Одно окно

      За последние десять лет город вырос, обрел статус. Стал более удобным, современным, автоматизированным, высотным. Но пропало в нем что-то родное, близкое, свойское.
      Когда я был маленьким, мой дом был новостройкой - высокой, большой панельной девятиэтажкой. Напротив стоял такой же. А вокруг нас  окружали деревянные хибарки с огородами, собаками, печками. Где жили люди от посадок к сбору урожая. Все соседи знали друг друга. По весне собирались вместе и гуляли на всю улицу за открытие сезона, а в ноябре, когда уже выпадал первый снег, жгли в бочках осенние листья, так что запах костра стоял на весь район. Я выходил на улицу, и мгновенно вся одежда пропитывалась этим запахом. А соседские ребята, которые жили в этих хибарках, открывали калитки и использовали как ворота, когда играли в футбол. А их мама всегда ругалась, когда мяч попадал в цветы, окна или на грядки – на этом игра и заканчивалась. Но после нее начиналась новая, а затем – другая. А теперь ребята выросли, и нет больше игр. Как и цветов нет, и грядок. И хибарок этих давно уже нет. Снесли и поставили новостройки – кирпичные, двадцатипятиэтажные. Так что и моя девятиэтажка по сравнению с ними – хибарка из чьего-то детства.
       А людей в этом доме живет целый муравейник, иногда даже становится страшно от этого одного большого людского механизма, который живет по своим правилам и ритмам, которым приходится следовать. Не было такого десять лет назад. Но время не стоит на месте. И человек на месте не стоит.
      Пейзаж за окном сменился, дома сменились, соседи. Раньше я каждого жителя подъезда знал, были у нас и собрания, и общие дела по двору, по дому. А зачастую и с друзьями в одном подъезде жили: что уж нам, детям, - с кем играешь, тот и друг. А потом - раз! Вырастаешь, игры заканчиваются, а друзья детства остаются. Взрустнул вдруг, тапки надел, поднялся к другу, а он тебе чаю налил, и жизнь вроде бы красками заиграла. Поговорили по душам, и уже хорошо, и уже не один. Так мы часто в панельках у кого-нибудь собирались. Делили жизнь, переживания, радость – всяко спокойнее, да веселее, чем одному. У соседей табуреток возьмем и сидим языками чешем. А теперь соседи друг с другом уже и не здороваются. Проходят мимо, глаза опустив, и всё на этом. А ведь так случись что с тобой, а из соседей никто и не спохватится. Да и не вспомнит, что был такой человек.
      В детстве-то мы так и определяли, что что-то стряслось – на площадку не вышел – пора бить тревогу. Но сейчас площадки совсем пустые стали. Даже во дворе этой злосчастной новостройки только ветер свищет. А вечером каждое окошко горит теплым светом. Кажется, будто в нем застряло солнце, и оно всеми силами пытается выбраться наружу через форточки, через окна, через кирпичи. А внутри люди бегают что-то по квартирам, суетятся, на себе сосредоточенные, только тени на безжизненные стены отбрасывая.
      Ближе к полуночи огни в доме начинают гаснуть, жизнь затихает и успокаивается. Вот только всю ночь продолжает гореть одно окошко. Одно единственное окошко, из которого продолжают выливаться лучи света. Почему ты не спишь, человек? Что тебя встревожило? Умер кто или родился? Может нехорошо тебе, не здоровится? Или мысли мучают? У меня тоже свет горит, ты не один. Ложись спать, человек, гаси лампу.