2 часть

Сегодня он пришел в школу пораньше, поскольку первым уроком стояла музыка, на прошлом занятии которой он пообещал учительнице выучить один из "бестолковых" текстов "ненужной" ему песни, о чем он вспомнил ровно 9 часов назад. Как бы не было жаль, понять потенциальную пользу этого он так и не удосужится, хотя, отдать должное, в период пубертата и последующих неизвестных пока событий его вина в этом отсутствует.
В классе, обычно стабильно закрытом, он оказался первым. Пакет со сменной одеждой для физкультуры вторым уроком был с удовольствием брошен к группе растений в углу класса, терпящих при свете дня беготню детей.
Телефон был отобран родителями в качестве наказания в силу имевшего место проступка, граничащего, со слов завуча "с уголовным кодексом". По факту он просто на спор с парнями, общение с которыми утаивал от родителей и, что удивительно, даже от ровесников, разбил булыжником окно школьной библиотеки на днях.
Если честно так себе спор, да и эйфории от выигрыша он так и не испытал - оказалось, что завуч с библиотекарем при выключенном свете зачем-то находились именно в этом помещении в вечернее время.
Решив встать на показательный путь исправления он - ну а вдруг - помимо текста песни решил запомнить годы жизни членов (его тогда еще смешило это слово, правда уже про себя) русской пятерки "Могучей кучки", однако это мероприятие уткнулось в смех над именем Мусоргского. У них в школе такое же прозвище имел учитель истории с врожденной патологией нервной системы и жутким косоглазием, при этом истоков этой клички не знал никто. Списывать на его уроках был верх мастерства, поскольку ты абсолютно не понимаешь куда же он по-настоящему смотрит, чем он, кстати, очень удобно пользовался. При том при всем историк был очень добрым, умным, интеллигентным и интересным человеком, но, благодаря здоровым малолетним дуракам, зачастую подвергался издевательствам со стороны школоты. В его классе это прекратилось после того, как на открытый урок истории пришла делегация из бывших выпускников школы, некоторые дети которых уже ходили в начальные классы. Они на удивление искренне и тепло обращались к Виталию Эдуардовичу, а в перерыве рассказали "дефиницию" его прозвища.
Хоть никого и не было вокруг, а может, собственно, именно из-за этого, он почувствовал себя чутка старше остальных - почему-то это ему казалось важным.
Разочаровавшись тем, что из запланированного уверенно запомнить он смог лишь век в котором они жили-были-пили, мальчишка не теряя времени и возможности сел за пианино, нахождение за которым при отсутствии учителя являлось табу (он очень гордился тем фактом, что не все из его класса знали смысл этого слова). Еще большее чувство собственной важности ему дала возможность проверить и укрепить его навыки в игре мелодии кузнечика на столь громком и, оказывается досягаемом, инструменте.
Лампы в классе он не включал осознанно. Полусвет придавал его удаче какую-то загадочность и таинственность. После воображаемых аплодисментов, он посчитал особенно важным встать за огромный учительский стол спиной к доске расставив руки. В этот момент он довольно удивленно подумал - а зачем учителю таких больших размеров стол, в то время как ученики вообще сидят на ряде концертных сидений и пишут в тетрадках на коленках?
В этот же момент власть стоять по ту сторону стола дала о себе знать - он понял, что слова песни так и не выучились. К тому же дверь кабинета открылась и в помещение с грозно-ошарашенным видом зашла училка. Так и не успев изменить позу местного, пусть и временного, авторитета - будь он неладен этот манящий огромных размеров стол - мальчик понял, что вся произошедшая канва, кстати это второе пока что не всем известное слово в его классе, уж точно не пойдет в плюс к его намерениям реабилитироваться. Взгляд учительницы на поднятый клап пианино закрепил его ощущения. Он молча выбежал из класса, забыв забрать злосчастный пакет со сменкой.
Когда дверь кабинета закрылась, учительница, прежде более серьезная чем Бетховен на портрете слева от входа, искренне улыбнулась. Она знала, что из всех ребят в этом классе он проявляет, пусть и неосознанно, самый честный интерес к музыке. Зная произошедшее с ним накануне она решила не его ругать, тем паче что закрыть дверь забыла молодая практикантка, но ее можно понять .
Не включая свет, она сняла пальто, положила сумочку на несоразмерно великих для этих целей стол и принялась менять воду в вазе с самыми редкими цветами - "восьмимартовскими от учеников". Взяв в руки «цветущие» цветы, она вспомнила сидящего на лавке с понурой головой парня возле своего подъезда при выходе утром из дома. По внешнему виду и невербальным признакам было понятно, что, даже если он и пьян, то алкоголь тут имеет второстепенное место – дело в нечто большем.
Он напомнил ей ее молодость в период обучения в Санкт-Петербургской государственной консерватории имени Николая Андреевича Римского-Корсакова, когда она только переехала в Ленинград и наконец увидела в явь то, чего раньше стеснялась в книжках. Ухмыльнувшись, она поправила букет и включила свет.