Андрей платонов

               Андрей  Платонов.
            Рассказы о войне и современная жизнь.
Время обладает неоценимым качеством. Оно спрессовывает события, и через много лет ставит их рядом в назидание людям.
Так уж случилось, что одновременно передо мной, на моём столе оказалась обжигающая душу и сердце книга Андрея Платонова « Иван Великий, Рассказы о войне» и давно ожидаемые, востребованные временем документы: учреждённое в Москве общественное движение « Союз защитников памяти Великой Отечественной войны « Народная сеть памяти» и публикация « Основ государственной культурной политики».
И книга, и создаваемое общество и «основы» имеют родственную, единую историческую почву  и помысел – сохранить память о войне, воинах, нашу культуру, нашу Россию.  Провозглашается воспитание и просвещение граждан, особенно молодёжь, на основе традиционных для России нравственных ценностей.
В последние беспамятные десятилетия, «плюрализма мнений», «деидеологизации» они были преданы забвению, вытоптаны на российском историческом поле.
Набатом на поле памяти державы звучат слова советника президента России по культуре Владимира Толстого «…мы не должны допустить культурный майдан в нашей собственный стране!».
А опасность подобного реальна и стучится беспамятным кулаком в нашу дверь.
Время, печальные, трагические события, неприкрытое наступление, придвижение к нашим границам недружественных сил, заставляет настойчиво вспомнить кто мы, наше место в истории и миллионные жертвы наших пращуров во имя жизни на земле…
В названной книге  Андрея Платоновича Платонова ( 1899 – 1951) тридцать семь рассказов. Написаны они на фронте, многие  только что  вышедшим автором из смертельного боя и потому без прикрас, лукавства, выдумок и всего прочего, что надёжно поселилось  в современных повествованиях о войне.
Совет издателей, в него входят фронтовики, в частности выдающийся писатель Юрий Васильевич Бондарев,в краткой аннотации к книге пишут:» Документальные рассказы Андрея Платонова о войне обжигают – он писал их на передовой. Пропитанные смертью и жаждой жизни, эти рассказы с полным основанием могут служить документами войны».
Святая истина. Печальная истина.
 Книга издана в 2000 году и смею утверждать, её никто за четырнадцать лет не читал -  утверждаю с печалью и полным основанием – нет отметок в формуляре, многие листы остаются не разрезанными…
Писателю в текущем году исполняется сто пятнадцать лет со дня рождения. Он пусть и кратко, но в своё время был причастен к жизни Тамбовщины.
О подвиге советских воинов написано чрезвычайно много и светлого, доброго и, к сожалению, грязного, несправедливого, пошлого, особенно
в последние годы властвования либералов.
Платонов делал это совершенно по- другому. Уверен, читателю с неочертвевшем сердцем, даже не специалисту - филологу это видно. Его рассказы опаляют душу, заставляют сердце биться учащённо.
 После прочтения его рассказов о войне, становиться больно и стыдно за всё, что читал, слышал с экрана в последние двадцать лет.
Русский писатель Валентин Распутин сказал о писателе Платонове:»Откуда – то опять же издалека, глазами корневого человека, посланника всех времён видел он происходящее. И воевавший получил у Платонова иной, не начертательный, а самовыражающийся образ».
Обратимся хотя бы к одному из рассказов из книги.
28 октября 1943 года в « Красной звезде» был напечатан рассказ писателя « Мать».
« Его нужно читать всем, в каждой семье, он должен звучать в исполнении лучших деятелей культуры…я не представляю человека, который после прочтения этого великого скорбного текста – плача может произнести нечто, оскорбляющее память русского советского солдата, память погибших» («ЛГ»№ 19-2014г.)
Рассказ имеет и второе название « Взыскание погибших» - имя одной из икон Божией Матери. И эпиграф « Из бездны взываю. Слова мёртвых».
Попытаюсь передать канву рассказа, что  сделать  по понятным причинам совсем нелегко…
« Мать вернулась в свой дом. Она была в беженстве от немцев, но она нигде не могла жить, кроме родного места, и вернулась домой.
Она два раза прошла…полями мимо немецких укреплений…Она не имела страха и не остерегалась никого, и враги её не повредили. Она шла по полям, тоскующая, простоволосая, со смутным, точно ослепшим, лицом. И ей было всё равно, что сейчас есть на свете и что совершается в нём, и ничто в мире не могло её ни потревожить, ни обрадовать, потому что горе её было вечным и печаль неутолимой – мать утратила мёртвыми всех своих детей. Она была теперь столь слаба и равнодушна ко всему свету, что шла по дороге подобно усохшей былинке, несомой ветром, и всё, что она встретила, тоже осталось равнодушным к ней. И ей стало ещё более трудно, потому что она почувствовала, что ей никто не нужен, и она за то равно никому не нужна. Этого достаточно, чтобы умереть человеку, но она не умерла, ей было необходимо увидеть свой дом, где она жила жизнь, и место, где в битве и казни скончались её дети.
На своём пути она встречала немцев, но они не тронули эту старую женщину, им было странно видеть столь горестную старуху, они ужаснулись вида человечности на  её лице, и они оставили её без внимания, чтобы она умерла сама по себе…
Пройдя сквозь войну, старая мать вернулась домой. Но родное место её теперь было пустым…И все соседние жилые места, весь этот старый город тоже умер, и стало вокруг светло и грустно, и видно далеко окрест по умолкшей земле. Ещё пройдёт немного времени, и место жизни людей зарастёт свободной травой, его  задуют ветры, сровняют дождевые потоки, и тогда не останется следа человека, а все мученье его существованья на земле некому будет понять и унаследовать в добро и поучение на будущее время, потому что не станет в живых никого. И мать вздохнула от этой последней своей думы и от боли в сердце за беспамятную погибающую жизнь. Но сердце её было добрым, и от любви к погибшим оно захотело жить за всех умерших, чтобы исполнить их волю, которую они унесли с собой в могилу…»
На пепелище к уныло сидящей матери подошла одна случайно уцелевшая соседка. У неё тоже погибли под бомбой двое её малолетних детей, а муж пропал на земляных работах.
. И состоялся разговор сквозь слёзы и вздохи.
« А я вернулась,- сказала мать,- мне – то что же! Мне – то что же теперь! Мне всё равно! Я сама теперь как мёртвая…
- А что же тебе делать-то; живи как мёртвая, я тоже так живу,- сказала соседка.- Мои лежат, и твои легли…
- А могилу-то кто вырыл? Глубоко отрыли-то? Ведь голых, зябких хоронили, глубокая могила была бы потеплее!- говорила унылая, сама полумёртвая мать.
- Нет, каково там глубоко!- сообщала соседка.- Яма от снаряда, вот тебе и могила. Навалили туда дополна, а другим места не хватило. Тогда они танком проехали через могилу по мёртвым, покойники умялись, место стало, и они ещё туда положили, кто остался…А сверху чуть-чуть землёй, покойники и лежат там, стынут теперь, только мёртвые и стерпят такую муку – лежать век нагими на холоде…
Там, за посадом, у самой дороги все лежат, пойдёшь – увидишь. Я им крест из двух веток связала и поставила, да это ни к чему: крест повалится, хоть ты его железный сделай, а люди забудут мёртвых…
Мать пришла на место могилы, где стоял крест…, села у этого креста; под ним лежали её нагие , умерщвлённые, поруганные и брошенные в прах чужими руками. дети…
- Были бы вы живы, прошептала мать в землю своим мёртвым сыновьям, были бы вы живы, сколько работы поделали, сколько судьбы испытали! А теперь, что ж, теперь вы умерли,- где ваша жизнь, какую вы не прожили, кто проживёт её за вас?...
Она потрогала могильную землю и прилегла к ней лицом. В земле было тихо, ничего не слышно
- Спят, - прошептала мать,- никто и не пошевельнётся,- умирать было трудно, и они уморились. Пусть спят, я обожду – я не могу жить без детей, я не хочу жить без мёртвых…
Она снова припала к могильной мягкой земле. Чтобы быть ближе к своим умолкнувшим сыновьям. И молчание их было осуждением всему миру-злодею, убившему их, и горем для матери, помнившей запах их детского тела и цвет их живых глаз…»
Умершую мать обнаружил не молодой красноармеец из поблизости остановившейся танковой колонны.
« Он постоял немного, в томлении своей разлуки с чужой матерью.
- Темно тебе сейчас, и далеко ты ушла от нас…Что ж делать то!... Весь мир должен в разуменье войти, иначе нельзя будет, иначе – всё ни к чему!...
Нужно ещё суметь жить после победы той высшей жизнью, которую нам безмолвно завещали мёртвые; и тогда, ради их вечной памяти, надо исполнить все их надежды на земле, чтобы их воля осуществилась и сердце их, перестав дышать, не было обмануто. Мёртвым некому довериться, кроме живых,- и нам надо так жить теперь, чтобы смерть наших людей была оправдана счастливой и свободной судьбой нашего народа и тем была взыскана их гибель».
Не оправдали мы надежд умерших за нас. Не смогли мы жить достойно после Победы, добытой ими для нас. Мы и память о них разменяли на мелкое, сиюминутное. Оказались в плену «чужебесия». От него, кажется, Россия, воспаряв духом, началась освобождаться…
Андрей Платонов удивительно тепло, философски мудро пишет о своём военном поколении, о солдатах той войны.
«…о каком молодом поколении и какого народа можно достоверно сказать, что его жертвами и героизмом, его усилиями, соединёнными с трудом и подвигом старших поколений, были спасены Родина и человечество от рабства и гибели и открыты дороги свободы и даль истории?
Пишет о своём сослуживце, сержанте, простом воине:»С малолетства он был приучен к труду, к заботе о семье, к дисциплине общественного труда и ответственности. Такая жизнь и сделала из него хорошего солдата…
Русский советский воин не образовался вдруг, когда он взял в руки автомат, он возник прежде, когда ещё не знал боевого огня, характер и дух человека  образуются постепенно из любви к нему родителей, из отношения к нему окружающих людей, из воспитания в нём сознания общности жизни народа…» (« Сержант Шадрин. История русского молодого человека нашего времени» Орловское направление. Июль 1943.)
И этот молодой человек, воин «…писал письма домой в надежде на встречу после победы, в надежде на жизнь, которая будет вечно счастливой»
(« Иван Толокно» 1943)
«…Ничего не совершается без подготовленности в душе, особенно на войне. По этой внутренней подготовленности нашего воина к битвам можно судить и о силе его органической привязанности к родине и о его мировоззрении, образованном в нём историей его страны… без веры солдат как былинка,- он умереть ещё может, а одолеть ему неприятеля уже трудно бывает…»
( О советском солдате»).
Вот с такими словами и мыслями писатель обращается к нам. Как они современны, как опаляют нашу совесть, у кого она ещё не утрамбована в денежный мешок и не разменяна на «демократические ценности».
Послевоенные исследователи творчества писателя прочитали в его сохранившейся записной книжке:» Очень важно. Смерть. Кладбище убитых на войне. И встаёт к жизни то, что должно быть, но не свершено: творчество, работа, подвиги, любовь, вся картина жизни несбывшейся, и что было бы , если бы она сбылась. Изображается то, что в сущности убито – не одни тела. Всякая картина жизни и погибающих душ и возможностей…»
С горечью думаешь- откуда в последние десятилетия явились люди. забывшие святое, родное, юродствующие над памятью жертв великой войны? На какой земле они выросли? В какой школе и чему учились?
Больные вопросы. Скорбные вопросы…Хочется верить, что известные  своим талантом и справедливостью, совестью люди, вошедшие  в Союз защитников памяти Великой Отечественной войны – всего 55 человек, среди них космонавты В.Терешкова и А.Леонов,сенатор, бывший секретарь ЦК КПСС В.Долгих, кинодеятели В.Бартко, С.Говорухин, К.Шахназаров, писатели А.Дементьев, Ю Поляков, актёры В.Лановой, Е. Драпеко, певцы Л.Лещенко, И.Кобзон, шахматист А.Карпов, бывший генпрокурор СССР А.Сухарев и другие выдающиеся люди, смогут разбудить нашу память, совесть.
Помогут всем нам защитить он пошляков святые жертвы, нашу славную вековую культуру.
Хочется верить, что все, кто неравнодушен к прошлому и будущему нашей страны, а прошлое неотделимо от будущего, включатся в работу, кто как может.
И вспомним мы слова патриотизм, долг перед Родиной, коллективизм, и даже идеологию, толи забытую, толи сознательно не включённую в нашу Конституцию.
А идеология – это светская религия. Человек без идеи – птица без крыльев.
Умственная, культурная работа предстоит долгая и трудная. Пусть нас воодушевляют примеры наших отцов и дедов, победивших лютых врагов и сохранивших нам жизнь…
Нет, далеко не всё мы сделали, чтобы воздать должное памяти погибших.
Совестливо и неуютно должен каждый чувствовать из нас перед взысканием погибших.
Нам привычно ссылаться на государство в его беспамятстве, но и лично каждый из нас очень мало сделал для сбережения памяти не вернувшегося отца, деда, дяди, соседа.
А они, идя в смертный, последний бой черпали силы, мужество, стойкость, осознавая, будучи уверенными, что они не будут забыты.
И уж тем более, они не думали, что к семидесятилетию Победы придётся создавать по всей укороченной стране общество по защите памяти о них.
Мы, кому они сохранили жизнь, человеческое достоинство и счастье жить мирной жизнью, не имели мужества активно, всем честным народом выступить против клеветников, пачкунов их светлого имени. У нас не хватило мудрости и желания выступить единым фронтом, как выступили в защиту Победы.
Мы не решались дать отпор с кулаками, когда с фронтовиков мерзавцы срывали боевые ордена.
Может быть к нам теперь пришло осознание, что война не кончилась. Оставшиеся угли снова раздувает ветер беспамятства и равнодушия.
Пусть к нам придёт мудрость, пусть не засохнут наши русские корни!
Пусть и с великим опозданием, со многими потерями, но страна осознала, что она повседневно и настойчиво должна заниматься воспитанием и просвещением граждан на основе традиционных для России нравственных ценностей.
Вспомнили, возможно, и оценим необходимость традиций в наше сложное время.
Вот и проект важного государственного документа опубликован для всенародного обсуждения.
Вне всякого сомнения, проект этот будет встречен в штыки недругами России. Они будут делать всё, чтобы Россия не вышла на свою традиционную дорогу, проверенную многими веками и бесчисленными грозными событиями, потребовавшие миллионные жертвы.
Вот уже и в «Литературной газете» (№21 – 2014 г.) выступает Станислав Станских, руководитель неведомо на какие деньги содержащегося, Центра конституционной истории и рьяно доказывает, приводит ссылки на десяток статей Конституции России, якобы не позволяющие нам иметь свою идеологию, вести борьбу с ложью, клеветой, пачкать нашу историю, гордиться нашей Победой.
Нет, он употребляет наукообразные, закамуфлированные слова, но смысл его риторики ясен – Россия ничего не должна менять на ТВ, в театре, литературе, культуре. Государство не должно вникать в то, что происходит в духовной сфере с её народом.
Так, что на идеологическом фронте, совсем нами забытом, предстоят серьёзные баталии. В них никто не будет лишним.
Истинно народная культура имеет в своём основании как закладной, священный камень не тускнеющую память о своём роде, стране и ,конечно, людях жертвовавших жизнью ради неё.
В этом смысле не скажешь, что мы люди культурные, скорее, наоборот.
Размышляю теперь на «берегу реки Время, и вспоминаю забытого Владимира Ильича Ленина, когда то читал у него и только теперь осознал в полной мере, что культура всегда ПАРТИЙНА, что в буржуазном обществе, где мы теперь влачим дни, есть множество культур. Культура ожиревших современных буржуев, культура насквозь вороватого чиновничества, культура современных лавочников, культура современных пришибеев, гоголевских ревизоров…
Мы то какую желаем иметь культуру? Нас то призывают какую культуру возделывать в современной России?
Или как часто теперь у нас бывает – выработают очередную программу и забудут? Утопят в словесах и думских пустопрениях?
Пока с печалью отметим, что человек причисляющий себя к честным людям, государству, партиям не очень нужен. Мороки с ним много, он как шип под пяткой. И это тоже непременная культура.
В трудной борьбе нам предстоит отстаивать те истинные ценности, за которые семьдесят лет назад погибли герои рассказов Андрея Платонова.
Выстоим?
Баталии предстоят не только словесные, но и желание сделать жизнь такой, о которой мечтали герои писателя, бросавшиеся под фашистские танки под Севастополем, обвязав себя гранатами.
А мечтали о жизни достойной, справедливой, равноправии, уважении человека труда, мирном небе без угроз и шантажа.
 Июнь 2014 года.