Жизнь, смерть, любовь и немая сцена

ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ЛЮБОВЬ И НЕМАЯ СЦЕНА
пьеса в одном действии

Действующие лица:
Жизнь (она же Девушка)
Смерть

Комната. Стол, два стула. На столе – зеркало и толстая книга, напоминающая энциклопедию или словарь. Входит СМЕРТЬ. На ней (вернее, на нем, ибо это мужчина) черный плащ с капюшоном; черная маска, скрывающая глаза; в руке коса – все как положено.
Свой начальный монолог Смерть произносит с нарочито зловещей интонацией, с нарастающим пафосом, словно плохой или начинающий актер, который пытается поразить зрителя наигранным драматизмом.

СМЕРТЬ. Ну что ж, начнем. Какой красивый сад. И дом. Жаль только, что не долговечно, как и все прекрасное... Но, пожалуй, я отвлекся. Ведь предстоит работа. Интересно, как встретят меня на этот раз? Надеюсь, хоть сейчас будет что-то новое. И, правда, любопытно. Что-что? Миллион? И даже два? Заманчиво, но не торгуюсь я. А теперь извольте проследовать за мной.
Ну что ты сжался в уголке, странное создание? Не бойся, все пройдет быстро, тихо и мирно. Да успокойся, голову рубить я не буду. Ты сам пойдешь со мною, добровольно. А, вот и ты. Да успокойся, не паникуй. Пошли со мной, проведу тебя. Куда? А куда распределят. Но ты учти, что деньги там не помогут. Кто следующий по списку? (достает блокнот, проверяет) Вот он умрет сегодня в два. Надо добираться поскорее, чтоб провести его. А потом по кругу снова за душами ходить… Все пугаются по новой, когда я в гости захожу. Бойтесь же меня. Бойтесь. И бегите, бегите сколько вам хочется. Только знайте, что от меня не скрыться, не сбежать, не откупиться, сколько бы вы не пытались. Ваши души (потрясает блокнотом) в моих руках. (Останавливается у стола, озирает зал.)

(Входит ДЕВУШКА. Она одета подчеркнуто обычно – джинсы, кроссовки, свитер (или футболка). В руках горшок с цветами и стакан с водой.)

ДЕВУШКА. Здравствуйте. (подходя к столу) Посторонитесь, пожалуйста, вы мне немного мешаете. (Ставит цветок на стол, поливает его, протирает зеркало, сдувает пыль с книги и со стола – все это не прерывая разговора.) И снимите плащ, здесь тепло.
СМЕРТЬ. (немного растерявшись) Наоборот, сквозняки так и гуляют.
ДЕВУШКА. Правда? Я что-то не заметила. А вы, собственно, кто такой?
СМЕРТЬ. (издав какой-то нечленораздельный звук) Не узнаёшь?
ДЕВУШКА. Да вы знаете… как-то не припомню. (заметив косу) Ух ты, а что это, коса? Настоящая? Это ваша? Вы что, косарь?
СМЕРТЬ. В некотором роде.
ДЕВУШКА. Как это мило… (возвращается к столу) Правда, сейчас все переходят на более современную технику. Комбайны там всякие… косилки…
СМЕРТЬ. (снова издав нечленораздельный звук) Да нет… с косой мне как-то... привычнее. И не только мне.
ДЕВУШКА. Послушайте, может быть, вы все-таки представитесь уже? Ну, хотя бы для того, чтобы я вас узнала!
СМЕРТЬ. У меня много имен. Но чаще всего меня зовут Смертью.
ДЕВУШКА. (приглядывается) Да-да, точно… И как это я сразу не догадалась?
СМЕРТЬ. Откуда ж ты взялась, такая недогадливая?
ДЕВУШКА. (спокойно) Отовсюду.
СМЕРТЬ. Постой… ты кто?
ДЕВУШКА. Я-то? (усмехается) Жизнь.
СМЕРТЬ. (озадаченно) А почему ты… такая?
ЖИЗНЬ. Какая?
СМЕРТЬ. Обычная…
ЖИЗНЬ. А какой, по-вашему, я должна быть? В сияющих одеждах, в венке из цветов и с птицей на каждом плече?
СМЕРТЬ. Вроде того.
ЖИЗНЬ. Я и такой бываю… но только для тех, кто сумеет полюбить меня обычную. (смахивает пыль со стульев) Я присяду, вы не против?
СМЕРТЬ. (пожимая плечами) Садись…
ЖИЗНЬ. Спасибо. (садится) Кстати… а почему вы мужчина? Смерть ведь женского рода…
СМЕРТЬ. (тоже садится) Как бы тебе объяснить…
ЖИЗНЬ. Пардон, а почему вы мне «тыкаете»? Во-первых, я все-таки старше вас. А во-вторых, любезнейший, мы с вами брудершафт не пили!
СМЕРТЬ. Нам это и не к чему. Мы ведь с тобой и так близнецы. Если не больше…
ЖИЗНЬ. Хорош близнец! Что ж не узнал-то меня с первого раза?
СМЕРТЬ. Потому что привык видеть тебя со спины. Я же всегда рядом – иду следом за тобой на расстоянии одного-единственного шага, никогда не отставая…
ЖИЗНЬ. Теперь ясно, кто мне все время в затылок сопит… (в зал) В самом деле – хорошо, что не пересел на комбайн!
СМЕРТЬ. Зря смеешься. Только тогда, когда моя тень маячит у тебя за плечом, твоя одежда становится ярче, (поворачивает к ней зеркало) и глаза блестят, и румянец появляется на щеках… и все любят тебя, любят до смерти, несмотря на любые твои выкрутасы! Ты расцветаешь только под моей косой, девочка… А если она никому не грозит, - если я отхожу в сторону и делаю вид, будто ты у нас вечная, – все твои краски сразу блекнут, и ты превращаешься в призрак самой себя… (встает, говоря все это)
ЖИЗНЬ. (язвительно) Чья бы буренка да голос подавала! (вскакивает и оказывается со Смертью лицом к лицу) Если из нас двоих кто-то и похож на призрак, то это уж точно не я! И потом, это еще спорный вопрос – кто из нас существует по-настоящему!
СМЕРТЬ. (с усмешкой) Жизнь бывает иллюзорной… а смерть – всегда реальна.
ЖИЗНЬ. Реально то, во что люди верят! А во что они поверят охотнее: в свое бессмертие – или в твое всесилие? А? Угадаешь – с меня печенька. (в сторону) С поминального стола.
СМЕРТЬ. Это ты можешь пройти мимо кого-то… со всеми своими печеньками… а мимо меня – еще никому не удавалось. Значит, я все-таки существую.
ЖИЗНЬ. Да ты на себя посмотри! (ставит перед ним зеркало) Ну? Что видно? Ни-че-гошеньки тебе не видно! Потому что тебя НЕТ, понимаешь? (подходит к нему почти вплотную) У тебя же ни лица, ни сути! Если сорвать эту маску – под ней ведь ничего не окажется! (протягивает руку, словно пытаясь сдернуть маску – Смерть удерживает ее за запястье) И плащ ты не скидываешь, потому что под ним – пустота! (выдергивает руку, отходит в сторону)
СМЕРТЬ. (идет следом) Пустота или нет – это ты сама однажды узнаешь… но узнаешь обязательно! Сколько ты ни прыгай тут на хвосте – все равно споткнешься об мою косу и (хватает ее за руку повыше локтя, резко разворачивает к себе) повернешься лицом к лицу, которого нет! Рано или поздно тебе придется пройти сквозь меня (так же резко притягивает ее к себе) – и вот тогда-то мы увидим, кто из нас реальнее!
ЖИЗНЬ. Мне?.. Пройти?.. Сквозь тебя?.. Слушай, а ты ничего не перепутал, а? Обычно вроде как наоборот бывает…
СМЕРТЬ. Оставь свои пошлости…
ЖИЗНЬ. (с наигранной дурашливостью) Ну, такова селяви! (отталкивает Смерть одной рукой и легко высвобождается) Ты всего лишь ворота! Неужели ты думаешь, что я исчезну, даже если они за мной захлопнутся? Да ты хоть знаешь, сколько таких ворот у меня в запасе? Чтобы в мире стало одним мужчиной больше, в нем должен умереть юноша. Когда девушка из невесты становилась женой, ее, бывало, оплакивали, как покойницу – но это все я, понимаешь, я! Ты – часть меня, причем не самая важная! (указывая на косу) И нечего мне тут грозить своим инвентарем, старый колхозник! Над ним даже уже дети потешаются – даже они знают, что однажды она наскочила на такой камень, что порядком затупилась и едва не переломилась пополам – но ничего! Мы и до этого доживем. Будет и на нашей улице праздник.
СМЕРТЬ. Может быть, коса у меня и затупилась… но руки-то еще свободны. (Подходит со спины и кладет руки ей на плечи.) Осторожнее, девочка: пока я наступаю тебе лишь на пятки – а ведь могу и ноги отдавить. У нас с тобой еще много встреч будет: над каждым ребенком и над каждым стариком, у изголовья роженицы и у постели больного…
ЖИЗНЬ. Если больной хочет жить, то бессильны не только врачи… но и некоторые косильщики.
СМЕРТЬ. Да, ты можешь протянуть ему руку, за которую он уцепится, как собака за кость… но любая твоя победа – это всего лишь отсрочка. Последнее слово всегда остается за мной, и когда оно прозвучит… (Его руки постепенно ползут к ее шее и смыкаются на ней)
ЖИЗНЬ. Послушайте, любезнейший, вы случайно в молодости Отелло не играли?
СМЕРТЬ. … и когда оно прозвучит…
ЖИЗНЬ. И что тогда? Что?
СМЕРТЬ. А вот сейчас проверим. (Смыкает руки плотнее)
ЖИЗНЬ. (насмешливо) Что такое? В чем проблемы? Мало каши ел, да? С утра не позавтракал? (Смерть, поняв, что усилия бесполезны, разжимает руки и отходит в сторону) У тебя ужасно холодные руки. Верный признак малокровия.
СМЕРТЬ. (садится, ссутулившись) Да, ты права. В последнее время меня и впрямь плоховато кормят. Люди стали жить дольше – младенцы почти не умирают – болезни уходят в прошлое – где уж тут разгуляться? Не то что раньше…
ЖИЗНЬ. (внезапно став серьезной) Да, ты действительно ослаб. Но не поэтому. Ты ведь только мною и бываешь сыт. А на земле все больше и больше людей, которые еще не дошли до тебя – но в них уже слишком мало меня… Тебя они избегают – но неизвестно, кого из нас двоих они боятся больше. Да и я для них – уже не праздник и не подарок, а так… что-то вроде карусели: плати да катайся, пока не затошнит. Такими ты не наешься: они для тебя слишком легкая добыча. Нет, тебе других подавай – тех, кто помнит о тебе, но от этого я им еще дороже – тех, кто знает о тебе больше, чем ты сам – тех, кто понимает, что я слишком хороша, чтобы исчезнуть, споткнувшись об твой (с усмешкой) сельскохозяйственный инструмент. Тебе нужны отчаянные, полнокровные, безудержные жизнелюбы – которые будут танцевать на улицах под удивленным взглядами прохожих, – которые радуются и плачут из-за ерунды, как дети, – которые смеются и утешают других, сами страдая от невыносимой боли – вот, вот за кем ты охотишься! Но их сейчас все меньше и меньше… что ты будешь делать, когда их совсем не станет?
СМЕРТЬ. (как-то отупело) Авось не помру. Чего орать-то, как ненормальная? (усмехается) Нет, в самом деле: там, где появляешься ты, почему-то непременно начинают кричать! И выглядят при этом совершенно по-дурацки. То ли дело я: там, куда я прихожу, уже нет места кривляниям и пошлости… Там люди становятся возвышенными, – прекрасными, – мудрыми… а самое главное – тихими! (пауза)
ЖИЗНЬ. А тебя, между прочим, никто сюда не приглашал!.. Ты вообще неизвестно откуда взялся!.. И это никого не интересует, имей в виду. Столько умных голов пыталось понять, откуда появилась жизнь – но ни одну из них не волновало, откуда появилась смерть!
СМЕРТЬ. Ну-ну, давай… расскажи мне про теорию большого взрыва… или как ее там?
ЖИЗНЬ. (серьезно) Не большого взрыва, а большой любви.
СМЕРТЬ. Не понял???
ЖИЗНЬ. (иронично) Ну это к вопросу о том, как я появилась, коллега. (коротко смеется, но тут же снова становится серьезной) Понимаешь, все эти ученые были ужасными занудами… и не могли называть вещи напрямую. Иначе бы их просто упекли в сумасшедший дом. Вот и придумывали всякую дребедень – про большой взрыв, про обезьян и все такое…
СМЕРТЬ. А вот господин Фрейд – ты с ним, надеюсь, знакома?
ЖИЗНЬ. С этим венским фокусником? (смеется) Еще бы… Он, похоже, понял, что тебя на конце иглы не найдешь, и принялся искать меня – на конце… хм… ну, в общем, ты понял.
СМЕРТЬ. (как будто продолжая прерванную фразу) Так вот, этот фокусник утверждал, что смерть и любовь – это два весла одной лодки. (выдерживает эффектную паузу) Правда, меня он называл иначе.
ЖИЗНЬ. И как же?
СМЕРТЬ. Танатос.
ЖИЗНЬ. А-а… вот теперь понятно.
СМЕРТЬ. Что?
ЖИЗНЬ. С каких пор ты стал мужчиной.
СМЕРТЬ. Ошибаешься: это были еще древние греки.
ЖИЗНЬ. Ты тоже ошибаешься. Когда Фрейд или кто другой говорил о любви, – он имел в виду меня. Мы ведь с ней всегда в одном комплекте… как кофе – два в одном. Никто же не будет лопать голый сахар, правда? А на горький кофе – тоже мало найдется охотников…
СМЕРТЬ. От любви, между прочим, умирают. Вспомни Ромео и Джульетту.
ЖИЗНЬ. (покатывается со смеху) Ну ты даешь!.. (передразнивает) «Ромео»!.. «Джульетта»!.. Ты бы Колобка еще вспомнил. К твоему сведению, Джульетта вышла замуж, родила девять детей и жила в своей Вероне долго и счастливо. (становится серьезной, держит паузу) Умирают не от любви – а от ее невозможности.
СМЕРТЬ. (после небольшой паузы) И все-таки самая большая любовь проверяется смертью. Вернее, готовностью к ней.
ЖИЗНЬ. Да-да… я это помню.
СМЕРТЬ. Откуда?
ЖИЗНЬ. А это написано на том камне, о который затупилась твоя коса.
СМЕРТЬ. Но ведь и тебе тогда порядком досталось.
ЖИЗНЬ. (улыбается) Да… досталось… кое-что. досталось. Сейчас покажу! (срывается с места, убегает)
СМЕРТЬ. (вслед) Эй! Ты куда?.. (в зал, крутя у виска) Вот сумасшедшая жизнь! (задумывается) А почему никогда не говорят «сумасшедшая смерть»?.. (несколько секунд сидит с удивленной миной, затем листает книгу, лежащую на столе) Так, а что еще говорят?.. Хм… (говорит, листая страницы) «Жизнь прекрасна»… «жизнь кипит»… «жизнь бьет ключом»… «всюду жизнь»… (в зал) Всё о ней!!! А обо мне ни слова!!! Честное слово, я прямо ревновать начинаю… (встает, ходит взад-вперед в нервном ожидании) Нет, ну куда она запропастилась?! Только за смертью посылать…
(Выбегает ЖИЗНЬ)
ЖИЗНЬ. Вот! (держит что-то в ладонях)
СМЕРТЬ. Что это?
ЖИЗНЬ. (с неожиданной нежностью) Любовь… Самая большая, которая только может быть.
СМЕРТЬ. А почему она такая маленькая?..
ЖИЗНЬ. Ничего-то ты в жизни не понимаешь…
СМЕРТЬ. Ну конечно. Я же смерть…
ЖИЗНЬ. Она еще не выросла… А когда вырастет – станет больше меня… и больше тебя… может, даже больше времени и пространства… и последнее слово будет за ней. Смотри-ка… она … она смотрит на тебя!
СМЕРТЬ. Ой… правда…
ЖИЗНЬ. Она как будто хочет тебе что-то сказать… (ласково) Ну, что там такое? Кого ты узнала?
СМЕРТЬ. Знаешь… здесь действительно тепло.

(Смерть скидывает плащ и маску и оказывается молодым человеком, одетым в светлую одежду. Он подходит к Жизни со спины и легонько обнимает ее за плечи. Они стоят и смотрят на то, что у Жизни в ладонях.)

Музыка – по выбору режиссера
Аплодисменты, цветы, помидоры – по выбору зрителей
Занавес – если имеется.