Весна у озера

В небесах - торжество весны, ярко-синий фон и изящная, ажурная, невесомая вуаль- паутинка из белого облачного пуха, будто накинутая на плечи юной красавицы-весны, чтоб не зябко было ей вступать во владения ещё зимним сонным царством озера.

Лёд на озере темнеет и мокнет, удивительно разрисованный проступившими зимними следами от лыжни, снегоходов и просто тропинок к лункам любителей подлёдного лова.
В лесу ещё глубокие сугробы, длинные тени от голых стволов на чистой белизне, яркие лучи апрельского солнца слепят.

На пригорках ближе к солнцу, теплее. Проталины сухой травы, опавшей хвои и прошлогодних скрученных листьев невзрачны, но синее небо над ними празднует приход весны.

Темнеющий лёд на озере весь исчерчен белыми зимними следами. Далеко на полынью в середине озёра уже садятся вороны и чайки - есть что промышлять, чем кормиться.
Поверхность озёра - как слоёный торт, "Наполеон". Много лет назад, когда Руслан привел меня знакомиться со своей семьёй, мамой Любовью Ивановной и бабушкой Аполлинарией Алексеевной, мы пили чай с "Наполеоном" собственного бабушкиного изготовления. К глубокому сожалению, обе они к тому времени были уже вдовами. Папа Руслана, Аполлон Борисович, умер за год до этого, а дедушка, Борис Васильевич, пятью годами раньше, в эти же апрельские дни. Своего первого сына мы назвали в честь прадедушки Бориса Васильевича.

На белом лесном снегу опавшие хвоинки. Толстый зимний покров ещё лежит, но вокруг сосновых стволов протаяли лунки, опоясав их кольцами. Значит, от корней пошли соки вверх, к ветвям и почкам на острие каждой ветки. Задышали корни, забурлила в них жизнь, спящая всю зиму. Скоро лопнут почки, выпустив нежнейшие изумрудные кисточки - будущие хвойные иголки.

 Свежий лесной воздух, весенние солнечные лучи, часовая ритмичная прогулка с палками - и зарядка оптимизмом готова!

Зарево заката, красно-желтое и огромное, как пожар, величественно разливается между стволами сосен.

Вот и тают снега, и берёзы стоят по колено в воде, и синее-синее небо, и даже лёгкие облака чистые и отмытые, хотя ещё грозы не гремели этой весной.

Зарево ночных огней у горизонта над Тюменью. Светит за двадцать пять километров, через леса и озёра. Так редко увидишь теперь полосу слияния земли и неба, в основном - окна соседнего дома и "эти глаза напротив".