бронзовым загаром, снимки боевой техники, белоснежные вершины афганских гор, разящие удары кумулятивных гранат, моментально прожигающих танковую броню, – все эти слепки и оттиски мятежно ушедших времён, – бездонные Мгновенья-миры – накладывались, наслаивались на тихие афонские пейзажи, умиротворяющее афонское время...
            Глядя на широкие глянцевые страницы, я уплывал из настоящего в минувшее. Перелетал из прошлого в будущее. Созерцая отдалённые кельи и Стримонский залив Эгейского моря, реанимировал, воскрешал благоуханную весну 1982-го. Брал высоченные перевалы Восточного Памира. Спускался к Хорогу – экзотической столице Горно-Бадахшанского края. Двигался с колонной армейского спецназа вдоль Пянджского ущелья, по извилистому серпантину таджикско-афганской границы. Выходил на какие-то диковинные, неведомые доселе плоскости пространственно-временных измерений…
          Эту незабываемую книгу про 345-й полк я подарил в Москве своему близкому соратнику – одному из бывших командующих воздушно-десантными войсками России…
         Несколько лет назад, во время зимнего странствия по Афону, ко мне присоединился щедрый, братолюбивый паломник – бывший суворовец, брат Константин, который очень хотел пожить вдали от монастырей, в глубоком уединении, в какой-нибудь высокогорной келье. Я решил ему помочь. И вот мы прибыли в Дафню – главный афонский порт. Сели на малый паром Агиа Анна (Святая Анна). После интереснейшего плавания прибыли в конечный пункт назначения. Причалили к пирсу широко известного скита. Вышли на скалистый берег. Удачно наняли мулов. Кое-как устроились в жёстких деревянных сёдлах на этих своенравных животных.  Начали опасный подъём к вершине Афона. Через три часа трудного, экстремального пути по извилистой лесной тропе, сквозь россыпи и осыпи громадных камней, над теснинами и безднами, прибыли, наконец, в дивный исихастирион (келья, где живут исихасты), затерявшийся в глухом лесу, окружённый отвесными серыми кручами. Там подвизались мои добрые знакомые подвижники – три многоопытных схимника…
         Нас радушно приняли, накормили и разместили в помещении для гостей. Каждый поселился в крохотной комнатке с одним окошком,  жёстким аскетическим одром, скромным столиком, печкой,
которая топилась с внешней стороны, в коридоре…
          Четыре раза в сутки, днём и ночью, нам приходилось покидать свой уютный, тёплый уголок, подниматься на второй этаж, чтобы помолиться в маленьком храме и подкрепиться в трапезной с большим камином. Мой спутник пребывал в полнейшем восторге от такого уединенного жития…
          На третий день начался затяжной снегопад. Все тропы и звериные тропинки занесло. Они сделались совершенно непроходимы даже для мулов и кабанов.  А среди диких свиней, надо сказать, тут встречаются настоящие великаны. Нам показали кабаний череп с огромными клыками. Легко выдвигаясь из носовой части черепа, они становились ещё больше!..
 Так проходили день за днём. А густой снег всё валил и валил. Мы оказались отрезаны от внешнего мира…
          Ранним утром, в конце Божественной Литургии, мы с трепетным благоговением причастились Святых Христовых Тайн. Получили небесное Утешение. Проникли в живоносные слова благодатного мужа:

                “БОГОЛЮБИВЫЙ УМ – СВЕТ  ДУШИ”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ  АНТОНИЙ  ВЕЛИКИЙ)

           После Богослужения состоялась удивительна, трогательная беседа. Убеленный сединами геронта – старец кельи – с мягкой улыбкой подмечает:
     - Снег идёт целую неделю. Спуститься вниз невозможно. Вы  гостите – небывалый рекорд для паломников! – уже девять дней. Если так пойдёт и дальше – пути назад не будет. Придётся вам остаться  здесь. Быть может, в своё время и похоронить нас. А потом – во славу Божию – продолжить наше духовное делание…
     - Завидный жребий, – серьёзно отвечаю старцу, – но лучше пока никого не хоронить и подвизаться всем вместе.
     -  Тут у вас, как на Небе, – добавляет мой очарованный спутник. – Так бы жил с вами и жил до скончания века…
     -  Поживём – увидим! – глубокомысленно изрекает гостеприимный исихаст. – Думаю, скоро всё-таки распогодиться. Мы немного расчистим дорогу. Пристроите свои рюкзаки на мулов. А сами, пешком, благополучно дойдёте до пристани. Спуск на мухах слишком опасен. Могут запросто сбросить в пропасть…
        Как же дивно было под сенью непрерывного, безконечного снегопада лежать на одре в жарко натопленной коморке. Слушать зазывание вьюги, бушующей за окном. Ощущать себя полностью отрезанным от падшей, обезумевшей цивилизации. И, находясь в горниле глубочайшего уединения, не иметь ничего общего со щемящим чувством бытийного Сиротства. Пребывать в мощнейшем духовном укрепрайоне, на лоне Спасительного Богообщения, вкупе с  лучшими  витязями  Горних  Миров. Каждой частицей, каждым квантом и кварком своего умиленного существа несомненно знать: здесь и сейчас, рядом с нами победно господствует и царит наш необоримый, всемощный Подвигоположник, Верховный  Главнокомандующий, БОГОЧЕЛОВЕК  ИИСУС  ХРИСТОС...
          Горы – это не безсмысленные каменные громадины, не скопище мёртвых глыб…
         Горы – манускрипты минувших эпох; форпосты застывшего  времени;   окаменевшие  отблески Вечности;  яркие,  красноречивые   символы   неодолимой устремленности человеческого духа от  земного к Небесному,  от материального к Нематериальному,  от чувственного к Сверхчувственному, от тленного к Нетленному… 
          Синай. Фавор. Елеон. Афон. Этот ряд можно расширить. На горе Синай триединый Бог дал пророку Моисею Свои заповеди.  На  Фаворе  Господь  преобразился  перед ближайшими учениками, явив  Свою  Божественную Славу.  С  Елеона  вознесся  на  сороковой  день  после  Своего преславного Воскресения.  Об этом подробно, ясно повествует Священное Писание.  Святая Гора – обширный греческий   полуостров – Богоуправляемое Государство в безбожной Европе, первый   земной   удел   Божией Матери.  Каждй боголюбивый  христианин  мечтает  увидеть собственными глазами сей необоримый бастион  Вселенского  Православия.  Там неусыпно подвизаются тысячи подвижников благочестия, молясь за весь мир…

                “АЛЁША,  ДУХОМ  ТЫ  В  ГОРАХ!”
                (АРХИМАНДРИТ  КМИРИЛЛ (ПАВЛОВ, 1919-2017),
              духовник Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, всероссийский старец,
                богоносный авва последних времён)

            Именно по благословению отца Кирилла, под духовным руководством которого я жил с лета 1985-го по май 2003-го (позднее батюшка крайне тяжело заболел, стал недоступен!), продолжилась и расширилась   моя   нескончаемая   горная   эпопея.    Летом   1985-го – паломничество по святым местам Абхазии, Грузии, Закарпатья. В июне 1986-го – странствия по лесной глухомани Центрального Кавказа, в окрестностях уникального Псху. В сентябре-октябре 1987-го – захватывающий рейд по Южному Таджикистану и Западному Памиру, где простираются легендарные реки и одноименные ущелья Обихингоу и Обимазор, а затем подъём по Варзобскому ущелью на Памиро-Алай, к знаменитой Сиоме. В июле 1988-го наша духовная разведгруппа решает интереснейшие задачи в скалистых дебрях Дарваза, в приграничном районе Даштиджуна, на подступах к Северному Афганистану. По молитвам нашего старца мы, как минимум, дважды спасаемся от неизбежной смерти и благополучно возвращаемся. В 1990-ом – житие в горно-пещерных монастырях  Иверии  и  на  Памиро-Алае. В августе-сентябре 1991-го – незабвенный вертолётный десант с элитой отечественных альпинистов в сердце Центрального Памира, под купол бездонно-лазурных небес, к сверкающим льдам и жемчужным шлемам неприступных вершин, на поляну Москвина (4200 метров), к подножию пика Гармо – самого высокого семитысячника бывшего Советского Союза (7495 метров) и завершающий бросок к Памиро-Алаю. В 1994-ом открываются красоты   горного   Крыма.  В  1995-ом  успешно   делаю   свой   первый   загранпаспорт,   а   весной   1997-го    впервые отправляюсь на Святую Гору, которая на долгие годы, верней, навсегда становится родным  домом.  В 2003-ем – достопримечательности горного Кипра и мягкие перевалы Эллады. В 2005-ом – святые места и прокалённые солнцем кручи Египта, отвесные редуты Синая, хребты и горные пустыни Израиля и Палестины, зеленеющие кряжи Черногории. Весной 2008-го поднимаюсь на испанские Пиренеи, летом того же года – на австрийские Альпы. В марте 2010-го созерцаю скальные обители мирной Сирии, цветущего Ливана. В июне 2009-го, апреле 2010-го и летом 2017-го, за Атлантическим океаном, на другом конце земного шара, самозабвенно погружаюсь в безкрайние, грандиозные Анды на необозримых высокогорных просторах Южной Америки (Чили, Аргентина, Перу). Каждое такое горное путешествие – это многогранная духовная спецоперация!..
          Афон – кладезь неслыханных тайн…
          Как-то раз паломник из России, маститый игумен, подарил мне ксерокопию уникальной рукописной книги русского афонского монаха 19-го века. Неизвестный автор живо, увлекательно рассказывал о своих поразительных встречах со змеями-гигантами. Их размеры значительно превосходили величину самой крупной анаконды из Южной Америки. Страшные тулова этих тварей, похожие на стволы тысячелетних дубов, были толщиной в два-три охвата. И даже больше!..
          Содержание текстов – и об этом прямо говорится в книге! – вызвало оживлённые дискуссии в монашеских кругах. Мнения резко разделились. Одни считали, что речь идёт о чисто демонических явлениях. Как известно, падшие, отверженные духи могут являться в любых образах, наводить любые страхования. Другие полагали, что бесы здесь ни причём, ибо автору реально встречались какие-то неизвестные доселе животные…
          Уже в наши дни знакомый афонский схимник – образованный эллин из греческого монастыря – поведал нам о старинном святогорском предании. Его рассказ произвёл очень сильное впечатление. Оказывается, где-то в неприступных афонских дебрях, среди внутрискальных лабиринтов,  в глубинных подземных пещерах и подводных гротах до сих пор обитают представители допотопной фауны. Жуткие твари, вроде драконов с острова Комодо, громадных змей, тиранозавров, доэдикуров – бронированных ящеров, обладающих циклопическими размерами и разящими хвостами с роговыми шипами, велоцерапторов и прочих монстров – все эти страшилища, до поры, до времени затаились и, обычно, не показываются людям. Но в конце времён злобные чудовища выйдут на поверхность, и тогда никому мало не покажется!..
          Подтверждая истинность афонского предания, приведём два знаменательных факта.
          Во-первых, нужно вспомнить настоящий бестселлер середины 19-го века, прекрасную книгу “Письма святогорца” (автор – иеромонах Сергий, в схиме – Серафим). Там есть следующий эпизод. Некий афонит – несмотря на строгий запрет, нарушая традицию – решил искупаться в Эгейском море, у берегов Святой Горы. Нарушитель был тотчас страшно наказан. Странное существо, по всей видимости, большущая ужасная рыбина, выскочила из морской пучины. Сходу проглотила несчастного. И мгновенно ушла под воду.   
         Очевидцы этого события решили поймать столь опасное чудище. Они взяли длинный, толстый канат. Привязали к нему железный крюк. Насадили на него приманку. Забросили в море. И вскоре рыба-мутант очутилась на берегу.
         Монахи её убили, вспороли живот. Их собрат был внутри, цел-целёхонек. Но – увы! – уже бездыханный…
         А теперь – второе, поистине безценное свидетельство. Наш старый друг – афонский подвижник (в прошлом – ветеран спецназа военно-морских сил Эллады), серьёзный историк и прекрасный фотограф – лет 18-20 назад показывал свои цветные снимки четырёх-пятиметровых рыб-демонов, которых выловили для праздничной монастырской трапезы в глубоководной впадине, подле исполинских круч Карули. Ничего подобного я раньше не видел. Никогда не забыть их огромные, жуткие, окровавленные пасти с несколькими рядами острых, как бритва, зубов. Эти апокалиптические рыбы, в отличие от тигровых или белых акул, вполне могут проглотить свою жертву целиком!..
         (С другими яркими свидетельствами можно познакомиться в интереснейшей книге “Янтарная глава”. Этот труд написал Юрий Воробьевский – замечательный духовный писатель, мой давний соратник и брат во Христе)...
           И сейчас, в январе 2017-го, проживая блаженные ночные минуты в неколебимой внутренней тиши глубинного уединения, под рёв и свист ураганного ненастья, бушующего снаружи над ущельем исихастов, ты всеми фибрами благодарной души, каждой клеточкой окрепшего, обновлённого тела с какой-то особенной остротой чувствуешь, ощущаешь благодатный покров Всепречистой Девы – Царицы Небесной. Её спасительный Омофор щедро, царственно распростёрт и над всем благословенным Афоном, и над тобой лично!..
          И постепенно – умозрительно, в духе, вне красок и образов – открывается объёмная, потрясающая картина. Противоборство империй, столкновение цивилизаций, яростные дуэли сверхдержав, амбициозная конкуренция олигархических элит, все так называемые достижения современной науки и культуры, многослойная полнота человеческой истории, причудливые россыпи галактик и метагалактик, весь грандиозный космос, вся безмерная необъятность тварных миров, всё это – лишь жалкая былинка, виртуальная нано-частица, безконечно малый по величине кварк-призрак на фоне величественной, ошеломляющей, неизглаголанной Тайны, имя которой – Вечность!..
               
                Мерно струятся века и минуты.
                Время – согбенный паломник с клюкой –
                Молча обходит крутые редуты
                Вздыбленных кряжей, сгущая Покой…

                Но постепенно, свиваясь в спирали,
                Тают мгновенья… И времени нет…
                Где-то внутри безпредельные дали
                Вечностью дышат, лелея Рассвет…

          Всеблагой и всесовершенный Промысел Божий, ни на йоту не насилуя мою свободную волю, привёл меня сюда, на Святую Гору, именно в сие ущелье, где прошлое, настоящее, будущее как бы стягиваются в одну неотмирную точку. И она становится чудесным плацдармом для плавного десантирования в Инобытийное Измерение, в котором уже нет никаких времён и сроков. Созерцаю внутри себя сей таинственный, неизъяснимый процесс. В священном трепете изумляюсь Силе и Премудрости всемилостивого, всеведущего, всемогущего Создателя…
          Разумеется, у нас, многомятежных грешников, благодатные состояния не задерживаются, быстро проходят. А вот напряжённейшая борьба с самим собой, страстями и дьяволом – незримая война за Вечное Спасение – не затихает ни днём, ни ночью. Поле невидимой брани – ум и сердце христианина. Мысль сражается с мыслью, идея с идеей, учение с учением, чувство с чувством. Главное – сразу же отражать, отсекать вражеские помыслы и держать молитву:

       “ИМЕНЕМ  ИИСУСА  БЕЙ  МЫСЛЕННЫХ  СУПОСТАТОВ”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ  ИОАНН  ЛЕСТВИЧНИК)

           И тут, слушая тяжкие вздохи и стоны разгулявшейся стихии, перечитывая “Слово” преподобного Ефрема Сирина о скончавшихся Отцах, невольно вспоминаешь уединённые, исихастские пустыни Святой Горы, которые  простираются  от  монастыря  святого  Павла  до Великой Лавры и по горно-лесистым склонам поднимаются к афонскому пику. В разные годы, с 1997-го  по 2017-й, нам приходилось странствовать по этим дебрям.
           Особенно врезалось в память живописное место, где подвизался преподобный Нил Мироточивый. Его пещерная келья как бы чудом прилепилась к исполинским кручам красивейшего каньона с отвесными бортами. Мы спускались туда по маленьким ступеням, выдолбленным в громадной скале. Это был немалый риск. Один неверный шаг, малейший сбой в координации движений – и ты падаешь в зев ужасающей пропасти!..
           От кельи преподобного Нила Мироточивого открывался захватывающий вид на живописное ущелье, уходящее к самой вершине. Любуясь окружающими красотами, паломники забывали о времени. Постигали новые смыслы в мудром святоотеческом афоризме:

                “ПРИРОДА – ИКОНА БОГА”
                (ПРЕПОДОБНЫЙ  ИОАНН ДАМАСКИН)

           И я сумел как бы догнать, остановить, поймать роскошный караван дней, недель, месяцев, лет, целых эпох. Сбросил с себя тяжёлые, давящие метафизические путы. Явственно ощутил некое таинственное, всеобъемлющее Освобождение. Максимально – на своём уровне – приблизился к Истине.
           Где-то глубоко внутри шли удивительные, невыразимые в словах онтологические процессы. Совершались какие-то неуловимые, но крайне важные, события. На языке Поэзии их можно было бы смутно обозначить, примерно, так:

                Опять догоняю время.
                Оно догоняет меня.
                Сброшу земное бремя
                У врат неземного Дня…

                Деспоты сладких обманов
                Теряют былую власть.
                Тать из миражных туманов
                Не сможет Правду украсть…

                Матрицу ложных целей
                Разъела чёрная моль.
                Рати белых метелей
                Изгнали нудную боль…

                Больше не давят на душу
                Тонны бытийных вериг.
                Вечный покой не нарушу:
                Я тайны времён постиг!..
          
           Непостижимая мистика времени, как и глубинное одиночество бытийных странников-хрононавтов, мастерски выражены в многочисленных творениях самых разных поэтов. Однако хотелось бы обратить особое внимание на замечательное стихотворение “Заблудившийся трамвай” (сборник “Огненный столп”, август 1921-го). Автор этого шедевра – несравненный Николай Гумилёв (1886-1921), расстрелянный большевиками, – блистательный поэт “серебряного века”, основатель нашумевшего акмеизма, искатель приключений и смелый путешественник, заядлый охотник и пламенный патриот Отчизны, безупречный рыцарь идеи и боевой офицер, за отвагу и доблесть награждённый двумя  Георгиевскими  крестами.  Пульсирующее,  пронзительное  творчество Николая Гумилёва – лирического Мэтра 20-го века – вдохновило нас на создание крохотной лирико-философской миниатюры, отражающей восприятие временных потоков за пределами Святой Горы, в стремнинах и водоворотах падшего, изнывающего мира:

                Только вечное бегство. С пути не свернуть.
                Люди, страны, эпохи проносятся мимо.
                Время – миг. И на жизнь не успеешь взглянуть,
                В марафоне веков исчезая незримо…

                Я пытался поймать вороного коня
                На закате времён, у дувалов Герата.
                Но споткнулся об остов сгоревшего пня
                И растаял в каскадах пурпурного злата…

                От рожденья до смерти, от яви до сна
                Покоряем этапы, периоды, сроки.
                Наливайте же кубки крутого вина:
                Мы, казалось бы, вместе и…так одиноки...

                Человейник – сквозь россыпи смазанных лиц.
                Быстротечность – в петле временного аркана.
                И оскал глобализма без внешних границ.
                И гангрена планеты. И смерть атамана…

            В диких пустынях Афона, среди непроходимых ущелий, в гуще непролазной чащобы можно, при желании, надёжно укрыть мотострелковый батальон и даже целую десантно-штурмовую бригаду с тяжёлым вооружением. Именно в этой глухомани обитает таинственное братство невидимых отшельников. По святогорскому преданию, их 7 или 12. С незримыми гигантами духа так или иначе общались некоторые афониты высокой жизни, в том числе великие подвижники 20-го века: старец Иосиф Исихаст (1897-1959), преподобные Порфирий Кавсокаливит (1906-1991), Паисий Святогорец (1924-1994) и другие.
           Говоря о духоносных Отцах Афона, хочется особо подчеркнуть  важнейший момент: всем нам надо читать, изучать и знать замечательную богословскую статью преподобного Паисия Святогорца “Знамения времён 666”.  Эта  дивная  работа,  написанная по наитию Свыше,  появилась в 1987-м. Она постепенно разошлась по всему православному миру. Просветила сонмы умов и сердец. Оказала громадную духовную помощь иерархам Элладской Православной Церкви. Сыграла выдающуюся роль в борьбе с глобализмом и планетарным электронным концлагерем. В основу последнего заложена Всемирная, Антихристианская, Компьютерная Система Тотального Обезличивания, Управления, Контроля (ВАКСТОУК). В этой адcкой системе преобладают электронные документы (паспорта, карточки, удостоверения личности) с апокалиптическими штрих-кодами EAN 13, UPC (две боковые и центральная полоски) или микрочипами, содержащими дьявольское “число зверя - 666” (Откр. 13, 18), совершенно неприемлемое для православных христиан.
           Об этом же говорит ещё один уникальный труд, написанный в 16-м или 17-м веке и переизданный уже в наши дни Свято-Успенской Почаевской Лаврой. Название сей знаменательной брошюры “Сказания Зиновия мниха о прелести антихристовой”. Эту библиографическую редкость мы обрели в одном из афонских книгохранилищ…   
           Пресловутые “электронные правительства”, безналичные расчёты, цифровая экономика, так называемый искусственный интеллект, пожизненные идентификационные номера (личные коды), айфоны, гаджеты, подробнейшее электронное досье на каждого человека, лазерные начертания, микро и нано-чипы, генная инженерия, клонирование, биороботы, киборги и прочие образчики биотехнологического сатанизма – звенья одной цепи. Конечная цель масоно-талмудической глобализации – “начертание зверя”. Вопрос стоит крайне остро. И от него нельзя отмахнуться, как пытаются иные “умники”, наивно полагая, что если они любят Бога, но никакие печати и начертания им не повредят. Священное Писание свидетельствует об обратном. Приведём лишь одну цитату:
              “…кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело свое, или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией…и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем…”
         (Святой Апостол и Евангелист Иоанн Богослов, Откровение, глава 14, стихи 9-10)
           Невидимые старцы (“обнажённые отшельники”) – эти “земные Ангелы” и “небесные человеки” – мужественно претерпевают палящий зной и лютую стужу. Чудесно питаемые Богом, они живут в крайнем воздержании. Достигают полного безстрастия. Молятся за весь мир. Неустанно сокрушают полчища дьявола. Созерцают невыразимые тайны блаженной Вечности. В исключительных случаях являются видимым образом. Помогают людям, открывая волю Божию. И в конце времён совершат последнюю Божественную Литургию на вершине Афона, в храме Преображения Господня. А затем грянет кончина мира – Второе и Славное Пришествие Христово!..
           Апрель 2002-го. Святая Гора Афон. Высота, приблизительно, 1000 метров. Скиты и кельи остались далеко внизу. Тут никто не живёт. Вокруг – полное, ненарушимое уединение. Небольшая ровная лесная поляна, покрытая толстым слоем сухих, прошлогодних, осенних листьев. Её окаймляет густой кустарник. Там и сям бдительно стоят на страже могучие, в два-три охвата, деревья. Скорее всего, дубы. А, может, буки или платаны…
           После удачного ночлега в Кавсокаливском скиту, ранним утром трое паломников начали подъём на вершину Афона. Мои спутники ушли далеко вперёд. Уже будучи больным, безнадёжно отстав от  бодрых, крепких мужчин, с превеликим трудом, напрягая все силы, еле добрёл до места, где сейчас нахожусь…
           Озабоченно ощупываю свой горячий потный лоб. Температура явно поднимается. Недуг усиливается. В любом случае, при всём желании, до Панагии (уникальная келья на высоте 1500 метров), где меня дожидается братия, добраться не смогу. Придётся ночевать на этой поляне…
           По некоторым сведениям, именно здесь, ближе к вечеру, некий паломник встретил когда-то целую группу необычных, удивительных монахов-старцев. Оставаясь незамеченным, он внимательно наблюдал за ними с расстояния, примерно, в пятнадцать-двадцать метров. Судя по всему, эти отцы были очень похожи на невидимых исихастов. Они долго занимались каким-то важным делом. Потом внезапно, таинственно исчезли…
           Мягкие весенние сумерки мало-помалу сгущаются. Ясное небо заволакивают сизые тучи. Едва заметно накрапывает мелкий дождь…
            Быстро развожу маленький уютный костёрчик. Открываю спецназовский рюкзак. Достаю пластиковую бутылку с родниковой водой. Выливаю её в удобный армейский котелок. Ставлю его меж камней, прямо над огнём. Минут через восемь-девять завариваю крепкий кофе. Неспешно пью сей любимый напиток, присовокупив к нему афонский каштановый мёд и греческий коньяк Метакса из походной фляги. Отличное лекарство для бывалого разведчика…
            Постепенно накатывает изнурительная усталость, болезненная слабость…
            Тщательно тушу костёр. Заливаю дымящиеся угли остатками воды. Нахожу подходящую площадку для ночёвки. Залезаю в тёплый спальник. Ухожу в молитву…
             Кое-кто умирает во время паломничества. И рядом с вершиной, и ниже, и у самого моря. Довольно редко – но всё же такое бывает…
             По Милости Божией, мне ясно одно: лучшие годы духовной жизни ещё впереди!..
             На сердце – легко и свободно. Внутри – Тишина и Покой…
             Живу несомненной Верой: завтра Господь укрепит, исцелит даст силы спуститься в Кавсокаливию, где в келье знакомого схимника (ученик старца Порфирия!) осталась наша поклажа…
             Никаких страхований. Никакого безпокойства. Ни одной мысли  об  огромных клыкастых кабанах, вполне  способных  забрести
сюда поисках доступной пищи. Ведь меня охраняет САМ БОГ,  ВСЕМИЛОСТИВАЯ  ВЛАДЫЧИЦА  НАША  и неусыпная молитва  незримых духовных богатырей…

                Прощальный свет зари, как сталь стилета,
                Пронзил кольчугу тёмно-серых туч.
                Идёт последний штурм бытийных круч.
                Пробит осколком верх бронежилета…

                Плывут сквозь время сны анахорета.
                Афонский воздух нежен, свеж, пахуч.
                Чужой луны печально-бледный луч
                Скользит мечтой по злату эполета…

                Сорвёт ли Срок печать причин и следствий?
                Когда рванёт вулкан грядущих бедствий?
                Но нет…
                Пусть будет вечной жизнь моя!..

                Раскаты грома тают за горами.
                Когорты кормчих звёзд ведут цунами.
                Играет ночь на лире Бытия…

           Январь 2018-го. После продолжительной ночной молитвы выхожу из кельи на свежий воздух. Свирепый ветер с севера угомонился, поутих, как бы затаился. В облачной толще образовались широкие прогалины. Над ними величаво раскинут чёрный бархат роскошного неба. Оно триумфально усыпано мириадами сверкающих бриллиантов, алмазов, изумрудов, топазов, жемчужин.
          Бытийная мгла отринута, сокрушена, рассеяна. Безбрежные дали омыты лунной феерией. Очищенный космос вернул первозданную цельность.
         На сердце покойно, прозрачно, свободно, блаженно. Ибо мне уже явно не 900 и даже не 65, а вновь 19. Лучезарная юность победно вернулась. Просветлённая душа пьёт небесный нектар из кубка Безсмертия. Она полна творческих сил. Насыщена пульсирующей энергией жизни. Готова объять Необъятное, постичь Непостижимое, выразить Невыразимое.
         Раскрывается пройденный путь (хотя он безконечен!): никаких потерь, одни благоприобретения.
         И вновь вижу себя на вершине Афона, как это было незабвенным
летом 1999-го, когда 200 наших десантников совершили исторический бросок из Боснии в Косово и к семи утра 12-го июня заняли стратегически важный аэродром “Слатина” у города Приштины, встав на пути танковой армады НАТО.
           В тот шикарный, исторический день мы поднялись на пик Святой Горы, к маленькому Преображенскому храму, похожему на ДОТ (долговременная огневая точка). Долго и восхищённо, в немом изумлении стояли на самой высокой отметке в 2033 метра, подле высокого железного креста, венчающего благословенный Афон. Перед нами открывались сказочные просторы Эгейского моря; мощнейший, чёрно-лиловый, грозовой фронт, наползающий с Запада и рассекаемый ртутно-бордовыми молниями; едва заметные в исчезающей дали контуры Турции на востоке и победное Будущее.
           Я выполнил просьбу бывалых “афганцев”, моих верных друзей из спецназа ГРУ. Бравые витязи подарили сшитую ими же новую, экспериментальную форму и попросили подняться в ней на афонскую вершину. На мне был эффектный четырёхцветный камуфляж с двуглавыми византийскими орлами на шевронах. Именно эти орлы приводили боголюбивых эллинов в неописуемый восторг. Озаряли греческих патриотов фонтанирующим энтузиазмом. Наполняли окрыляющим, небывалым пафосом взбудораженных, ликующих обывателей. Они видели в этих орлах яркие символы русского Преображения. Явственно ощущали имперскую мощь наших ВДВ и морской пехоты. Чаяли грядущую славу России. Предвосхищали громоносные победы русских в неизбежной глобальной войне.  Усматривали начало исполнения древних пророчеств о взятии “славными скифами, храбрыми россами” Константинополя-Царьграда. Приближали наш успех на Ближнем Востоке. Как бы заранее вымаливали спасение Дамаска от вурдалаков ИГИЛ (Исламское государство Ирака и Леванта – антихристианский, богоборческий, дьявольский псевдохалифат) в роковом 2015-ом; чудесное избавление Антиохийской Православной Церкви и всех уцелевших христиан от жутчайшей резни одержимыми ваххабитами и поборниками безудержного джихада; сохранение во власти нашего верного союзника – символа антиталмудического сопротивления – президента САР (Сирийская арабская республика) Башара Асада; блистательные действия российских ВКС (воздушно-космические силы); уникальные акции ССО (силы специальных операций) в Сирийской пустыне и захват Пальмиры; победоносный штурм и полное освобождение Алеппо в декабре 2016-го; окончательный разгром Террористического Интернационала, созданного США и мировым масонством, финансируемого Саудовской Аравией, Катаром и прочими адептами Высшего Планетарного Капитала; светоносный триумф в Сирии; эпохальный прорыв к Старому Иерусалиму. Созерцали реванш Святорусской Державы, золотой блеск православных крестов на куполах возрождённого храма Святой Софии.
          На суровой обнажённой вершине, застывшей в тревожном Безмолвии, по мере приближения грозового фронта открывались манящие, чудные метаморфозы Грядущего. Абсолютно нереальное становилось Реальным. Размытое, полностью омрачённое “быдло-общественное сознание” Российской Федерации обретало правильную монархическую направленность. Успешно становилось устойчивым, спасительным, православно-церковным миропониманием. Самые смелые, вроде бы совершенно несбыточные Белые Грёзы зримо превращались в близкую, чарующую Явь. Недосягаемые идеалы Белого Дела претворялись в захватывающую Действительность. Разные поколения становились под гвардейские стяги, имперские штандарты Белой Борьбы.
          Наши некогда атеистические Вооружённые Силы качественно изменялись прямо на глазах. Чудесным образом являли собой воистину  Христолюбивое  Воинство – Русскую Православную Армию.
          Пагубная вялость, апатия, равнодушие таяли, исчезали, будто липкие миражи, в зыбучих песках Сахары. Роковая разобщённость уступала место дивной сплочённости, трогательному единству. В офицерском корпусе и рядовом составе всех родов войск царило полное единомыслие, единодушие. Каждый ратник был пронизан окрыляющим энтузиазмом. Испытывал небывалый духовный подъём. Эта живительная атмосфера охватывала все слои общества. Господствовала буквально везде. Исцеляла, преображала измученную страну. Новая власть в золотых погонах опиралась на всецелую поддержку благонамеренных граждан. Твёрдо устанавливала неколебимый Железный Порядок.
          “Сильная рука” – Белое Переходное Правительство: Диктатура Витязей Света – делала у нас то, что в своё время делал блистательный генерал Франко у себя в Испании. Белая Хунта моментально избавлялась от губительных агентов влияния. В высшей степени эффективно устраняла тяжелейшие последствия демократической анархии, олигархического ГУЛАГа, оффшорного безпредела. Раз и навсегда уходила из-под разрушительного, смертоносного прессинга масоно-талмудических, надгосударственных ТНК (транснационалные корпорации) и ТНБ (транснациональные банки). Реанимировала, врачевала, очищала от бытийной накипи пробуждённую, прозревающую, златоглавую Москву. На всех уровнях неизменно защищала традиционные нравственные ценности, христианскую мораль, национальные интересы, государственную независимость и, самое главное, – Святое Православие.


                Ныне – конец бездорожью.
                Не будет глумливых фраз.
                Фиалы с гибридной ложью
                Разъял ударный спецназ…
   
                Сожжён саркофаг дурмана.
                Расплющен дряхлый МОССАД.
                Вдали – сквозь саван тумана –
                Сияет небесный Град…

                Сгорает мумия ВИЛа
                В миазмах адских огней.
                Но всё, что для сердца мило, –
                На гребне великих дней…

                Над храмами майской столицы
                Плывёт колокольный звон.
                Метают пурпур зарницы
                На золото наших погон…

                В преображённой России
                Царит пасхальная Новь.
                На Знамени – Лик МЕССИИ.
                В душе РПА – ЛЮБОВЬ!..

           Фантасмагорическое сонмище жалких бесообразных мутантов-либерастов, гнуснейших, демоноподобных извращенцев и прочих “общечеловеков” быстро, стремглав убегало, как стаи ожиревших испуганных крыс с тонущего корабля. Позорно опрокидывалось, падало. Расползалось по пыльным углам. Забивалось в затхлые щели. Рушилось, распадалось на кварки, низвергалось в небытие. На смену им спешили стройные, бравые, необоримые когорты Белых Героев, в любой миг готовых самоотверженно, жертвенно отдать свои жизни за Веру, Царя и Отечество. В едва уловимых гулах и рокотах, в еле слышимых раскатах высотного грома чудилась давным-давно чаемая и столь желанная кончина трёхсотлетнего жидовского ига (подчеркнём с максимальной категоричностью: фундаментальное понятие “жид” имеет не этнический, а сугубо духовный, наднациональный характер!). Угадывались робкие прообразы будущего Освобождения и Обновления страждущей, изнемогающей Родины. Улавливались первые кличи Белого Реванша…
          Безмятежный, умиротворённый паломник и странник легко отрывался от падшей, угрюмо-унылой, агонизирующей цивилизации. Оставлял в желтеющем смоге и ядовито дымящейся мгле стеклобетонные люциферические колбы, спирали, пирамиды громадных мегаполисов. Свободно взмывал над гигантскими небоскрёбами, циклопическими телебашнями, психотронными зиккуратами техногенного Вавилона. Чудесно улетал в бездонно-лазурную Высь. Дерзновенно, невесомо воспарял к иным временам и пространствам, в глубинные недра нездешних сфер…
          Без сухого анализа и безплодного синтеза, вне провальных прогнозов и футурологических проектов, над пресловутыми “научными подходами” и логическими системами – в неотмирном измерении духа – ум и сердце пленяла величественная, грандиозная Панорама. Величайшие исторические события развивались по наилучшему из возможных сценариев. И мы ощущали свою полную включённость в сей таинственный, неизреченный Процесс.  Казалось, что Там, далеко-далеко, за тёмно-лиловым горизонтом, в самой гуще блистающих неоново-матовых молнийных зигзагов,  где уже вовсю бушует разъярённая стихия, из клокочущих сверкающих бездн и плазменных сеч, на срезе сверхплотных кумулятивных времён и жгучих, испепеляющих Сроков – вместо безбожной, уродливой, красной Совдепии и либерально-масонской, сионо-талмудической, мутно-гламурной Эрэфии – лучезарно встаёт, восхитительно поднимается во весь свой богатырский, исполинский, рост БЛАГОСЛОВЛЁННАЯ СОЗДАТЕЛЕМ, ВОЗРОЖДЁННАЯ, МОГУЧАЯ, СВЕРХСТОЙКАЯ, НЕПОБЕДИМАЯ,  ПРАВОСЛАВНО-САМОДЕРЖАВНАЯ  РОССИЯ  ВО  ГЛАВЕ  С  ВОЛЕВЫМ, ХАРИЗМАТИЧЕСКИМ,  БОГОИЗБРАННЫМ  ИМПЕРАТОРОМ!..
          Поздним вечером и всю ночь до зари над Афонским полуостровом бушевала страшная гроза. Толщина облачной массы, рассекаемой и пронзаемой огненно-бордовыми стрелами, копьями, дротиками, мечами, достигала трёх-четырёх километров. Вершина оказалась в эпицентре ревущего, апокалиптического действа. Лесистые склоны, дикие ущелья, хмурые скалы,исполинские кручи тонули в бурных потоках, косматых каскадах невиданного ливня. Яростный гром издавал пещерно-утробные рыки и рокоты, подобные гулким, долбящим, оглушительным разрывам тяжелых снарядов. Кажется, рядом – прямой наводкой – вели уничтожающий залповый огонь суровые САУ (самоходные артиллерийские установки): “Акация” или “Мста” (калибр – 152 мм). Всё вокруг дрожало, стонало, вибрировало. Крохотный Преображенский храм сотрясался от могучих разрядов, сильнейших акустических ударов. На его плоской крыше все железные молниеотводы были оплавлены до основания. Но в высокий металлический крест, венчающий пик, ни одна молния не попала.
          Я лежал в спальнике на каменном полу, закутавшись с головой в несколько  одеял,   сжавшись  в  комок,   зажав  ладонями  уши,  чтобы
избежать контузии, сохранить барабанные перепонки. Мой верный спутник и сотаинник тихо стоял рядом с иконостасом, у едва заметного окошка. Спокойно, созерцал маленькую восковую свечку, горящую подле аналоя. Сосредоточенно молился, озаряемый непрестанными вспышками, блистаньями, сполохами.
          За стенами храма творилось что-то невообразимое. Буйство разъярённой стихии побивало все рекорды. Наползало, сжимало давило тысячетонным прессом. Грозило смыть в море людей, птиц, животных. Сокрушить, уничтожить на своём пути всё. Расколоть на куски, развалить, превратить в прах саму Гору…
          Вне и внутри меня завершалась последняя, решающая, эсхатологическая схватка Добра и зла, Правды и лжи, Жизни и смерти. Казалось, ещё чуть-чуть, ещё одно мгновенье – и разгневанные небеса с оглушительным шумом и треском разломятся пополам, совьются в свиток, сгорят, исчезнут А дальше – рванёт конец Истории. Прянет Второе и Славное Пришествие Христово: в ослепительном море Нетварного Света, с мириадами блистающих Ангелов и Архангелов, Херувимов и Серафимов, сияя паче тысячи солнц, – надмирно, триумфально, ошеломительно – явится СПАСИТЕЛЬ мира, праведный СУДИЯ, предвечный ЦАРЬ царей.
         Сия громокипящая феерия продолжалась до самого восхода тусклого светила, обрамлённого лохматыми сине-чёрными тучами…
         Выхожу из Преображенского храма на свежий, послегрозовой воздух, насыщенный озоном, пронизанный электричеством, и…
          Опьянённый грандиозность окружающих видов, обездвиженный мистикой  временных потоков,  пытаюсь хоть как-то охватить немощным  умом  плотные, интригующие непроницаемой таинственностью формулы выдающихся мыслителей древности и 20-го столетия, а также некоторых наших современников, занимавшихся проблематикой времени:

               “ЭОН – НЕПОДВИЖНОЕ  ВРЕМЯ” (ПРЕПОДОБНЫЙ  МАКСИМ  ИСПОВЕДНИК) – “ЕСТЬ  ВНЕВРЕМЕННАЯ  ФОРМА  ТВАРНОГО  СУЩЕСТВОВАНИЯ, СВОЙСТВЕННАЯ  БЫТИЮ  СВЕРХЧУВСТВЕННОМУ” (ВЛАДИМИР ЛОССКИЙ)

               “ВРЕМЯ…В КАКОМ-ТО  СМЫСЛЕ  ОБРАТИМО”
                (А. Ф. ЛОСЕВ)

    “ВРЕМЁН ОЧЕНЬ МНОГО.  ОНИ СЖИМАЕМЫ И РАСШИРЯЕМЫ.    
                ИМЕЮТ  СВОЁ  ФИГУРНОЕ  СТРОЕНИЕ”
              (А. Ф. ЛОСЕВ, Миф. Число. Сущность. Москва. 1994. С. 87-90)

                “ВРЕМЯ  ИМЕЕТ  ФИЗИЧЕСКИЕ  СВОЙСТВА.
                ОНО  РОЖДАЕТ  ЭНЕРГИЮ. 
                МОЖЕТ  ПОГЛАЩАТЬСЯ  И  ИЗЛУЧАТЬСЯ”
                (НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ КОЗЫРЕВ (1908-1983),
                один из крупнейших астрофизиков, узник ГУЛАГа)

                “ИСТОРИЯ – ЗАВОРАЖИВАЮЩАЯ  ПОГОНЯ 
                ЗА  БЕЗВОЗВРАТНО  УШЕДШИМ  ВРЕМЕНЕМ”
                (БОРИС  АКУНИН)

                “ВРЕМЯ – СПОЛОХ  УСКОЛЬЗАЮЩЕЙ  ВЕЧНОСТИ –
          СКОРБНАЯ   ЖИЗНЬ  В  ПАДШЕМ, ВЗДЫБЛЕННОМ  МИРЕ.
                СКОЛЬКО  ЛЮДЕЙ – СТОЛЬКО  ВРЕМЁН”
                (АЛЕКСЕЙ  ЯКОВЛЕВ-КОЗЫРЕВ)

              “ИНОГДА  ВО  ВНЕШНЕММ МИГЕ  НАШЕГО  БЫТИЯ 
           УМЕЩАЕТСЯ  ЦЕЛЫЙ  ВЕК  ВНУТРЕННИХ  ДУХОВНЫХ  СОБЫТИЙ”
                (СВЯЩЕННИК  АНДРЕЙ  ХВЫЛЯ-ОЛИНТЕР)

           Личный опыт ясно показывает: сухой, холодный интеллект очень часто бывает безсилен. Мало того. Он нередко заводит в бытийный тупик. В нашем ограниченном, ущербном, изнывающем мире Только одна Высокая Поэзия может хотя бы отчасти объять, отразить и воспеть самые разительные парадоксы, тайны, превращения времён и сроков, изначально устремлённых к своим истокам – в лучезарно-блаженную Вечность…

                Густые капли вечных лет текут
                По новым руслам молниеотводов.
                А где же Ложь, ГУЛАГ, “отец народов”,
                Оскалы зла, капканы ярых смут?!..

                Сгорела тьма…
                Миры Любви идут
                В последний, самый лучший из походов.
                Лазурно-горний Миг манит Свободой.
                И ум рванул из плена дольних пут…

                Сквозь лунно-майских сон поют дубравы.
                Блистает даль в протуберанцах Славы.
                Века борьбы стреножили коней…

                Растаял, будто призрак, час разлуки.
                Весна струит чарующие звуки.
                Надмирный Град всё ближе, всё видней…

          Поэтическое вдохновение рождает ёмкую, точную метафору, освобождающую ум от тирании назойливых формул…
         20 крупных обителей; 14-15 обширных скитов, сотни разнообразных калив и келий, тысячи боголюбивых  насельником  Святой  Горы с её уникальным, монашеским, теократическим государством; сам Афонский полуостров, распростёртый с северо-запада на юго-восток, – всё это, вместе взятое, есть могучий крейсер-ракетоносец или гигантский линкор, из года в год, из века в век неуклонно идущий сквозь штормы глобальных катаклизмов, рифы вселенских бедствий к великой и светлой Цели. Сей ЧУДЕСНЫЙ  КОРАБЛЬ захватывающе приоткрывает неисчерпаемые анналы неизглаголанных Тайн. Неисповедимо  одолевает  этапы  и  периоды, эры и тысячелетия. Неудержимо, невесомо парит из времени в Вечность…
           Восхищённо стою на капитанском мостике с чувством выполненного долга. Зачарованно созерцаю необозримые безкрайние дали. Неведомо, непостижимо – в сокровенных недрах просветлённого духа – увлечённо, откровенно беседую с командиром корабля и старшими офицерами. С ликованием осознаю: Командующий флотом и его помощники, все воины на борту, весь личный состав до последнего матроса и солдата – мои верные соратники, лучшие друзья, любимые браться во Христе…
          Возникают, развиваются, ветшают, распадаются общественно-экономические формации. Создаются, расцветают, приходят в упадок, гибнут многовековые империи. Разгораются и затухают мировые войны. Меняют друг друга интересы и увлечения, эпохи и поколения. Но  родной,  благословенный  Афон – СЕЙ  НАДМИРНЫЙ  БРИГ   ПРЕСВЯТОЙ  БОГОРОДИЦЫ – невозмутимо, неудержимо продолжает своё спасительное движение Ввысь и Вглубь, за пределы земного, где нет ни времён, ни сроков, Туда, к Иным Мирам, в Вечное Царство Божественной Славы!..
           Тихим победным утром, Умиление, Восторг, неизреченная Радость, безмерность Триумфа – всё это блаженной волной, океанским валом  накрыло  бытийного странника. Так было и на Святой  Земле,  в  сердцевине  Израиля,   в  Старом  Иерусалиме,   на Страстной  Седьмице, в Великую Субботу, перед самой Пасхой 2005 года, когда среди ясного безоблачного дня, над солнечным городом, в лазурном небе ярко вспыхнула круглая радуга, а в иерусалимском храме Воскресения Христова, в знаменитой кувуклии, в пределе Гроба Господня, после келейной молитвы Первоиерарха сошёл Благодатный Огонь. Сей безценный Дар Господа получил боголюбивый подвижник, пламенный борец с масонским экуменизмом, истинный ревнитель Православного Благочестия, Патриарх Иерусалимский Ириней, на которого в те дни обрушился целый каскад тяжелейших моральных ударов с потоками грязной, гнусной клеветы.
          Так, например, в Страстную Пятницу, перед вечерней службой, на предсоборную площадь хлынула экзальтированная толпа разъярённых, истошно кричащих арабов, фанатично настроенных против Патриарха. Повсюду разбрасывали клеветнические листовки. Со всех сторон раздавался жуткий рёв:

                “ИУДА!  ТЫ ПРЕДАЛ НАС!  ПРОДАЛ!
                СДАЛ  НАШИ  ЗЕМЛИ  В  АРЕНДУ!”

           Израильская полиция попыталась разогнать безчинное сборище. Разгорелась массовая драка. Мы, само того не желая, оказались в эпицентре ужасной свалки. Лишь чудом Божиим уцелели, не получив ни одной царапины. Храмовые врата наглухо закрыли. Никто не ведал, что будет дальше. Только через час-полтора с помощью израильского спецназа Патриарх добрался до храма и начал Богослужение.
          Многие православные люди традиционно-консервативной направленности полагают, что за всеми этими вроде бы стихийными протестами, волнениями, безпорядками угадывалась, просматривалась хорошо продуманная, тщательно спланированная и подготовленная международная спецоперация тёмных сил во главе с Глобальным Синедрионом.  Они решали главную, стратегическую задачу: так или иначе, с помощью изощрённых провокаций, любыми способами и средствами подставить, дискредитировать достойного Первоиерарха, сместить со своего поста, отстранить от власти, лишить патриаршества. Причём, как говорят весьма осведомлённые, знающие     люди,   существенную  роль  в  этом  скандально  знаменитом  процессе играл Патриарх Константинопольский Варфоломей, теснейшим образом  связанный  с  влиятельнейшими  оккультно-талмудическими    и    масоно-экуменическими   кругами.  Значительно позже об этой истории  нам подробно, доверительно поведали афонские схимники.  
             Долгие  годы,  начиная со Светлой Седьмицы 2005-го, Патриарх Ириней, которого быстренько “сделали” чуть ли не простым монахом, томился в вынужденном затворе-заточении на территории своей бывшей резиденции, в Старом Иерусалиме. Терпеливо нёс тяжелейший крест. Смиренно пил горький напиток поношения и безчестия. Являл собой  ярчайший  образчик  истинно христианской  Веры, Твёрдости, Стойкости. Неустанно молился и молится ныне за весь мир.
          Мне посчастливилось трижды, при разных обстоятельствах, встречаться с Патриархом Иерусалимским Иринеем. Эти трогательные, содержательные встречи явились сугубым Божиим Благословением. Принесли огромное духовное утешение. Взбодрили, окрылил поэта и воина. Поддержали в упорных боях средь порталов и лабиринтов последних времён. Запомнились на всю жизнь…
          Навеки врезалась в память умилительная картина – наше прощание. Первоиерарх со своей охраной еле движется в гуще праздничной разношёрстной толпы. Нет никакой возможности подойти к нему вплотную. Над руками телохранителей, сдерживающих местных жителей и паломников, прикладываюсь сбоку и сзади к плечу духовного Генералиссимуса. Он мгновенно и правильно реагирует. Сразу же – несмотря на тесноту и давку – останавливается. Медленно, с трудом поворачивается. Точно определяет, кто и с какой целью к нему прикоснулся. Благостно проницает меня насквозь орлиным взором. Чётко поднимает правую руку. Чинно осеняет гостя крестным знамением. И с едва уловимой ласковой полуулыбкой, из глубин любящего сердца, вдохновенно изрекает:
                “ХРОНИА  ПОЛА!” (МНОГАЯ ЛЕТА)

          Переношусь с афонского пика на острие и в конце 20-го века - через Старый Иерусалим 2005-го - в третье тысячелетие от Рождества Христова. Возвращаюсь в тёплую, уютную келью. Осторожно достаю из походного рюкзака, бережно кладу на стол две книги мастерски написанных мемуаров “Птицы небесные”. Их автор – мой давний единомышленник и соратник, афонский подвижник иеромонах Симон (в миру – Феодор). Мы с ним познакомились в июле 1988 года, в Душанбе, перед нашими захватывающими странствиями по теснинам и дебрям скалистого Дарваза, в приграничном районе Даштиджуна, на подступах к Северному Афганистану.
         
          Мягкий накат ярких, объёмных, многогранных воспоминаний порождает особое возвышенно-лирическое состояние.  Настраивает на духовный лад. Поднимает, возносит над обворожительной мозаикой минувшего. Плотно сжатая пружина минут, часов, дней разжимается вспять. Былые странствия поворачивают назад, приближаются, оживают. Раскрывают неразгаданные тайны…
    Огнедышащее пекло таджикской столицы. Садимся в душный    переполненный автобус Душанбе-Куляб.  Без особых приключений добираемся до экзотического города.  Когда-то он был главным центром басмаческого движения на всей территории Южного Таджикистана.
   Яркий, обжигающий полдень, тающий в раскалённом мареве. Шумная толчея среднеазиатского базара. Дымящийся аромат отменного плова. Янтарные пирамиды медово-сахарных дынь. Груды отборных румяных персиков. Аппетитные горки сушеных абрикосов. Истекающие соком переспелые, лопающиеся гранаты. Большущие кисти сладкого винограда. Литровые банки с безподобным вареньем из молодых грецких орехов…
  С трудом продираемся сквозь людскую гущу с тяжёлыми рюкзаками за спиной. В них – солидный запас продуктов на полмесяца странствий: крупы, рыбные консервы, сухари, подсолнечное масло, лук, чеснок, соль, сахар, чёрный цейлонский чай. Останавливаемся у лотков с зеленью. Покупаем перец, петрушку, кинзу. Расторопный, общительный кулябец, белозубо улыбаясь, благодарит за покупку. И безплатно – таково непреложное правило! – отсыпает нам в пакет почти столько же перца, сколько мы у него купили.
   Убеленный сединами аксакал любезно предлагает немедленно обзавестись идеально наточенными таджикскими ножами. Их необыкновенная острота может смело рассчитывать на почетное место в книге рекордов Гиннеса. Благообразный старик с бронзовым от загара лицом картинно поднимает левую руку.  Выпускает из сжатых пальцев человеческий волос. Легко рассекает его надвое в воздухе молниеносным прикосновением лезвия!..
    На обшарпанной попутке нас подбрасывают до Ховалигна. Водитель лихо тормозит на выезде из захолустного городка. Быстро вылезаем из пыльного кузова. От души благодарим отзывчивого шофера. В изнеможении вытираем потные лбы…
     Перед нами – Дарваз – уникальная горная страна на подступах к Западному Памиру, частично занимающая его северо-западную окраину. Где-то левее, в соседних ущельях, добывают золото. Но у нашей спаянной тройки совсем иные цели. Ведь мы – граждане Неба и разведчики Бога!..
      Далеко внизу, у врат Дарваза, остаются заброшенные, разоренные кишлаки и одичалые сады.  Жалкие руины бдительно стерегут многолетние – в два обхвата – тутовники. Молчаливые стражи терпеливо сгибаются под тяжестью широких тенистых крон, усыпанных сочными белыми и темно-вишневыми ягодами…
          Неземная мозаика кормчих звёзд. Альпийские луга у подножия лунных великанов. Радостные всплески живоносного родника. Благословенный ночлег под открытым небом.

          Пролетая по трассам времён сквозь лазурные годы,
          Шифрограммы чарующих странствий учу наизусть.
          Поднимаюсь всё выше к Чертогам нетленной Свободы.
          О, как странен и сладок с боями проделанный Путь!..

   Лежу на спине, на толстой кошме из валеной шерсти, накрывшись ватным одеялом. Усталое тело отдыхает после напряжённейшего дневного перехода. Умиротворенная душа занимается молитвенным деланием. По бокам крепко спят верные соратники.
   Что такое?!..
   У правого уха кто-то жарко, учащенно дышит. Отрываю глаза. Прямо над лицом жутко нависает мокрая, оскаленная пасть огромного алабая. С белых клыков матёрого волкодава стекает и капает мне на лоб тёплая слюна. Свирепый пес тщательно обнюхивает незваного гостя и пребывает в некоей задумчивости… Пока…
    Слава Богу, я знаю, как себя вести, и спокойно продолжаю внутреннюю молитву. Доброжелательный пастух, приютивший духовных воинов на своей стоянке, поздно вечером своевременно предупредил: “Если ночью проснётесь и увидите рядом моих собак – не бойтесь; лежите тихо, не двигаясь, и они вас не тронут”.
   Испепеляющий июль 1988-го. Дремучие дебри Дарваза в глухих предгорьях Западного Памира, на подходе к району Дастиджуна, вблизи таджикско-афганской границы. Наша боевая группа из трёх человек ведёт глубинную разведку. Каждый несёт за спиной до 30 кг веса и более. В силу ряда причин мы имеем лишь холодное оружие.
   С трудом продираемся сквозь разросшийся джангал – почти непроходимые заросли цветущего шиповника, дикой сирийской розы, душистого тамариска, колючего астрагала. Обливаясь потом, выходим на господствующую высоту, увенчанную крохотным плато. Перед изумленным взором открывается необыкновенная картина: под нами простирается завораживающий, неповторимый Чильдухтарон – безкрайний океан скалистых кряжей и уникальных утесов самых замысловатых, причудливых, невероятных очертаний. Справа вздымается ошеломляющая круча в виде согбенного молящегося схимника. Слева доминирует исполинская глыба, похожая на застывшего пещерного льва. На переднем плане группируются неприступные скалы – крепостные башни, обнесенные стенами замки, виллы, аркады, высоченные редуты, бастионы, циклопические капониры и неприметные склады боеприпасов – обширный укрепрайон. А за ним, ряд за рядом, эскадра за эскадрой – до самого горизонта – неспешно плывут в лучезарную Надмирность изящные бриги, грациозные каравеллы, стремительные эсминцы, суровые линкоры, неотразимые авианосцы – несметные армады темно-серых, светло-коричневых скал. И над всем этим грандиозным великолепием, в прозрачных волнах сияющей лазури, безмятежно парят могучие дарвазские беркуты (размах крыльев – до трех метров)…
    По старым охотничьим тропам направляемся в следующее ущелье и продолжаем наше странствие, двигаясь вдоль мутной реки на юго-восток. Нас окружают теснины Чильдухтарона. Вокруг – ни души. Повсюду царит первозданная глушь. Необычно и странно ощущать себя в сердцевине затерянного мира, никак не тронутого падшей цивилизацией…
    Сочно-зелёные островки непролазного джангала обрамляют дикие медно-розовые утесы. Забиваются в широкие боковые расселины. Робко прижимаются к огромным песчано-серым валунам. Оставляем позади угрюмую громаду экзотической кручи, напоминающей подводный ракетоносец. Впереди – груды гранитных гигантов, образующих подобие разрушенного города. Иногда кажется, что мы высадились на необитаемый остров за тридевять земель от далекой России. И все-таки в этом безлюдном царстве пленительного уединения и безмолвия кое-где чувствуется чье-то незримое присутствие. Начинают попадаться свежие медвежьи следы…
     Внезапно чуткое обоняние  улавливает  резкий, тошнотворно-сладковатый, трупный запах. Останавливаюсь и тщательно осматриваюсь. Метрах в 25-ти от тропы, между внушительных камней, на фоне желтой, выгоревшей травы зловеще темнеет некий объект. Осторожно подхожу и горестно вздыхаю: источник зловония – убитый и уже разлагающийся медведь, точнее, большой медвежонок с распоротым животом. Охотники-таджики, как нам говорили, берут только медвежью печень, а все остальное бросают на месте….
  Поворачиваю к тропе. Но где же бойцы? Неужели они так оторвались?!…
    Вдалеке, под ветвистой кроной старого тутовника, стоят разведчики. Энергично жестикулируют руками, подавая мне какие-то знаки, и что-то кричат. А я их не слышу. Поправляю лямки тяжеленного рюкзака и начинаю серьёзный марш-бросок. Нужно немедленно выяснить, что происходит…
     -  Ты что же делаешь! – восклицает Федор.
     -  В чем проблема? - медленно снимаю с плеч надоевшую ношу, присаживаюсь на камень в тени.
     -  Зачем подходил к медвежонку?
     -  Разве нельзя?
     -  Ты – как ребёнок! Это же смертельный риск. Где-то поблизости бродит разъярённая медведица. Из-за убитого детеныша она готова порвать любого на куски. Мы даже слышали её рычание!..
     -  Я и не знал…
     -  Кричали тебе. Пытались остановить. Так волновались… А ты прёшь напролом к убитому зверю. Да ещё, как нарочно, долго стоишь у трупа…
     -  Слава Богу, всё обошлось.
     -  Ещё неизвестно. Что будем делать, если нападёт?! Ведь у нас только ножи..
     -  Господь управит. Давайте помолимся…
     -  На Бога надейся, а сам не плошай!..
     -  Понимаю…
     - Ты хотя бы осознаёшь, что спасся чудом? – тихо спрашивает командир (ныне – известный архиерей РПЦ МП, наместник одного из крупнейших монастырей России).
     -  Прости, брат. Немного подустал. Постараюсь больше не отставать…
          Кажется, всё это было вчера…
          Мягкий накат ярких, объёмных, многогранных воспоминаний порождает особое возвышенно-лирическое состояние.  Настраивает на духовный лад. Поднимает, возносит над обворожительной мозаикой животрепещущих, увлекательнейших мигов-тысячелетий.
          Вновь, словно наяву, вижу благообразных, просветлённых ревнителей  благочестия,  преподобных  мужей  и  жён. Как  и  прежде, окунаюсь в живое общение с этой гвардией Господа. Ясно понимаю, что  робко  делаю  только  самые  первые  шаги  на  узком и тернистом пути к Небесному Иерусалиму.
          Необъятный “человейник” (Александр Зиновьев) грешной планеты, бурлящие водовороты неисчислимых судеб, знаменитые спецоперации разведывательных центров, “африканские страсти” легендарных завоевателей, томные улыбки и “гармонические рыдания” (Константин Бальмонт) неотразимых принцесс бледнеют и гаснут в ускользающих лабиринтах минувшего. Геополитические баталии, гибридные конфликты, крушение империй, распад государств, опустошающая суета сует монотонных будней – всё земное, сей “сон во сне больного иноверца” (Алексей Яковлев-Козырев), – остаются снаружи и как бы далеко внизу. А в алмазных высях прозревающей души и вместе с тем где-то глубоко внутри нарастает, ширится нездешнее, живоносное, невыразимое Блаженство.
          И сейчас, в ущелье исихастов, глухой ночью, в январе 2018-го, как и тогда, на афонском пике, под сенью лазурного дня и позднее, при блеске разящих молний, в июне 1999-го, мою пылкую, восторженную душу переполняют самые светлые ожидания и радужные надежды. Только с одной существенной разницей: время наивных, несбыточных иллюзий, связанных с земным, прошло, испарилось. Вектор главного пути переместился из внешних миров во внутрь в глубинные недра боголюбивого духа. Теперь все мои помыслы,  упования,  чаяния  обращены  лишь  к  ДУХОВНОМУ  НЕБУ,  ГОРНЕМУ  ГЕНШТАБУ  И  БЕЗСМЕРТНОМУ  ЦАРЮ  СЛАВЫ!
         Поэт и воин, кадет и разведчик, слагает гимн у врат неизбывной Вечности:

                Афон – в лагунах лунной Тишины.
                Плывут над кельей звёздные скрижали.
                Душисто-нежный плен весенней дали.
                Фиалы ночи горних тайн полны…

                Внутри, на гребне временной волны,
                Меня Горе, над временем подъяли.
                Какие шири в сердце просияли!
                Какие глуби стали там видны!..

                Да был ли дольний мир – юдоль страданья?!
                Струится свет Иного Мирозданья.
                Душа выходит за пределы “я”…

                И Миг вместил размах тысячелетий,
                Когда очам ума красоты эти
                Открыла вдруг во мне Любовь Твоя…

  Примечание: Ассоль – прекрасная девушка, главная героиня   
                романтической феерии Александра Грина “Алые паруса”.
                Исихия (греч.) – молитвенный покой.
                Онтология - наука о бытии.
                Хрононавт – человек, путешествующий сквозь время.
                Герат – город в Западном Афганистане.
                ВИЛ – знаменательное сокращение – Владимир Ильич Ленин. Здесь видна прямая аналогия с древнеязыческим лжебогом, имя которого – Вил. В Вавилоне почитали Вила как верховное божество солнца и света. Ветхозаветный пророк Даниил сокрушил медный идол Вила и его мерзкий храм (Библия, книга пророка Даниила, 14, 3-22);
                РПА – Русская Православная Армия.
                Зиккурат – оккультно-магическое,  культовое сооружение
языческой древности. Классический пример зиккурата – зловещий мавзолей с мерзкой мумией кровавого маньяка, на Красной площади, в Москве.
                Святая Гора Афон – Уранополис – Подмосковье – Москва. 

                Февраль 2018 – май 2019.

                Алексей Яковлев-Козырев (Союз писателей России)