Грачи прилетели

Возвращался я как-то из гостей. Посидели так душевненько! Ну и пошёл как обычно по знакомой дорожке. И вдруг прямо передо мной забор. Из штакета. Да, блин, такой ладный, новенький прям. Откуда. Как он тут появился? Не знаю.
«Ну, крохоборы, отгородились, всё мало им земли!» – проворчал я. А забор-то мелкий такой, как говорят, «метр двадцать с кепкой», но ведь он есть!  Для меня-то – преграда! Дорожка дальше себе бежит, манит, стелется, но это за забором...
Что же делать? Мысль стремительно заработала.  Присмотрелся: ага! С той стороны увидел поперечные прожилины, куда можно наступить и подтянуться, чтобы перелезть, а с моей-то стороны их нет! Перелезть-то невозможно! Попробовал оторвать штакетину, но  бесполезно: они все оказались намертво прибиты какой-то твердой рукой.
Ну что? Обойти его что ли? А как? Сугробы такие надуло за зиму! «Перелазить надо!» – решился я. А кругом весной уже пахнет! Дальний лесок в дымке… Идиллия! А я тут застрял.
Ну что ж, надо лезть! Попробовал подтянуться – фиг, лишь коленкой саданулся. И так раза три подряд. Да жалко так себя стало! Приложился от невезухи лбом к забору, прямо к шершавой пике и застыл, соображая.
Хоть и яблок не было, ничего на голову не свалилось, но придумал! «Эврика!» Скатал снежок, потом бросил его на снег и давай оборачивать, винтить-крутить, собирая снег на бока в ком. Он вскоре разросся – не поднять. С трудом прикатил его к забору. Даже жарковато стало. Уселся прямо на ком отдохнуть: «Уф!» Про детство вспомнил, тогда тоже весна была с синим-синим небом… Солнце слепит, от леска будто пар идёт, превращаясь в мираж, красота! А я тут.
Попробовал осторожно встать на снежный ком сначала одной ногой, затем подтянул другую. Получилось! Ура!
Я ощупал острые пики забора и раз! Сделал стойку, как гимнаст делает на коне: руки у основания бедра, а ноги  впереди, в тупом уголке (под девяносто лишь гимнасты умеют). Стою так минуту, другую, кайф ловлю, вроде позирую, а на самом деле  выпитое сказывалось… «Дальше-то что?» – спрашивает какой-то внутренний голос. Ноги-то в валенках, а не в гимнастических чешках, неловко в них вытворять такие этюды. И вдруг … они  поехали вниз! За забор! Медленно так… Я раз –  и просел в снег! Штакетник сзади! Казалось бы, вот оно счастье! Но не тут-то было.
Моя куртка  неожиданно зацепилась за деревянные острые пики штакета!
Всё! Я повис! Видели вы чучело в огороде, за шкирку его обычно держит какой-то осиновый кол? Во-во! Это был я.
Вспомнил тут же историю с моей сестрой. Работала она учительницей в деревне. Молодые были, отметили как-то с подружками День учителя и по домам. Она шла-шла и говорит: «Идите, я догоню». Ну, те и пошли. Идут, забыли уже про неё. Потом опомнились: «А Танька-то где?» Вернулись, а она, видно, присела по своим делам, а подолом зацепилась за забор, да так, не вырвавшись, и уснула. Ой, ржали тогда все долго.
А мне сейчас было не до смеха. Причём, любые шевеления бесполезны.
Так я стоял долго. Уже солнышко заметно так прошлось по небу, намекая на закат.
Вдруг откуда-то прилетела птица грач, чьи гнёзда чёрными кучами висели на белеющих берёзках, и явно заинтересовалась моими очками, стёкла которых отсвечивали для неё радугой. Она нагло уселась прямо на меня, стоящего в неестественной позе и тем самым  напоминавшего дивный памятник, и так долбанула своим здоровым клювом мне в щёку, что я вскрикнул. «Так тебе и надо, дураку, клевать тебя будут, гадить на тебя своим едким белым, токсичным помётом», –  пронеслось в голове. Потом на помощь ей прилетели ещё три крупных особи со здоровенными, чуть загнутыми к низу клювами. «Надо беречь глаза, надо вертеть головой», – подумал я,  а сам от испуга, наоборот, вытаращил их!
Птицы же продолжали настойчиво поклёвывать меня то в лоб, то в щёку, то по темечку. «Кышь, сволочи! Не дамся!» –  заорал я во всё горло.  «Надо же! Орёт что-то!» – подумали птицы, и, махнув своими большими крыльями, в недоумении отлетели, усевшись на стоящие рядом берёзы.
Тут солнце прошлось своим краем по горизонту, вызвав жёлтые и оранжевые краски заката на небо.
«Распятый грешник, не вздохнуть, как говорится, ни охнуть, то есть!» Короче, устал я.
Слава Богу, сон пришёл, сразу отрубив меня от реальности.
Проснулся я, когда стало темно. Хотя, когда снег, то совсем темно не бывает. Всё равно жутковато как-то стало… «А вдруг сейчас будет проходить мимо какой-нибудь маньяк», – пришло в голову, и я поёжился. Жертвой явно быть не хотелось. К тому же я замёрз. «Да, тут даже мат не поможет… К Господу что ли обратиться?»
И что вы думаете? К тому времени я почти протрезвел, мысль-то и пришла! «А рванусь-ка я вниз!». Так я и сделал. Рывок, но куртка осталась на заборе. Как из смирительной рубашки, блин,  вылез! Радостно так снял её со штакета и понесся домой, даже не оглянувшись на этот треклятый забор! 
– Ты где был? – спросили дома.
– Грачи, прилетели, значит, будет тепло, – загадочно и утвердительно ответил я, поправляя очки, которые на солнце отсвечивали на весь мир радугой.